Модуль 7.5. Пропасть между взглядами исламского мира

Модуль 8.4. Президенты, склонные к распутству: сколько мы хотим знать?

Несмотря на то, что внебрачные приключения Билла Клинтона с Моникой Левински в конце 1990-х годов освещались в прессе гораздо подробнее, чем неблагоразумное поведение его предшественников, это, без сомнения, беспрецедентное событие для президента США. Если не считать внебрачного ребёнка Гровера Кливленда, о котором вдруг стало известно во время кампании 1884 года, довольно мало людей знали о таких связях. Даже если они и были, то те, кто знал о них, не придавали им значения или предпочитали не говорить. Например, о Джоне Ф. Кеннеди (1961–1963) и Линдоне Б. Джонсоне (1963–1969) говорили, что у них есть любовницы, однако пресса не слишком агрессивно исследовала эти темы. Несколько раньше стало известно, что Уоррен Гардинг (1913–1921) и Франклин Д. Рузвельт (1933–1945) имеют любовниц, но у обоих были жёны, права которых они глубоко чтили. Вудро Вильсон (1913–1921) овдовел, пока занимал должность президента, и позднее женился на Эдит Боллинг Голт, с которой, как говорили, он уже давно состоял в близких отношениях. Вторая миссис Вильсон стала de facto президентом после того, как её муж оказался физически неполноценным, а она скрывала его состояние от публики. Один из отцов-основателей Томас Джефферсон (1801–1809) овдовел, когда был ещё молодым, но, как говорили, впоследствии у него были длительные отношения с одной из чернокожих рабынь по имени Салли Хэмингс и даже дети от неё. Несмотря на то, что историки до сих пор говорят о необходимости проверки ДНК, в обществе того времени, вероятно, трудно было принять то, что у Джефферсона могли быть длительные отношения с чёрной рабыней, а тем более дети от неё.

Вероятно, больше всего споров возникало о Джеймсе Бьюкенене,[9] гомосексуалисте, жившем с сенатором от Алабамы. Нетрадиционную ориентацию президента обнаружила его невеста Энн Коул, из-за этого покончившая с собой. Также вполне вероятно, что женатый Джеймс Гарфилд, занимавший пост президента всего несколько месяцев до того как его убили, часто имел гомосексуальные связи (Hurst, 1998). Если бы пресса не проявила сдержанности, чем могли бы закончиться такие слухи? Должно или нет общество знать об этом?

Американские президентские дебаты

Телевидение лишь в одном случае уделяет пристальное внимание сложной позиции кандидата — когда в прямом эфире проходят открытые прения кандидатов в президенты. Впервые это произошло в 1960 году (Кеннеди против Никсона) и затем регулярно в 1976 (Форд — Картер), 1980 (Картер — Рейган), 1984 (Рейган — Мондейл), 1988 (Буш — Дукакис), 1992 (Буш — Клинтон — Перо) и в 1996 году (Клинтон — Доул). У Хинка (Hinck, 1992) и Крауса (Kraus, 1962, 1977, 1988,1996) приводятся анализы этих дебатов. В дебатах у претендентов есть возможность изложить свою позицию детальнее, чем в простой телевизионной передаче, а самое важное, это единственный форум, на котором сторонники другого кандидата тоже слушают их.

Дебаты, как правило, оцениваются как публикой, так и журналистами, причём обращается внимание и на содержание выступления, и на внешность кандидата. Как показали опросы и данные учёных, Кеннеди «покорил» в I960 году тех, кто смотрел телевизор, а Никсон — тех, кто слушал радио (Kraus, 1996). Джералд Форд «проиграл» в 1976 году дебаты из-за своего высказывания о Польше. Рейган «выиграл» дебаты 1980 и 1984 года, потому что он показался публике дружелюбным, заслуживающим доверия и придерживался распространённых мнений; впрочем, в дебатах 1984 года часть аудитории была им недовольна, потому что президент увяз в фактах, которыми не умел оперировать, ему не хватило красноречия и точности. Билл Клинтон выиграл третьи дебаты 1992 года, в которых он говорил с публикой напрямую, а в этой форме общения ему не было равных. Кандидат от третьей партии Росс Перо[10] произвёл впечатление на зрителей в начале 1992 года своими лаконичными, практичными и остроумными ответами; однако на третьем раунде дебатов эти афоризмы показались многим плоскими, тривиальными и несущественными.

Освещение дебатов в СМИ

СМИ выполняют роль посредника между самими дебатами и их зрительской интерпретацией. В прессе и на телевидении президентские дебаты критикуют за поверхностность. Тем не менее Краус (1988) считал, что такая критика часто не учитывает реальности дебатов и кампаний. Несмотря на их характер рассказа о позициях кандидатов, люди ждут, что в дебатах есть победители и побеждённые. Они — составная часть кандидатской кампании, направленной на определение победителя. Дебаты — часть общества, которое любит соревнование и ждёт, что на телевидении его будут постоянно развлекать. Специфику каждого отдельного выступления кандидаты выбирают сами, так как они должны прийти к соглашению относительно темы дебатов, а согласятся они лишь с тем, что должно помочь им в борьбе за пост президента.

Всё это не новое изобретение. Дебаты Линкольна — Дугласа в Иллинойсе в 1858 году часто считаются лишь прототипом современных дебатов, но в действительности они гораздо больше напоминают сегодняшние теледебаты, чем нам это кажется. Кандидат Абрахам Линкольн манипулировал прессой и пользовался случаем, чтобы продвинуть свою национальную платформу и президентскую кампанию в 1860 году. Сегодня, по крайней мере, технология позволяет точно записать ход дебатов; в ходе дебатов между Линкольном и Дугласом противники обменивались искажёнными мнениями друг о друге.

В прессе преобладали дебаты типа «лошадиных бегов». Во время изучения дебатов 1980 года М. Дж. Робинсон и Шихан (Robinson Sheehan, 1983) обнаружили, что Си-би-эс и ЮПИ[11] обе уделяли больше внимания чисто спортивным аспектам, чем каким-либо другим, а 55–60% репортажей не содержали ни одного предложения по существу. Этот тип освещения дебатов фактически очень естествен, предсказуем и совершенно соответствует остальным политическим репортажам и тем критериям, которые делают событие значимым для СМИ (см. главу 7).

В детальном обзоре дебатов 1992 года и предшествующих им Харт и Джарвис (Hart Jarvis, 1997) сделали вывод, что, несмотря на проблемы, президентские теледебаты оказали позитивное влияние на политический процесс: «В дебатах исчез весь вздор политической кампании, отшлифовалась речь политиков, обострились различия, так что кандидаты стали более внимательны к своим словам и стали воздерживаться от преувеличений» (р. И 20). Даже если утверждения претендентов нам не слишком импонируют, они всё же имеют большое значение. Относительно изменений в президентских дебатах между 1960 и 1996 годом Харт и Джарвис делали вывод о том, что самые значительные длительные изменения состояли в снижении категоричности высказываний, большей свободе утверждений, а также в возрастании дружелюбия и бодрости высказываний. Причиной могла быть «феноменология аффекта», как определял её Харт (Hart, 1994), вызванная более приближённым к аудитории средством массовой информации — телевидением, так как и предметы и люди на телевидении имеют тенденцию воздействовать на эмоциональность зрителя.

Воздействие на зрителя

Каковы воздействия дебатов на публику? Прежде всего, президентские дебаты привлекают большую аудиторию. Вслед за ними появляются итоги опросов общественного мнения о выступлении кандидата. Претенденты знают об этом и планируют произвести впечатление на зрителей. Очень важно, хотя и не всегда доступно — активизировать электорат: «Президентские дебаты на телевидении не имеют аналогов в современных политических кампаниях, эта инновация, которая вовлекает граждан в политический процесс, привлекает большие аудитории, вызывает интерес и дискуссии избирателей и влияет на их решения» (Kraus, 1988, р. 123). Результаты исследований довольно непоследовательно оценивают воздействие дебатов на реальное голосование. Дебаты, конечно, усиливают и кристаллизуют уже существующие установки и могут в действительности влиять на избирателей. Одно исследование 1983 года, процитированное Краусом, показало: 58% людей сказали, что дебаты более полезны при выборе кандидата, чем теленовости или политическая реклама.

Есть ещё одна острая проблема в теледебатах — как поступать с теми кандидатами, которые не занимают лидирующих позиций. Пожалуй, никто из телестанций не захочет включать в свою программу каких-то радикальных кандидатов, большинство из которых не пользуются успехом у публики. Когда дело касается достаточно популярного третьего кандидата, то порой возникает неловкость. Так, в 1980 году независимый центрист Джон Андерсон по результатам предварительных опросов занял прочную позицию. Тем не менее для того, чтобы включить его в телевизионные дебаты, требуется согласие двух других лидеров. Поскольку согласия дано не было, трёхсторонние дебаты не состоялись. После этого события количество голосов в поддержку Андерсона стремительно падало. Совершенно иное решение было найдено в 1992 году, когда популист-миллиардер, третий кандидат в президенты Г. Росс Перо имел прочную поддержку небольшого числа избирателей. Демократ Билл Клинтон и республиканец Джордж Буш, по-видимому, оба подумали, что присутствие Перо причинит им меньше вреда, чем негативная реакция прессы, если они исключат его, поэтому Перо участвовал в ряде трёхсторонних дебатов. Тем не менее, когда Перо снова участвовал в предвыборной кампании 1996 года, действующий президент Клинтон и республиканец Роберт Доул оба были достаточно сильны и исключили Перо из дебатов.

Вслед за прецедентом с президентскими дебатами всё большее число кандидатов на местных выборах также стали организовывать дебаты на телевидении. Теперь давайте взглянем на то, как кандидаты могут использовать новости, чтобы показать свои преимущества.

Использование кандидатами новостей программы

Стратеги кампаний тратят достаточно энергии на исследование того, как наиболее эффективно использовать освещение кампании в новостях, чтобы создать позитивный и подходящий для выборов имидж своему кандидату. Это и гораздо дешевле, и часто вызывает у общества больше доверия, чем прямая реклама. Новости по-разному используются для достижения политических целей. Методы использования политических новостей — неотъемлемая часть жизни репортёров. Например, о выборе на определённую должность в новостях может быть больше или меньше упоминаний, в зависимости от того, насколько это интересная новость. Действующий президент здесь имеет преимущество перед претендентом. Например, пока кандидаты в президенты от демократов спорили между собой в начале лета 1972 года, кандидат от республиканской партии (и действующий президент) Ричард Никсон привлёк внимание прессы своей исторической поездкой в Китай. Это знаменательное путешествие открыло для Запада самую большую страну мира и резко отличалось от мелочного пререкания его демократических противников, которые нападали друг на друга в своих предвыборных кампаниях. Рональд Рейган, пытаясь отвлечь внимание масс-медиа от скандала «Иран-контрас», в начале 1987 года стал более активно и явно искать соглашения с Советским Союзом по контролю над вооружениями. Его историческая поездка в Москву весной 1988 года также была хорошим противовесом спорам демократов на предварительных выборах, проходивших в этот период.

В любой политической системе, но особенно в тоталитарной, лидеры часто ищут поддержку народа или усмиряют скрытое недовольство, делая акцент на каком-либо внешнем событии или провоцируя появление «врага». Ирак при Саддаме Хуссейне и Иран во время правления аятоллы Хомейни периодически будили «злого американского духа», чтобы отвлечь свой народ от недовольства внутренней политикой, тогда как военное правительство Аргентины отчасти спровоцировало войну с Британией на Фолклендских островах в 1982 году, таким образом объединив страну и избавившись от недовольства своей экономической политикой и нарушениями прав человека. В период холодной войны диктаторы правого крыла свалили все свои проблемы на коммунизм, тогда как коммунистические государства сваливали вину на ЦРУ или международный капитализм. Кандидаты сами говорят о своей программе, когда рассказывают, какие вопросы имеют наибольшее значение в их кампании. Рональд Рейган в 1980 и 1984 году говорил нам, что ему важно, «чтобы Америке было хорошо», и это задело за живое страну и народ, уставший от инфляции, Уотергейта и международного терроризма. То же самое обращение Джорджа Буша во время экономического спада 1992 года не возымело успеха у избирателей, которым «было вовсе не хорошо». В 1984 году Уолтер Мондейл безуспешно пытался отстоять точку зрения о том, что справедливость — важный вопрос и ради её достижения даже стоит поднять налоги. При составлении своих программ кандидаты несомненно должны учитывать не только важность того, во что они верят. Не менее важно, что они могут и заблуждаться в отношении того, что именно хочет услышать публика.

Создание псевдособытий

Вероятные «псевдособытия» создаются, чтобы привлечь внимание прессы, и фактически дают повод для бесплатной рекламы. Например, когда Боб Грехэм участвовал в выборах губернатора во Флориде в 1978 году, он начал как безвестный политик, его имя в списке кандидатов узнавали от 3 до 0% избирателей. Грехэм справился с этим благодаря своему проекту «рабочих дней». В течение 100 дней этой кампании он выполнял различную работу, на каждую из которых тратил один день, по-видимому, чтобы узнать требования и потребности различных секторов электората. Эти события детально освещались в масс-медиа и дали Грехему колоссальное преимущество, несмотря на скрытую в них политическую мотивацию. Он разрядил критическое настроение публики по отношению к себе. И доказал, что это был не рекламный трюк: Боб Грехэм одевался в соответствии с требованиями той или иной работы и тратил целых 8 часов на её выполнение. Прошли первые 9 дней, прежде чем были приглашены СМИ, так что Грэхэм успел отладить свою процедуру. Фотографии «рабочих дней» использовались в его рекламной кампании, но более важно, что эта работа Грехэма освещалась в новостях как событие. В своей речи он упомянул ощущение понимания забот обитателей Флориды, которое появилось у него с этого времени, и периодически вспоминал об этом эпизоде своей биографии после того, как стал губернатором, в целом подтверждая впечатление, что он действительно кое-что приобрёл в этом опыте, а не просто встал в позу. В целом это был блестящий пример использования новостей для достижения своих политических целей; никакая реклама не могла бы дать ему столько, сколько он получил совершенно бесплатно в новостях.

Некоторые новые возможности для создания псевдособытий появились в США в 1992 году с приходом «политики ток-шоу». Кандидаты Клинтон, Буш и Перо давали интервью на MTV, в шоу «Ларри Кинг жив» и других развлекательных ток-шоу. Фактически эти программы открывали новые возможности для самораскрытия кандидатов, когда они представали «живыми людьми» и это очень привлекало публику. После некоторых из этих выступлений оставались длительные воспоминания. Когда музыкант-любитель Клинтон, надев чёрные очки, играл на саксофоне с оркестром «Арсенио Холл Шоу», наблюдался поразительный контраст энергичного молодого кандидата, родившегося в поколение бэби-бума, со стареющим, осторожным Бушем и неповоротливым Перо.

Создание псевдособытий может дать, однако, и обратный эффект. В 1988 году небольшого роста кандидат Майкл Дукакис сел в танк, пытаясь создать образ «защитника», но вместо этого он был скорее похож на маленькую черепаху, высунувшую свою голову из огромного панциря. Точно также, когда лидер элитарной университетской Лиги плюща Джордж Буш время от времени пытался надеть ковбойские сапоги и есть бекон, чтобы походить на настоящего техасца, то всё это не всегда выглядело достаточно правдиво.

Отражение атак противника

Во время предвыборной кампании среди демократов в 1992 году кандидата Клинтона обвиняли во внебрачных связях, которые, по-видимому, у него были несколько лет назад. Клинтон ответил на вопросы, связанные с браком, в передаче «60 минут», когда он и его жена Хиллари согласились, что у них «были проблемы», однако сказали, что справились с ними и полностью воссоединились. Это было мастерское сочетание признания и ухода от критики. Когда Клинтон рассказал, как его дочь Челси обнимала его после выслушивания обвинений, этот рассказ смягчил сердца людей. Они были готовы всё простить, интерпретируя то, что они видели по ТВ, как искреннее сожаление и любовь к семье. После этого интервью любовные связи Клинтона больше не обсуждались во время его политической кампании. Трудно поверить в то, как легко был преодолён этот вопрос, и опровергнут на традиционной пресс-конференции или в ходе политического репортажа. Позднее, когда Клинтон вынужден был давать показания по делу Моники Левински, он, по-видимому, забыл свой прежний урок и не смог дать прямой ответ на критику.

Очень важно, как политический кандидат отвечает на атаки оппозиции. Выпад противника, оставленный без ответа, электорат может воспринять положительно, и напротив, откровенно злой или мелочный ответ может лишь вдохновить оппонента. У действующего президента при отражении резкой критики оказывается меньше возможностей для манёвра, чем у претендента. В некоторых случаях может быть лучше не замечать или отказываться от ответа, чем «удостаивать» кандидата своей реакцией (например, известна фраза Рейгана «Ну, теперь снова ваш ход» в ответ президенту Джимми Картеру в дебатах 1980 года). С другой стороны, атака претендента на действующего президента не всегда может быть с лёгкостью отклонена последним. Существенным в 1980 году стало замечание кандидата Рейгана по поводу неспособности действующего президента Картера доставить из Ирана на родину американских заложников, хотя он так же, как и Картер, не смог предложить способа их освободить.

Всегда существует опасность прилива у публики симпатии к оппоненту, если выпад или критику сочтут слишком несправедливой. Так что эта тенденция удерживает противников от потенциального литья грязи друг на друга. Тем не менее, иногда этот страх подавляет и полезный диалог. Например, в 1988 году на предварительных демократических выборах остальные демократы опасались открыто нападать на единственного чернокожего кандидата Джесси Джексона из страха, что их назовут расистами. Тем не менее, вследствие этой предосторожности было меньше дебатов о его политике. Если на кандидата не нападают противники, то кампания считается не слишком серьёзной. Фактически если кандидат далеко опережает своих противников по предварительным опросам, он или она обычно воздерживается от нападений на противника, потому что нападение и критика лишь узаконивает оппонента и привлекает к нему внимание.

Потребность быть принятым всерьёз

Для менее известных кандидатов самый трудный аспект кампании — это убедить СМИ принять их всерьёз. Если публика и масс-медиа не считают, что у кого-то есть реальные шансы победить, то принятие или неприятие публикой позиции кандидата или его самого как человека уже не имеет значения. Хотя опросы показали, что многие американцы одобряли позицию умеренного независимого кандидата во время президентской гонки 1980 года, менее 10% проголосовали за него в основном потому, что чувствовали, что у него нет шансов победить. В 1992 году предварительные летние опросы показывали, что Росса Перо поддерживает достаточное число избирателей, чтобы говорить о возможности его победы на выборах в президенты. Тем не менее, его популярность постепенно ослабла в ноябре, несмотря на то, что он всё-таки получил значительное число голосов (около 20%) — больше, чем у любого третьего кандидата в наше время. Когда в 1996 году он снова выставил свою кандидатуру, то тоже потерпел неудачу. Поскольку никто, кроме республиканца или демократа, не избирался в президенты с 1848 года, то люди считают, что это менее всего вероятно, — и такое социальное восприятие становится самореализующимся пророчеством.

Теперь, когда мы поняли, какую пользу представляют новости для политического преимущества человека, давайте рассмотрим самую непосредственную форму политических СМИ, а именно политическую рекламу. Несмотря на то, что политическая реклама имеет много общего с обычной рекламой (см. главу 4), всё же есть несколько важных различий (Thorson, Christ Caywood, 1991).

Политическая реклама

Один из самых важных политических вопросов нашего времени — это быстро растущие затраты на предвыборную кампанию, и в основном этот рост связан с возросшей оплатой телевизионного времени и найма консультантов СМИ. В 1996 году на американских президентских выборах действующий президент Билл Клинтон потратил 98,4 миллиона долларов на телевизионную рекламу, в то время как его оппонент Роберт Доул потратил 78,2 миллиона (Devlin,1997). Мы оставим за пределами этой книги тему финансирования рекламных кампаний, а исследуем цели и последствия политической рекламы, направленной на наши представления.

Цели

Узнавание имени

Каковы цели политической рекламы? Главная цель менее известных кандидатов и тех, кто проводит кампанию за пределами своего предыдущего избирательного округа (например, когда сенатор или губернатор участвует в президентской кампании), — это просто познакомиться с избирателями, так чтобы они запомнили имя кандидата. Избиратели должны узнать кандидата, прежде чем можно ожидать, что у них сложится представление о данном кандидате или у них будет определённое отношение к нему. Узнавание имён — это одна из вечных проблем участников предвыборной гонки, «у кого мало шансов» победить на выборах в любой из кабинетов. В этом смысле цель политической рекламы не совпадает с рекламой новой продукции на рынке.

Ключевые вопросы программы

В политической рекламе сообщается, какие проблемы для данного кандидата наиболее важны (Schleuder, McCombs Wanta, 1991). Очевидно, кандидат попытается осветить те вопросы и темы, в которых он наиболее силён. Например, действующий президент, у которого несомненны успехи во внешней политике, однако есть внутренние экономические проблемы, провозгласит внешнюю политику главным пунктом избирательной кампании, тогда как его соперник может попытаться, наоборот, уделить основное внимание внутренней политике. Порой такие решения не всегда ясно очерчены. Например, демократы в 1980 году должны были решить, делать ли им упор на возрасте кандидата, в противовес старейшему из когда-либо избиравшихся президентов Рональду Рейгану. С одной стороны, они выиграют, если избиратели решат, что 69 лет — слишком почтенный возраст для президентства, а с другой стороны, могут проиграть, если избиратели решат, что они негативно настроены и несправедливо нападают на почтенного старого джентльмена, который вполне способен справиться с данной должностью. Хорошо это или плохо, но демократы предпочли не акцентировать внимание на возрасте, к этой стратегии они прибегли позже, в 1984 году, когда Рейгану было уже 73 года. По той же причине Билл Клинтон в 1996 году не обратил внимания на возраст своего соперника — 70-летнего Доула.

Шлейдер и его коллеги (Schleuder et al., 1991) считали, что для основных вопросов, на которых останавливается кандидат, работает модель распространения активации памяти (spreading activation memory) (А. М. Collins Loftus, 1975). Например, если человек предварительно смотрит репортаж по экономике, ассоциации этого первоначального концепта активизируют информацию по данной теме и она будет присутствовать на более близком к сознанию уровне, чем любая другая информация. Таким образом, телевизионная программа составляется так, что эта тема становится важной, когда она присоединяется к другой информации, например политической рекламе. В этой модели либо предыдущая реклама, либо репортаж могут выполнять функцию прайминга и задавать тон интерпретации последующей рекламы. Так, кандидата, вероятно, встревожит, если его реклама появляется после репортажа, совершенно не относящегося к политике. А кандидат, слабый в экономических вопросах, вряд ли пожелает, чтобы его или её реклама шла после репортажа, в котором приводится неутешительная экономическая статистика.

Создание имиджа

Политическая реклама также стремится создать новый образ кандидата, может усилить, смягчить или переоценить прежний имидж. Особенно эффективно этот имидж создаётся на телевидении, которое сообщает о невербальном и вербальном поведении кандидата. Один из эффективных способов создания имиджа — это пробуждение эмоциональной реакции зрителя (Englis, 1994). Повсеместное использование консультантов СМИ говорит о важности имиджа. Предвыборным штабом кандидата проводятся опросы общественного мнения, чтобы определить, какие аспекты их кампании и кампании противников привлекают народ или отталкивают. Затем в соответствии с опросами выкраивается новый имидж будущего президента

Некоторые исследования имиджа кандидата посвящены общим аффективным чертам, личности, социальным атрибуциям и сравнивают имидж человека с его реальным поведением (см., например, Anderson Kibler, 1978; Nimmo Savage, 1976). Продемонстрирована взаимосвязь между избирательскими рейтингами поведения кандидата и предпочтением при голосовании (Husson, Stephen, Harrison Fehr, 1988). При исследовании того, как голосующие используют свои когнитивные схемы для формирования имиджа кандидата, который впоследствии влияет на их оценку, применялись и другие методы (см. главу 2) (Garramone, Steele Pinkleton, 1991). Лау (Lau, 1986) считал, что существуют четыре общие схемы, которые люди применяют при обработке политической информации: личностные факторы кандидата, вопросы, групповые взаимоотношения и партийная идентификация. Многие люди более последовательно используют именно эти схемы.

Есть, конечно, пределы того, что может сделать кампания в СМИ: городской кандидат может себя неловко чувствовать верхом на лошади, выступая в кадрах политической рекламы, адресованной деревенскому Западу. Также никто не может предположить, что все избиратели поймут рекламу одинаково. Имидж, который публика формирует в ответ на одну и ту же рекламу, может быть совершенно различным из-за разного опыта зрителей и их политических предпочтений. То, что одному зрителю представляется искренней заинтересованностью жизнью простых людей, другим может показаться невероятной фальшью и оппортунизмом.

Позиция кандидата

Время от времени в рекламе проскальзывает отношение кандидата к тем или иным вопросам. Такие рекламные клипы больше подходят для печатных СМИ, в особенности для рекламы по почте, но есть высокая вероятность того, что большое число избирателей не прочтёт этот материал. Конечно, благодаря массовой природе коммуникации в СМИ даже малейший процент населения, прочитавший объявление в газете, может считаться успехом для кандидата. Если обращение кандидата достаточно просто, то его позиция может быть изложена даже в телевизионной рекламе, и она сработает эффективнее, чем теледебаты (Just, Crigler Wallach, 1990).

Сбор денег

Наконец, рекламу используют для сбора денег (фанд-рейзинга). Росс Перо объявлял в рекламе бесплатные номера телефонов для сбора денег на свои политические кампании 1992 и 1996 годов. Такие объявления, которые составляют основные расходы кандидата, могут непосредственно привлекать деньги и для их покрытия. Разумеется, рекламные клипы косвенным образом помогают собирать деньги, так как поддерживают имя кандидата в общественном сознании, а это необходимое предварительное условие для любого успешного сбора денег.

Методы политической рекламы

Политическая реклама применяет те же методы, которые мы обсуждали в главе 4. Психологические методы довольно распространены. Базовое обращение к безопасности проявляется, например, в «непреклонной защите нации» и гарантии «закона и порядка». Обращение к страху может иметь особое значение для политической рекламы. Например, в 1988 году создатели бесславной рекламы Джорджа Буша «Вилли Хортон» пытались вызвать у зрителей опасение, что демократический кандидат Майкл Дукакис позволит расхаживать на свободе опасным преступникам. Для этого они приводили пример преступника из Массачусетса Вилли Хортона, которого освободили под честное слово и он после освобождения совершил убийство. Тот факт, что Хортон был американцем африканского происхождения, слегка подыграл страхам белых перед преступлениями негритянской части населения и мог способствовать усилению расистских стереотипных представлений о чернокожих. Апелляция к страху, как правило, используется действующими президентами, кандидаты играют на опасениях избирателей, так как им неизвестно, насколько хорошо справится с должностью неизвестный претендент.

Патриотические призывы, разумеется, особенно часто встречаются в политической рекламе, при этом некоторые символы, такие, как американский флаг, почти всегда присутствуют в политической рекламе, даже при выборах в штате и в местных «скачках». Широко используются некоторые другие изображения, например известные общественные здания в Вашингтоне, статуя Свободы и национальные исторические символы.

Метод обращения к семье и привязанности используется в типичной рекламе с семейной фотографией кандидата, на которой он изображён с улыбающейся супругой и детьми, как если бы семейное положение или родители в какой-то степени свидетельствовали о политических навыках кандидата и его способности справиться со своими обязанностями. Интересный и смешной факт, что занятие, подразумевающее постоянное пребывание вдали от семьи, так хорошо рекламируется вместе с семейными ценностями. Если рассуждать чисто логически, можно возразить, что наибольший успех должно иметь обращение неженатого и бездетного кандидата, который скажет: «У меня нет семейных обязанностей; я смогу проводить всё своё время в офисе, работая для вас». На деле же такое обращение, скорее всего, окончится полным провалом.

Часто используются личные свидетельства, порой известных «сторонников кандидата», таких, как сенатор или президент, которые выступают за местного кандидата. Порой, напротив, «случайный прохожий», остановленный на улице, рассказывает о том, как сильно он верит, что кандидат будет блюсти его интересы в Вашингтоне. Для рекламы также приглашают, в качестве свидетеля, популярного президента или другого высокопоставленного чиновника, сторонника той или иной партии; непопулярный свидетель может стать помехой для кандидатов от партии на другие посты.

Негативная реклама

Как эффектно и открыто напасть на противника в рекламе — основной вопрос всех политических кампаний. Нападения на оппозицию могут быть необычайно эффективны, если они воспринимаются как справедливые. Независимо от заслуг кандидата или отсутствия их, если его замечания в адрес оппонента воспринимаются как «дешёвка», то могут бумерангом ударить по самому кандидату (Garamone, 1984, 1985; Merritt, 1984). Страх перед таким сценарием вселяет дрожь во всех политиков и часто заставляет их не использовать эту возможность вообще, примером чему служит решение демократов не делать акцент на возрасте Рональда Рейгана или Боба Доула.

Нет чёткой статистики того, насколько возрос процент негативной рекламы. По некоторым подсчётам (Kaid Johnston, 1991), негативная реклама увеличилась в 1980-е годы по сравнению с 1970-ми и составляет теперь одну треть всех телевизионных кампаний. Другие исследователи (Jamieson Waldman, 1997) делают вывод о том, что процент агрессивной рекламы с 1960 года остаётся постоянным. Некоторые полагают, что столь характерные для предыдущей эпохи грубые нарушения в негативной рекламе стали менее заметны с 1988 года, так как избиратели, по-видимому, сочли нормальным некоторую степень грязи и даже фальсификации слов оппонента (Jamieson, 1992).

Атака на противника может быть достаточно сильной, хотя он может и не называться по имени. Например, в 1964 году Линдон Джонсон участвовал в показе следующего клипа (вскоре по просьбе телезрителей его убрали из вещания): в кадре появляется маленькая девочка на поле маргариток. Внезапно взрывается атомная бомба, и мы слышим голос Джонсона за кадром: «Делайте ставки, что выберете вы: создать мир, в котором все Божьи дети смогут жить в мире, или сгинуть во тьме» (Devlin, 1987). Республиканский кандидат Барри Голдуотер ни разу не упоминался, но в рекламе затрагивались опасения зрителей его воинственным стремлением наращивать ядерные вооружения.

Срабатывает ли негативная реклама? И, да и нет. Исследование показывает, что негативная реклама хорошо запоминается, даже если она не особенно нравится зрителям (Faber, 1992; Garramone, 1984; Garramone, Atkin, Pinkleton Cole, 1990; Johnson-Cartee Copeland, 1991). Например, в исследовании реакции на телевизионную рекламу во время президентской гонки 1988 года между Бушем и Дукакисом Ньюхаген и Ривс (Newhagen Reeves, 1991) обнаружили, что испытуемые оценивали негативную рекламу менее благосклонно, чем позитивную, однако запоминали её лучше. Такие данные согласуются с широко распространённым отрицательным отношением к негативной политической рекламе и представлением о том, что такая реклама, по-видимому, срабатывает (Kaid Boydston, 1987). Негативная эмоциональная реклама запоминается лучше, чем позитивная эмоциональная реклама, возможно благодаря использованию в ней автоматической, а не контролируемой обработки информации (A. Lang, 1991). Также кажется важно, вплетается ли негативное послание в позитивный или негативный аспект. Послания, которые противостоят контексту, запоминаются лучше (Basil, Shooler, Reeves, 1991).

Менее ясно, влияет ли негативная реклама на поведение избирателей (Faber, 1992). Может ли иметь значение источник негативных посланий, будет ли это отдельная проблема или личность кандидата, на каком этапе кампании она используется, и какая реакция следует на негативное заявление? Изучая воздействие рекламы во время президентской кампании 1996 года, Кейд (Kaid, 1997) сделал вывод о том, что негативные рекламные клипы в действительности воздействуют на имидж кандидата в выбранном в рекламе направлении, а это, в свою очередь, влияет на поведение избирателей.

Эффекты политической рекламы

Эффекты политической рекламы, также как и других форм политической коммуникации в СМИ, могут быть нескольких видов (Biocca, 1991 a; Chaffee Choe, 1980). Изучение таких эффектов проводится с точки зрения политической науки, политической рекламы, социальной психологии и коммуникации.

Несмотря на представление о том, что важнейшая цель политической рекламы — изменить установки избирателей, относительно мало политических рекламных клипов в действительности влияют на чьё-либо сознание так, что люди меняют свой выбор (Blumer McQuail, 1969; Comstock et al., 1978; Mendelsohn O' Keefe, 1976; Trenaman McQuail, 1961). Политическая реклама помогает кристаллизовать существующие установки и уточнить их. Например, вероятно, кто-то склонялся в пользу Билла Клинтона в 1996 году из-за лидирующей позиции, которую он приобрёл как действующий президент после первого срока правления. Политическая реклама помогла Клинтону сделать эту установку более «материальной», предоставив больше информации о его программе и прошлом пребывании на посту и усилив представление о кандидате.

В том же духе, политическая реклама может подкрепить существующие установки для того, чтобы держать не очень уверенного избирателя «в кругу» сторонников. Такая установка подкрепляется скорее всего для того, чтобы она сработала в день выборов, и в качестве отпора попыткам противоположного кандидата изменить сложившееся положение. Политические стратеги всегда беспокоятся о слишком «мягкой» поддержке избирателей, которые склоняются к их кандидату, но не очень преданы ему. Многие рекламные клипы предназначены именно для таких людей.

Порой политическая реклама может действительно отвращать избирателя от одного кандидата и притягивать к другому, но такие случаи редки и их количество не возросло с появлением телевидения (Boiney Paletz, 1991; Comstock et al, 1978; H. A. Simon Stern, 1955; cf. Berelson, Lazarfeld McPhee, 1954; Lazarfeld, Berelson Gaudet, 1948, в этих работах приводятся данные об эпохе до прихода телевидения). Разумеется, поскольку многие выборы решаются незначительным процентом голосов, такие случаи важны.

Реакция на политическую рекламу может зависеть от связи, которую избиратель ощущает с кандидатом (Atwitt, Deighton Grimm, 1991). Такая связь установок может основываться на объективном убеждении («мне нравится его экономическая программа») или субъективном эмоциональном критерии («я думаю, что он хороший»). Иногда эти два критерия могут противоречить друг другу, как в случае, когда есть объективная связь — соглашение с позицией кандидата по всем пунктам программы, но страстное неприятие на эмоциональном уровне. Ориентированная на имидж реклама может воздействовать иначе, чем ориентированная на программу.

Например, Джейгер и Ривз (Jager Reeves, 1991) обнаружили, что о кандидатах отзывались с большей симпатией после рекламы с программой, чем с имиджевой рекламой, однако визуальная память лучше запечатлевала имиджевую рекламу кандидата.

Всё больше внимания привлекают структуры познания, которые люди создают о кандидатах и о других участниках политических выступлений. Например, Биокка (Biocca, 1991 b) предложил теорию семантической обработки масс-медиа, опираясь как на теорию когнитивной схемы, так и на семиотическую теорию. Обширные обзоры различных видов политической рекламы и её эффекты приводятся в работах Фабера (Faber, 1992), Джемисона (Jamieson, 1992), Джонсона-Карти и Коупланда (Johnson-Cartee Copeland, 1997), Кейда и Xoльц-Бaxa (Kaid Holtz-Bacha, 1995).

Телевидение как культиватор политической умеренности

Перед тем как полностью оставить тему политики, давайте рассмотрим теоретические аргументы одной группы исследователей, которые считают, что телевидение формирует наши политические установки более незаметно, а не так, как нам кажется. На наше представление о политике может повлиять просмотр телевидения в более общем смысле. Применив теорию культивации, Гербнер, Гросс, Морган и Синьориелли (Gerbner, Gross, Morgan Signorielli, 1982 b, 1984 b, 1986) исследовали взаимосвязь между просмотром телевидения и политическими установками зрителей. Гербнер и его коллеги использовали данные, собранные за несколько лет в конце 70-х и начале 80-х годов Исследовательским центром национального мнения NORC (GSS). В своём общем социальном обзоре психологи рассмотрели корреляцию между количеством просмотра ТВ (и других масс-медиа) и политическим самоопределением в либеральном или умеренном направлении.

Заядлые телезрители чаще всего придерживались умеренных политических взглядов, любители газет оказывались в большинстве случаев консерваторами, а слушатели радио — либералами. Такая взаимосвязь соответствовала различным демографическим подгруппам, в особенности это было характерно для консерваторов и умеренных. Среди легкомысленных зрителей последовательно наблюдалось больше различий мнений между либералами и консерваторами по отдельным специфическим темам. Гербнер и его коллеги считали, что телевидение, рассчитанное на массового потребителя, стремится избегать крайних точек зрения, которые могли бы обидеть людей, и таким образом оно пассивно культивирует усреднённую точку зрения.

Эти эффекты не ограничиваются лишь североамериканской культурой. Морган и Шанахан (Morgan Shanahan, 1991 b, 1995) обнаружили, что аргентинские подростки — заядлые телезрители чаще всего соглашались с тем, что людям следует подчиняться авторитету, одобряли ограниченность свободы высказываний и считали, что бедные люди сами виноваты в своей бедности. В стране, которая недавно пережила режим репрессий и диктатуры, оказывается, что телевидение «культивирует взгляды, которые одобряют легитимность политической практики» (Morgan Shanahan, 1991, p. 101). Морган (1989 b, 1990) также применяет теорию культивации ситуации в других странах. Кейд, Герстл и Сандерс (Kaid, Gerstle Sanders, 1991) приводят интересное сравнение президентских выборов 1988 года во Франции и в США.

Телевидение может взаимодействовать с политической идеологией и по-другому, когда поддерживает или, наоборот, подрывает уже существующие в обществе структуры. Социальная и коммерческая деятельность телевидения может создавать довольно странное политическое партнёрство. В модуле 8.5 приводится интересный пример этого эффекта.

Заключение

Наши представления о политическом мире по большей части являются продуктом масс-медиа. О роли масс-медиа, в особенности телевидения, в политике до сих пор ведутся жаркие споры. Самые жёстко настроенные критики не согласятся с тем, что телевидение нарушило демократические процессы в обществе и принизило политическое выступление до простых банальностей. Сторонники же этого мнения отметят чудеса техники и быстрое распространение информации, которые теперь можно использовать в политическом процессе. Например, Интернет теперь тоже играет роль в избирательных кампаниях (Selnow, 1997).

Существует вполне чётко прослеживающаяся историческая тенденция: наибольшей критике всегда подвергается самое современное СМИ или самый современный метод использования старых СМИ.

Психология bookap

«Если мы оглянемся назад и вспомним историю критики прессы, то увидим отчётливую модель: самое современное СМИ всегда считается самым пустым и фривольным — сначала это говорилось о печатных СМИ, ежедневных газетах, потом о радио, затем о телевидении. Самое новое СМИ привлекает больше всего замечаний» (Robinson Sheehan, 1983, процитировано у: Kraus, 1988, р. 1988). В последние годы много критики раздаётся в адрес кандидатов, использующих в кампаниях форму ток-шоу. Мы вполне можем ожидать ещё большего недовольства существующим уже несколько лет использованием в политических целях киберпространства (Интернета и мировой Web-сети) (Jacques Ratzan, 1997; Whillock, 1997).

Тем не менее, не подлежит никакому сомнению, что масс-медиа в самом деле создают политический мир — основу наших знаний о политике и последующего поведения в этой области, голосования. Эта роль вряд ли изменится, так что данная ситуация вынуждает нас обратить на ТВ более пристальное внимание и попытаться понять его эффект: «Вместе с техническим прогрессом менялась как отправка, так и получение политической информации, менялись и наши представления о политических событиях. Для нас политическую реальность составляет не влияние одного политического события, а его интерпретация (и часто его трансформация) в масс-медиа, в особенности на телевидении» (Kraus, 1988, р. 8).