Глава VIII. Память.
Представления.
Воспроизведение чувственных образов восприятия приводит к возникновению новых своеобразных психических образований — представлений. Представление — это воспроизведённый образ предмета, основывающийся на нашем прошлом опыте. В то время как восприятие даёт нам образ предмета лишь в непосредственном присутствии этого предмета, в результате тех раздражений, которые падают от него на наши периферические рецепторные аппараты, представление — это образ предмета, который — на основе предшествовавшего сенсорного воздействия — воспроизводится в отсутствие предмета. Именно в этом, т. е. в отличном у представлений и восприятий отношении к предметам, к явлениям действительности, заключается основное отличие представления от восприятия.
Как и восприятия, представления, даже общие, наглядны; представления — это образы. По сравнению с восприятием представления обычно отличаются меньшей яркостью, хотя степень яркости представления бывает очень различной.
Представления далее отличаются некоторой — то большей, то меньшей — фрагментарностью. При внимательном анализе или попытке установить все стороны или черты предмета, образ которого дан в представлении, обычно оказывается, что некоторые стороны, черты или части вообще не представлены. Вместе с тем, у нас может быть единое общее представление об очень сложном целом, например общий образ какого-нибудь художественного произведения.
Представления, наконец, отличаются большей или меньшей обобщённостью. Перенося во времени данные опыта, знания, добытые в процессе действенного отражения мира, из настоящего в будущее и из прошлого в настоящее, процессы памяти неизбежно в какой-то мере отвлекают эти данные от частных условий единичного момента в пространстве и времени. В них поэтому неизбежно совершается первый шаг на пути к абстракции и обобщению. Воспроизведённые образы памяти, представления являются ступенькой или даже целым рядом ступенек, ведущих от единичного образа восприятия к понятию и обобщённому представлению, которым оперирует мышление. Во-первых, представление может быть более или менее индивидуализированным образом воспоминания об однократной сцене, об определённом лице не вообще, а так, как оно предстало перед нами в один особенно памятный момент. Во-вторых, представление может быть образным, но обобщённым знанием о каком-нибудь предмете так, как он нам вообще представляется, независимо от какой-то определённой частной ситуации, в которой он в том или ином случае был нами как-то воспринят. Такое представление об определённом единичном предмете в отвлечении от конкретных условий места и времени, от специфических условий ситуации, в которой он реально предстал перед нами, предполагает уже известное отвлечение, некоторую абстракцию, совершающуюся в пределах наглядно-образного содержания представления. Она требует уже определённой переработки. Эта переработка воспроизведённого образа-представления подготовляется в некоторых случаях уже внутри восприятия, которое тоже, как мы видели, может обладать различной степенью общности. Эта переработка выражается в том, что в образе-представлении выступают на передний план и сохраняют наибольшее постоянство некоторые основные, наиболее существенные черты, которые характеризуют данный предмет, будучи особенно существенно связаны с его значением; другие как бы стушёвываются, отступая на задний план. В представлении эти последние черты отличаются часто большой неустойчивостью, изменчивостью, текучестью. Неустойчивость представлений, выражающаяся в изменчивости и текучести некоторых частей, свойств или деталей образа-представления, как бы вводит в представление ряд переменных. Это обстоятельство имеет и положительное значение. Благодаря ему представление приобретает бОльшие возможности для обобщённого представительства различных предметов, чем если бы оно было абсолютно устойчивым образованием, неизменным во всех своих частях, свойствах и деталях.
Наконец, представление может быть обобщённым образом не единичного предмета или лица, а целого класса или категории аналогичных предметов. Существование таких общих представлений было предметом больших философских и психологических дискуссий (Дж. Беркли и др.). Однако существование схем не подлежит сомнению, а схема, будучи наглядной, тоже является своеобразным представлением. Схема какого-либо прибора, машины, схема нервной системы, локализации функций в мозгу и т. п. представляют не единичный объект, а множество однородных объектов в наглядной форме, давая наглядное представление об их структуре. Формы схематизации, т. е. мысленной обобщающей обработки воспроизведённого образа-представления, — чрезвычайно разнообразны. Они дают многообразные виды обобщённых представлений. Особое значение имеют те виды обобщающей обработки представления, которые приводят к созданию художественного образа, соединяющего в себе характер индивидуализированности и типичности. В таком художественном образе определяющим является уже не воспроизведение, а преобразование, характеризующее деятельность не памяти, а воображения.
Таким образом, представления могут обладать различной степенью общности; они образуют целую ступенчатую иерархию всё более обобщённых представлений, которые одним концом переходят в понятия, между тем как, с другой стороны, в образах воспоминания они воспроизводят восприятия в их единичности.
Представления являются собственно образами памяти лишь в том случае, когда воспроизведённый образ-представление воспроизводит прежде воспринятое и в той или иной мере осознаётся в своём отношении к нему. Когда представление возникает или формируется безотносительно к прежде воспринятому, хотя бы и с использованием воспринятого в более или менее преображённом виде, представление является образом не памяти собственно, а скорее воображения. Наконец, представление функционирует в системе мышления. Включаясь в мыслительные операции, представление заодно с новыми функциями приобретает и новые черты. Вводя здесь представления, мы заодно вкратце суммируем все основные их черты вообще.
У разных людей, в зависимости от их индивидуальных особенностей, представления могут очень значительно отличаться по степени их яркости, отчётливости, устойчивости, полноты или бледности, неустойчивости, фрагментарности, схематичности и т. д. Практически в процессе конкретной деятельности особенно существенны индивидуальные различия, связанные со способностью вызывать представления и изменять их. Необходимая для деятельности (например художественной, музыкальной), эта способность в процессе соответствующей деятельности и вырабатывается.
Точно так же и у одного и того же человека представления, относящиеся к разным сенсорным областям, могут очень значительно отличаться друг от друга: у одного человека могут быть очень ярки, устойчивы, отчётливы зрительные представления и бледны, нечётки и т. д. представления слуховые, и наоборот. Хотя нужно сказать, что представления обычно не бывают только слуховыми или только зрительными. Будучи представлением какого-либо предмета или явления, в восприятии которого обычно участвуют разные сферы ощущений, каждое представление обычно включает компоненты разных сенсорных сфер.
Представление — не механическая репродукция восприятия, которая где-то сохраняется как изолированный неизменный элемент, для того чтобы затем снова всплыть на поверхность сознания. Оно — изменчивое динамическое образование, каждый раз при определённых условиях вновь создающееся и отражающее сложную жизнь личности. Из всех многообразных отношений, в которые входит представление и которыми оно определяется, самым существенным является отношение представления к предмету. Отношение к предмету в первую очередь регулирует те преобразования, которым представление подвергается.
Возникновение представлений имеет большое значение для всей сознательной жизни. Если бы у нас существовали только восприятия и не было представлений, мы были бы всегда прикованы к непосредственно наличной ситуации. Присутствующие предметы, воздействующие на наши рецепторы, управляли бы нашим поведением. Наши мысли, как и наши действия, были бы в исключительной власти настоящего. Ни прошлое, ни будущее не существовало бы для нас: всё отошедшее в прошлое навсегда исчезало бы, будущее было бы закрыто. Внутренней жизни у нас не существовало бы; представления создают тот план, на котором она развёртывается.
Яркое доказательство того, как велика может быть эта роль представления, даёт творчество людей, у которых представления служат единственной наглядной основой деятельности. Музыкальное творчество оглохшего Л. ван Бетховена, лишённого слуховых ощущений, могло опираться лишь на слуховые музыкальные образы-представления. Явное превосходство скульптур ослепших над скульптурами слепорождённых выявляет роль в их творчестве зрительных представлений. Зрительные представления (а не только осязательные и кинестетические ощущения), очевидно, служат наглядной основой в творчестве ослепших скульпторов, творения которых иногда обнаруживают большую пластичность (см. скульптуру ослепшей Лины По).
Между представлениями, с одной стороны, и восприятиями — с другой, существуют промежуточные образования, а именно — так называемые последовательные образы и наглядные образы памяти (Anschauungsbilder, сокращённо AB), или эйдетические образы. И одни, и другие являются результатами последействия возбуждения органов чувств внешними раздражителями.
Если фиксировать, например, чёрный квадрат на белом поле и затем закрыть глаза или перевести взгляд на однообразный серый фон, то мы увидим белый квадрат на тёмном поле: это и есть последовательный образ. Существование последовательных образов было открыто Г. Фехнером. Основные особенности последовательного образа следующие: он всегда бывает дан в дополнительных цветах. Далее, он подчиняется так называемому закону Эммерта; согласно этому закону, последовательный образ при проекции его на более отдалённую плоскость увеличивается прямо пропорционально расстоянию. Наконец, при проекции последовательного образа на цветной фон цвет последовательного образа смешивается с цветом фона по закону смешения цветов в восприятии.
От последовательного образа нужно отличать эйдетические, или наглядные, образы (AB). В отличие от последовательного образа эйдетический образ дан не в дополнительных цветах, а в тех же цветах, что и восприятие. Он не подчиняется закону Эммерта: при удалении экрана он если и увеличивается, то не в той степени, что последовательный образ. Этим он отличается одновременно и от представления, в котором размер образа независим от расстояния, на котором находится предмет.
В отличие от последовательного образа эйдетический образ не смешивается с цветом фона, а перекрывает его, как и восприятие. Этим он опять-таки отличается от представления, которое не перекрывает восприятия окружающих предметов.
С представлением эйдетический образ сближает то, что и он является образом предмета, данным в его отсутствие, в то время, когда предмет уже перестал посылать раздражение на периферические сенсорные аппараты. Но эйдетический образ отличается от представления, помимо уже указанных черт, тем, что эйдетический образ дан в такой непосредственной детализированной наглядности, которая совершенно недоступна обычному воспроизведённому образу-представлению.
Существование таких наглядных образов вскользь отмечалось рядом авторов. Специальное внимание к ним привлекла прежде всего работа В. Урбанчича.
Иенш непомерно раздул роль эйдетических образов и сделал в достаточной мере легковесную попытку использовать их для якобы "экспериментального обоснования" своей уже в самых начальных своих формах мало научной "концепции", которая под конец вылилась в его пресловутую "интеграционную типологию" — раздел нацистского расоведения, предназначенную для "научного" обоснования фашистского мракобесия.
Ассоциации представлений.
Как общее правило, представления воспроизводятся не изолированно, а в связи с другими представлениями.
Существенное место среди этих связей занимают связи ассоциативные. Они создаются прежде всего в силу пространственной или временной смежности (ассоциации по смежности в пространстве и во времени). Наряду с этим основным типом ассоциаций, который объединяет друг с другом любые представления независимо от их содержания, некоторые представители ассоциативной теории признавали ещё ассоциации по сходству (и по контрасту). Но последовательные ассоцианисты сводили большей частью ассоциации по сходству (и по контрасту) к ассоциациям по смежности. Всякое сходство мыслилось как частичное тожество, т. е. как тожество одних элементов и различие других. Таким образом, если А и А1 — два сходных представления, то они могут быть соответственно представлены в виде А = a - b - c — d и A1 = a - b - k. Поэтому, если А в силу ассоциации по сходству вызывает А1 то в сущности здесь имеет место лишь ассоциация по смежности: а - b по смежности вызывает k.
Ассоциативные связи имеют место во всех видах процессов воспроизведения. Если мне дан был в пространственной или временной смежности ряд впечатлений А - В - C и т. д., то новое появление в моём опыте А вызовет представление В - С в силу тех ассоциаций, которые создались между ними и А. Физиологической основой так понятых ассоциаций служит образование условных связей, закономерности которых вскрыты И. П. Павловым.
