ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ПРОЕКТИРОВАНИЕ ЗНАНИЯ
Глава 30(2). Текущее знание как структура процесса
|
Однажды вступив на путь созерцания человеку больше ничего не надо делать. Все остальное сделает притяжение Бога. |
В этой книге не прослеживается поименованный главный герой способный рискуя жизнью исследовать лабиринты собственной Судьбы и Судьбы человечества. Но на определенном уровне абстракции он, безусловно присутствует. Раз у него имеются родители, которых вполне можно так именовать, то есть и он сам. Родители любой информационной самообучающейся системы — это его величество Процесс и ее величество Структура.
О Структуре было уже много сказано в первой части работы. И о том, что у нее красивое имя, и о том, что она и есть Знание. Но знание мертвое, законсервированное подобно тушенке в банке или туше мамонта в вечной мерзлоте.
Тут должен прийти принц, склониться над спящей царевной, тогда она оживет и сможет отвечать на вопросы. Более того, сможет продолжить и себя, и пришедшего принца в потомстве, формируя и передавая словно эстафетную палочку генетическое знание, т.е. принцип генерации структуры, похожей на себя.
Сама Структура пришла к своему осознанию из человеческого языка, из речи, из рассказа у костра, где один Первобытный с большой буквы объяснял другому Первобытному с большой буквы, как пройти к дереву, дающему большие и сочные плоды. Возникнув, она уже была интересна тем, что пыталась аккумулировать знания, находя им место в себе, почти также, как это делает губка, всасывая воду, или конденсатор, поглощая электрическую энергию.
Было и есть такое направление в философии и языкознании как структурализм. Именно в этой пауке впервые речь пошла о мире (сознании) как о месте, в котором находятся взаимосвязанные развивающиеся ряды структур, где культура или искусство представляют собой "структуру структуры Ян Мукаржовский сформулировал для любого произведения искусства два важнейших понятия: преднамеренность и непреднамеренность. Первое у него являло ту силу, которая соеденяет воедино отдельные части и придает смысл любому произведению, представляя собой в искусстве семантическую энергию.
В нашей трактовке информационных самообучающихся систем преднамеренность трансформировалась не во что иное как в цель.
Все то, что для субъекта, воспринимающего произведение, сопротивляется в произведении этому объеденению, все то, что нарушает смысловое единство названо Муражковским непреднамеренностью.
Непреднамеренность — это то, что современниками воспринимается как ошибка. При этом ошибка имеет тенденцию к росту. Она постоянно растет. И через какое-то время все произведение становится одной большой ошибкой, а потом вообще теряет первоначальный смысл и приобретает совершенно другое прочтение, особенно если данное произведение являет собой исторический материал.
Непреднамеренность присуща не только произведениям искусства, но и любому продукту человеческого труда.
В нашей трактовке в приложении к информационным самообучающимся системам непреднамеренность это не что иное как ветер, сбивающий ракету с пути, призрак, прячущийся за деревьями и заманивающий путника в ловушку, ошибки, проникающие в любое достаточно емкое программное обеспечение ЭВМ. Это сила внешнего по отношению к выделенной системе воздействия, находящая свое измерение в погрешности самообучающейся системы при реакции на входную информацию.
Вот так и жила-была Структура — одна одинешенька. Принцы для нее стали появляться в шестидесятых годах нашего столетия. Но появляться они стали достаточно агрессивно, выступая сразу под лозунгами типа "Мир — это процесс", а кто не согласен — будьте добры подвинуться. Структура подвинулась.
Но процессы могут существовать только в структуре, на структуре и за счет структуры.
В результате произошло проявление факта постоянной встречи главных персонажей, они получили прописку и относительную независимость в человеческом коллективном разуме.
Процесс стал искать свою материализацию в виде весомой микросхемы соответcтвyющero микропроцессора, про которую никак не скажешь, что ее нельзя увидеть и потрогать. Структура же, наоборот, от зримого порядка, с которым она всегда олицетворяется, сделала шаг в зыбкий мир связей различных полей баз данных, хранящихся на магнитных носителях.
В результате, с одной стороны возникли однопроцессорные и многопроцессорные вычислительные комплексы и компьютерные программы для них.
С другой — различные структуры для хранения данных: древовидная, сетевая и табличная.
Для таблиц была разработана серьезная математика, позволившая реляционным СУБД выйти победителем на рынке СУБД. И все потому, что в абстрактной алгебре было показано, как для определенного рода структур (пока только таблиц) выполняются удивительные вещи. Оказывается табличные структуры можно объединять, пересекать и каждый раз будет получаться новое знание, которого как бы и не было раньше. Мало того, доказанные теоремы гарантируют, что в результате подобных действий вновь рождающиеся структуры являются истинными для той модели мира, в которой мы и творим свои чудеса. Важность данного результата трудно переоценить. Еще бы: знания можно складывать, разбирать, а потом опять собирать в виде удобных для работы табличек. И они не портятся и не теряют свой товарный вид.
Следующим шагом, позволившим увидеть за тактовой частотой микропроцессора управляющую им структуру, стал шаг, определивший революцию в программировании, благодаря которому оно даже называться стало иначе и превратилось в структурное программирование, в котором только слепой не увидит положенную в основу структуру процесса.
В явном виде было продемонстрировано, что любой процесс тоже обладает структурой и никуда от нее он никогда не денется.
Однако, на столь безапелляционное заявление можно возразить: "А как же логическое программирование? В программе на языке Пролог нет никаких структур, но тем не менее того, что есть вполне достаточно, чтобы порождать процессы!"
Все дело в том, что языки логического программирования в большей степени ориентированы на описание имеющих место быть фактов, правил поведения и целей, которые есть у создателя программы. Но связи между элементами подобных программ спрятаны от зрителя. Они есть, они как бы заново рождаются каждый раз по определенным законам при активизация программы, а при достижении цели опять умирают. Получается, что Процесс как бы порождает Структуру, будит ее, заставляет ожить, заиграть всеми своими лабиринтами в поисках пути к поставленной цели; а наигравшись, засыпает сам и вместе с собой уносит очарование поиска цели в растворяющейся паутине дорог.
Программа — это способ представления знания о том. что и как надо делать. Иногда, в случае языков логического программирования остается только "что", потому что "как" скрыто на уровне транслятора или интерпретатора.
И если мы в своей жизни к чему-то стремимся, чего-то желаем, но не знаем как этого достичь, то это совсем не значит, что этого не знает тот интерпретатор, который переводит наши цели в мир наших действий. Было б, как говорится, желание.
О том как подобный интерпретатор может работать — это отдельный разговор. Сейчас важно отметить, что ничто не мешает подобному интерпретатору существовать либо в области коллективного бессознательного в "структуре структур" человечества, либо в области индивидуального бессознательного, в хаосе стремящихся к независимости структур собственного подсознания.
В свете сказанного любопытно наблюдать за развитием в мире программного обеспечения текстовых процессоров. Тексты создаваемые ими, становятся все более активными, приобретая спосбность влиять на окружающую их среду.
