Глава 5. СМЫСЛ СИЛЫ

2. Власть и интеллектуалы

Среди интеллектуалов существует тенденция отрицать и не признавать власть. Некоторые делают это под предлогом того, что "интеллектуалы и власть несовместимы"⁴⁴. Другие говорят: "Должны ли мы иначе, более правильно, определить власть, или же нам следует всецело изгнать ее? Моя первая реакция состоит в том, что ее нужно всецело изгнать"⁴⁵. Действительно, за пределами марксистских кругов, этот предмет, к несчастью, был полностью изгнан. Относительно темы власти существуют подозрения, будто дело здесь обстоит также, как в "Фаусте": всякий, кто ищет власть, уже продал свою душу Мефистофелю.

⁴⁴ Nettl P. Power and the Intellectuals Power and Consciousness C.C.O'Brien, W.D.Vancch (Eds.). N.Y.: New York University Press, 1969. P. 16.

⁴⁵ Ibid. P. 15.

Некоторые интеллектуалы утверждают, что они заинтересованы во влиянии, и что "влияние противоположно власти в том, что оно переструктурирует или меняет предпочтения". Эти интеллектуалы полагают, что власть есть"…переструктурирование действия без изменения предпочтений; вас понуждают что-либо делать независимо от того, предпочитаете ли вы действовать именно в этом направлении"".

Но не является ли такое различение влияния и власти совершенно ошибочным? Если мы возьмем университет в качестве примера, то стоит нам только спросить какого-нибудь аспиранта, имеют ли его профессора власть над ним, и он посмеется над нашей наивностью. Конечно, профессора имеют власть; постоянное беспокойство некоторых аспирантов о том, сдадут ли они экзамены, — достаточное тому подтверждение. Власть профессоров является даже еще более действенной, поскольку она распространяется и на форму одежды студентов. Это власть престижа, статуса и связанного с ними тонкого воздействия на других. Она не обязательно входит в сознательные цели профессоров, скорее она имеет отношение к организации университета и бессознательному стремлению преподавателей быть причастным к ней. Чем более бессильным ощущает себя преподаватель, тем более деструктивным, несмотря на тонкость и сокрытость, будет его влияние.

Влияние несомненно является формой власти — интеллектуальной, но, тем не менее, власти⁴⁶. Я согласен, что принуждение действовать определенным образом независимо от того, каковы наши предпочтения, есть определенная форма власти (хотя мы все к ней давно привыкли и подчиняемся ей по сто раз на дню, начиная от ожидания зеленого света при переходе улицы и кончая уплатой налогов). И напротив, подчеркивание "изменяющихся предпочтений" может наносить вред, приводя к состоянию, которое де Токвиль описывает как характерное для американцев, говоря, что мы телесно свободнее европейцев, но интеллектуально более конформны и духовно более зависимы⁴⁷. Многие академические экзамены попадают в эту категорию: наиболее психологически здоровым для студента будет осознание и того, что от него требуется сдавать экзамены, а ему / это не нравится — и учиться с таким сознанием.! Его цельность нарушится, если он будет пытаться убедить себя в том, что ему это нравится. Идея о том, что должно быть приятно все, что приходится делать, есть иллюзия, и к тому же нездоровая. Если мы имеем возможность любить и выбирать определенную долю того, что мы делаем, а все остальное делаем потому, что от нас этого требуют, то не пытаясь обмануть себя, мы более эффективно сохраним свою автономию и свою человечность.

⁴⁶ В своей книге "Общество и власть" профессор Ричард Шсрмерхорн перечислил восемь видов влияния и власти (Schermerhorn R.A. Society and Power. N.Y.: Random House, 1960). Во всех этих случаях, за исключением одного — "взаимной дружбы" — влияние и власть тождественны.

⁴⁷ "Я не знаю страны, в которой было бы так мало независимости разума и свободы дискуссий, как в Америке (Токвиль), цит. по Schermerhorn R.A. Society and Power. N.Y.: Random House, 1960. P. 44).

Отрицание власти в обществе со стороны профессора есть пример псевдоневинности. Профессор провозглашает идею, которая, в свою очередь, имеет силу. Он увиливает, наделяя властью идею, а не себя. Это выглядит так, будто он говорит: "Я сказал это, но за мое действие ответственно "это", а не я"⁴⁸. Несомненно, с этим синдромом связаны причины и следствия общей американской тенденции к анти-интеллектуализму, граничащей с недоверием к интеллектуалам. Но невозможно столь просто обрести невинность. Идеи, отделенные от реальности, не богаты плодами, как сказал Энтони Атос.

⁴⁸ Эта идея была высказана Энтони Атосом в личной беседе со мной.

Когда интеллектуал осознает, что "его все более вытесняют с поля битвы [за власть] и он повисает в воздухе"⁴⁹, причина этого может состоять в том, что он сам изначально поставил себя вне этой битвы. Если бы интеллектуал признал, что у него тоже есть сила, хотя и другого рода, нежели сила политиков, бизнесменов и военачальников, это положило бы конец недоразумениям. Более того, современное общество несомненно нуждается в интеллектуалах и их руководстве; общая власть должна быть разделена и с ними, также как с остальными лишенными ее общественными группами. Имеет смысл вспомнить, что в первом действии пьесы Беккета "В ожидании Годо", интеллектуал в лице Лаки появляется с веревкой вокруг шеи, за которую его тянет промышленник Поццо, человек, наделенный властью. Но во втором действии, наоборот, Поццо бьется на привязи, теперь уже слепой, ведомый Лаки, который, будучи теперь немым (несомненно, аллегория, означающая, что ранее он слишком много говорил), смотрит за ним и управляет им. Это наглядная аллегория роли интеллектуала и его плодотворной власти, которую он может явить в наши дни.

⁴⁹ Nettl P. Power and the Intellectuals Power and Consciousness C.C.O'Brien, W.D.Vancch (Eds.). N.Y.: New York University Press, 1969. P. 25.

Я стремлюсь опровергнуть идею о том, что существует непримиримое противоречие между властью и интеллектуалами. На деле существует творческое напряжение, имеющее форму натяжения между властью л сознанием. Именно поэтому люди интенсивного сознания, как Ницше, Кьеркегор, Паскаль, предпочитали аскетическую жизнь, в которой они были хотя бы временами свободны от вещей этого мира. Назначение сознания — быть, как говорил о себе Сократ, "оводом для общества". Сознание может потрясать основания власти. Это ведет к противоречиям, которые могут обернуться новой интеграцией. Назначение сознания состоит в том, чтобы сохранять нас бдительными, сохранять работающим наше воображение, сохранять нас всегда любознательными, всегда готовыми исследовать бесконечные возможности. В то время как власть требует решения и распоряжения, сознание требует ослабления контроля, свободы бродить, где духу угодно, испытания новых форм существования, которые могут быть далеко, у самых границ понимания. Последняя форма власти, о которой будет сказано в следующем разделе — интегративная власть, есть пример сопряжения силы с сознанием.