Глава 5. Мифология науки

3. Битвы парадигм

Учитывая все сказанное, ученого было бы правильнее определить как существо, соблюдающее не «нормы», а антинормы науки, т. е. субъективное, корыстное, жаждущее славы, озабоченное приоритетом, склонное к скрытности, смертельно боящееся плагиата, прячущее, до поры до времени, свои изобретения от коллег и т. д. В подобных условиях не удивительно, что «локомотивы» истории науки, т. н. научные революции, очень непохожи на их описания в учебниках. Они начинаются с вечного конфликта отцов и детей. Научная молодежь всегда раздражена старшим поколением (вспомним Эдипов комплекс), которое пытается диктовать ей, что и как надо делать. Время от времени это раздражение перехлестывает через край, и недовольство стариками молодежь выплескивает на разработанные ими теории, предлагая свои — альтернативные — концепции. По законам военного времени в обоих враждующих лагерях объявляется мобилизация, воинские части — теории — объединяются в армию, называемую парадигмой, и дальше вражда между отцами и детьми принимает формы противостояния парадигм. В общем-то эта борьба напоминает такие войны за передел мира как, скажем, войну буров против Великобритании, в которой одна низвергаемая сторона заранее обречена на поражение: новая парадигма неизбежно рано или поздно одолевает старую. Известны лишь единичные случаи, когда эта война заканчивалась не безоговорочной победой одной из сторон, а заключением мира на паритетных началах — например, примирение корпускулярной и волновой теорий света. Во всех же остальных случаях молодежь дожимала стариков, правда, во время этой борьбы успевая состариться, и все повторялось снова.

Конвенционально война между научными парадигмами ведется на языке научных аргументов, относящихся к изучаемой учеными реальности. Но это тот случай, когда два человека, степенно играя в интеллигентную игру, скажем, в шахматы, усиленно пинают друг друга ногами под столом, и выигрывает тот, кто перепинает, а не переиграет оппонента. Один из главных исследователей революционного процесса в науке — Т. Кун — убедительнейшим образом продемонстрировал, что в вытеснении научными парадигмами друг друга решающую роль играют не научные аргументы, а политические возможности соответствующих группировок, которые стремятся вытеснить оппонентов из руководящих наукой органов, из редколлегий научных журналов и т. п. Кун любил сравнивать группировки ученых, сплачивающиеся вокруг парадигм, с политическими партиями, подчеркивая, что основные способы выяснения отношений между ними — в общем те же, что и в политике, за исключением разве что заказных убийств. С не меньшим основанием их можно сравнить и с армиями, поскольку научные споры иногда ведутся по всем правилам военных действий — с предварительной разведкой, захватом пленных (переманиванием оппонентов в свои учреждения), пытками (например, выговорами или угрозой увольнения), перевербовкой вражеских агентов и т. д. Но даже не доходящий до таких экстремальных аналогий Т. Кун не оставляет сомнений в том, что изобретенный им термин «научная революция» — отнюдь не метафора. Научная революция — борьба идей только по форме, а по содержанию это борьба людей, ниспровержение друг друга социальными группировками. То есть ничто иное, как революция в самом прямом смысле слова — социальная революция, не слишком принципиально отличающаяся от Октябрьской революции. При эгом победители не цацкаются с побежденными, довольно быстро выдавливая их с насиженных мест или вообще пуская в расход, т. е. увольняя на пенсию, если те, конечно, оперативно не обратятся в новую веру.

Читавший книгу Т. Куна легко поймет и то, почему всегда побеждают именно молодые. Здесь, конечно, можно сослаться и на общий закон бытия: все новое неизбежно рано или поздно побеждает старое. Но в данном случае важнее другое. Кун цитирует М. Планка, который, отдавая должное всем перечисленным факторам — вытеснению ретроградов из издательств, Ученых советов, редколлегий и т. п., подчеркивает, что все же решающую роль играет их физическое вымирание. То есть молодежь всегда побеждает потому, что неизбежно наступает момент, когда ей уже не с кем бороться, либо оппоненты пребывают в настолько глубоком маразме, что уже не опасны. Планку можно верить, поскольку все это он знал не понаслышке, а из собственного революционного опыта. Однако в описанную им на примере физики схему нужно внести корректировку, связанную со спецификой гуманитарных наук, таких, как психология Если в естественных науках старая парадигма отмирает потому, что, с одной стороны, вымирают ее сторонники, с другой стороны, — ее теснит альтернативная парадигма, поддерживаемая молодыми, то в гуманитарных науках отмирание парадигмы может происходить вследствие лишь первого фактора в отсутствие какой-либо альтернативной парадигмы. Подобное происходит в тех случаях, когда некий психолог-теоретик, занимающий высокое начальственное положение, умирает или теряет власть. Его парадигму попросту забывают, а не отвергают ради более совершенной соперницы.