ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. САМОЗАРОЖДАЮЩИЕСЯ И РАЗРУШАЮЩИЕСЯ СТРУКТУРЫ
чтобы они были вечны, коль скоро они изменяются
и состоят из подверженных изменению частей.
Введение
|
Право на смерть является неотъемлемым правом всякого свободного гражданина, независимо от расы, пола и личных культовых отправлений, и обеспечивается самим существованием государств* и его институтов власти. Г.Л. Олди. |
"Наша Земля — это не сухое, здоровое и удобное плоскогорье, а огромная самка с бархатным телом, которая дышит, дрожит и страдает под бушующим океаном. Голая и похотливая, она кружится среди облаков в фиолетовом мерцании звезд. И вся она — от своих огромных грудей до мощных ляжек — горит вечным огнем. Она несется сквозь годы и столетия, и конвульсии сотрясают ее тело, пароксизм неистовства сметает паутину с небес, а ее возвращение на основную орбиту сопровождается вулканическими толчками. Иногда она затихает и похожа тогда на оленя, попавшего в западню и лежащего там с бьющимся сердцем и округлившимися от ужаса глазами, на оленя, боящегося услышать рог охотника и лай собак. Любовь, ненависть, отчаяние, жалость, негодование, отвращение — что все это значит по сравнению с совокуплением планет? Что значат войны, болезни, ужасы, жестокости, когда ночь приносит с собой экстаз бесчисленных пылающих солнц? И что же тогда наши сновидения, как не воспоминания о кружащейся туманности или россыпи звезд?" (Г.Миллер). И только здесь... "В бесконечной темноте человеческих судеб рождаются зародыши бесконечных радостей и бесконечных горестей. И если суждено увидеть восходящее светило — тогда радуйся. И если вышло так, что оно ослепило тебя — все равно радуйся, ибо ты жил!" (Т.Драйзер). Однако... "Идя потом домой, он соображал, что от смерти будет одна только польза: не надо ни есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать людей, а так как человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то, если посчитать, польза окажется громадная. От жизни человеку — убыток, а от смерти — польза. Это соображение, конечно, справедливо, но все-таки обидно и горько: зачем на свете такой странный порядок, что жизнь, которая дается человеку только один раз, проходит без пользы? (А П.Чехов).
Хотя... "Может быть, для нас в мире не осталось больше надежды и мы обречены — обречены все без исключения. Если так, то соединим же наши усилия в последний вопль агонии, вопль, наводящий ужас, вопль — оглушительный визг протеста, исступленный крик последней атаки. К черту жалобы! К черту скорбные и погребальные песнопения! Долой жизнеописания и историю, музеи и библиотеки! Пусть мертвые пожирают мертвых. И пусть живые несутся в танце по краю кратера — это их последняя, предсмертная пляска. Но — пляска!" (Г.Миллер). И здесь "...не жалко было умирать, но как только дома он увидел скрипку, у него сжалось сердце и стало жалко. Скрипку нельзя взять с собой в могилу, и теперь она останется сиротой и с нею случится то же, что с березняком и сосновым бором. Все на этом свете пропадало и будет пропадать! Яков вышел из избы и сел у порога, прижимая к груди скрипку. Думая о пропащей, убыточной жизни, он заиграл, сам не зная что, но вышло жалобно и трогательно, и слезы потекли у него по щекам. И чем крепче он думал, тем печальнее пела скрипка." (А.П.Чехов).
Три информационных ручейка, пробравшихся на поверхность в разное время, синтезированы в вышеприведенных абзацах. Для того чтобы подобный синтез стал реальным, Г.Миллер, Т.Драйзер и А.П.Чехов должны были не только родиться и написать представленные здесь куски текста, но и встретиться все вместе в виртуальном относительно их сегодняшних мире, где оставшиеся от них тексты без спроса будут притирать друг к другу ни к чему не обязывающими словечками типа "только здесь", "однако", "хотя".
А притирать будут не затем, чтобы показать, что нет большой разницы между трудами Достоевского, Миллера, Чехова, Гоголя, хотя все они писали об одном и том же на разных естественных языках и разными словами.
Осыпанные временем словно осенние листья смыслы образуют новые смыслы, а значит, и новые состояния ума и души. С таким же успехом можно "потрясти" и любую другую литературу, насобирать иные куски текстов или цитат и, увязав их между собой, слепить новую мозаичную картинку.
А не так ли формируются структуры, ответственные за знания о мире в живых самообучающихся системах?
Возможно, где-то там, на другом уровне абстракции, все произведения транслируются (проецируются) в одно. И не нужна будет примененная здесь операция синтеза, потому что на том другом уровне любое одно станет всем просто в силу изменения размерности пространства.
Сейчас же это любое одно обладает своим индивидуальным вкусом и запахом. Строки Миллера и Чехова пахнут по разному и оставляют на языке глаз разные вкусовые ощущения, способные продолжать и дополнять друг друга. Поэтому синтез имеет смысл.
Как любое художественное произведение представляет собой для читателя симфонию из сменяющих друг друга эмоциональных состояний, вызванных автором, точно так же и человек, формируемый книгами и ближайшим окружением, являет собой произведение нелинейного монтажа смыслов, судеб и вкусов своих родителей и учителей.
Под давлением постоянно поступающей новой информации уже имеющиеся тексты вряд ли смогут сохранить в информационном банке свою первоначальную целомудренность. Неизбежно должны будут возникнуть естественные связи между главами, абзацами, отдельными смыслами различных романов. Они должны будут возникнуть как возникают связи между материками на самой Земле. Разница в том, что на планете информационными каналами в первую очередь являются ветер, птицы, рыбы, люди и пр., а в черепе живущего — нейронные связи. Носителями же смыслов становятся нейронные структуры.
Так для чего же во введении проявились контуры давно умерших фигур? В чем причина?
Причина в заданном вопросе: "А не так ли формируются структуры, ответственные за знания о мире живых самообучающихся систем? Не так ли они формируются, срастаясь частями уцелевших знаний, как это было продемонстрировано выше?" К этому вопросу надо было подойти, его надо было не только увидеть написанным на бумаге, но и почувствовать. Поэтому и встречаются огонь с водой, не уничтожая друг друга.
Причина в выбранных и процитированных текстах, в цели данной книги. Причина в том, чтобы показать как избыточность хаоса порождает конкретное знание, часто называемое порядком.
Причина в уже порожденном Ф.М.Достоевским, А.П. Чеховым, Л.Н. Толстым и другими, вкупе с окружающей улицей и родителями. Порядке, который не остался независимым и самостоятельным. Диффузия смыслов разъела и изменила его. В мире тесно от людей, и отдельные потерянные клетки кожи вновь пришедших, как и мысли, смешиваются с пылью от давно ушедших, порождая новые образования, порождая избыточность хаоса.
Если перейти на язык математики, то все то же самое можно облечь в другую форму. И это сказанное будет считаться просто более строгим и не более того. Например, можно сказать, что причина скрыта в поступивших на вход данной информационной системы (автора) входных данных, внутреннего состояния системы и требуемого результата, который должен быть получен. Здесь в качестве входных данных выступают общепринятые требования к написанию введения. Суть которых в том, чтобы пытаться кратко сформулировать то, о чем в дальнейшем будет долго и нудно говориться.
Внутренне состояние информационной системы кроме сегодняшнего состояния ума и души включает в себя еще весь тот багаж знаний, до которого автор окажется способным дотянуться, короче говоря, все то, что учил, но не забыл.
В результате этого и родилась новая структура, стремящаяся выразить смысл дальнейших глав этой книги. В нее на равных правах вошли тексты Миллера, Драйзера, Чехова, и между ними появились связи:
ребра, дуги. Осталось натянуть на родившийся скелет кожу и напитать его мясом.
Но не было ли пути попроще? Нельзя ли было пойти другой дорогой, не собирать скорлупки от орешка, не. пропускать через себя кипящего Миллера и тоскующего Чехова, а наоборот, найти пусть не совсем похожий, но целый орешек и считать его с определенной погрешностью ответом на вопрос. Результат может быть был бы и хуже в смысле точности, но зато при избыточном материале достигнут гораздо быстрее.
Убивать проще и быстрее чем рождать, для этого не требуется столько энергии Времени, собираемой с косогоров времен года.
И звучал бы результат примерно так: самопроизвольность возникновения "порядка из хаоса" или "хаоса из порядка" для систем, в которых допускается рождение и гибель отдельных элементов, определяется поступающими на вход системы входными данными и существующей на момент поступления входных данных способностью системы к адекватной реакции. А способность эта есть функция от отпущенного системе времени на раскачку, на жизнь.
Вывод. Если в информационной самообучающейся системе гибнут и рождаются ее элементы, как, например, в случае относительно бессмертного человечества, состоящего из граждан, способных рождаться и умирать, то ответ на любой обращенный из космоса вопрос будет определяться отпущенным временем.
Если времени достаточно и мы никуда не торопимся, то мы будем рожать, объединять, синтезировать, создавать новые структуры, своим существованием отвечающие на задаваемые вопросы.
Если же времени на ответ не осталось совсем, то мы будем убивать, упрощать, резать, а тем самым — все равно создавать новые структуры, которые точно также своим существованием будут отвечать на задаваемые вопросы. Мы будем торопиться, мы будем становиться проще и со временем перестанем видеть те вопросы, сложность которых превосходит нашу информационную мощность, выражающуюся через нашу численность и коммуникабельность (количество элементов и их связей друг с другом). Но мы все равно будем своими изменениями стремиться к знанию — независимо от того, чем мы заняты: рождением или убийством. Только во втором случае мы опустим голову вниз от бездонного космоса к сиюминутным проблемам и сосредоточимся на еде и удобстве своего кратковременного существования. И здесь больше ничего поделать нельзя:
"где бы ни сражались люди за еду и квартирную плату, они отступали, отступали ночью, в тумане, безо всякой нормальной причины, исключительно из стратегических соображений. Вот что лишало мужества. Воевать на войне было легко, но битва за еду и квартирную плату превращалась в сражение с армией призраков. Можно было только отступать и, отступая, видеть, как твои братья падают один за другим, безмолвно, загадочно, исчезают в тумане, во мраке — и ничегошеньки нельзя сделать." (Г.Миллер).
Формально на человечество можно попробовать смотреть, как на информационную самообучающуюся систему, состоящую из элементов-людей, между которыми существует информационное взаимодействие. При этом элементы данной системы иногда гибнут, а иногда рождаются. И то, и другое приводит к изменению информационных связей и общего знания системы.
Формально на мозг отдельно взятого человека можно попробовать смотреть, как на информационную самообучающуюся систему, состоящую из элементов-нейронов, между которыми существует информационное взаимодействие. При этом элементы этой системы только рождаются, пока зародыш находится в утробе матери, и гибнут или теряют отдельные функциональные возможности, пока человек идет по тропе жизни.
Как изучать эти процессы познания? Что может стать моделью, на которой позволительно проводить эксперименты и строить прогнозы?
К сожалению, для этого не подойдут классические нейросети с изменяющимися в процессе обучения коэффициентами. Хотя, безусловно, изменение интенсивности передаваемой информации и доверия к ней со стороны получателя для рассматриваемых систем позволяют им становиться "умнее". Мир изменяющихся коэффициентов — это мир бесконечных уточнений какого-то одного из найденных результатов. Мир изменяющихся коэффициентов — это мир, не способный увидеть того, что последует за катастрофой. Возможно, что лучшего, чем классические нейросети нельзя изобрести, когда речь идет о том, чтобы уточнить n-й знак после запятой в условиях нестабильных входных данных, или когда необходимо подкинуть еще один комплимент к вороху уже ранее сказанных. Грубо говоря, мир изменяющихся коэффициентов — это мир между нашим рождением и смертью, поэтому в нем не может быть и речи о том, что было до... и о том, что будет после...
Моделировать ситуации до... и после... можно только с помощью такого механизма, в котором определяющими процессами являются именно процессы рождения и гибели элементов.
Подобные структуры в данной работе названы самозарождающимися и разрушающимися сетями (СР-сетями). Именно этой модели, этому инструментарию для решения задач прогнозирования и посвящена книга.
Отдельные разделы первой части книги с небольшой доработкой (1, 2 и 3 главы) заимствованы автором из более ранней работы "Инфицирование как способ защиты жизни. Вирусы: биологические, социальные, психические, компьютерные". Серьезные отличия начинаются с 4-й главы и далее, а заключаются в следующем:
1) добавлен раздел об информационных системах, способных обучаться без учителя;
2) добавлен раздел о проблеме останова для человека. Почему проблема останова разрешима для человека, но не разрешима для машины Тьюринга?
3) сделана попытка ответить на вопрос: "Нужны ли эмоции информационным самообучающимся системам?" Определено понятие "эмоция", как один из возможных способов внешнего проявления усвоенного знания, и показано её место в процессе обучения системы;
4) доказаны базовые теоремы о возможностях самозарождающихся и разрушающихся структур, которые могут стать основой построения теории "информационной войны";
5) представлена обоснованная точка зрения (в рамках модели СР-сети) на диалектику чередований "порядка из хаоса" и "хаоса из порядка".
В первой главе показано, каким образом можно использовать избыточность структуры любой информационной системы для ее обучения.
Модель, обучающаяся на принципе уничтожения элементов или части к структуры системы, здесь названа саморазрушающейся сетью (Р-сетью).
Во второй главе речь идет о том, как, говоря словами Л.Гумилева. воздействуя на "пустоту", можно виртуальные частицы превращать в реальные. Здесь строится модель, обучающаяся на принципе рождения элементов, которая названа самозарождающейся сетью (С-сетью).
Третья глава посвящена построению практических моделей самозарождающихся и разрушающихся сетей (СР-сетей).
В четвертой речь идет о способах передачи усвоенного знания между информационными самообучаемыми системами. Показано, что одним из механизмов передачи (навязывания) усвоенного знания являются эмоции.
Пятая глава — самая короткая глава этой книги по числу строк. В ней приведены доказательства двух фундаментальных теорем о возможностях СР-сетей.
