Глава седьмая НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ?
Страх смерти
Начнём со страха смерти. Можем ли мы от него избавиться в моделях «Б-г есть» и «Б-га нет»?
Подчеркну, речь не о его подавлении. Мы с вами знаем немало примеров, как в тяжёлых условиях человек учится подавлять страхи. Например, альпинисты говорят, что при опасности для жизни страха не чувствуешь, а вот потом, на привале, начинаешь вспоминать и представлять, что могло бы случиться, если бы… Вот тогда тебя начинает трясти и пробивает холодный пот. Так что подавить страх не только возможно, но иногда и необходимо.
Но сейчас мы ставим вопрос по-иному: Можно ли от него избавиться? Поэтому обычный в модели «Б-га нет» ответ «Я об этом не думал» не подходит, ибо это — типичное — сознательное или подсознательное — подавление эмоций.
Какой ещё путь избавления предлагают атеисты?
«Пока я живу, смерти нет, когда есть смерть, я не живу — мы с ней не пересекаемся.» Этот замечательный рациональный греческий способ избавления от страха смерти не работает в области эмоций. Потому что, когда человек попадает в ситуацию, в которой есть опасность для жизни, у него появляется этот страх, появляются эти эмоции. А эмоциям приведённое выше рассуждение, образно говоря, до лампочки.
Проверьте сами — и вы убедитесь, что рассуждения эмоциям не помогают. Попытки сказать, мол, все умирают, и мы умрём, — рациональные попытки. Эмоции же человека кричат: «Как?! Всё, что у меня есть дорогого, всё, что у меня есть самого лучшего, сам я — всё это перестанет существовать навсегда?!» Конечно, это страшно. Но такое положение нормально. Смерть для атеиста — самое последнее, окончательное и трагическое явление.
Исключение — ситуация, когда страх боли или страданий настолько превосходит страх смерти, что она оказывается единственным способом избавиться от боли. Вот тогда человек способен покончить жизнь самоубийством. Я работал с неудавшимися (оставшимися в живых) самоубийцами. Они рассказывали о существовании внутри них боли, «говорившей», что она будет завтра, послезавтра, всегда, вечно. И тогда, чтобы избежать этой вечной боли, человек находил «единственный» выход — уйти из жизни.
Но нормальный человек, который не в депрессии, у которого нет подобной боли, естественно, боится смерти. Поэтому, когда врач начинает работать с неудавшимся или потенциальным самоубийцей и убирает часть боли или показывает, как её можно убрать, предлагая выход из критической ситуации, человек избавляется от желания покончить жизнь самоубийством.
И вновь возвращаемся к вопросу: Можно ли избавиться от страха смерти? Но теперь в модели «Б-г есть».
Да, можно.
Смерть, утверждается в этой модели, представляет собой переход из одного состояния в другое.
Говорит нам иудаизм, а за ним все религии:
– у человека есть душа;
– она бессмертна;
– когда человек умирает, его сущность, то есть то, что есть человек на самом деле, не умирает.
Когда люди задают вопрос «Где был Б-г во время Катастрофы европейского еврейства?», то многие невольно допускают «передёргивание» двух взглядов на мир.
Вначале они смотрят на мир как атеисты:
– жизнь начинается с рождения и заканчивается физической смертью;
– после смерти ничего нет;
– смерть зачастую событие случайное.
То есть погибший ребёнок должен был реализовать свой потенциал — и всегда несчастье, кошмар, что он не сумел этого сделать.
Однако после атеистического посыла они обращаются к Б-гу с возмущением: как же Он мог такое допустить?!
Но помилуйте, господа, какие и к кому у вас могут быть претензии? Ведь в той модели мира, которой вы руководствовались изначально, нет Б-га. Так что жаловаться и спрашивать не с кого. Есть лишь статистика случайностей, есть объяснения политического характера (классовая борьба и т. д.), если хотите, но Б-га нет!
В модели же мира, где есть Б-г, всегда есть душа. А это означает, что:
– жизнь не начинается с физического рождения и не заканчивается смертью;
– смерть — не последнее явление;
– и уж точно, что она не случайна и не бессмысленна.
То есть в ситуации с погибшим ребёнком появляется ещё один аспект: душа ребёнка приходит в этот мир именно на короткий срок и уходит, выполнив предназначенное ей.
В данный момент я не пытаюсь убедить вас, что именно так и происходит. Просто показываю, что логика требует от вас либо одной модели восприятия мира, либо другой, но без передёргивания.
Поэтому вопрос «Где был Б-г во время Катастрофы?» в модели «Б-г есть» нужно поставить так:
Почему столько душ ушли к Творцу во время Катастрофы при столь ужасных обстоятельствах?
То есть модель, в которой Б-г есть, не говорит, что мученье — это не мученье, но она по-другому расставляет акценты. (Подробный ответ на вопрос о Катастрофе — тема отдельной книги, мы в дальнейшем лишь чуть-чуть попробуем затронуть её.)
Обычно даже светский человек соглашается с этими доводами на уровне логики. Да, говорит он, я согласен, выгоднее в плане всего, что касается смерти (но не в плане потакания своим похотям), иметь модель «Б-г есть». Но, продолжает он, как я могу поверить, да так поверить, чтобы страх действительно ушёл? Другими словами, я могу сказать себе всё, что хочу, но, а если это не повлияет на мои эмоции? И сомнения эти справедливы. Избавиться от них не поможет слепая вера. Здесь нужны знания.
И тут у вас, уважаемый читатель, есть выбор. Хотите ознакомиться с этой информацией немедленно — можете забежать вперёд, прочитать материалы части второй и затем возвратиться сюда. Но можно и продолжить последовательное чтение.
Пока же важно только логически увидеть, что в модели «Б-г есть» от страха смерти можно избавиться. В модели же «Б-га нет» этот страх можно только подавить.
