Психологическая войнаПоль Лайнбарджер (PDF, стр. 145)

Кстати, о нравственности. Об этой старой деве, читающей школьникам со сладострастным ужасом лекции «О семье и браке». Она сентиментальна, истерична, жестока. Инструкция для нее выше ситуации, интонация важней смысла. Поведай о римских оргиях былинным напевом — и она лишь подивится мощи древних...

Ученик: Ну, мне не нравится мое нынешнее состояние, и, когда во время медитации оно становится лучше, я хочу, чтобы оно оставалось таким постоянно.

Рецепт 2 (место действия – кабак). – Сейчас мы поедем в одно место, где я смогу выпить следующую кружку пива. (Снятие ответственности с женщины, предоставление повода для отказа)

Однако при всем сходстве обеих теорий, в них есть и существенное различие, которое можно наиболее ясно представить, если обратить внимание на временную связь процессов обучения и процессов развития. Как мы видели раньше автор теорий утверждал, что циклы развития предшествуют никлам обучения....

Здесь есть пространство для большого разнообразия отдельных случаев и типа возникающих проблем, но общая проблема одна и та же: как эта эго-организация встречает появление новых импульсов Ид? Как перемены, связанные с половой зрелостью, укладываются в организацию личности конкретного юноши или...

7. Наличие националистических и религиозных движений, применяемых для отвлечения социального гнева эксплуатируемых от эксплуататоров на другие группы таких же эксплуатируемых.

И себя, и детей мы чаще всего воспитываем неправильно: либо потакаем любым желаниям, либо наоборот, стараемся затоптать любое желание. Правильное воспитание заключается в том, чтобы помочь ребенку ощутить Божественную любовь, из которой рождаются все желания. Помогать и в развитии желаний...

Конфликт со взрослыми разрешить сложнее, они большие, они сильнее. В этом случае агрессия может вылиться на неживое: со злости разбить стекло, оторвать голову зайцу, разрушить до основания построенный братом макет самолета, выколоть глаза на фотографии обидчика.

«Мы брали Равен в дальние переходы еще до того, как она научилась ходить. Пять дней в неделю мы ходили на пруд или к реке. Мы придумывали игры, в которых нужно было бежать вперед, мы изобрели даже язык жестов, чтобы показывать, куда идти дальше. И теперь она так и ходит через лес столетних...

проявлялись неосознанные предубеждения против представителей определенных культурных и этнических групп. Поэтому как единственное основание для найма на работу эти тесты применяются редко.

Но вот что производит эта система теперь – работника грядущего информационного века? Или, может быть, бесполезный рудимент прошлого? Нужен ли нам по-прежнему промышленный рабочий или наша система образования должна научиться производить на свет нечто иное?