Часть вторая. Как изменить свою судьбу

III. Психология публичного выступления, или как научиться говорить

Жизнь заставила меня обратиться и к этой теме.

Дорогой читатель! Простите меня, что часто ссылаюсь на личный опыт. Дело в том, что эта работа является результатом моих научных исследований и обобщения клинического опыта и опыта консультирования. И если бы все то, что происходило со мной, происходило бы только со мной, я вряд ли писал бы о себе. Но нечто подобное наблюдалось у многих пациентов и клиентов. Так какая разница, чей случай я опишу? Да и исследования психологии литературного творчества говорят, что писатель обычно пишет о себе.

Так вот, позднее начало педагогической карьеры (на пятом десятке) не давало возможности постепенно набирать педагогический опыт, как это делали мои более удачливые приятели, ставшие педагогами в 25–30 лет, а к 40 годам достигшие мастерства. Мне надо было все делать быстро. Тем более что сразу же у меня была большая лекторская нагрузка и частые выступления перед незнакомыми аудиториями (отсюда название части: «Я и ОНИ»). Неудачные выступления приводили к тому, что не удавалось завязать длительных деловых контактов с интересующими меня людьми. Особенно тяжелы были мои выступления перед учеными мужами: билось сердце, перехватывало дыхание, пересыхало в горле. Я вынужден был выступать по бумажке, а если и без бумажки, то все равно по «бумажке», ибо выучивал текст наизусть. Выступления оказывались скучными. Да и в беседе один на один я также мало кого мог убедить. Так, например, в 1982 году мне грозило увольнение с работы, хотя именно тогда я высказал те идеи, которые сейчас признаны научным миром. Итак, я вынужден был готовить себя по науке. А когда в стране начались преобразования, появился еще один источник стресса у наших политических деятелей: необходимость убеждать народ в своих достоинствах. Я стал консультировать кандидатов в депутаты. Пользовались моими услугами и руководители при составлении речей, подготовке деловых переговоров, завязывании новых контактов.

Пройдя речевую подготовку, я стал иначе беседовать с людьми: больными, учениками, близкими. Думается, сейчас я приношу им меньше огорчений. По крайней мере теперь более уверен, что то, о чем говорю, слушатели и собеседники понимают так же, как и я. Конечно, не всегда все принимают, но во всяком случае становится ясным тот пункт, по которому мы расходимся.

Еще один эффект: педагогическая и лечебная деятельность стала приносить радость и не восприниматься как работа. Сейчас иногда я читаю лекции по восемь часов в день, и особого утомлен гм нет. А ведь в основном приходится иметь дело с людьми малознакомыми или совсем незнакомыми (ОНИ). Довольно часто я слышу от знакомых педагогов разного уровня квалификации, что каждая лекция для них — экзамен. Но это же ужасно! Каждый день быть в бою минимум три часа!

У меня нет оснований подозревать их в кокетстве. Я понимаю, что вое дело в плохой психологической подготовке.

Думаю, этот материал будет и полезен не только тем, кто часто стоит за трибуной, но и тем, кто часто общается с малознакомыми людьми, потенциальными деловыми партнерами, будущими мужьями и женами и т. п. Ведь если долго вести разведку, можно остаться одному. Основное внимание здесь уделено психологии публичного выступления и ораторским приемам. В результате вы познакомитесь с новой методикой публичного выступления, а может быть, и новым состоянием души, которое мною названо «интеллектуальный, транс». Я не претендую на полное изложение проблемы, но хотелось бы увлечь вас в волшебный мир слова, чтобы, познавши его тайну, «убеждая, побеждать». А если мне это удастся, вы найдете более солидные руководства или придете в нашу школу ораторского искусства.

1. Немного истории

«Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь…»Так начинается Евангелие от Иоанна. А вот еще несколько изречений из Библии. «Если подуешь на искру, она разгорится, а если плюнешь на нее, угаснет: то и другое исходит из уст твоих». «Удар бича делает рубцы, а удар языка сокрушает кости». «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым».

А Сократ как-то сказал красивому молодому человеку: «Теперь, чтобы я смог тебя увидеть, скажи мне что-нибудь».

Ему принадлежит и следующее рассуждение: «…Не следует лечить тело, не леча душу… Ибо все — и хорошее, и плохое — порождается в теле душою… Потому-то и надо прежде всего и преимущественно лечить душу, если хочешь, чтобы голова и все остальное тело хорошо себя чувствовали. Лечить же душу должно известными заклинаниями, последние представляют собою не что иное, как верные речи (здесь и далее выделено мною. — М.Л.): от этих речей в душе укореняется рассудительность, а ее укоренение и присутствие облегчают внедрение здоровья и в области головы, и в области всего тела». Вообще, древние греки почитали владеющих словом. Вот что говорил Одиссей своему обидчику:

Боги не каждого всем наделяют: не каждый имеет
Вдруг и пленительный образ, и ум, и могущество слова;
Тот по наружному виду внимания мало достоин
Прелестью речи зато наделен от богов; веселятся
Люди, смотря на него, говорящего с мужеством твердым
Или приветливой кротостью; он украшенье собраний;
Бога в нем видят, когда он проходит по улицам града.
Тот же, напротив, бессмертным подобен лица красотою,
Прелести ж бедное слово его никакой не имеет.
Так и твоя красота беспорочна, тебя и Зевес бы
Краше не создал, зато не имеешь ты здравого смысла.


Теперь обратимся к древнеримскому писателю Апулею: «Язык, осужденный на вечное молчание, приносит пользы не больше, чем нос, постоянно заложенный насморком, уши, забитые грязью, глаза, затянутые бельмом. Что пользы от рук, которые закованы в кандалы, от ног, которые стиснуты колодками?.. Конечно, от употребления меч начинает блестеть, а оставшись без дела ржавеет; точно так же и слово: спрятанное в ножны молчания, оно слабеет от длительного оцепенения.

Впрочем, развивать криком человеческий голос — напрасный труд, пустая трата времени, слишком уж он несовершенен во многих отношениях. Ведь человеческому голосу недоступны ни грозный рев трубы, ни трогательная жалоба флейты, ни милый шепот свирели, ни далеко разносящиеся сигналы рога. Я уже не говорю о многих животных, чей безыскусственный крик вызывает восхищение своим разнообразием; например, важное мычание волов, пронзительный вой волков, печальный слоновий рев, веселое ржание скакунов, а к тому же и птиц возмущенный крик, и львов негодующий рык, и все остальные звуки того же рода, угрожающие и мирные, которые исторгает из глоток живых существ жестокая ярость или радостное наслаждение.

Вместо всего этого человеку дан свыше голос, который, правда, не столь могуч, как у зверей, но зато доставляет больше пользы уму, чем наслаждения уху. Поэтому применять его следует как можно чаще».

Я буду цитировать многих авторов, известных ораторов для того, чтобы дать образцы красивой речи. Те, кто всерьез займется изучением приемов ораторского искусства, сможет использовать сравнения и метафоры из приведенных отрывков для обогащения своей речи.

В обучении ораторскому искусству можно выделить три этапа. На первом оратор читает текст, не отрываясь от него. И не следует стесняться этого. Если в тексте дело, будут слушать. На втором этапе уже накоплен опыт публичных выступлений. Оратор выступает без конспекта, то опять утыкается в него. На третьем этапе — не глядя в бумажку. Но и теперь можно выходить к слушателям с полным текстом лекции или выступления. Текст — это как лонжа для циркового акробата, работающего под куполом цирка. Текст удобно иметь еще и потому, что он, как нить Ариадны, может вывести на свет основной идеи, когда оратор будет делать отступления от основной темы. А отступления необходимы для того, чтобы речь была яркой, образной и запоминалась.

Как заметил Цицерон, великий оратор древности, каждый, кто решается на публичное выступление, должен: научить слушатели, доставить ему наслаждение и повести за собой. Об этом я писал в главе «Психологическая диета», но не исключено, что кто-то начал чтение книги с этого раздела, так что можно и повторить. В соответствии с этим вьвделяются три красноречия: низкий (тонкий, простой) — для доказательства. Он уместен в педагогическом процессе. Средний — для услаждения. Он хорош в торжественных обстоятельствах. Высокий (бурный) — для подчинения слушателя, ведения его за собой. В последнем проявляется вся сила оратора.

2. Типы ораторов

Оратор простого стиля скромен и прост. Его язык близок к обиходному. Когда его слушаешь, создается впечатление, что сам бы так сказал, если бы знал суть дела. Но эта простота кажущаяся. Когда сам выходишь на трибуну и пытаешься рассказать даже то, чем занимаешься ежедневно, получается нечто несвязное. Сердце бешено стучит, покрываешься потом. Слушатели занимаются чем угодно, только не слушают. До сих пор помню, как на одной из первых своих лекций я пытался объяснить, что такое спектральный анализ, которым занимался несколько лет и знал достаточно хорошо. Мой учитель потом спросил меня с известной долей иронии: «Миша, о чем это ты там говорил?» И он был прав! Потом я понял, в чем трудности. Они не столько в незнании, сколько в психологии

Все мы неплохие ораторы. Посмотрите, как мы говорим один на один или в небольших знакомых компаниях. Но здесь же ОНИ, эти незнакомые ОНИ. Кто его знает, что от них ждать! Возникает тревога, которая мешает спокойно выступить и толково рассказать то, о чем ты пять минут назад спокойно рассуждал со своим приятелем. Поэтому прежде чем переходить к изложению правил риторики, давайте снимем это предстартовое волнение- Разберемся в его причинах.

Психологический анализ такого состояния показывает, что на неосознаваемом уровне имеются желание понравиться всем и недоверие к людям, жажда стопроцентного успеха. Вот именно эти теоманические идеи (т. е. идеи, реализация которых принципиально невозможна). Они вытесняются в бессознательное и проявляются в виде тревоги. Как их ликвидировать, описано в главе «Психологическая диета». Как только человек поймет, что неудача дает ему больше в плане личностного роста, чем успех (анализ ошибок, очищение социального окружения от тех, кто над ошибкой или неудачей смеялся и т. п.), тревога уйдет, и можно приступить к овладению ораторским искусством. В общем, успокойтесь, настройтесь на неудачу в первый раз, я вам гарантирую провал. Даже сейчас, имея большой опыт публичных выступлений, я раз в три-четыре месяца проваливаю лекцию, и, как видите, жив и даже стал здоровее. Далее на конкретных примерах будет показано, как работать над ошибками.

Итак, хотя этому стилю и не свойственно особое полнокровие, все же он должен обладать известной сочностью, чтобы, несмотря на отсутствие больших сил, производить впечатление крепкого организма. При низком стиле оратор свободен от оков ритма. Речь должна быть свободной, даже несколько несвязной, но не беспорядочной. «Подгонкой» слова к слову можно пренебречь. Начинающие ораторы стараются нигде ни разу не споткнуться. Речь у них «каллиграфическая», что называется без сучка и задоринки. (Слушатели от такой речи великолепно засыпают, хотя изредка и стараются продирать глаза.

Но необходимо очень тщательно отнестись к остальному, раз в этих двух моментах можно чувствовать себя свободнее. Как вы думаете, какие должны быть фразы: длинные или короткие? Лучше говорить короткими фразами. Конечно, они просты, но эта простота продуманная. Как писал Цицерон, про некоторых женщин говорят, что они не наряжены и что именно это-то им к лицу, так и эта простая речь нравится без всяких прикрас. И тут и там происходит нечто, от чего и то и другое выигрывает в привлекательности — и женщина, и речь. Далее следует устранить всякое бросающееся в глаза украшение. Наконец, и всякие искусственные средства для наведения белизны и румянца придется отвергнуть. Останутся только одно изящество и опрятность. Прочитайте еще раз отрывок. Как здорово написано! И вот уже тысячи лет работы Цицерона вызывают восхищение.

Но пойдем дальше. Речь такого оратора чиста, ясна и понятна, говорит он, предусмотрительно выбирая приличествующие случаю выражения. Оратор бросает остроумные, быстро смещающиеся мысли, извлекая их из никому неведомых тайников, и осторожен в использовании арсенала ораторских средств (это его основное качество).

Оратору низкого стиля позволительно пользоваться двумя приемами — риторическим вопросом и метафорой, сравнением. Но и здесь следует соблюдать меру.

Почему необходимо пользоваться риторическим вопросом? Вот видите, и в письменной речи он применим. Во-первых, задавая вопрос, я как бы принуждаю слушателя думать, ставлю его во взрослую позицию. Слушатель обдумывает вопрос, и если я потом делаю небольшую паузу, он сам находит ответ. Через несколько секунд он от меня получает подтверждение, что мыслил правильно! Следовательно, во-вторых, у него возникает чувство радости. Процесс слушания становится творческим. В него постепенно втягивается все большее количество слушателей. Это происходит по механизмам идентификации. Иногда я прошу слушателей вслух ответить на риторический вопрос. И что я делаю, когда получаю правильный ответ? Правильно, хвалю ответившего. Так создается атмосфера творчества. В такой атмосфере у слушателей в кровь выбрасываются морфиноподобные вещества — эндорфины, которые способствуют усвояемости идей. Слушатели начинают думать так не потому, что я сказал, а потому, что убедил. Теперь, когда они услышат противоположное мнение, то без доказательств уже не откажутся от той идеи, к правильности которой пришли сами. Я просто помогал.

Второй ораторский прием, который позволителен оратору низкого стиля, — это метафора, сравнение. Обратите внимание на свежесть метафор древних авторов. Кажется, что все это написано сегодня.

Давайте поучимся строить метафоры и сравнения. Здесь можно сформулировать два правила.

Правило первое: учет знаний слушателей. С чем сравнить устройство организма, если я говорю об этом с производственником? Конечно, с заводом. Организм устроен как завод. Его снабжают сырьем, после обработки которого получается готовая продукция, а отходы необходимо как-то ликвидировать. Если я говорю о воспитании со строителями, то сравниваю его с постройкой здания, а если этот разговор идет с крестьянином, то с выращиванием растений.

Правило второе: наглядность метафоры. Когда я сравниваю человека, живущего по жестким правилам, который четко знает, что такое хорошо, а что такое плохо, то помещаю его на гладкий вертикальный столб. Человек изо всех сил карабкается по нему вверх, а жизнь его сталкивает вниз. Видны все его муки и тщетность усилий. После этого легко понять, почему, когда обстоятельства меняются в лучшую сторону, самоощущение такого человека не меняется. А теперь, пожалуйста, подумайте, не живете ли и вы на этом столбе? Хотите изменить положение? Повалите столб на землю. Теперь мне уже не надо судить, хороши вы или плохи, дорогой читатель. Мне просто нужно решить, хороши вы или плохи для меня. Задача, с которой я смогу справиться. Для меня вы хороши! Вы ведь купили мою книгу, читаете ее и уже почти подошли к концу. Конечно, для лгелгявы хороший и умный человек и я буду с вами общаться. А какой вы есть на самом деле, пусть судит Бог. Мне теперь уже не нужно говорить, что Н. — плохой человек. Просто он не подходит мне. Так при помощи метафор можно способствовать психологической коррекции, и речь становится увлекательной.

Средний стиль используется на званных обедах, тожественных приемах и других ритуалах и предназначен в основном для услаждения слуха. У нас сейчас не то время, поэтому об ораторе среднего стиля поговорим в лучшие времена.

Оратор высокого стиля. Опять вернемся к М. Цицерону. Третий род — тот пышный, неистощимый, мощный, красивый, который, конечно, и обладает наибольшей силой. Это и есть как раз тот, восхищаясь красотами речи которого, люди дали красноречию играть такую крупную роль в государстве, но именно такому красноречию, которое неслось бы с грохотом в мощном беге, которое казалось бы парящим выше всех, вызывало бы восхищение, красноречию, до которого подняться они не имели бы надежды. Оно то врывается в мысли, то вкрадывается в них, сеет новое убеждение, исторгает укоренившееся. Но есть большая разница между этим родом красноречия и простым. Кто усовершенствовался в том простом и точном стиле, чтобы говорить умно и убедительно и не задаваться более высокими целями, тот, уже одного этого добившись, становится крупным, если не величайшим оратором: ему меньше всего грозит опасность очутиться на скользкой почве, и, раз встав на ноги, он уже никогда не упадет. Оратору среднему, если он свой стиль в достаточной мере обеспечил соответствующими средствами выражения, не придется бояться сомнительных и рискованных моментов в ораторском выступлении, даже если у него, как это часто случается, иногда не хватит сил: большой опасности для него не будет, ибо с большой высоты ему не придется падать. А этот наш оратор, которого мы ставим выше всех, мощный, решительный, горячий, если он рожден лишь для этого одного рода красноречия или если он упражняется в нем одном, не попытавшись сочетать своего богатства с умеренностью двух предшествующих родов, то он достоин глубокого презрения. Ибо тот простой оратор, говоря проницательно и хитро, кажется уже во всяком случае мудрым, средний кажется приятным, этот же со своим неистощимым пылом, если в нем нет ничего другого, производит впечатление человека не в своем уме. Раз человек не может сказать спокойно, просто, стройно, ясно и отчетливо, и, не подготовив слушателей, начинает зажигательную речь, получается впечатление, будто он безумствует на глазах у здоровых и как бы предается пьяному разгулу среди трезвых.

Истинно красноречив тот, кто умеет говорить о будничныых делах просто, о величавых — величаво, а о средних — стилем промежуточным между обоими.

Ниже опишу несколько ораторских приемов высокого стиля и на примере одной публичной лекции постараюсь показать, как переходить от низкого стиля к высокому. Сейчас же хочу привести еще одну метафору, которая покажет соотношение стиля низкого, среднего и высокого. Если сравнить ораторское искусство с фигурным катанием, низкий стиль соответствует скольжению, средний — поддержкам, а высокий — прыжкам. Я лично упражнялся только в низком стиле и сам не заметил, как временами стал говорить высоким, точно так же как долго занимался пешей ходьбой и неожиданно понял, что неплохо бегаю.

А теперь рассмотрим некоторые психологические приемы, которые помогают завладеть вниманием слушателей.

В плане целенаправленного моделирования эмоций вызывание удивления, интереса, а потом радости (удивления, гнева, интереса, радости) позволяет удержать внимание аудитории. Человек, прошедший нашу подготовку, постарается не стоять за трибуной, а если ему нужны записи, он их захватит с собой и, не стесняясь, в случае нужды будет пользоваться ими.

Послушайте рассказ одного ученика из нашей школы ораторского искусства.

«Конференция проходил в большой аудитория, заполненной участникам» всего на треть. Трибуна отстояла от первого ряда, кстати, почтя пустого, метра на три-четыре. На сцене, которая находилась еще дальше, стоял стол, за которым сидел президиум. Зная, что лучше читать выступление, когда от первого человека тебя отделяет» е более полутора-двух метров, я вышел из-за трибуны, прихватив записи, и подошел на деловое расстояние к слушателям первого ряда (выделяют 4 психологических расстояния: интимное- менее 40 сантиметров, деловое — 40 сантиметров — 2 метра, публичное — для лекций — 2–4 метра, общественное — для митингов и демонстраций — более 4 метров). Но председательствующий велел мне вернуться за трибуну. Я встал за трибуну, приподнял ее и пошёл вместе с ней к первому ряду. В зале мгновение наступила тишина. Пока я перемещался вместе с трибуной, многие участники конференции пересели поближе. Первый ряд был заполнен. Теперь я понимаю, насколько важно вызвать в зале удивление. А это необязательно делать словами».

Действительно, движение, перемещение очень помогают вызвать удивление и тем самым удержать внимание слушателей. Когда я рассказываю о психологии судьбы, о позициях комплекса «Я, ВЫ, ОНИ, ТРУД», то становлюсь в аудитории на стул с четырьмя ножками. Тогда видно, что неполноценность или отсутствие одной из них делает человека зацикленным на своих межличностных проблемах. Все силы уходят на удерживание равновесия. На продуктивную деятельность их уже не хватает. Демонстрируя переход от низкого стиля к высокому, когда аудитория уже завоевана, можно подняться и на стол. Я это продемонстрировал во время подготовки к проведению избирательной кампании кандидатов в депутаты. При этом я заявил, что, выступая перед толпой, необходимо быть выше всех. Ленин ведь тоже в свое время стоял на броневике. Дело было в 1990 г., а место проведения — зал заседаний бывшего Ростовского областного совета. Газеты тогда писали, что деревянная душа этого парадного стола возмущалась подобным обращением. Просто она молчала, потому что не могла говорить.

Можно моделировать эмоции с помощью самой речи. Главное — избегать банальностей. Расскажу об одном своем выступлении в застойные времена.

На одним из совещаний в обществе «Знание» поднимался вопрос, как лучше вести агитацию и пропаганду. Высказывалось мнение, что мало наглядной агитации и надо увеличить количество схем и плакатов. Тогда, дескать, усвояемость идей будет выше. Я выступил и сказал примерно следующее: «Если бы я работал в ЦРУ и проводил идеологическую диверсию против СССР, то своих агентов внедрял бы в учебные учреждения на должность преподавателей общественных наук. Они должны были бы выполнять все инструкции наших руководителей, но с единственным условием — проводить занятия скучно. Тогда автоматически будут усвоены прямо противоположные идеи. Скучных преподавателей я назвал бесплатными наемниками империализма. Через несколько дней со мной беседовал сотрудник КГБ. Но он оказался умным человеком. Кроме того, мне помог наш классик. Через неделю я читал в КГБ лекцию о психологии общения. Значит, не всякий аппаратчик виноват, что он аппаратчик.

А теперь процитирую классика, а вы попытайтесь угадать, кто это.

«Слог профессора должен быть увлекательный, огненный. Он должен в высочайшей степени овладеть вниманием слушателей. Если хоть один из них может предаться во время лекции посторонним мыслям, то вся вина падает на профессора: он не умел быть так занимателен, чтобы покорить своей воле даже мысли(здесь и далее выделено мною. — МЛ.) слушателей. Нельзя вообразить, не испытавши, какое вредное влияние происходит от того, если слог профессора вял, сух и не имеет той живости, которая не дает мыслям ни на минуту рассыпаться. Тогда не спасет самая ученость — его не будут слушать; тогда никакие истины не произведут на слушателей влияния, потому что их возраст есть возраст энтузиазма и сильных потрясений; тогда происходит то, что самые ложные мысли, слышимые ими стороною, но выраженные блестящим и привлекательным языком, мгновенно увлекут их и дадут им совершенно ложное направление…

Рассказ профессора должен делаться по временам возвышен, должен сыпать и возбуждать высокие мысли, но вместе с тем должен быть прост и приятен для всякого. Он не должен довольствоваться тем, что его понимают некоторые; его должны понимать все. Чтобы быть доступнее, он не должен быть скуп на сравнения. Как часто понятное еще более поясняется сравнением! И поэтому эти сравнения он должен всегда брать из предметов, самых знакомых слушателям. Тогда и идеальное и отвлеченное становится понятным».

Это цитата Н. В. Гоголя, а фраза, которую я выделил, позволила сотруднику из КГБ отстоять меня.

3. Психологическое айкидо и публичное выступление

Сейчас мы проведем небольшой семинар. Представьте себя студентами медицинского университета пятого курса. Вы пришли к нам на кафедру психиатрии и медицинской психологии и слушаете вводную лекцию. Начало имеет определенное значение для дальнейших контактов. Каждый профессионал хочет иметь способных учеников, пытается привлечь к занятиям своей специальностью наиболее достойных. Сейчас прочитайте два варианта вводной лекции и ответьте на три вопроса:

1. В каком стиле читались лекции?

2. Какие эмоциональные и интеллектуальные реакции при этом вызывались?

3. При каком варианте у вас возник интерес к этой дисциплине?

I вариант

«Дорогие коллеги! Я рад приветствовать вас на нашей кафедре. Вы пришли изучать необычную медицинскую специальность — психиатрию, науку, которая изучает клинику, профилактику и лечение психических заболевании. Сама наука имеет ряд трудностей. Во-первых, совершенно необычная терминология, с которой вам придется познакомиться; во-вторых, отсутствие четких критериев для диагностики; в-третьих, необычное поведение наших больных и их необычные реакции. Обследуя больного, все время следует помнить об этом. Если вы будете печальны, он решит, что у него асе очень плохо. Если будете веселы, он подумает, что вы смеетесь над ним. Если будете смотреть пристально, он решит, что вы что-то против него замышляете. Но я думаю, то вы преодолеете эти трудности и успешно сдадите экзамены. Может быть, кто-нибудь захочет стать психиатром. Мы это будем приветствовать, а у меня вы найдете поддержку».

II вариант

«Дорогие коллеги! Я рад приветствовать вас на нашей кафедре. Ходят слухи, что психиатрия трудная наука… Так вы не верьте атому! Конечно, есть некоторые сложности в овладении терминологией. Но эти сложности меркнут, если вспомнить анатомию (изучая одну только височную кость, надо было запомнить около ста терминов). Да и память особенно напрягать не нужно. Психиатрия изучает клинику, лечение и профилактику психических заболеваний, и переживания больных ничем по качеству не отличаются от наших. Мы так же, как и они, бываем веселы и грустны, беспечны и подозрительны, активны и пассивны. Отличие только одно. У нас все это имеет видимые причины, длится недолго, и тяжесть проявлений соответствует обстоятельствам. Не будете же вы месяцами грустить, если завалите экзамен, и неделями радоваться после покупки какой-либо вещи? У психически больных все эти реакции и нарушения поведения или вообще не имеют причин, или выраженность их не соответствует поводу. Но все-таки одна трудность есть: необходимо все время думать, но зато тогда можно почти не читать учебников. Не верите? Давайте попробуем!

У больного зрительные галлюцинации, т. е. он видит то, чего на самом деле нет, например, чудовищ, которые хотят на него напасть. Но он их видит так же реально, как сейчас вы видите меня.

А теперь подумайте, какие мысли у него будут при этом возникать? Правильно! Он будет убежден, что все эти чудовища существуют. А, переубедить его можно будет? Правильно, нельзя, хоть эта мысль и нелепа. А какие чувства при этом у него будут возникать? Правильно! Страх. Поведение при этом будет меняться? Конечно! Так вот, нелепые мысли, которые не поддаются коррекции и сопровождаются нелепым поведением, называются бредом. Страх так и будет называться страхом, а само бегство от чудовищ — психомоторным возбуждением. И последний вопрос. А будет ли больной ориентирован в окружающей обстановке? Будет ли он замечать, что делается вокруг? Конечно, нет! Этот симптом называется нарушением ориентировки в окружающей обстановке и относится к патологии сознания. Вот видите, вы без какой-либо подготовки точно описали одно из самых сложных психопатологических состояний — делирий, который встречается при алкогольных психозах. Так что я уверен, что наша встреча на экзаменах будет приятной, а может быть, кто-нибудь из вас захочет стать психиатром или психотерапевтом. Нам нужны умные люди!»

Да, первый вариант — это Родитель — Дитя. Лектор все время на неосознаваемом уровне подчеркивал, что он умный и сомневается в интеллекте слушателей. Второй вариант — это Взрослый — Взрослый. Как видите, он соответствует низкому стилю с точки зрения ораторского искусства.

Реакции слушателей нетрудно предвидеть. При первом варианте «главные врачи», «академики», «министры здравоохранения» и «нобелевские лауреаты», т. е. представители учебно-карьеристской группы, подумают следующее: «Старая хвастливая обезьяна кривляется. Да я в его годы уже буду… Ничего, как-нибудь сдам я эту злосчастную психушку!» Представители культурно-развлекательной группы будут в это время обсуждать свои дела, а алкогольно-сексуальной — целоваться на задних рядах. Пугливых студентов на пятом курсе уже нет. Их Дитя уже не задрожит от страха. При таком стиле общения слушать не будут или не смогут!

При втором варианте есть шанс, что эмоция интереса возникнет.

Ответить на третий вопрос нетрудно. При первом варианте привлечь толковых специалистов не получится. При втором такой шанс есть.

Тем, кто будет пытаться использовать мои рекомендации в практической деятельности, я советую составить речь (рекламу, докладную записку и т. п.) и потом проанализировать, какое воздействие она окажет на того, кому она предназначалась. Представьте себе, как бы вы реагировали на нее? Если положительно, то вперед! Если возникнут затруднения, обращайтесь в наш центр.

С точки зрения психологического айкидо, весь смысл контакта с НИМИ — поставить партнеров по общению во взрослую позицию, т. е. позицию разума, интеллекта. Принципы у всех разные, чувства не сходятся, а интеллект в качественном отношении одинаков (2 х 2 = 4, и нет никаких споров). Если в работу интеллекта не вмешиваются с искажениями принципы и чувства, тогда все в порядке, и какая разница, сколько человек слушает: один или сто. И если беседой один на один вы владеете, вам незачем учиться ораторскому искусству. Просто снимите робость, т. е. ликвидируйте в бессознательном малоадаптивные идеи о том, что у вас всегда и все должно получаться.

Специалист по сократическому диалогу, прослушав второй вариант лекции, сказал бы, что это речь в духе великого Сократа. Тот, когда видел несогласие партнера, вначале с ним соглашался, а потом задавал ему вопросы до тех пор, пока не добивался того, что партнер соглашался с его точкой зрения. Один из сократических диалогов приведен в главе «Психологическая диета».

Сейчас вы прочтете стенографическую запись моей беседы в стиле сократического диалога с больным язвенной болезнью желудка, который тревожился, не рак ли у него.

Он: Доктор, я думаю, что у меня рак желудка!

Я: Какие у вас для этого есть основания?

Он:У меня боли в желудке, нет аппетита, и я худею. Кроме того, беспокоит слабость и падение работоспособности. Снижено настроение. Доктор, я умираю!

Я: Да, я с вами не спорю (присоединение). Но как вы себе представляете, что такое рак?

Он:Ну, это опухоль, которая растет и душит организм.

Я: Я с вами полностью согласен (присоединение). Но у меня к вам один вопрос. Опухоль зарождается и все время растет. Вы согласны со мной, что улучшения при опухоли быть не может?

Он: Да, согласен.

Я: Сколько лет вы больны?

Он: Двенадцать.

Я:Как вы думаете, сколько времени может продолжаться рак?

Он: Ну, не знаю…

Я:Не может быть. Раз вы высказали это предположение, то уже читали литературу. Так сколько лет развивается рак?

Он: Три-четыре года. Иногда больше, иногда меньше.

Я: Но вы-то болеете двенадцать лет!

Он: Да, но бывают исключения.

Я: Да, конечно бывают (присоединение). Но как тогда объяснить, что вам периодически становилось лучше, если считать, что вы двенадцать лет больны раком?

Он: Да, неувязка. Получается, что не рак!

Конечно, не всегда так быстро получается, но эффективность этого метода велика. Найдите в этой книге сократические диалоги или их фрагменты.

Есть такая методика, которая называется нейро- лингвистическим перепрограммированием (НЛП). Она сейчас в моде. Используется не только в медицине, но и при психологической подготовке бизнесменов. Занимающиеся НЛП назвали сократический диалог рефреймингом. Пример рефрейминга.

Покупатель: Эта вещь хорошего качества, но стоит очень дорого!

Продавец: Да, конечно, стоит она дорого. А сколько стоит ремонт?

Можно дальше не продолжать. Понятно, через пять — семь минут продавец убедит покупателя, что тот сэкономит, если купит дорогую вещь, ибо ее не придется ремонтировать.

Еще несколько слов об НЛП Это хорошая система для овладения общения с НИМИ (как с одним партнером, так и при публичном выступлении). Не то, чтобы они сказали что-то новое, но в некоторых пунктах их объяснения более убедительны, чем мои. Так что приобретите их книги, если моя для вас оказалась не очень полезной.

НЛП предлагает к партнеру пристраиваться по позе (стараться незаметно принять, только зеркально, ту же позу, что и клиент), по дыханию (дышать в одном ритме), по речи (если партнер говорит, что не видят смысла продолжать переговоры, то партнер должен ответить примерно так: «Давайте проясняй ситуацию»). Здесь налицо присоединение. Партнер тоже применил глагол, «связанный» со зрительным анализатором.

Учитесь описывать события, а не называть их. Тогда вы будете правильно поняты партнером по общению и не впадете в ошибку. Когда мой пациент говорит, что его любили, а потом сделали гадость, я спрашиваю, как его любили. Довольно быстро выясняется, что любви не было. Если вы хотите правильно понять партнера, попросите, чтобы он описал, как все это происходило.

Аргументацию можно проводить и в стиле когнитивной терапии.

А сейчас мне не терпится начать лекцию. На какую тему? Давайте на самую нудную, связанную с моей специальностью врача-психиатра, занимающегося не только психотерапией, но и наркологией. О вреде… нет, не алкоголя. Есть еще более нудная — о вреде курения. Именно эту лекцию администрация института предложила мне прочесть студентам всех потоков первого курса. У нас их было пять, по сто человек в каждом. Так что предстояло каждый день по два часа читать одну и ту же лекцию.

Вот именно с этой лекции и началось систематическое увлечение психологией публичного выступления. Я уже читал ее на факультете усовершенствования врачей, слушали они меня неплохо, а также спортсменам, здесь были успехи и неудачи. Лекция в принципе была неплохой (я имею в виду текст). Так что я был спокоен, уверен (а теперь уже можно сказать, самонадеян) и наивно полагал, что меня будут слушать раскрыв рот все два часа (а материала было на шесть часов), а потом проводят бурными аплодисментами, предварительно расспросив, где меня можно будет найти, чтобы вновь насладиться перлами моего красноречия.

Действительность, как говорится, превзошла все ожидания. Бурная реакция у студентов была, но не после, а во время лекции. Уже минут через пять в аудитории воцарился легки и гул. Кто-то откровенно дремал, кто-то почти не таясь разговаривал. На задних рядах обнимались и целовались. Передние ряды пытались извлечь что-то для себя полезное, таращили на меня глаза и пытались записывать.

Я убедился, что закон о том, что материал лекции нужно привязать к конкретной аудитории, существует и его следует учитывать.

Но вернемся к лекции.

Я судорожно кинулся к своим уже апробированным «козырям». Они сработали, но на короткое время. Тогда я понял, насколько важно продумать начало выступления. В общем, выдержал я 40 минут. Устал, как будто занимался тяжелым физическим трудом весь день. Вся лекция напоминала езду по разбитой дороге с отдельными гладко заасфальтированными участками. К большой радости студентов, я второй чае им не читал. Думаю, друзей я тогда не приобрел. Это был понедельник. День первый.

Весь оставшийся день, вечер и часть ночи я готовился к лекции. Ну, может, не столько готовился, сколько переживал и волновался.

День второй. Начал я с того, что честно признался, что вчера у меня с лекцией не получилось. До сих пор не пойму, как быть. Рассказал им то, что вы только что прочли. Слушали они меня неплохо, где нужно смеялись. Так родился у меня психологический прием, который уже описан в главе «Психологическая диета», но вы не обидитесь, если я его здесь повторю. Я понял, что люди больше всего любят говорить о том, что их больше всего занимает. А занимает их внимание неудовлетворенная потребность. А какая потребность у моих слушателей чаще всего не удовлетворена? Из биологических — сексуальная, из социальных — чувство значительности. Поэтому всегда с удовольствием слушают о том, как удовлетворить эти потребности, или хотят понаблюдать, как это у других не получается.

Человек считает, что в аналогичной ситуации он поступил бы умнее. Вот почему многие с удовольствием смотрят телесериалы «Мертвые не потеют» (так студенты называют фильм «Богатые тоже плачут»). Приятно видеть людей глупее себя!

Так вот, рассказал о своей неудаче (для слушателя — скандал, но не с ним), т. е. поднял у студентов чувство значительности, и поговорил немного о сексе. (Этот прием я использую и при чтении академических лекций. Рассказываю, как спорили ученые, отстаивая ту или иную идею. Слушатели бывают как бы арбитрами в этом споре.)

Далее я продолжал: «Не пойму, почему они меня не слушали. Вы слушаете, а они нет! (Вы заметили, я обратился к ним за помощью и заодно похвалил.) Вот я им рассказываю, что слово «табак» происходит от слова… Кстати, вы знаете, от какого? Не знаете? И они не знали. Но вы меня слушаете, а они — нет!» Примерно в таком духе я рассказал им, что никотин получил свое название от имени монаха Нико, который подарил табак португальской королеве. Далее я им сообщил, как табак распространялся по Европе по маршруту: Португалия — Испания — Франция — Германия — Россия, Потом мы поговорили о картошке, помидорах, кукурузе, сифилисе, рыжих тараканах, которые проделали тот же маршрут, правда, за провоз двух последних никто не платил. Поговорили мы и о том, что от двух последних пришельцев все открещиваются. В Испании сифилис зовут португальской болезнью, во Франции — испанской, а у нас в России — французской. Рыжих тараканов у нас зовут прусаками, а в Германии — галлами. В таком же духе я рассказал и о сути дела — вреде табакокурения.

Этот день прошел лучше. Применил я здесь практически один ораторский прием — риторический вопрос — и два психологических. Хочу подчеркнуть, что упоминание о сифилисе, картошке и тараканах тоже обдумано. Времени на это уходит немного, но внимание привлекается приемом сравнения-сопоставления. О нем мы еще поговорим. Кстати, это — тоже прием. Если вас заинтересовал прием сопоставления, вы будете внимательно слушать (читать) все, чтобы не пропустить именно этот прием. Таким образом внимание слушателей мне удалось удержать в течение часа. После перерыва что-то не заладилось, и я, не дожидаясь полного уничтожения полученного эффекта, отпустил студентов пораньше, а сам стал думать, какой должна быть концовка.

Так день за днем я осваивал то один, то другой прием. Последний день прошел хорошо, и я уже был доволен своей работой.

Сейчас приведу эту лекцию в сокращенном виде. Хочу заметить, что сложнее всего читать лекции об ораторском искусстве, да и литература на эту тему читается не очень легко, но, чтобы красиво говорить, приходится стараться. Заранее прошу прощения: изложение вызовет некоторую скуку, так как будет прерываться моими комментариями. Если вы хотите получить целостное представление о лекции, перепишите ее без комментариев.

«Друзья! Руководство поручило мне прочитать вам лекцию о вреде курения. (Шум или легкий гул неудовольствия а зале.) Я понимаю, слушать то, о чем вы уже много раз слышали, читали, дело не очень приятное. И я бы с удовольствием прочитал что-нибудь другое. (Иногда бывают возгласы: «Расскажите что-нибудь другое!») Но что делать? Вы ведь тоже не всегда делаете то, что хотите! (Аудитория довольно быстро успокаивается.) Постараюсь быть не очень нудным.

Голос из зала: Так вы любой приказ выполняете?

Я: А как же!

Голос из зала: А если начальник дурак?

Я: Тем более. Еще в Писания сказано: «Не спорь с глупым по глупости его, чтобы не стать подобным ему, не спорь с глупым по глупости его, чтобы он не возвысил себя в глазах своих». Я это понимаю так: распоряжения умного начальника нужно выполнять потому, что он умный, а глупого — потому, что он глупый. Но если вы очень хотите не слушаться начальника, то лучше не слушаться умного. Если прав, он вам скажет спасибо, если ошибетесь — он простят. В первом случае дурак успех припишет себе, а вас отругает за неисполнительность и затаит на вас зло. О повышения уже можете не думать. Во втором случае он вас просто отругает. Серьезных последствии не будет. Так давайте приступим к изложению темы.

Во всех руководствах по ораторскому искусству советуется включать рассуждения на общие темы. Здесь оратору удается показать уровень своей личности, и оно не выглядит как хвастовство. В таком же духе я изложил историю распространения табака, табакокурения и борьбы с этим злом. Но много внимания этому не уделил. Истории я не знаю, политики, биохимии и пр. тоже. Кроме того, в зале мог оказаться более компетентный человек. Поэтому я постарался побыстрее приступить к тем разделам, где моя компетентность безусловно выше, чем у любого слушателя, и создать впечатление, что хорошо разбираюсь и в остальном, но просто решил остановиться именно на этом. Кроме того, я хочу здесь продемонстрировать переход от низкого стиля к высокому».

Далее лекция продолжалась следующим образом.

«Вы знаете, что табакокурение наносит огромный вред сердечно-сосудистой системе. С каждой выкуренной сигаретой у курящего вначале повышается артериальное давление, затем падает ниже нормы ч только патом возвращается к норме. Кроме того, в основном у курящих развивается болезнь под названием эндоартериит, который приводит к закупорке артерия йог, а потом и рук. Дело часто кончается ампутацией.

Вы знаете, что табакокурение наносит огромный вред дыхательной системе: хронический бронхит с почти постоянным кашлем, хронически» ларингит с прокуренным голосом — постоянные спутники курильщика. Я уже не говорю о раке легких.

Вы знаете, что табакокурение наносит огромный вред желудочно- кишечному тракту. Гастрит — постоянный, спутник курящего, а язвенная болезнь — нередкий гость. Вы знаете, что табакокурение наносит огромный вред мочеполовой системе. Циститы и простатиты- не редкость у курящих.

(Вы заметили, что речь приобрела известный ритм, благодаря тому, что и применил ораторский прием анафору — фигуру, основанную на повторении значимого элемента в начале каждого отрезка речи. Тем самым я как бы поднялся на вершину вместе со своими слушателями, т. е. подошел к тому материалу, которым владею лучше всего, и предлагаю им покорять ее вместе со мной).

Ну и наконец, табакокурение наносят вред всей личности, являясь формой токсикомании, которая по своим проявлениям приравнивается к наркомании.

(Без особых усилий, специального внимания и отработки мой голое стал плавным. Я как бы успокоился, ну меня появилось время (я еще пользовался записями} взглянуть на аудиторию я тот момент, когда произнес: «Ну и наконец, табакокурение…» Тут-то и создается впечатление, что оратор хорошо знаком со всем материалом.)

Вот об атом я и хочу с вами немного поговорить. Давайте сравним табакокурение с известным видом зависимости — алкоголизмом. Тут, я думаю, сомнений ни у кого нет, что это пагубное пристрастие.

Для чего пьют? Для того, чтобы расслабиться, снять эмоциональное напряжение. А для чего курят? Для того, чтобы успокоиться, чтобы сиять эмоциональное напряжение.

Как развивается алкоголизм? Вначале, при первом приеме, опьянение возникает от небольшой дозы алкоголя. Эпизодически пьющий может опьянеть от стакана вина или 100 граммов водки. Не так ли и при курении? Помните расхожую фразу о том, что капля никотина убивает лошадь.

(Вы, наверное, обратили внимание, как часто я говорю: «Вы помните», «Вы знаете» я т. п. Это делается для того, чтобы избежать излишнего пафоса ври изложении общих мест и в то же время высказать общеизвестные, но необходимые мысли.)

Если человек начинает пить регулярно, то постепенно для того, чтобы достигнуть необходимого психологического эффекта, ему надо увеличить дозу вышитою. Растет устойчивость {научный термин — толерантность) к количеству выпитого. Не так ли и яри курении?

Почему пьющие эпизодически не могут налиться так, чтоб валяться шод забором? Потому, что у них есть защитный знак — рвотный рефлекс. При «переборе» будет рвота. Не так ли и при табакокурении? Эпизодически курящий, «балующийся», если нечаянно затянется, начнет надсадно кашлять. Кашлевой рефлекс — защитный знак.

Но как только исчезнет рвотный рефлекс и пьянки становятся систематическими, наступает алкоголизм. Не так ли я при табакокуренин? Как только исчезает кашлевой рефлекс, мы знаем, что перед нами уже никотиноман.

Если алкоголика лишить спиртного, у него разовьется душевный дискомфорт, он будет думать только о вышивке. Без спиртного он просто не сможет работать. Не так ля и при табакокурении? Вы знаете, что курящие не могут долго и непрерывно работать, им необходим перекур.

На начальных этапах пьют для того, чтобы стало весело, но затем пьют уже не для веселья, а просто для того, чтобы сносно существовать. Дорогие слушатели! Неверное, вы имели дело с мастеровыми людьми, которые не могли приступить к работе, шока ие выпьют. Руки дрожат, вид суетливый, взгляд тревожный. Не как только они выпьют, движения становятся уверенными, взор проясняется, и они могут начать работать. Когда появляются эти признаки, т. е. абстенция, алкоголизм переходит во вторую стадию. Не так ли и при табакокурении? Кто из вас не знает людей, которые не выпускают сигареты из рта? Водитель с табачной соской, инженер, смахивающий пепел с чертежей, следователь, глубокомысленно пускающий дым, — вот расхожие штампы наших фильмов, но они отражают жизнь. И запрещать ее показывать, как это когда-то было, нельзя. Это жизнь. Кто-то захочет подражать, но обязательно у кого-то это вызовет отвращение. (Общее место.)

Когда наступает третья стадия алкоголизма:, начинают разрушаться внутренние органы. Цирроз печени, сахарный диабет, «бычье сердце» — вот далек» не полный перечень болезней, которые развиваются при алкоголизме. Не так ли и при табакокурении?

Но почему люди легкомысленно относятся к табакокурению? Прежде всего потому, что при курения не развивается деградации личности. Давайте подумаем, так ли это?

У каждого из нас есть недостатки, и мы стараемся их как-то скрывать от окружающих. Используем дезодоранты, косметику, стараемся носить такую одежду, которая скрывала бы несовершенство нашей фигуры. Ни разу я не слышал, чтобы мужчина афишировал то, что он занимается онанизмом. А вот курящие не только не скрывают, но и афишируют свой недостаток. Да еще и презирают нас, некурящих. Сколько раз я слышал я свой адрес от курящих сомнение в моей принадлежности мужскому полу только потому, что я не курю! Разве это не деградация? Пусть небольшая, но деградация!

Скажите, пожалуйста, кто из вас решится, находясь в обществе, попросить разрешения выпустить кишечные газы? А ведь курящие просят разрешения закурить в нашем присутствии! Кроме того, никотин — яд нервно- паралитического действия! Поэтому просьба закурить означает: «Разрешите я вас немного отравлю ядом нервно-паралитического действия?» Разве это не деградация?

Я понимаю, что те, кто курят, будут продолжать курить и после лекция. Перед собой я ставлю более скромную задачу, и буду очень доволен, если кто-нибудь, кто еще думает, курить или не курить, воздержится от курения. Тогда я буду считать, что не просто развлекал вас, но и принес определенную пользу. Вот почему следующие несколько минут хочу посвятить вам, сомневающимся.

Курение не так безопасно, как кажется. Действительно, оно не вызывает такой явной деградация, какую вызывает алкоголизм или наркомания. Никотин не может вызвать такой быстрый распад организма, как это делает морфий и алкоголь. Ведь морфинисты редко доживают до 35 лет, а алкоголики — до 55. Почему же опасен никотин? Дело в том, что он, подобно троянскому коню, открывает путь к более сложным формам наркотизация. Транквилизирующее, успокаивающее действие никотина слабоватое, но курящий человек уже привык жить под действием веществ, оказывающих влияние на нервную систему. Поэтому после нескольких лет курения некоторые курильщики начинают прибегать к более сложным формам наркотизации. Где вы видели наркомана, который до первого приема наркотика не курил бы несколько лет табак? Где вы видели некурящего алкоголика?

Хочу рассказать вам, кто начинает курить.

Во-первых, это люди, которым не везет в деле. И пусть вас не обманывает успех многих курящих. Истинный успех — это когда удалось развить свои способности, какие бы они ни были. Только тогда ты — личность. Довольно часто достигшие внешнего успеха понимают, что они не развили своих способностей, т. е. как личности не состоялись. Вот почему их не покидает тревога, вот почему они курят. Я уже не говорю о явных неудачниках, которые не желают трудиться, работать над собой.

Во-вторых, это люди, которым не везет в любви. И пусть вас не обманывает внешний успех у противоположного пола, который имеют многие курящие. Ведь важно любить самому. И чтобы тот, кого ты любишь, любил бы тебя, и чтобы вы были вместе. А это у курящих бывает не часто. Вот почему их не покидает чувство тревоги, вот почему они курят!

Психологический анализ показывает, что нередко среди курящих, как и среди пьющих, много людей с недозрелой сексуальностью. Многие из вас знакомы с работами 3. Фрейда. Он описал четыре стадии развития сексуальности. На первой стадии во время грудного вскармливания сексуальный инстинкт проходит оральный этап. У сексуально развитого субъекта интимное сближение начинается с поцелуев. (Можно рассказать о всех четырех стадиях развития сексуальности. На лекции я именно так и делаю. Здесь я не продолжаю, так как они описаны в главе «Психологический вампиризм» в подразделе «Заботливая Мать».) Так вот, если сексуальность в своем развитии задерживается на первой стадия, эта задержка проявляется известной сексуальной аномалией, одно из названий которой «минет». Более мягкие ее формы — болтовня с интенсивной мимикой, обжорство, алкоголизм и курение.

Если курящие приходят к нам за помощью, мы не читаем им нотация, а помогаем добиться счастья. Тогда потребность в курении исчезает сама собой. Но скажу честно, не приходят они за помощью. Если и приходят, то надеются на таблетки, «сильный гипноз», экстрасенсорное воздействие, т. е. хотят чуда.

Так вот, пусть вас, некурящие, не смущает, что дела у курящих пока идут неплохо. Это временно, или это — камуфляж. Плохи у них дела, раз продолжают курить.

Бросят ли они курить? Безусловно!

Вспомните сказку, которая называется «Спящая красавица». В ней отражена мечта человека о вечной молодости. Вы помните, что Спящая красавица проспала 100 лет и потом вышла замуж за 18-летнего принца. Многие люди живут в этой сказке: студенты и профессора, начальники и подчиненные, мужчины и женщины. Особенно ярко это проявлялось, когда я работал со спортсменами. В сознании иных групп молодежи заботы о будущем все-таки занимают какое-то место. Наверное, потому, что их настоящее не очень благополучно. Так вот, многие молодые футболисты думают, что они будут продолжать курить и вечно забивать голы. Так вот, жизнь как сказка. Только исход разный. В жизни, когда Спящая красавица просыпается, у нее нет ни молодости, ни красоты.

Я хочу сейчас обратиться к курящим: «Проснитесь!!!»

4. Интеллектуальный транс

Так я назвал особое состояние души человека (широкий смысл), а также методику чтения лекций, проведения семинарских занятий и индивидуальных бесед. Но прежде всего, что такое транс? Это сужение сознания, при котором человек поглощен каким-то одним делом. Только оно одно кажется ему ярким, только им он увлечен. Окружающую обстановку он не замечает, она как бы перестает существовать. Все силы концентрируются в одной точке. Только в трансе можно сделать что-то ценное, что-то новое.

Хочу подчеркнуть-это не патология. Дорогой мой читатель! И у вас были состояния транса. И это были самые лучшие мгновения вашей жизни! Вспомните, когда вы любили, и объект вашей любви любил вас, и когда вы были вместе, неужели вы еще кого-нибудь видели? Понаблюдайте за парочками на улицах или в общественном транспорте. Вы думаете, они нас замечают? Да мы для них не существуем! Она в трансе! Им наплевать, что о них думают, они естественны и прекрасны. Они сейчас наслаждаются! Они живут одним мгновеньем, и это мгновенье- вечность. Они в трансе! Но вот автобус доехал до конечной остановки. Выяснилось, что им уже давно следовало выйти. Ноя не думаю, что они расстроились. Они были в трансе! Это пик-переживание. В этот момент чувствуешь себя Богом! Именно в такой момент Фауст воскликнул: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»

И не надо осуждать человека за то, что он счастлив. Не осуждайте обнимающихся в автобусе. Помните — это не вы осуждаете. Это в вас говорит зависть.

Как бы мне хотелось, чтобы вы остались в трансе, когда я буду объяснять, что такое интеллектуальный транс!

Немного скучной теории. Говорят, что Цезарь мог заниматься сразу пятью делами. Приводят это как образец исключительности и гениальности. Но мы уже знаем, что рождаются гениями, потом становятся талантами. Некоторые в своем «продвижении» доходят до тупиц. Но их гениальность осталась внутри. Кстати, обратите внимание, как часто заигрываются дети. Они в трансе! Не зовите их есть, не прерывайте игры. Они сейчас духовно растут! Так вот, вы уже поняли, что заниматься сразу несколькими делами — это норма, но все эти дела должны подчиняться одной цели. Посмотрите на артиста на сцене. Он освещен несколькими юпитерами и виден ярче. Попробуйте смотреть на одну блестящую точку. Через короткое время все вокруг станет темным и вы заснете. Этим приемом пользуются гипнотизеры. Так и во время занятий, когда педагог нудно говорит об одном и том же, слушатели засыпают. Да это и понятно. В центральной нервной системе работает только один центр! Вот теперь вам уже понятно теоретическое обоснование интеллектуального транса. Когда читаешь лекцию (ведешь беседу) и хочешь, чтобы слушатель (и собеседник) не заснул, постарайся, чтобы у него работало несколько нервных центров, несколько «юпитеров», освещающих тему вашего разговора. Тогда вы не только научите, но и доставите наслаждение, и у вас будет неплохой шанс повести его за собой.

А теперь вспомним содержание этой. главы. Мы поговорили о психологических приемах публичного выступления, эмоциях, еще раз вспомнили позиции Родитель, Взрослый и Дитя, коснулись проблем алкоголизма, наркомании и табакокурения, вспомнили несколько сказок и легенд, поговорили о сексе. Но все это было посвящено одной теме — психологии публичного выступления. Когда читаешь лекцию в классическом стиле, перечисляя по пунктам все, что положено перечислить, вряд ли удастся завоевать внимание аудитории. Но если пользуешься методикой интеллектуального транса, есть шанс какой-то побочной темой его ввести в транс, и он заинтересуется основной.

Интеллектуальный транс сплачивает людей, и если трудовой, педагогический или игровой процессы идут в стиле интеллектуального транса, можно быстро любую группу довести до уровня развития коллектива. Человека раздражает, когда его хотят вывести из транса. Поэтому, если вы заинтересуете своих слушателей и введете в интеллектуальный транс, они сами будут одергивать опаздывающих и нарушителей порядка. Поскольку транс ассоциируется со счастьем, люди охотно идут в те места, где им этот транс обеспечивают. Вы в трансе, когда читаете детектив, смотрите боевик или триллер? Вы в трансе, когда играете в азартные игры? Это свидетельствует о том, что основная трудовая деятельность у вас проходит без увлечения. Такой транс бесплоден, как и перечисленные выше развлечения. Они просто помогают вам убить время. Преимущество интеллектуального транса в том, что он способствует духовному росту человека, помогает решать его основные цели и задачи, сделать карьеру, решить материальные проблемы. И только тогда, когда вы работаете, находясь в трансе, вы перестаете ощущать, что работаете! Вы не работаете, а наслаждаетесь, вы не работаете, а живете.

5. О наслаждении и удовольствии

Между этими понятиями есть большая разница. Удовольствие — это чувство, которое роднит нас с животными. Мы получаем удовольствие от удовлетворения естественных потребностей. Движение, дыхание вызывают чувство удовольствия. Я уже не говорю об удовольствии, которое бывает при сексуальном сближении.

Э. Фромм, выдающийся психоаналитик середины XX века, разделил потребности человека на истинные и псевдопотребности.

К истинным он относил те потребности, удовлетворение которых приводит к развитию человека. К сожалению, в процессе воспитания у ребенка блокируется развитие способностей (если у меня есть способности к пению, — то есть и потребность петь), тогда формируются псевдопотребности типа потребности играть в азартные игры и т. п. К истинным потребностям, конечно, относится потребность в удовлетворении чувства собственной значительности. Последнюю легче всего удовлетворить, развив свои ведущие способности и духовно вырасти.

Чувство наслаждения возникает у человека, когда он уже удовлетворил свои потребности. Вы хорошо поели, утолив голод, но тут вам преподнесли изысканное блюдо. Потребность в еде уже удовлетворена, но вы продолжаете есть. Нет, вы не едите. Вы наслаждаетесь! Удовольствие можно усилить, затянув удовлетворение потребности. Не помню, кому принадлежит изречение:

«Лучшая приправа к пище — голод». Если вы долго не ели, иногда сухая корка хлеба кажется чрезвычайно вкусной. Но если вы сыты, вы ее есть не будете. Наслаждение таким способом не добудешь. Во-первых, оно всегда от избытка, во-вторых, источник наслаждения всегда искусственен. В-третьих, для получения наслаждения необходимо специально учиться. И чем тоньше наслаждение, тем дольше ему надо учиться. Редко кто без специальной подготовки сможет наслаждаться симфонической музыкой. Большинство нашего населения от секса получает удовольствие. Для того чтобы получить от него наслаждение, необходима учеба. Показателем того, что большинство от секса получает только удовольствие, служит тот факт, что большинство после секса сразу засыпает. Партнер, желающий получить еще и наслаждение, останется недовольным.

Есть наслаждения, связанные с естественными и духовными потребностями. Наслаждения первые ограничены нашими физическими возможностями. Как бы ни было вкусно блюдо, больше, чем в меня влезет, я не съем. При самой высокой потенции есть ограничения в наслаждении сексом. Кроме того, наслаждения, связанные с естественными потребностями, разъединяют людей. Если вы съели деликатес, мне может не достаться. Полагаю, что и своим сексуальным партнером вы не поделитесь. А вот наслаждаться духовными потребностями можно неограниченно долго. И, наконец, удовлетворение духовных потребностей людей объединяет. Хорошо это положение иллюстрирует восточная притча: «У тебя есть яблоко, и у меня есть яблоко. Мы поменялись яблоками. Сколько получилось? У тебя одно, и у меня одно. У тебя есть мысль, и у меня есть мысль. Мы обменялись мыслями. Сколько получилось? У меня две мысли, и у тебя две мысли!» Получается, что при обмене духовными ценностями мы взаимно обогащаемся. Ведь всему тому, что у нас в цивилизованном мире есть, мы обязаны мысли и ее внешнему выражению — слову! Продуцирование и поглощение мыслей является одним из основных неиссякаемых источников наслаждения и здоровья.

Используются приемы публичного выступления повсеместно. Походите по базару или магазинам, там продавцов сама жизнь обучает ораторскому искусству. Не сможет уговорить покупателя — не сможет продать.

О публичном выступлении в педагогическом процессе мы уже подробно говорили. Здесь хочу сказать всего несколько слов. Сейчас в институтах ставится под вопрос необходимость лекций. Считается, что лекция как форма преподавания себя изжила. Хочу высказать свое мнение — изжит класс квалифицированных лекторов. Помню свою учебу в институте. Запомнились мне своей речью пятнадцать лекторов. Именно на их лекциях и формировалось мое мировоззрение. Да и сейчас мой выбор в пользу психотерапии и медицинской психологии решился на двух блестящих лекциях профессоров С.С. Либиха и Т. В. Олейниковой. Готовя этот материал, я прослушал выступления около двадцати лекторов нашего института. Хочу сказать, что там не было ни одного, кто бы плохо знал свой материал. Многие пользовались двумя-тремя приемами ораторского искусства, но чувствовалось, что это их собственные находки. А если бы они чуть подучились?! Многие читали лекцию, не заботясь о том, чтобы доставить слушателю наслаждение или повести за собой. Мы организовали в институте небольшой ликбез. Из двадцати обучающихся восемнадцать стали преподавателями. Среди необученного резерва обратные пропорции.

Вот что писал А. П. Чехов в 1893 году:

«Мы, русские люди, любим поговорить послушать, но ораторское искусство у нас в совершенном загоне. В земских и дворянских собраниях, ученых заседаниях, на парадных обедах и ужинах мы застенчиво молчим или же говорим вяло, беззвучно, тускло, «уткнув брады», не зная куда девать руки; нам говорят слово, а мы в ответ- десять, потому что не умеем говорить коротко и незнакомы с той грацией речи, когда при Наименьшей Затрате Сил достигается известный эффект — non multum sed multa (немного, но многое). У нас много присяжных поверенных, прокуроров, профессоров, проповедников, в которых по существу их профессий должно бы предполагать ораторскую жилку, у нас много учреждений, которые называются «говорильными», потому что в них по обязанностям службы много и долго говорят, но у нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто… Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собрался прочесть длинную речь, но выговорил: «Будь здоров!», крякнул и больше ничего не сказал. Нечто подобное рассказывают про почтенного В.В.Стасова, который несколько лет назад в клубе художников, желая прочесть лекцию, минут пять изображал из себя молчаливую, смущенную статую, постоял на эстраде, помялся, да с тем и ушел, не сказав ни одного слова. А сколько анекдотов можно было рассказать про адвокатов, вызывавших своим косноязычием смех даже у подсудимого, про жрецов науки, которые «изводили» своих слушателей и в конце концов возбуждали к науке полнейшее отвращение. Мы люди бесстрастные, скучные, в наших жилах давно уже запеклась кровь от скуки. Мы не гоняемся за наслаждениям» (Здесь и далее выделено мною. — МЛ.) и не ищем их, и нас поэтому нисколько не тревожит, что мы, равнодушные к ораторскому искусству, лишаем себя одного из высших и благороднейших наслаждений, доступных человеку. Но если не хочется наслаждаться, то по крайней мере не мешало бы вспомнить, что во все времена богатство языка и ораторское искусство шли рядом. В обществе, где презирается подлинное красноречие, царят риторика, ханжество слова и пошлое краснобайство. И в древности и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры… Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы, были в то же время и лучшими ораторами. «Цветами» красноречиябыл усыпан путь к каждой карьере, и искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и красиво, не станут оправдываться тем, что они «не умеют» говорить. В сущности, для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным».

Прочтите еще раз этот отрывок из статьи А.П.Чехова. Он посвятил ее открытию в Московском университете школы ораторского искусства и назвал ее «Хорошая новость». Я тоже хочу сообщить вам хорошую новость. В нашем центре вас смогут обучить ораторскому искусству, помочь составить доклад или выступление так, чтобы его с наслаждением слушали.

6. Избирательные кампании и ораторское искусство

А сейчас я вам расскажу, как мы пробовали консультировать некоторых кандидатов в депутаты. Выяснилось, что они, особенно бывшие аппаратчики, при встрече с избирателями совершенно не учитывали психологию слушателя, «лезли» напролом и… теряли голоса. Те, которые называли себя демократами (а демократия — это состояние души), таковыми по своей сути не являлись. Это нетрудно было видеть даже по жестам: «Мы все, от последнего рабочего (рука внизу) до председателя областного совета (рука поднимается вверх), должны объединиться для того, чтобы…» А ведь здесь надо было бы сделать обнимающий жест. Или чего стоит заявление «демократа»: «Мы должны каленым железом выжигать…»

Как правило, почти все выступающие говорили в стиле Родитель — Дитя, в духе «Разве это не ужасно…», разжигая страсти слушателей. Когда выступал следующий кандидат, он говорил прямо противоположное и при этом нападал на конкурента. Ораторов простого стиля практически не было. Сами слушатели в основном задавали конкретные вопросы.

Кандидаты в депутаты вели себя так, как будто они оказывали честь избирателям. Естественно, многие из них, вполне достойные люди, проваливались на выборах. Впоследствии многие из них стали прибегать к помощи консультантов.

Какие при этом выявлялись общие ошибки? Люди с «подмоченной» аппаратной или партийной биографией пытались ее как-то замазать, скрыть (хотя следовало бы использовать). Многие пытались ругать своих соперников (хотя следовало бы хвалить). Многие могли говорить, но не хотели слушать. На всем этом шла потеря голосов. Не лучше были и доверенные лица, которые своим поведением скорее отталкивали избирателей от своего кандидата. Был случай, когда один известный врач в листовке обратился за помощью к своим бывшим пациентам: «Мы вас лечили, теперь помогите нам». Сам врач был ни при чем. Его подвели консультанты. Еще одну ошибку допускали почти все кандидаты: они пытались показать свою осведомленность во всех вопросах, и их проводили на мякине.

Учитывая эти моменты, мы предложили не скрывать свое прошлое, продемонстрировать сферу своей компетентности, умение работать с людьми и терпимость во время ответов на вопросы, а самое главное, показать себя человеком со всеми слабостями и достоинствами и понравиться женщинам. В программе кандидату необходимо показать, как через его специальность молено решать экономические, политические, экологические и какие угодно другие вопросы.

И вот я составил текст выступления для кандидата в депутаты врача. Думаю, что алгоритм подойдет для многих выступлений. Следует только изменить специальность. Почему рекомендую этот текст? Да потому, что он помог некоторым кандидатам в депутаты.

«Дорогие друзья!

Вы не ошибетесь, если отдадите голоса моим конкурентам. Это достойные люди. М.М. — великолепный строитель. Не исключено, что он решит ваш квартирный вопрос. Н.Н. — отличный… И он сможет улучшить положение дел с… Но какие бы хоромы вам ни построил М.М., какие бы… ни обеспечил Н.Н., вы не будете счастливы, если у вас и ваших близких не будет отличного здоровья. Я хочу рассказать вам, что буду делать, если вы мне окажете доверяв…

Я- руководитель крупного лечебного учреждения, и власти у меня достаточно. (Если есть какой-либо компромат, упомяните об этом. Лучше самому о себе сказать плохо, чем ждать, когда это сделают другие.) Почему же мне нужна еще и законодательная власть? Дело оздоровления только на десять процентов зависит от работы медиков. Мы находимся на вершине всех несчастий, и нам видно, что делается внизу. Я буду прежде всего выступать за те законы, по которым расходы на лечение своих сотрудников взяли бы предприятия. Тогда директора быстро сообразят, что дешевле проведение профилактических мероприятии, улучшение условии труда и бытовых условии, организация отдыха их сотрудников, оздоровление апологической обстановки, чем лечение болезней».

Точно так же нетрудно показать, что совершенствование системы образования будет способствовать сохранению здоровья и подготовке кадров для различных разделов хозяйства и т. д.

И не следует, как это делал один из моих подопечных, давать точных расчетов на таких встречах.

Ответы на вопросы. Надо сказать, что много вопросов задают бузотеры и не особенно умные люди. Но вопрос следует выслушать, не перебивая. Лучше его повторить, чтобы тот, кто спрашивает, был убежден, что его правильно поняли. Особенно ценны для роста популярности глупые вопросы. Отвечать на них следует серьезно и без иронии. Довольно быстро бестолковость задающего вопросы надоедает аудитории, и слушатели начинают на него «шикать». Вот именно в это время кандидат в депутаты набирает голоса. За него проголосует и тот, кто задавал вопрос, и те, кто шикал на задающего вопросы.

Этим, пожалуй, можно закончить главу.