Часть 5.. Проблемы идентификации

Глава 22.. Физические болезни

Причины болезней и родственных проблем

Болезни, как известно каждому, возникают от самых разнообразных причин. Контакт с вирусами, а также растениями и животными, переносчиками болезней, плохое питание, недостаток физических упражнений или должного ухода, ранения, наследственные дефекты, употребление вредных веществ (например, наркотиков и ядов), дряхлость или дегенерация телесных органов и воздействие экстремальных температур — вот некоторые из наиболее очевидных болезнетворных агентов. Именно эти и подобные им факторы стремятся обнаружить и лечить врачи, особенно в тех случаях, когда симптомы заболевания налицо.

Болезнь означает много больше, чем просто сбои в функционировании организма. Она несет с собой разнообразные психологические и духовные реакции, которые беспокоят врачей, а также душепопечителей–немедиков¹¹⁴⁰. Многие из этих психологических и духовных реакций, в том числе и перечисленные ниже, усугубляют физическое страдание, задерживая или препятствуя исцелению.

¹¹⁴⁰ Психологов в последние годы, напр., стали больше привлекать в систему здравоохранения; см.: A. G. Burstein and S. Loucks, "The Psychologist as Health Care Clinician", in Handbook of Clinical Health Psychology, ed. T. Millon, C. Green, and R. Meagher (New York: Plenum Press, 1982): 175–189.

1. Переживание боли. Имеются большие индивидуальные различия в том, как люди переживают боль, как реагируют на страдание, а также в интенсивности и продолжительности боли. Боль интенсивная и кратковременная (подобная той, какую испытываешь в кресле стоматолога) отличается от грызущей, нескончаемой боли некоторых раковых больных. С болью понятной и известной своим кратковременным течением (подобно головной боли) справляются иначе, чем с болью хронической или не диагностированной.

Согласно медицинским исследованиям, люди отличаются по степени осознания боли и болевой терпимости. Есть основания думать, что эти психологические реакции в значительной мере не обусловлены серьезностью болезни. Один исследователь обнаружил, к примеру, что воины, раненные в сражении, меньше жаловались на боли (некоторые из них с серьезными ранами о боли вообще не говорили) и нуждались в снятии боли меньше, чем гражданские лица, получившие аналогичные раны. Различие проявилось в том, как воспринималось ранение. У гражданских лиц это вызывало досаду, а воинов, наоборот, радовало, поскольку они остались в живых и были в безопасности¹¹⁴¹.

¹¹⁴¹ См.: Troy L. Thompson, "Chronic Pain", in Comprehensive Textbook of Psychiatry/ IV, ed. Harold I. Kaplan and Benjamin J. Sadock (Baltimore: Williams"and Wilkins, 1985), 1212–1215.

Одни люди ощущают незначительную боль даже во время серьезной болезни; другие говорят о сильнейшей боли, даже когда у них не определяется никакой органической патологии. Одни отрицают свою боль и стараются ее не замечать; другие, кажется, чуть ли не упиваются болью. Хотя подобные различия могут частично объясняться действием биологических факторов, многие из индивидуальных различий в болевой терпимости связаны с личным отношением к боли, с культурными и семейными традициями, прошлым опытом, связанным с переживанием боли, индивидуальными ценностями и религиозными убеждениями. Одни люди, например, стоически веруют в то, что боль является признаком слабости, другие в то, что боль надлежит принимать как нечто допущенное Богом. Третьи находят, что уровень боли напрямую связан с уровнем тревожности. Когда людей тревожит боль, тревожное ожидание в свою очередь способно усугублять как болезнь, так и боль, которую чувствуешь.

Эти различия не обязательно хороши или плохи. Развитая способность переносить боль, например, не является признаком силы, как не является признаком слабости и низкий уровень болевой терпимости. Душепопечители обязаны понимать и принимать эти различия, так как они влияют на эмоции больного, его реакции, прогноз излечения и отклик на душепопечение.

2. Стресс и чувство беспомощности. Нелегко быть больным, особенно когда происходит смена установившегося жизненного ритма, если мы не понимаем, что происходит с нашим организмом, или не знаем, когда поправимся, если вообще поправимся. Если мы больны так, что вынуждены обращаться за медицинской помощью, то мы попадаем в руки незнакомых людей, и некоторые из них проявляют скорее равнодушие и черствость, чем сострадание и чуткость¹¹⁴².

¹¹⁴² Один пастырский душепопечитель заметил, что медицинский персонал нередко начинает свой трудовой путь с установки на сострадание, но со временем отходит от этого, в значительной мере с целью защититься от мучений и страданий больных людей; см.: Gerald Fath, "Pastoral Counseling in the Hospital Setting", in Clinical Handbook of Pastoral Counseling, ed. Robert J. Wicks, Richard D. Parsons, and Donald E. Capps (New York: Integration Books/Paulist Press, 1985), 349–359.

Соматические больные, особенно госпитализированные, испытывают ряд психологических стрессов.

1) Утрата контроля. Страшно утратить, даже временно, физическую силу, живость ума, контроль над деятельностью желудочно–кишечного тракта или мочевого пузыря, речи, движений и способность регулировать эмоции. Еще больше падает дух больного человека, если в больничной палате он не может побыть один.

Все это разрушает миф о том, что «мы сильны, независимы и самостоятельны; что наши тела неразрушимы; что мы способны управлять окружающим миром и подчинить себе свою судьбу»¹¹⁴³. Всякий раз, когда люди заболевают, они вынуждены отказаться от этих представлений. Физически больной должен исполнять назначения врача. Ему велят принимать конкретное лекарство в конкретное время. Он должен пассивно подчиняться разнообразным диагностическим и лечебным процедурам. В больнице человеку говорят, когда ему идти спать, когда просыпаться, когда и чем питаться. Иногда человек нуждается в помощи, чтобы принять ванну. Короче говоря, к больному относятся как к младенцу, а иногда ему нужны подгузники и няня. Считается, что взрослые не должны действовать как младенцы, так что больному не пристало предъявлять чрезмерные требования или «особо огорчаться»¹¹⁴⁴.

¹¹⁴³ James J. Strain and Stanley Grossman, Psychological Care of the Medically III (New York: Appleton–Century–Crofts, 1975), 25; см. также: Keith A. Nichols, Psychological Care in Physical Illness (Philadelphia: Charles Press, 1984).

¹¹⁴⁴ Ibid.

2) Вынужденное подчинение. Если мы так больны, что нуждаемся влечении, то, надо полагать, нам придется доверить свою жизнь и тела незнакомым людям, с которыми раньше мы не поддерживали никаких близких отношений и о компетентности которых судить не можем. Это пугает и смущает. Страшно также довериться тем, кто распоряжается теперь твоим телом: делает инъекции, оперирует или удаляет части твоего тела.

3) Страх утраты любви, одобрения и близости. Болезнь отдаляет нас от друзей и нарушает обычные связи. Во время госпитализации больной разлучается с близкими людьми и вещами именно тогда, когда они необходимы ему больше всего. Если болезнь или ранение физически уродуют больного, вынуждают снизить жизненный темп или делают пассивно зависимым от других, то появляется страх, что близкие больше не будут проявлять любви или уважения. Иногда у больного появляется желание, чтобы его посетили люди, способные проявить заботу, подарить надежду; или, наоборот, чтобы никто не приходил навещать его и видеть в подобном состоянии.

4) Вина и страх наказания. Болезнь или несчастные случаи часто затавляют людей думать, что их страдание — это наказание за предыдущие грехи или слабости. Как мы уже говорили, такой была точка зрения утешителей Иова, и с тех пор тысячи и тысячи людей придерживаются такого мнения. Человека, который пребывает в болезни долгие часы и задается вопросом почему, могут одолевать угрызения совести, особенно если нет надежды на выздоровление.

3. Страх и депрессия. Страх боли или будущих осложнений, крайнее волнение из–за болезни, душевные страдания в связи с неуверенностью в завтрашнем дне, тревога о том, что можно проговориться под влиянием анестезирующего средства — вот некоторые из эмоций, которые заставляют многих людей испытывать во время болезни страх и уныние. Время от времени появляется гнев на себя, болезни, врачей, ближних (включая членов семьи и душепопечителя) и Бога. При некоторых болезнях эти чувства усугубляются биохимическими сдвигами, происходящими в организме и изменяющими настроение¹¹⁴⁵.

¹¹⁴⁵ Jimmie C. Holland et al., "Comparative Psychological Disturbance in Patients with Pancreatic and Gastric Cancer", American Journal of Psychiatry 143 (August 1986): 983–986.

Медикам уже давно известны широкие индивидуальные различия в реакции людей на свои болезни. Одни становятся угнетенными, испытывают чувство вины, занимаются самоосуждением, тревожатся, поскольку ощущают себя крайне беспомощными. Другие сердятся и придираются ко всем, особенно к врачам. Все это замедляет процесс лечения, а иногда ведет к дальнейшему усугублению болезни. Напротив, те больные, которые не падают духом и охотно мирятся с превратностями судьбы, часто выздоравливают быстрее. Если душепопечителю известны сведения подобного рода, он сможет лучше понять больных и помочь им и их семьям.

4. Влияние семьи. Когда человек заболевает, страдает его семья, больной понимает их страдания, и это отражается на самом больном¹¹⁴⁶. Перемены, наступающие в семейной жизни из–за болезни одного из членов семьи, материальные затруднения, проблемы с посещением больного в стационаре и нарушение интимных отношений между мужем и женой могут порождать напряженность, которая временами вызывает утомление, раздражительность и тревогу. От посещения членами семьи, надо полагать, больной должен чувствовать себя лучше, но иногда эти контакты только повышают уровень напряженности и ухудшают течение болезни.

¹¹⁴⁶ Это не зависит от возраста больного, но очевидно, что семья разрушается особенно интенсивно, если ребенок серьезно болен или изуродован; см.: John Bales, "Entire Family Touched by Childhood Illnesses", АРА Monitor 18 (August 1987): 38.

В попытке утешить друг друга и избежать волнения, больной и члены семьи иногда отказываются обсуждать друг с другом свои реальные опасения и чувства, и в результате каждый страдает в одиночку, ожидая худшего, но притворяясь, что все идет хорошо и что исцеление не за горами. Вся эта ложь во благо —- спектакль, в котором каждый играет свою роль, но почти никто не считает возможным обсудить проблемы.

Размышляя о болезни и смерти матери, Хенри Ноувен однажды написал письмо отцу в Голландию с выражением некоторых чувств, которые мы часто наблюдаем у наших подопечных. «Насколько труднее говорить сокровенные вещи друг другу, чем написать о них! — заметил Ноувен. — Я очень хорошо изучил свою склонность избегать, отрицать или подавлять травмирующую сторону жизни; это всегда ведет к физическому, умственному или духовному срыву»¹¹⁴⁷.

¹¹⁴⁷ Henri J. M. Nouwen, A Letter of Consolation (San Francisco: Harper & Row, 1982), 28, 30.

Подобное отрицание может травмировать всю семью. Если это смертельная болезнь, последующее горе становится намного тяжелее, поскольку члены семейства упустили возможность открыто обсудить личные чувства до того, как любимый отошел в вечность¹¹⁴⁸.

¹¹⁴⁸ Эта тема обсуждается в следующей главе; см.: Therese A. Rando, ed., Loss and Anticipatory Grief (Lexington, Mass.: Lexington Books, 1986).

Эти сведения, надо полагать, могут огорчить многих. Но в одних случаях у семьи нет никаких проблем, о которых мы говорили в этом разделе. Правда, нередко они проявляются в других случаях, а иногда их наблюдает только душепопечитель, между тем как ни сам больной, ни его семья их не видят. Итак, мы еще раз убедились в том, что страхи и угрозы способны влиять на лечение, на отношение пациента к болезни и даже оказать неблагоприятное воздействие на продолжительность лечения, а иногда под угрозой и вероятность исцеления.