Из жития преподобного отца нашего Максима Капсокаливита // Добротолюбие. 2-е изд. Т. 5. — М., 1900, с. 473–476.
Анализ любого человека ставит новые проблемы даже перед самым опытным аналитиком. Работая с каждым новым пациентом, аналитик сталкивается с индивидуальными трудностями, с отношениями, которые трудно выявить и осознать и еще труднее объяснить, с реакциями, которые весьма далеки от тех, что можно...
После того как все посетители бара получили бесплатную выпивку, я вручил бармену кредитную карточку Пола. Он посмотрел на имя, потом посмотрел на меня и спросил: «Это не ваша кредитка, верно?»
– Все понятно, – говорит Саша, и в его голосе мне впервые слышится настоящая уверенность в себе и в своих силах.
"Близнец" — это зеркальное отражение души, другая ее сторона. К тому же нам, согласно чудесному замыслу Божьему, уготовано в своем "близнеце" найти уникального и пленительного человека. Эта пленительность отчасти зиждется на том факте, что мы видим в "близнеце" важную часть самих...
Так как в основе представлений лежит прошлый перцептивный опыт, то основная классификация представлений строится на базе классификаций видов ощущений и восприятий (рис. 10).
® Настоящий путь духовного роста человека начинается, когда движущей силой стремления к нему станете не вы, а сам этот человек. Другими словами, человек будет пытаться изменить себя только на основании потребности в личном росте и желания восстановить нормальные отношения. Вам больше не придется...
Кстати, насчет твоего взгляда – особый разговор. Ты когда-нибудь обращал внимание, как смотрят на своих пациентов врачи, как глядят на натурщиц художники, а профессиональные фотографы – на объект своей съемки? Совершенно безлично, как будто им все равно, что именно перед ними – красивая женщина...
Здесь, кстати, уже можно заметить разницу между настоящим профессионалом и жалким дилетантом. Последний еще иногда может, обречено пожав плечами, смириться с неизбежным несовершенством этого мира. Но тот, кто верен себе до конца, истинный мастер своего дела, никогда не унизится до такого жалкого...
Эти синестезические компоненты каждого зрительного и особенно слухового раздражения были в ранний период развития Ш. очень существенной чертой его запоминания, и лишь позднее – с развитием смысловой и образной памяти – отступали на задний план, продолжая, однако, сохраняться в любом запоминании.
Для его художественной деятельности это имело то последствие, что он неохотно брался за кисть, писал все реже, бросал начатое и мало заботился о дальнейшей судьбе своих произведений. Это-то и ставили ему в упрек его современники, для которых его отношение к искусству оставалось загадкой.