ЧАСТЬ III

Общение и личность

Формирование личности ребенка в общении[11]

В советской психологии уже давно утвердился тезис о том, что родовая способность человека быть личностью не является биологически фиксированной, а обусловлена социально–историческими отношениями, в которые вступает каждый человек в ходе своей жизни.

Сложность психологической структуры личности, механизмов ее порождения и функционирования обусловливают тот факт, что при изобилии научной литературы, посвященной становлению личности (Ананьев, Божович, Рубинштейн, Валлон, Заззо), мы все еще далеки от полного решения вопросов, касающихся детерминант развития личности и основных закономерностей этого процесса. В частности, нам представляется, что психологи пока недостаточно использовали исследование самых ранних этапов детства для выяснения проблем, связанных со становлением личности детей. Отрицание личности, наряду с животными, также и у младенцев (А. Н. Леонтьев) и взгляд на детей этого возраста в лучшем случае как на существа, обладающие индивидуальностью, привели к тому, что лишь в виде исключения можно встретить попытки психологов рассмотреть предличностные структуры в первые годы жизни (Божович, Додсон), а развернутых экспериментальных работ в указанном направлении почти нет.

Между тем уже вскоре после рождения в жизни ребенка происходят события, имеющие важнейшее значение для формирования будущей личности. Мы имеем в виду вступление его в общение с близкими взрослыми и появление в ходе контактов с ними первого вида ведущей деятельности — коммуникативной (Д. Б. Эльконин). Общение имеет самое прямое отношение к развитию будущей личности детей, потому что даже в своей примитивной, непосредственно–эмоциональной форме оно приводит к установлению связей ребенка с окружающими людьми и становится первым компонентом того «ансамбля» (К. Маркс), или «целокупности» (А. Н. Леонтьев), общественных взаимоотношений, который и составляет сущность личности. Признание значения общения для формирования личности приводит к тому, что ведущие специалисты в области детской психологии считают важным событием на первом году жизни появление у детей потребности и способности к общению (В. В. Давыдов). Э. В. Ильенков[12] раскрывает этот тезис следующим образом.

«Личность, – пишет он, – есть совокупность отношений человека к самому себе как к некоему другому — отношений «Я» к себе как к некоему «Не–Я». Для общения типичен взаимный характер отношений, и именно эта специфика общения объясняет, как и почему активное действие ребенка на взрослого отражается от того, рикошетом возвращается к первому и становится действием, направленным на самого себя».

Коллектив лаборатории психологии детей раннего и дошкольного возраста НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР около 20 лет занимается изучением генезиса общения у детей в первые семь лет жизни ребенка. Рассуждения, приведенные выше, объясняют, почему мы считаем наши материалы важными для понимания становления личности. Дело в том, что они позволяют выделить у ребенка три вида отношений: отношение к себе, отношение к другим людям и отношение к предметному миру, поскольку в наших экспериментальных ситуациях ребенок вступал во взаимодействие с окружающими людьми, обычно опосредствованное использованием разнообразных объектов. Можно думать, что в той совокупности отношений, которая составляет сущность личности, указанные три вида если и не исчерпывают ее, то действительно являются важнейшими. Отношение к самому себе было заявлено в качестве самой первой черты личности еще Декартом и Фихте и до сих пор остается в центре внимания философов и психологов при анализе «Я» (укажем хотя бы только две недавние работы И. С. Кона и Ф. Т. Михайлова). Отношение к другим людям также давно признано психологами как центральная образующая личности (Л. И. Божович, С. Л. Рубинштейн). Что касается отношения к предметному миру или даже только отдельным предметам, то многие авторы подчеркивают кардинальное значение в развитии связей между людьми предметов, опосредствующих эти отношения, при наличии и обратного опосредствования отношения человека к предмету его взаимоотношениями с другими людьми (см., например: Э. В. Ильенков, А. Н. Леонтьев).

Три указанных вида отношений не изолированы друг от друга, а составляют именно «ансамбль» (выражение К. Маркса): мы познаем себя через других людей, а в других глядимся как в зеркало; через вещи относимся к человеку, а отношение к предметному миру опосредствуем отношением к себе и к другим людям. Выделенные выше взаимоотношения взаимосвязаны и генетически. Первым у ребенка возникает отношение к близкому взрослому, авансом практикующему «человеческие отношения» (Э. В. Ильенков) к младенцу. Под его влиянием логически вторично (хотя онтогенетически почти сразу же) у младенца начинает складываться отношение к самому себе. И еще позднее складывается отношение к прочему миру — предметам, явлениям природы, к объектам окружающей среды. При этом отношение к близкому взрослому составляет то кардинальное условие, без которого остальные виды отношений возникнуть не могут.

При госпитализме обезличенное отношение взрослых к младенцу не позволяет сложиться у него «человеческому отношению» к окружающим людям: он только объективно сигнализирует им о своих нуждах, никак субъективно к ним не адресуясь (Кистяковская, Боулби, Спиц). При этом на долгие годы задерживается формирование и отношение ребенка к себе (Бетельхейм), а результаты его оказываются неблагополучными (Берлингхейм и Фрейд, Боулби, Эйнсуорт). Что касается отношения к предметному миру, то дефицит общения со взрослыми, по мнению большинства авторов, резко снижает его количественную интенсивность и обедняет его по качественным характеристикам (Давид, Аппель, Спитц, Коблинер).

Собственно личностные структуры складываются, по–видимому, по линиям трех выделенных выше и прочих видов отношений, в пунктах их взаимного пересечения и завязывания в «узелки» (А. Н. Леонтьев). Здесь должны возникать и специфические черты личности (ценностность, направленность). Однако известную пользу может принести и попытка рассмотреть, как складываются отношения каждого вида порознь; особенно оправдана она применительно к самым ранним этапам онтогенеза, где взаимопересечение линий лишь намечается, а их узелки совсем еще «рыхлые». В своем сообщении мы коротко остановимся на результатах изучения в нашей лаборатории развития общения, как раз и позволяющих увидеть, как в первые семь лет жизни складывается отношение детей к другим людям, к себе и к предметному миру. Попытаемся выделить основные этапы этого развития, располагая пока три вида отношений рядом и лишь намечая те сложные связи между ними, которые приоткрылись нам в исследовании.

Исходным в развитии нам представляется этап, на котором у ребенка отсутствует какое–либо отношение к людям, миру и к себе. Это первые дни жизни, когда новорожденный лишь начинает функционировать, реагируя на внешние и внутренние стимулы. Особенностью указанного периода следует признать уже упоминавшийся нами факт объективного существования ребенка в системе специфически человеческого отношения к нему со стороны окружающих людей, а также пребывания его в мире в основном культурных, а не природных, предметов (значение указанных условий подчеркивают Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин). К концу этого периода ребенок обнаруживает сосредоточенное внимание ко взрослому, особенно в положении «под грудью» (Щелованов, Аксарина), но тот все еще остается для ребенка только объектом, хотя наиболее привлекательным и интересным (Фанец, Невис).

1. Далее ребенок проходит в своем развитии следующий этап, имеющий небольшую длительность (он заканчивается к началу третьего месяца жизни), но наполненный событиями чрезвычайной важности: это этап становления у младенца деятельности общения со взрослыми. Он начинается с того, что у младенца возникает качественно новое отношение ко взрослому — не как к объекту, а как к субъекту, причем субъекту коммуникативной деятельности. Теперь взрослый человек становится для ребенка прежде всего потенциальным партнером по общению, и этот факт обнаруживается в развитии у младенца активности:

а) направленной на восприятие коммуникативных воздействий взрослого;

б) выражающей аффективное отношение ко взрослому, выступающему именно в этом качестве;

в) содержащей инициативную демонстрацию ребенком своих умений и способностей;

г) проявляющей его готовность перестроить свое поведение в направлении, диктуемом оценкой взрослого.

При этом, как показала наша аспирантка Г. Х. Мазитова, отношение ко взрослому ограничивается только восприятием его как субъекта деятельности общения. И поэтому дети очень чутко отличают тонкие оттенки его внимания, его доброжелательности, но не отличают пока одного человека от другого, не выделяют даже мать. Более того, данные нашей сотрудницы Н. Н. Авдеевой показывают, что младенцы до трех месяцев реагируют только на положительные компоненты воздействия (прежде всего — на внимание) и не отвечают на интонационно–мимические выражения неодобрения.

Решающую роль в формировании такого первоначального отношения ко взрослому имеет инициативное обращение последнего к младенцу как к личности с самого рождения ребенка; опережающая инициатива взрослого приобретает формообразующее, развивающее действие. Выше мы уже говорили, но здесь должны еще раз повторить, что одновременно с отношением ко взрослому и под влиянием тех же факторов у ребенка складывается первичное отношение к себе. Ребенок может отнестись к старшему как к партнеру по общению, только потому что он и сам становится субъектом коммуникативной деятельности и переживает себя в этом качестве. Здесь, очевидно, и рождается тот первый опыт активной деятельности, который определяет содержание первоначального отношения младенца к себе. «Максимально социальный» уклад жизни младенца, опосредствуемый во всем отношениями с близкими взрослыми, о котором говорил Л. С. Выготский, приводит к отражению в отношении младенца к себе любви и нежности родителей, заботы воспитателей и придает этому отношению характер бодрого и радостного переживания (Н. Н. Авдеева, Н. М. Щелованов).

В описываемый период у младенцев появляется и отношение к предметному миру. Наши исследования показали, что общение со взрослыми резко усиливает познавательную активность детей, ведет к интенсификации и обогащению их реакций на воздействия игрушек. А «комплекс оживления», описанный Н. Л. Фигуриным и М. П. Денисовой, первоначально складывается в сфере общения ребенка со взрослым и, как показали опыты, проведенные в нашей лаборатории С. Ю. Мещеряковой, лишь позднее проецируется также в сферу отношения к предметам и становится привычной формой выражения радости от любых приятных впечатлений вообще. 2. С двух месяцев и примерно до конца первого полугодия продолжается развитие линий, наметившихся на втором этапе. Главным приобретением третьего этапа можно считать овладение различением взрослых и узнаванием родных и знакомых в ходе общения с ними. Экспериментальное исследование нашей аспирантки Г. Х. Мазитовой показало, что различение обнаруживается градацией положительно окрашенных действий ребенка и не выражает недоверия или страха к новым людям. Еще более обостряется чувствительность детей к оттенкам отношения взрослого. Опыты Н. Н. Авдеевой показали, что в три месяца дети легко отличали «разрешение» взрослого делать какие–то действия («Да, так», – говорил в этих случаях с улыбкой взрослый) от его запрещений («Нет, так не надо!»), хотя обе фразы взрослый произносил мягко и с улыбкой. Повторение разрешений вызывало общую активизацию детей, а повторение запрещений угнетало их деятельность; повторение воздействий приводило к перестройке поведения детей с локальным изменением частоты оцениваемых взрослым действий. Сказанное свидетельствует, конечно, и о развитии отношения детей к себе как к субъекту общения.

Как показали наши данные, интенсивно развивается также отношение детей к предметному миру, проявляющееся в повышении познавательной активности детей и усложнении способов ознакомления с предметами. Его венчает появление умения детей хватать предметы.

3. Второе полугодие первого года жизни ознаменовано серьезными преобразованиями по линии всех трех выделенных нами отношений, главным образом из–за смены ведущей деятельности: вместо общения ею становятся предметные манипуляции. Отношение ко взрослому приобретает новую глубину и краски, и происходит это прежде всего потому, что теперь ребенок воспринимает его уже не только как субъект общения, но и как субъект предметно–манипулятивной деятельности. Правда, взрослый чаще всего выступает пока в роли организатора действий детей и помощника, необходимого ребенку вследствие его неловкости и ограниченной способности к локомоциям. На основе опыта различной деятельности у детей появляется стойкое расположение к людям, охотно вступающим в совместную с ребенком деятельность (данные нашей аспирантки С. В. Корницкой); формируются прочные избирательные привязанности к некоторым людям из числа родных и знакомых при параллельном развитии отрицательно эмоционально окрашенного отношения к другим людям (данные нашей аспирантки Т. М. Сорокиной).

Превращение в субъекта предметно–манипулятивной деятельности изменяет и отношение ребенка к себе. У него резко возрастает инициативность, появляется обостренное ощущение своего права на свободу выбора и стремление отстаивать это право перед другими людьми. Н. Н. Авдеева описала появление у детей этого возраста обиды, гнева и действия «назло» в условиях, когда взрослый посягал на эту свободу, сопровождая запрещением отдельные действия ребенка, например поднесение игрушек ко рту.

Отношение к предметному миру также сильно изменяется: интерес к предметам достигает степени «фетишизма» (Д. Б. Эльконин), растет смелость и изобретательность в деятельности с ними, хотя последняя, правда, пока еще берет в расчет лишь натуральные свойства предметов и строится «в логике руки» (М. Г. Елагина).

4. В первом полугодии второго года жизни дальнейшее преобразование интересующих нас отношений связано опять–таки с развитием ведущей деятельности ребенка: она строится теперь путем усвоения образцов, диктуемых поведением взрослого, и берет в расчет прежде всего культурно–фиксированные, принятые в обществе функции предметов и способы их использования (А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин). Поэтому взрослый становится для детей не только организатором, помощником и участником их деятельности, но и прежде всего — примером для подражания. Возникает особого рода сотрудничество ребенка со взрослым, в котором закрепляется это новое отношение к старшим, выражающееся в стремлении детей делать так, как делают старшие, и получать поддержку за успехи в своих попытках усвоить опыт окружающих людей (М. Г. Елагина, Д. Б. Эльконин).

Усложнившееся по целям и задачам общение, а также успехи и неудачи в индивидуальной деятельности с предметами приводят к дальнейшему уточнению и развитию представления ребенка о себе. Впервые у части детей, как показали данные Т. М. Сорокиной, появляются его искажения, предшествующие тревожности и заниженной самооценке в более позднем возрасте; как показали наши работы, их источником являются недостатки общения с детьми в семье, они относительно легко преодолеваются путем организации адекватного возрасту ребенка «делового» сотрудничества его со взрослыми.

И наконец, отношение детей к предметной действительности приобретает повышенную активность благодаря попыткам их моделировать сложные действия с ними в процессуальных играх и вследствие совершенствования моторики ребенка. Дети впервые приобретают известную самостоятельность, способны подолгу с увлечением заниматься предметами.

5. Во втором полугодии второго года жизни совершается еще одно важнейшее событие: у детей появляется, а на третьем году консолидируется линия отношений со сверстниками, дополняющая линию отношений со взрослыми, но не сливающаяся с нею. Как в первые месяцы жизни, но только гораздо более медленно и постепенно, ребенок открывает тот факт, что другой человек (теперь — это его ровесник) – не только и не столько интересный, динамичный объект, но и субъект, причем равный примерно ему самому (становление нового отношения к сверстнику было изучено в нашей лаборатории Л. Н. Галигузовой). Общение со сверстниками, как выяснилось, способствует лучшему самопознанию детей, а равенство с ними, отсутствие регламентации и ограничений, обычных при общении со взрослыми, определяют особую раскованность ребенка в этих коммуникациях и благоприятствуют раскрытию его творческого, самобытного начала. Совместная со сверстниками игровая деятельность помогает дальнейшему развитию активного отношения детей к предметному миру, овладению оригинальными способами его непосредственно–практического познания.

6. Изучение дошкольного периода детства позволило установить серьезные перемены в отношении детей к себе, ко взрослым и сверстникам, к предметной действительности. Если постараться коротко суммировать результаты проведенных в лаборатории многочисленных исследований, то вырисовывается следующая картина.

Младшие дошкольники воспринимают взрослых прежде всего в связи со своей игровой практикой, охотно прибегая к их помощи, и потому лучше всего они знают их со стороны «деловых» качеств (З. М. Богуславская). По этой же причине у малышей заметно некоторое «панибратство» в отношении ко взрослым, естественно вытекающее из восприятия их как партнеров по игре. В представлении младших дошкольников о себе также более всего отчетливо и точно отражаются их практические умения и навыки (данные нашего аспиранта И. Т. Димитрова). Игровая и практическая деятельность детей отличается, по данным того же И. Т. Димитрова, слабой организованностью, недостаточной целенаправленностью. Поэтому неуспех не слишком заметен ребенку и не огорчает его. Если вспомнить бережное и любовное отношение к трехлеткам взрослых, становится понятной и склонность к преувеличению ими своих возможностей. При общении со сверстниками младшие дошкольники обнаруживают слабую заинтересованность в их личности и деятельности самих по себе, они редко «смотрятся в них как в зеркало», а предпочитают демонстрировать им свои успехи, хотя оценка ровесников задевает их слабо (данные наших сотрудников Л. В. Илюшкиной и А. И. Силвестру). В окружающем мире их крайне привлекают предметы — продукты человеческой культуры и действия с ними.

7. В среднем дошкольном возрасте у детей обостряется потребность в «теоретическом» познании предметной действительности (это было показано в нашей лаборатории З. М. Богуславской, А. Г. Рузской, Е. О. Смирновой). Сотрудничество со взрослыми по этим вопросам открывает для детей знания старших как их важнейшее достоинство; одновременно в их представлении о себе знания, ум также выдвигаются на передний план (И. Т. Димитров). У детей появляется очень обостренное отношение к своим успехам, яркая аффективная окраска отличает поведение среднего дошкольника в любой ситуации, где выявляются его достижения. Накопление опыта неудач в общении и любой другой деятельности способно стойко снизить представление ребенка о своих возможностях (А. И. Силвестру выявил среди средних дошкольников 10–12 % детей с подобными отклонениями и описал обобщенный характер искажений — распространение с неудачи в каком–то одном деле на отношение к себе вообще, в целом). Но большинство дошкольников склонно по–прежнему преувеличивать свои успехи, и причины тому кроются в недостаточном пока опыте индивидуальной практики (критерии истины) и в сохраняющем свой хвалебный и любовный характер опыте общения со взрослыми. Что касается сверстников, то в среднем дошкольном возрасте отношение к ним становится гораздо более заинтересованным, нередко во взаимоотношениях сверстников звучат нотки соревновательности и ревности, свидетельствующие о смене прежнего равнодушия на пристрастность.

Отношение к предметной действительности приобретает новый характер: интерес к ней направляется на вскрытие все более глубоких, внечувственных ее закономерностей; дети задаются вопросами об устройстве всего мироздания, чем нередко ставят в тупик своих родителей и воспитателей. Познавательная активность приобретает характер неистощимой любознательности, толкающей ребенка к интенсивным раздумьям и новому, неизмеримо более содержательному, чем прежде, внеситуативно–познавательному общению (данные нашей сотрудницы Д. Б. Годовиковой).

8. Старшего дошкольника больше всего волнуют вопросы личностных взаимоотношений, связей и процессов в мире не вещей, а людей. Естественно, что у детей на пороге школы (по данным исследований уже перечислявшихся выше аспирантов и сотрудников лаборатории) складывается новое отношение ко взрослому как к особой личности с богатыми и разнообразными свойствами, часто никак не связанными с сиюминутными интересами взаимодействия с ним детей. Собственные личностные качества также выдвигаются на первый план в представлении детей о себе, а суждение о них и о всех других своих способностях приобретает у детей наибольшую за все предшествующее время точность и четкость. Впрочем, и в старшем возрасте многие дошкольники переоценивают себя, а около 10 % — преуменьшают свои возможности.

Отношение к сверстникам значительно развивается, причем сравнительные наблюдения в детском саду и в детском доме показали, что отношение ко взрослому сильно влияет на остальные виды отношений. Дефицит общения со взрослым приводит к резкому обеднению отношений между сверстниками (данные наших сотрудников И. А. Байновой, Т. Д. Сарториус) и снижению познавательной активности детей (Т. Д. Сарториус). Напротив, как показали наши совместно с Т. Д. Сарториус данные, обогащение отношений и со взрослыми, и со сверстниками довольно быстро оказывает положительное воздействие на любознательность детей благодаря тому, что способствует формированию такой черты отношения к себе, как уверенность в своих силах. А общение со взрослыми очень быстро проецируется в сферу отношений ребенка со сверстниками и перестраивает их в благоприятном направлении (данные Д. Б. Годовиковой).

Подведем итоги сказанному. Анализ материалов, полученных коллективом лаборатории при исследовании общения детей со взрослыми и сверстниками в первые семь лет жизни, свидетельствует, что в результате коммуникативной деятельности у ребенка формируется отношение к себе, к другим людям (старшим по возрасту и ровесникам), а также к предметной действительности. Общение и ведущая деятельность ребенка выступают как основные факторы, определяющие содержание и характер отношений всех трех видов. Отношение ко взрослому в изученный период детства выступило как наиболее важная линия, во многом обусловливавшая развитие по двум другим линиям.

Психология bookap

Изучение общения позволило охарактеризовать отношение ребенка к себе со стороны его содержания (отражаемые черты), аффективной окраски, точности (соответствия действительности) проявлений в поведении и в связи с регуляцией деятельности ребенка. В отношении ребенка ко взрослому и детям обнаружились также его содержание и аффективная окраска, а также относительное значение, придаваемое этим людям ребенком в его жизни и деятельности, генетическая и функциональная связь указанного отношения с образом жизни (Б. Ф. Ломов, 1979) детей. В отношении ребенка к предметной действительности выявились такие черты, как уровень активности, наличие инициативы, оригинальность и самобытность познавательных и практических действий, значение предметной (теоретической и практической) деятельности в жизни ребенка, абсолютное и по сравнению с общением.

По–видимому, изучение развития общения можно использовать как эффективный подход к исследованию формирования личности ребенка.