Глава четвертая. Проблема неосознаваемых форм психики и высшей нервной деятельности в свете современной теории биологического регулирования и психологической теории установки
II. Основные функции неосозноваемых форм высшей нервной деятельности (переработка информации и формирование установок)
§73 Эвристическое направление в современной нейрокибернетике
Характерным для современного нейрокибернетического направления в анализе мозговой деятельности является, однако, не только сформулированная выше основная задача. Не менее характерен для него и способ преодоления трудностей, которые стали заметно ощущаться в последние годы при попытках моделировать сложные формы переработки информации, характерные для реального мозга, отправляясь только от свойств вероятностно организованных нейронных сетей. Вопрос об этих трудностях был поставлен на I (Теддингтонском) симпозиуме по проблемам механизации мыслительной деятельности, состоявшемся в Англии в 1958 г. На нем в докладах Minsky, MacKay и др. подчеркивалась необходимость найти какие-то пути для моделирования не только интеллектуальных процессов формально-логического порядка, но и таких «алогических» форм активности, как «догадка», интуитивное предвидение, мыслительная деятельность в ситуации, в которой для принятия решения по точному алгоритму требуется переработка чрезмерно большого количества информации и т.п. Здесь по существу впервые прозвучала мысль о том, что при попытках раскрытия механизмов, которые обусловливают процесс переработки информации мозгом, следует учитывать не только топологические характеристики и принципы динамической организации нейронных сетей, но и особенности функциональной структуры самого же этого информационного процесса. Эта идея, связываемая обычно в первую очередь с работами Newell, Shaw, Simon, опубликованными еще в 50-х годах [241, стр. 211—261], оказала в последние годы очень серьезное влияние на теорию моделирования мыслительной деятельности.
В исследованиях, начатых группой Newell, основное внимание уделялось не столько непосредственно механизму переработки информации, сколько принципам поиска («стратегии решения») задачи, не столько строгим алгоритмам, сколько «общим правилам» («эвристикам»), которые, основываясь на каком-то минимуме информации, не гарантируют успеха в решении, но в большинстве случаев этот успех обеспечивают. Это «эвристическое» направление противостоит поэтому в определенном смысле попыткам понять саморегулирование деятельности познающих систем как функцию характеристик только вероятностной нейронной сети. Выявляя факторы успеха решения, оно отчетливо переносит акцент с анализа особенностей топологии и детерминации на анализ логических закономерностей и порядка переработки информационных данных45.
45 Касаясь этого сдвига и подчеркивая eгo прогрессивность, А. В. Напалков и Ю. В. Орфеев [60] напоминают, что при помощи уже существующих электронно-вычислительных машин можно моделировать любые формы работы мозга, если только даны их алгоритмы или эвристики. Препятствием дальнейшему прогрессу в моделировании умственной деятельности является поэтому, по их мнению, не столько техническя ограниченность возможностей машин, сколько недостаточное знание нами функциональной структуры информационно-перерабатывающей активности мозга. Изменение программы, хранящейся в памяти электронно-вычислительной машины может быть в определенных случаях эквивалентным изменению материальной структуры вычисляющего автомата (А. Н. Колмогоров и В. А. Успенский). А. В. Напалков и Ю. В. Орфеев полагают, что именно этот ход мысли заставил Wiener в свое время подчеркнуть, что основным для самоорганизующихся систем является наличие у них определенной иерархии программ, внутри которой происходит корректировка программ низшего уровня программами более высоких уровней.
В методах исследования эвристическое направление также идет по особому пути, опираясь не столько на анализ проблем, выявляемых теорией нейронных сетей, и техническую разработку новых конструкций автоматов, сколько на формализованное психологическое исследование и программирование конкретных информационных процессов. Формализация достигается здесь путем расчленения сложных процессов переработки информации на определенные их элементарные «шаги», систематизированная совокупность которых может быть затем технически воспроизведена. Если в результате такого анализа функциональная структура информационно-перерабатывающей активности вскрывается достаточно полно и отражается в программе, то это вооружает электронно-вычислительную машину, реализующую подобную программу, почти теми же возможностями, которыми располагает в отношении решения задач соответствующего класса машина, работающая на основе программ обычного алгоритмического типа.
При эвристическом программировании становится поэтому не обязательным создание предварительной математической модели работы мозга. При нем может использоваться особый язык информационных процессов (доступный для машин специального типа со «знаковой» переработкой информации), отражающий данные анализа, который раньше рассматривался как специфически психологический и по поводу возможности которого раскрывать механизмы исследуемой активности прозвучало немало скептических высказываний. Эвристическое направление действительно остается при рассмотрении своих данных в рамках того, что может быть названо логикопсихологической «феноменологией», но оно показывает, насколько несправедливой являлась долго существовавшая недооценка возможностей логико-психологического анализа и что в существующие по этому поводу представления надо внести значительные изменения.
В нашей стране это направление получило в последние годы дальнейшее развитие благодаря интересным работам О. К. Тихомирова, В. А. Терехова, В. Н. Пушкина, Д. Н. Завалишиной, А. В. Брушлинского, Д. А. Поспелова и др. [86, 95].
Резюмируя, можно сказать, что эвристическим направлением подчеркивается значение важных связей, существующих между структурой информационного процесса, задачей, на решение которой этот процесс направлен, и логико-психологическими характеристиками мыслительной деятельности. Мы увидим далее, что, только учитывая эти связи и направляя поиск, как это и диктуется эвристическим направлением, от задачи «феноменологических» особенностей к механизмам, а не наоборот, можно адекватно решать вопрос о роли, которую играет в процессах переработки информации фактор сознания (а тем самым и правильно определять область, которую следует рассматривать как относящуюся к неосознаваемым формам высшей нервной деятельности). Если же мы предпочтем придерживаться концепций, избравших скорее обратный путь — от постулируемых механизмов (характеристик вероятностным образом организованных нейронных сетей) к особенностям информационно-перерабатывающей активности мозга, то нам будет, действительно, трудно понять, какие вообще существуют причины, для того чтобы отстаивать представление о наличии у сознания каких-то только ему одному свойственных регуляторных функций.