Глава 6. Остепенение

2. Путь к банкету

Итак, Вы приняли абсолютно правильное и вполне современное решение — получить ученую степень. Поступили Вы здраво, а, будучи здравым человеком, Вы не можете не знать, что главная часть диссертационной процедуры это банкет. Даже в те тяжелые времена, когда под лозунгами тотальной войны с зеленым змием спиртное не допускалось на защиты, их участники отдавали ему должное, и традиция была жива, хотя и вела полуподпольное существование. Когда она родилась, никто толком не знает, но известно, что первые европейские профессора в дни получения своих высоких степеней попадали домой только транзитом через таверны.

Собственно, вся процедура подготовки и защиты диссертации это путь к банкету, и все его промежуточные этапы куда менее существенны, чем абсолютно стандартный конец. Говорят, что сейчас существуют некие теневые предприятия по изготовлению диссертаций, но автор их не видел, в них не состоит и вообще говорить о них не хочет. Куда педагогичнее будет описать два более честных способа получения ученой степени. Один из них хорош для тех, кто, несмотря на отданные науке (бизнесу, политике и т. д.) годы, еще сохранил способность писать и может написать какой-нибудь текст. Второй — для тех, кто писать уже не может, но еще не так немощен, чтобы не донести до места защиты свои ранее написанные работы. Второй способ, называемый «защитой по совокупности работ», на первый взгляд, куда более прост, гуманен, общедоступен — даже для не умеющих писать, каковых особенно много среди политиков, — и существенно экономит время соискателя. Но только на первый взгляд. И дело даже не в том, что данный вариант предполагает способность дотащить до места защиты (что трудно для лиц преклонного возраста) что-либо из написанного Вами ранее, причем как можно больше и Вами лично, а не в соавторстве с кем-либо другим (что трудно почти для всех). А в том, что количество справок, которые надо собрать, намного превышает объем текста, представляемого при первом варианте защиты. И для людей, действительно экономящих свое время, лучше написать текст (политики и бизнесмены — не в счет, для них все сделают другие).

Но если Вы выбрали первый вариант защиты и сподобились написать, либо позаимствовать у кого-то уже готовый и лучше неопубликованный текст, тоже не ждите легкой жизни. Вам придется подготовить другой такой же, состоящий из многочисленных справок о том, где и когда Вы родились, где учились, чем занимались в раннем детстве и т. д. И не надо думать, что все это — бессмысленная бюрократия (вспомним в очередной раз, что все действительное разумно). Вас должны знать и знать хорошо. Например, Вы написали плохой текст. Ну и что? Какое это имеет значение, если Вы — преуспевающий банкир или важный государственный человек? И именно для того, чтобы не проглядеть настоящий талант, который вполне может спрятаться и за плохим текстом, нужны все эти справки.

Да, собственно, так устроена любая разумная система. Например, если Вас останавливает за нарушение правил дорожного движения сотрудник ГАИ, он спрашивает Вас, не почему Вы нарушили это правило, а где Вы работаете, имея в виду, сколько Вы зарабатываете. Иначе как он сможет определить, какой именно штраф на Вас наложить? Или, приезжая в гостиницу, Вы заполняете форму, в которой помимо фамилии, имени, отчества и т. п., указываете дату своего рождения, которая, казалось бы, не должна интересовать гостиничный персонал. То же самое Вы делаете, когда вызываете врача на дом. Такие, на первый взгляд не относящиеся к делу вопросы, обычно позволяют получить куда более важную информацию, чем вопросы, имеющие к нему непосредственное отношение. Скажем, зачем врач поедет к человеку, которому за восемьдесят, если его все равно не вылечишь? Смысл всевозможных справок такой же — получить как можно более полную информацию о человеке, которая может пригодиться, и любой защищающий диссертацию должен это понимать.

Что же касается содержания второстепенного текста, т. е. не папки с документами, а того, что Вы представляете в качестве самой диссертации, то оно большого, да и вообще какого-либо значения не имеет. Правда, в психологии, как и в ряде других наук, существует не очень удобный для соискателей ритуал: прежде, чем написать этот текст, надо провести какое-нибудь исследование. То есть сходить на какое-нибудь предприятие, например, в школу, на завод или в коммерческую фирму, задать работающим там несколько вопросов — все равно каких, а затем подсчитать корреляции между их ответами, с одной стороны, и их, скажем, полом, возрастом, образованием, цветом волос, любимым занятием их бабушек, — с другой. При этом совершенно неважно, какие именно вопросы и кому задаются. Важно, чтобы этих людей было побольше, а главное, чтобы правильно были подсчитаны коэффициенты корреляции.

Если же Вы не знаете, что такое коэффициенты корреляции, и вообще относитесь к той многочисленной категории психологов, которая не умеет считать, тоже не огорчайтесь. Вы можете подготовить не эмпирическую, а теоретическую работу. Для этого нужно лишь уметь читать и писать, а (вспомним описанную выше систематизацию психологов), если Вы не умеете считать, то читать и писать Вы, наверняка, умеете.

В психологии, как и в любой другой гуманитарной науке, существуют два варианта теоретических работ. При одном Вы, последовательно опровергнув все теории, существующие в Вашей области, строите свою собственную (или обещаете ее построить), демонстрируя, что в Вашей науке все поголовно дураки кроме Вас. При другом варианте Вы собственной теории не выдвигаете, а развиваете теорию своего начальника, друга или просто уважаемого ученого, показывая, что все кругом дураки, кроме Вас и него. Второй вариант куда более предпочтителен, поскольку, строя свою собственную теорию, Вы вынуждены доказывать, что все остальные поголовно дураки, включая и Вашего начальника, что может ему не понравиться и помешать не только Вашей защите, но и карьере. Да и вообще история свидетельствует, что, как уже отмечалось, научные воззрения психологов всегда совпадают с воззрениями их начальников. Это — один из фундаментальных законов, которым подчинено поведение психологов, причем данный закон распространим и на другие популяции ученых.

Если, не умея считать, Вы решили пойти по второму пути, т. е. написать теоретическую диссертацию, основанную на развитии чьего-либо идейного наследства, перед Вами возникает вопрос: что значить «развить» чью-либо теорию (сама постановка вопроса предполагает, что теория недоразвита). «Развить» теорию может означать следующее: а) пересказать ее своими словами, б) обругать конкурирующие с ней теории (при этом их можно не описывать и вообще не знать), в) еще что-нибудь добавить к этой теории или расширить область ее применения. Первые две задачи предельно ясны и легко выполнимы. Третья же иногда вызывает вопросы, поскольку не все знают, что именно надо добавить к теории, чтобы ее развить.

Тут имеются разные варианты. Можно добавить некоторые обещания типа «теория конгруэнтных структур поможет решить все основные проблемы человечества». Можно придать ей практический вес, ведь, как раньше говорили, «нет ничего практичнее хорошей теории». Сделать это можно заявлениями вроде «наш опыт (не надо уточнять, какой именно) не оставляет сомнений в том, что теория Самохвалова (Вашего начальника) поможет решить проблему наркомании». Можно изобразить теорию в виде схемы, — если сам ее автор этого еще не сделал, сделав упор на то, что новый, графический, вид теории придает ей новый смысл, и это невозможно проверить, поскольку Вашего рисунка все равно никто не разберет. Можно взять две теории, например Вашего непосредственного начальника и его начальника, показав, что они органически — как и сами начальники — дополняют друг друга (но при этом надо твердо знать, что начальники находятся между собой в хороших отношениях). И так далее. Существует масса вариантов развития любой теории. Главное здесь — самоограничиться, т. е. выбрать один-два, максимум три варианта, и не гнаться за всеми зайцами сразу. Ведь если Вы слишком переусердствуете в развитии теории, — и изобразив ее графически, и связав с проблемами наркомании и загрязнения окружающей среды, и объяснив на ее основе появление первого человека, и объединив с другой теорией, — Ваш начальник может не узнать свое детище в таком сильно пополневшем виде, и у Вас могут возникнуть проблемы.

Описанным путем подготовки диссертаций вообще не следует злоупотреблять. Далеко не все психологи любят теоретические работы, и, если вместе с Вами будет защищаться еще один теоретик, их терпение может лопнуть. И ясно, почему. Во-первых, не всякий член Ученого Совета (УС) простит Вам, что Вы развиваете чье-либо еще, а не его собственное наследство, и не все из них находятся с Вашим метром, чье детище Вы развиваете, в хороших отношениях. Во-вторых, теоретизирование, даже если это развитие не Ваших собственных, а чужих теорий, воспринимается как привилегия, которую надо заслужить. Если Вы — сами начальник, то Ваши претензии на статус теоретика, скорее всего, сочтут оправданными. Если же Вы — просто аспирант или мэнээс, то Вас могут счесть нахалом, который хочет перескочить через несколько ступеней статусной иерархии.

Так что лучше не рисковать и делать диссертацию наиболее типовым путем — что-либо у кого-либо спросив и посчитав корреляции. Собственно и здесь можно сэкономить время, вообще ничего ни у кого не спрашивая, не считая, а попросту придумав результаты. Если Вы пойдете этим путем, Вы, конечно, станете нарушителем конвенции. Но, во-первых, далеко не единственным, во-вторых, попадете в один ряд не только с таким нарушителем конвенций, как Паниковский, но и с такими, как Ньютон, Галилей, Кеплер, Мендель и многие другие, каждый из которых не только грешил подтасовкой данных, но и подчас попросту придумывал их. Мендель же, честно проверив открытый им — теоретическим путем — закон эмпирически, получил его опровержение, напоровшись на ястребинку — чуть ли не единственное растение, которое не подчиняется закону распределения генов в соотношении 3:1. В результате подтверждающие данные пришлось тоже придумывать. Благодаря его подлогу человечество узнало законы генетики, что не оставляет сомнений в пользе подлогов.

В развитие этой славной традиции внесли свой вклад и психологи. Так, известный представитель психологической науки С. Барт был удостоен престижной премии Торндайка и первым из психологов посвящен в дворянство, став сэром Сирилом Бартом, благодаря изощренной системе подлогов. Она включала описание не проводившихся исследований, искажение действительных размеров выборок, публикацию подтверждающих его идеи данных под вымышленными именами и т. п. Причем уличен во всем этом сэр Сирил Барт был много позже и не своими собратьями по профессии, а профессиональным журналистом.

Современные ученые в плане подлогов не отстают от своих маститых предшественников. Журнал «New scientist» недавно разослал 37 авторам научных статей, опубликованных в этом журнале, письмо с просьбой прислать «сырые» данные, на которых были основаны сделанные выводы. Ответили 32 автора, у 21 из которых первичные результаты куда-то «случайно затерялись» или оказались столь же случайно уничтоженными. Однако и в присланных данных обнаружились подозрительные неточности и ошибки.

Подобные примеры вдохновили А. Кона (не путать с И. Коном) написать книгу, название которой — «Ложные пророки: мошенничество в науке и медицине» — не нуждается в комментариях. Автор пришел к выводу о том, что в науке, как и вообще в жизни, мошенничество является нормой, а не патологией. Он же выделил три основных вида научного мошенничества. Самый грубый из них — «подлог», т. е. прямая фальсификация результатов исследования, дополняется двумя другими — «приукрашиванием», т. е. искажением полученных результатов выгодным для исследователя образом, и «стряпней» — отбором только тех данных, которые подтверждают его гипотезы.

Но, предположим, что Вы, хотя и живете в современной России, тем не менее честный человек, и совесть Вам не позволяет пойти на все это. Тогда придется провести исследование по всем правилам, т. е. на самом деле кого-нибудь опросить и добросовестно посчитать корреляции.

Без некоторых хитростей и в этом случае не обойтись. Как, например, быть, если все Ваши гипотезы подтвердятся? Это будет очень подозрительно, и у членов Ученого Совета могут зародиться сомнения в Вашей честности. Поэтому в обойму подтвердившихся гипотез надо вставить хотя бы одну или две не подтвердившихся. Этот прием называется «первым правилом Жукова» — в честь сформулировавшего его психолога. Если у Вас не подтвержденных гипотез не оказалось, тоже не беда, сформулируйте их postfactum, когда результаты уже получены. Да и вообще грамотный исследователь всегда формулирует гипотезы после, а не до того, как получит свои данные, — когда уже будет ясно, даже ему самому, что именно он хотел исследовать, и какие результаты это дало. Так что не только не подтвердившиеся гипотезы, демонстрирующие Вашу честность, но и подтвердившиеся, образующие скелет диссертации, лучше формулировать по следам уже проведенного исследования, т: е. втыкать кости в уже нарощенное мясо.

Главная же часть текста диссертации, основанной на эмпирическом исследовании, это не гипотезы, а таблицы. Эмпирическая диссертация без таблиц — все равно, что магазин без вывески или телевизор без экрана. Таблиц лучше иметь побольше, но в разумных пределах — столько, чтобы все они разместились на экспозиционной доске. Если же таблицы развешаны на стенах (делается и такое), ради того, чтобы их обозреть, членам Совета придется крутить головой, и это им не понравится. Но самое главное состоит в том, что среди развешанных Вами таблиц лишь одна должна быть понятной — «второе правило Жукова». По поводу нее следует что-нибудь сказать, ткнув в пару цифр указкой. Остальные таблицы должны остаться непонятными, и их надо проигнорировать. Они — не более чем эстетический фон, орнамент диссертационной процедуры. Если же Вы будете докучать присутствующим детальным разбором всех принесенных Вами таблиц, Вы рискуете остаться в аудитории в одиночестве.

Психология bookap

Из всего этого следует, что изображенное на непонятных таблицах вообще не имеет значения. Вы можете вписать туда цены в ближайшем ресторане, даты рождения Ваших родственников, рост хоккеистов сборной Финляндии или что-то еще. Можете и вообще ничего сами не вписывать, а воспользоваться таблицей, сделанной и уже использованной кем-то еще, позаимствовав ее у другого диссертанта. Важно лишь, чтобы она была взята не с защиты, непосредственно предшествовавшей Вашей собственной, и члены Совета не заметили, что с одной защиты на другую перекочевала одна и та же таблица. Впрочем, если Вы даже допустите такую неаккуратность, присутствующие едва ли это заметят, особенно если таблица непонятна, т. е. относится ко второй категории.

Еще одно из главных качеств хорошей защиты — компактность. Нельзя забывать, что члены Ученого Совета пришли не на защиту, а на банкет. Они хотят есть и пить (т. е. выпить), и нельзя долго испытывать их терпение. Так что надо говорить кратко. Как именно, и о чем, совершенно не важно. Это не выборы в правительственные органы, имиджмейкера нанимать не стоит, и вообще все присутствующие, дабы не терять времени впустую, занимаются своими делами и не слушают диссертанта. Так что если в отведенное ему время он будет рассказывать не про свою работу, а про свою, скажем, собаку, такая подмена темы, скорее всего, тоже останется незамеченной.