«Світ ловив мене, та не впіймав».
Возвращаясь в Киев, опалённый солнцем и с грязью всех далеких дорог на рюкзаке, я обычно шёл с речного вокзала через Подол, где в парке напротив Братского монастыря среди лип стоит памятник Григорию Сковороде страннику с котомкой, похожей на тот армейский рюкзак, с которым начинались когда-то в 1979 году и мои странствия. Глядя на статую философа, я думал о том, что Григорий тоже был бродягой, как и я. «Світ ловив мене, та не впіймав» только за эти слова ему уже можно было поставить памятник. Присев на скамейку в этом парке, приятно бывает на несколько мгновений отрешится от всего и взглянуть на прожитую жизнь, наслаждаясь контрастом между миром полевых дорог и пространством города.
Ведь какие неслабые годы пролетели над нашими головами и над Вечным Городом, столь же извечно рождающем в душах грезы! Снова и снова переживать эти яркие островки памяти... снова гулять по Петровской аллее под белым дождем облетающих каштанов и вспоминать вкус давно выпитого вина; снова очаровываться давно отзвучавшей музыкой и не померкшей красотой пролетевших лет… Но неужели может настать такое время, когда Даль отвернёт свою улыбку от меня, и мне придётся с сожаление сказать себе: «So old to rock-n-roll, so young to die...»?
Для чего, в сущности, живёт человек на свете? Для дела своего? Для долга? Нет, разве что для счастья. А счастье неотделимо от дела, долга, призвания. Именно счастье оказывается конечной целью существования. Как найти ответ на вопрос: удалась ли жизнь? По исполнению своего дела или призвания не получится, ибо кто его знает, какое моё настоящее призвание сидеть с девками в баре на Крещатике, писать книги вроде этой, или странствовать по дорогам. Только по счастью можно решить, удалась ли жизнь. Если оно есть, то не важно, что человек делал исследовал запредельные пространства, торговал джинсами на базаре или пас гусей в селе; люди ведь разные, и счастье тоже разное для всех.
В радиоактивное лето 1986 года я редко бывал в городе приезжал на два или три дня, а потом обратно. И снова мимо меня неслись берега зелёные горы; белый веер брызг за кормой «ракеты» и раскачивающееся в небе солнце. Тогда опять всё становилось так просто, и всё быстрее и быстрее вращался вокруг меня фантастический мир, где смешались реальность и иллюзия, уже не оставляя времени на размышления о смысле и бессмыслии.
Под выгоревшим флагом на корме «ракеты» фамильярно треплющемся на ветру флагом свободы я стоял, засунув руки в карманы штанов и смотрел на пенный след, убегающий назад и теряющийся вдали, где на горизонте остался город. «Нет, думал я, никогда не заканчивается юность, потому что она не возраст, не период жизни, и даже не яркий взлёт судьбы. Это состояние души; закипающий в сердце солнечный газ полдня; невидимый ветер силы, танцующий во мне. А такие вещи, если они есть, не стареют никогда».
Ведь «світ ловив мене, та не впіймав...»