Экспериментальные основы психологии установки

III. Установка у человека 

Выводы

Когда животное повторяет одну и ту же активность, то это по существу не настоящее повторение: животное осу­ществляет в каждом отдельном случае новый акт поведения, оно не переживает его как тот же акт. Это значит, что для жи­вотного повторения как такового не существует.

Иное дело человек! Когда перед ним определяется труд­ность осуществления какого-нибудь акта, то он прекращает его и сосредоточивается на одном из его моментов как на центре затруднения; он проводит объективацию этого мо­мента, он останавливается на нем сознательно на некоторое время. Следовательно, он выделяет его из тянущегося во вре­мени процесса поведения, изолирует его и обращает в пред­мет нового — интеллектуального — поведения.

Коротко: и животное останавливается на каком-нибудь из моментов своего поведения, но это не остановка в настоящем смысле слова, поскольку для животного, которому сознание тождества чуждо, это не тот же самый момент. Другое дело человек! Он может совершать акты объективации, и на этой основе у него и развивается сознание тождества.

Но на что опирается это расхождение между психикой животного и человека? Нет сомнения, оно опирается на ту кардинальную разницу, которая существует между живот­ным и человеком, — на факт социальности человека. Дело в том, что человек живет и действует, т. е. существует, не толь­ко для себя, но и для другого. Он — социальное существо, бытие которого переходит за границы собственного суще­ствования и становится фактической действительностью и

для другого: особенно следует остерегаться того, чтобы опять противопоставить «общество», как «абстракцию», индивиду. Индивид — социальное существо. Поэтому проявление его жизни есть проявление и олицетворение социальной жизни. Нет сомнения, что в жизни социального существа — челове­ка — по мере оформления социальности должно было фор­мироваться и сознание объективного бытия. Способность объективации могла быть выработана лишь на базе социаль­ности, потому понятно, что именно эта способность и состав­ляет специфику психики человека.

Каковы же те перемены, которые должны были быть обу­словлены этим обстоятельством?

В первую очередь это, конечно, то, что психика человека должна была развить свою активность на базе объективации. Мы видим, что это действительно так и случилось и человек стал владеющим речью, мыслящим существом. У него появи­лись интеллектуальные функции, которые стали его руково­дящей силой.

Затем, вместе с этим и на базе той же объективации, в об­ласти человеческой активности обнаружилась новая переме­на, имеющая, бесспорно, существенное значение. У человека выработалась воля, или способность свободно, следуя указа­ниям своего интеллекта, управлять своим поведением.

Таким образом, и интеллект и воля формируются на базе объективации. Однако не исключена возможность, чтобы до­полнительно и восприятия и память установили с ней связь и в результате этого стали бы определенно активными про­цессами. Но для этого необходимо, чтобы с деятельностью этих функций было бы сопряжено и участие мышления, мо­гущее дать определенно активный характер этим самим по себе пассивно протекающим процессам. В этом случае место такого рода пассивного восприятия занимает наблюдение и место не менее пассивной репродукции — активное воспоми­нание.

Таковы перемены, обнаруживающиеся в психике челове­ка как социального существа.

Согласно этому легко видеть, что традиционная класси­фикация душевных процессов на познавательные, эмоцно- нальные и волевые совершенно не соответствует объектив­ному положению вещей. Скорее всего, на психику следует смотреть с точки зрения развития, и тогда ошибочность по­зиции традиционной буржуазной психологии при анализе психических процессов станет бесспорной.

Но если это верно, то в таком случае мы должны разли­чать два уровня психической активности — уровень установ­ки, где мы, кроме аффективных, находим и ряд малодиффе­ренцированных перцептивных и репродуктивных элементов, и уровень объективации, где мы имеем дело с определенно активными формами психической деятельности - с мышле­нием и волей.

Уровень установки констатируется нами в обычных явле­ниях актов каждодневного поведения. Другое дело уровень объективации! Нам приходится подниматься на ее ступень лишь в тех случаях, когда перед нами вырастает какая-ни­будь новая, более или менее сложная задача, требующая со­ответственно нового разрешения. В этом случае нам прихо­дится сначала обратиться к акту объективации, а затем на ее основе н к мыслительным процессам, долженствующим по­мочь нам найти установку, реализация которой возлагается на нашу волю.

Таковы интересующие нас здесь особенности психологии человека, в корне отличающие ее от психологии животного.