Глава 4. Родители

Когда нам приходит на ум слово родители, то практически сразу вспоминаются собственные родители. Как же в своих представлениях мы можем выйти за ограничения комплексов, за рамки собственной биографии? Случалось ли однажды представить этот образ, воздействие которого было бы нейтральным? Наверное, нет, ибо то переживание, которое испытывает человек в отношении отца или матери, составляет основной комплекс, то есть первичное, аффективно заряженное имаго в его жизни. Они были в самом начале, они были посредниками всех ощущений, связанных с огромным внешним миром, и восприятия этого мира и способствовали исчезновению или возрастанию внутренней травмы, через которую мы приходим в жизнь. Даже если посмотреть объективно, отстраняясь от эмоций, и обратиться к рассудку: разве не комплекс формирует те самые очки, через которые человек видит мир?

Можем ли мы когда-нибудь уйти от дилеммы Гейзенберга, заключающейся в том, что наблюдаемый феномен изменяет сам процесс его наблюдения? Разве наш взгляд на Маму и Папу не является также продуктом культуры и социально-половых ролей, которые, как мы говорим, подвергаются переосмыслению? Как может нечто оставаться архетипическим, если оно так явно связано с местной культурой и индивидуальным комплексом? Об этом обязательно следует подумать, ибо нам нужно попытаться осмыслить этот короткий маршрут⁷⁹, каким бы смутным и мимолетным он нам ни казался. И эти слабые люди, предназначенные нам Судьбой, играли главную роль в формировании нашего ощущения самости, мира и отношений между ними.

⁷⁹ Имеется в виду протяженность человеческой жизни перед лицом вечности. — Примеч. пер.

Но если мы подумаем об отце и матери как о модальности выражения, как о персонификации энергии, как о телеологических проектах, то тем самым мы откроем возможность обобщенного взгляда на родителей. И благодаря таким рассуждениям мы начинаем выяснять, как их воздействие на нашу жизнь эмоционально окрасило наше отношение в том числе и к богам. Как выразился Эзра Паунд⁸⁰, «так как для некоторых эмоциональных тонов не нашлось более подходящей метафоры, я утверждаю, что боги существуют»⁸¹.

⁸⁰ Эзра Лумис Паунд (1885-1972) — американский поэт, один из основоположников англоязычной модернистской литературы, издатель и редактор. -Примеч. пер.

⁸¹ Цит. по: Roberto Calasso, Literature and the Gods, p. 33 и далее.

Сейчас мы не станем обсуждать ваших или моих родителей; ведь мы будем говорить об их персонифицированных идеях, о воплощенных энергиях. В любой данной семье эти энергии могут воплощаться или не воплощаться кем-то из реальных родителей. Даже если человек жил с одним из родителей или опекуном или остался сиротой, он все равно не мог бы обойтись без внешнего выражения этих энергий. Во всяком случае, долгосрочная задача ребенка при наличии рядом взрослого заключается в том, чтобы выявить и максимально осознанно интериоризировать эти энергии, чтобы не остаться навсегда привязанным к железному колесу Иксиона⁸² и избежать роковых повторений.

⁸² Иксион, дерзко попытавшийся соблазнить Геру, привел в ярость Зевса и по его повелению был привязан к огненному колесу, которое должно было, не останавливаясь, катиться по небу, пока не попадет в царство Гадеса. — Примеч. пер.

Эта задача выявления и, возможно, преодоления деспотизма интериоризированных имаго является одной из главных задач терапии и всевозможных форм исцеления. Не исцелившийся человек волей-неволей всюду время от времени отыгрывает эти имаго и, что особенно важно, передает те же самые паттерны своим детям. Соответственно, мы не можем сказать, что родительское имаго не имеет никакого значения и мы его переросли просто потому, что наше тело увеличилось в размерах, или что мы можем жить, не выяснив ту роль, которую оно играет в нашей сложной жизни.