Этика — система неоднозначных отношений на неопределенном числе объектов, причем такая, что на любой фиксированной группе объектов соблюдаются отношения логики.
Кожев анализирует всю гегелевскую систему в терминах диалектики Раба и Господина. Гегель Кожева говорит: когда я хочу удостовериться в собственном существовании, я должен признать, что обязан им другому. Чтобы жить, я нуждаюсь в признании Другого. По Гегелю, каждый индивид сначала враждебен...
В книге намеренно не сравнивается женская успешность с мужской. И не только потому, что женское стремление к реальной власти и могуществу слишком противоречиво, а значительная часть женщин, вкусивших радость высших достижений, не может отнести себя к счастливым людям. В конце концов, ведь...
– Браво, Иван Афанасич! – зааплодировали мы с ДС. – Это по-нашему! По-мужски! Уверенность должна быть беспричинной! Оценки – по факсу!
Неудача, допущенные ошибки... человек, который мучается над проблемой «Я должен согласиться на эту работу в Хобокен», как если бы вы могли поехать только в одном направлении. Если вы согласитесь на эту работу, но это не то место, где вы хотите быть, вы О-БРЕ-ЧЕ-НЫ, чтобы остаться там навсегда....
Без витаминов и микроэлементов невозможна нормальная работа организма. Заменить их в процессе жизнедеятельности нельзя ничем.
Свет любви ищет выражения через наши тела. Но хотя наше глубинное «я» хочет открыться и жить в любви, внешнее «я» боится этого. Поэтому мы не позволяем себе свободно и спонтанно выражать любовь, струящуюся в наших телах. И делаем мы это прежде всего за счет подавления дыхания.
Скажите, вас охотно выслушивают коллеги по работе, друзья или домашние? Нет? Вас перебивают на полуслове? А почему, как вы думаете?
Конечно, Распутин должен был удивлять истинными чудесами, и нередко ему это удавалось. Многие биографы приводят эпизод, описанный Еленой Джанумовой. Когда Распутину позвонили из Царского Села и сообщили, что наследник не может заснуть, мучаясь от боли в ушах, «отец Григорий» несколькими фразами...
Истинный враг •- это время. Я завершаю все это стихотворными строчками, которые принадлежат не мне, и я воспроизвожу их не совсем точно. Но час поздний, и я вновь повторю