Глава 8 

Духи и наркотики, алкоголизм, амнезия

Исполняя нашу любимую песню «Брось спасательный канат», мы наблюдали комичную ситуацию. Когда дух завладел медиумом — миссис Викланд, он, казалось, что-то тянул, перебирая руками, как будто действительно лез по канату, а потом начал как будто плыть.

Врач. Вы поднялись по спасательному канату? Вас выбросило за борт? Откуда вы? Во всяком случае, вы теперь на берегу и вам не нужно плыть! Что с вами случилось?

Дух. Я бы сам не прочь узнать, что со мной происходит.

Врач. Как долго вы уже мертвы?

Дух. (Обращаясь к присутствующим.) Он называет меня мертвым! Но я вовсе не мертв, правда, и не совсем жив.

Врач. Откуда вы пришли?

Дух. Меня сюда привело множество людей.

Врач. Кто привел вас сюда?

Дух. Множество людей.

Врач. Но я никого не вижу.

Дух. Я не знаю, чего они от меня хотят; я бы лучше остался на море.

Врач. Вы раньше были моряком?

Дух. Да.

Врач. Почему вы опять хотите в море? Вы часто выходили в море?

Дух. Да, порядочно.

Врач. Вам не нравится на суше?

Дух. Нет, я не хочу быть сухопутной крысой. Я уже собирался отплывать, но меня вытащили на берег. Я никак не возьму в толк, почему меня вытащили обратно на берег.

Врач. Вы утонули в море?

Дух. Если бы я утонул, как я мог бы быть здесь?

Врач. Ваш дух мог бы быть здесь.

Дух. Вы имеете в виду — душа?

Врач. Да.

Дух. Но ведь она должна была бы быть у Бога.

Врач. Где, по-вашему, Бог?

Дух. Если вы этого не знаете, тогда вам нужно пойти в воскресную школу.

Врач. Там я уже бывал, однако не нашел Его там.

Дух. Значит, вы ходили в какую-то неправильную школу.

Врач. В какую же мне, по-вашему, нужно пойти?

Дух. Есть всякие секты; они не все одинаковы, но все они знают, где Бог.

Врач. В какую церковь ходили вы?

Дух. Церковь, в которую я хожу, там, где я могу быть в полном одиночестве. Я, правда, не очень часто хожу туда. Я могу быть членом любой секты. Когда ты в море, пойти в церковь невозможно.

Врач. Какая церковь понравилась вам больше других?

Дух. Они все одинаковые; тут все дело в форме. Все верят в одного Бога, рассказывают о потустороннем мире, рае и аде и что Христос умер за наши грехи. Вот так я думаю. Поэтому с одинаковым успехом можно быть членом как одной, так и другой секты. Все хвалят Бога, и разницы никакой нет.

Врач. То есть вы были свободомыслящим человеком.

Дух. Я не знаю, был ли я таким человеком. Я вообще не знаю, каким человеком я был. В определенном смысле у меня была своя собственная религия. Между делом я иногда ходил в церковь, чтобы показать капитану, что могу и в церковь сходить.

Врач. На каком корабле вы служили?

Дух. Я служил на самых разных кораблях.

Врач. Вы были простым матросом?

Дух. Я был военным моряком.

Врач. Вы знаете, какой сейчас год?

Дух. Я даже не знаю, какой сейчас месяц.

Врач. Вы не знаете, какой сейчас год?

Дух. Нет.

Врач. Может быть, 1923?

Дух. Нет, этого не может быть.

Врач. Так какой же сейчас, по-вашему, год?

Дух. 1912.

Врач. Куда вы шли на вашем корабле?

Дух. Некоторое время мы крейсировали на линкоре «Цинциннати».

Врач. Куда шел корабль?

Дух. Вдоль побережья.

Врач. Вы проходили через Панамский канал?

Дух. Нет, мы, правда, были неподалеку, но не заходили в него.

Врач. Что вам приходилось делать на корабле?

Дух. Все, что обычно делают моряки.

Врач. Сколько вам было лет?

Дух. Боюсь, мне уже этого не вспомнить.

Врач. И сейчас вы опять хотите уйти в море?

Дух. Да, я не хочу оставаться на берегу, потому что чувствую здесь себя не в своей тарелке. Есть что-то особенное в жизни на океанских просторах — что-то совсем особенное! Завтрак, обед, ужин по расписанию, и никаких забот, если сделал свою работу как следует.

Врач. А на корабле много работы?

Дух. О да, нужно много чего драить; так что дел всегда полно. Капитан терпеть не может, если его команда бездельничает. Если бы мы были предоставлены самим себе, мы бы просто ничего не делали. Так что если других дел нет, то нам всегда приходится заниматься уборкой.

Об этом я мог бы много порассказать! Мы драили каждую ступеньку, все механизмы со всеми причиндалами, все всегда должно быть начищено до зеркального блеска. Уборка производилась каждый день, все блестело и сверкало, а корабль был большой.

Врач. Вы ходили только на одном линкоре?

Дух. Я ходил на разных линкорах.

Врач. Вы участвовали в каком-нибудь сражении?

Дух. Нет, в сражениях мы не участвовали; кубинская война войной, собственно, не была, на Филиппинах пришлось жарче.

Врач. Вы и там были?

Дух. Нет, мы оставались в открытом море, почти никто из наших в бухту не заходил, только некоторые. Адмирал Дьюэй заходил в бухту, но я был не на его корабле. Мы крейсировали неподалеку от бухты. Некоторые корабли находились в боевом охранении; если бы мы все вошли в бухту, то попали бы в ловушку, потому что вблизи были корабли неприятеля.

Врач. А как ваша фамилия?

Дух. Моя фамилия? Я так давно ее не слышал, что совсем забыл. А зовут меня Джон.

Врач. Джон, а как дальше?

Дух. Джон Эдвардс.

Врач. Вы бывали у тихоокеанского побережья?

Дух. Да, мы однажды обошли его кругом. Я больше был у восточного побережья.

Врач. Вы ушли со службы, когда покидали корабль?

Дух. (Нерешительно.) Покидал корабль?

Врач. Вы не покидали корабль? Может быть, с вами произошел несчастный случай?

Дух. Я не знаю.

Врач. Может быть, вы заболели?

Дух. Я не знаю.

Врач. Манильский залив — это последнее, что вы помните?

Дух. Нет, это было давно.

Врач. Куда вы отправились оттуда?

Дух. Я был совсем молодым, когда мы заходили в Манильский залив.

Врач. То есть это должно было быть в 1898 году. Как долго вы прослужили во флоте?

Дух. Этого я не знаю; последнее, что я помню, это 1912 год.

Врач. Что же с вами случилось в 1912 году? Вы заболели?

Дух. У меня, кажется, что-то смешалось в голове. Я не очень точно это помню… Мы красили корабль. Я не помню, где именно я был, я что-то плохо соображаю. Но мы были не в корабельном доке, а где-то поодаль. Мы были на строительных лесах с одной стороны корабля.

Врач. Там с вами что-то произошло?

Дух. Я как-то странно себя почувствовал; думаю, у меня закружилась голова. Было такое странное ощущение. Наверное, это действительно был приступ головокружения.

Врач. А в это время вы красили корабль?

Дух. Сначала нужно было его очистить от грязи, а потом заново покрасить.

Врач. Вы стояли в сухом доке?

Дух. Не помню точно, где это было. Но что-то случилось, и я упал в воду.

Врач. Вероятно, вы упали с лесов.

Дух. Не знаю точно, но, кажется, я с них свалился.

Врач. Возможно, что тогда вы утратили свое тело и стали духом.

Дух. Духом? Что вы имеете в виду?

Врач. Я имею в виду, что вы утратили свое бренное тело. Вы стали невидимым для нас!

Дух. Но я же потом опять выходил в море. У меня было ощущение, как будто какая-то часть меня — матрос, но одновременно мне казалось, что я должен был обучать морскому делу другого матроса. (Когда он вошел в ауру Си. Би.) Я чувствовал запах морского воздуха вокруг него.

Когда видишь моряков, понимаешь, что их окружает особая атмосфера. Я опять хотел уйти в море, потому что на суше ощущал себя как-то не так, замечал, что я не гожусь для сухопутной жизни. Земля, суша — они неподвижные и твердые, там чувствуешь себя плохо. По мне — океан, как материнская грудь, она убаюкивает тебя, и ты засыпаешь. Какое это чудесное ощущение, когда волны навевают на тебя сон.

Врач. Когда вы сорвались с лесов, вы, вероятно, утратили свое бренное тело; с тех пор вы — дух. Это не ваше тело, посмотрите на свои руки!

Дух. (Рассматривает руки медиума.) Это не моя рука. (Смеется.) Нет, нет, точно не моя! У меня были большие руки. А эта рука явно никогда не тянула канатов. Странно, что у меня теперь такие руки! (Весело смеется.)

Врач. К тому же на вас платье и у вас длинные волосы. А ноги? Разве это ноги моряка?

Дух. Нет, и ноги тоже не мои. О, теперь я понял! Знаете, когда-то очень давно мы плыли из одного города в другой. Я все время был на военных кораблях. Мой отец был капитаном корабля, и мы, конечно, все время были в море. Мой отец шел на паруснике из Нью-Йорка в Индию, а потом вокруг Индостана.

Врач. На паруснике?

Дух. Да, сначала у него был парусный корабль, когда я еще был маленьким мальчиком. Потом он командовал пароходом. Они курсировали между Калькуттой, Нью-Йорком и Англией.

Врач. Это был торговый корабль?

Дух. Да, он перевозил множество разных товаров. Позже он некоторое время ходил в Австралию, торговал хлопком и шерстью. Когда я подрос, у меня возникло желание поступить на государственную службу, и против воли отца я пошел служить в военный флот. Ему это не нравилось, но он считал меня прирожденным моряком. Думаю, что я родился на корабле, я совсем не знаю жизни на суше. Моя мать научила меня читать и писать, и это было все мое школьное образование. Мы постоянно были в море. Моя мать была очень хорошей женщиной.

Врач. Ваша мать уже умерла?

Дух. Моя мать умерла и отец тоже. Оба умерли несколько лет назад. Но это не то, о чем я хотел рассказать.

Врач. Вы говорили об этих руках и этом платье.

Дух. Я не понимаю, откуда у меня взялись женские руки и как я оказался в платье. Вот о чем я хотел сказать, когда отошел от темы. Точно не помню, но думаю, мне было 18 или 19 лет, когда мы прибыли в Калькутту.

Я с удовольствием ходил по городу, мне все хотелось посмотреть и нравилось беседовать с людьми. Однажды я попал на какое-то собрание. Калькутта весьма красивый город с приятным климатом. И вот там я попал на это собрание, и мне дали с собой целую кучу книг. Общество, проводившее собрание, называлось «Теософическое объединение». Все люди были очень милые, но странные. Слушая их разговоры, сразу начинаешь верить в новое физическое воплощение.

Может быть, это платье — мое новое физическое воплощение? Вы ведь утверждали, что я умер; это действительно так или вы можете объяснить это как-то иначе? Получается, что возрождение из мертвых действительно существует, если уж я вновь пришел в этот мир в женском обличье!

Врач. В каком-то смысле вы можете назвать это новым воплощением (реинкарнацией). Когда человек умирает, он покидает свое бренное тело и становится духом.

Дух. Знаете, тогда человек уходит в страну духов, на так называемый уровень Девачана, но путь туда очень далек. Мадам Блаватская была великим оратором. Я слышал ее в Калькутте в сопровождении барабанщика, задающего ритм. Я был еще маленьким мальчиком, но то, что постигаешь в детстве, остается навсегда. Отец говорил мне: «Джон, не верь в это, иначе сойдешь с ума!» Но я отвечал: «Это лучше, чем ничего, там слышишь только хорошее. Учение о спасении неверно».

Мое сердце становилось огромным и открытым, когда я это говорил. Казалось, оно расширялось и тогда, когда мне давали те книги. Так что весьма вероятно, что я вернулся в мир женщиной. Я никогда бы не подумал, что стану женщиной. Я бы лучше опять стал моряком.

Врач. В настоящий момент вы лишь временно используете тело женщины.

Дух. То есть сейчас я лишь временно женщина! (Смеется.)

Врач. Вы — дух, и, судя по всему, уже с 1912 года. Сейчас у нас 1923. То есть вы покинули ваше бренное тело одиннадцать лет назад.

Дух. Откуда вы знаете, что я тогда умер?

Врач. Вы сами сказали, что это последний год, который вы помните.

Дух. Вы исходите из этого? Значит, я был в Девачане? Может быть, матросы остаются там недолго; может быть, у них слишком тонкие вибрации. Думаю, на пароходе вибрации сильнее, особенно в шторм. (Смеется.) Что, я действительно, на самом деле, вновь воплотился?

Врач. И все же весьма вероятно, что вы утратили свое тело в то время, о котором рассказываете. Однако, став духом, вы так и не осознали своего положения.

Дух. То есть я полный невежда?

Врач. Каким бы ни было ваше положение раньше, сегодня вечером вас привели сюда, чтобы разъяснить вам ваше состояние. Мы исследуем психические феномены и духовную одержимость. Иногда духи завладевают телами живых людей, провоцируя их на очень странные поступки.

Вы почувствовали, что вас тянет сюда, и завладели этим телом, принадлежащим моей жене. Но это только на время. Видеть вас мы не можем, мы только слышим вас.

Дух. Стало быть, я действительно нахожусь в теле женщины? Получается, что я дурачу вас?

Врач. В силу прирожденной предрасположенности моей жены духи могут на время использовать ее тело. Вы что-нибудь слышали о медиумах?

Дух. Да, я ходил к медиумам, чтобы они предсказали мне мою судьбу. Вы знаете, через медиумов говорят только индейцы.

Врач. Индейцы — превосходные «хранители порога». Они — хорошие защитники медиумов.

Дух. Зачем меня привели сюда?

Врач. Чтобы объяснить вам ваше положение. Похоже, вы неосознанно навредили другому человеку. Вы находитесь в Лос-Анджелесе, в Калифорнии.

Дух. Я помню, что как-то был в Сан-Франциско, но недолго. Это было в 1894 году.

Врач. Очевидно, вы спровоцировали одного молодого человека без видимой причины покинуть свой дом и родителей и завербоваться матросом в военно-морской флот.

Дух. Уж этого ему точно не нужно было делать.

Врач. У него совсем другая профессия. Похоже, он слегка помешался и записался в военные моряки. Сейчас он в Сан-Франциско. Есть доказательства того, что в этом замешан дух, и я думаю, что этот дух — вы.

Дух. Честное слово, я не хотел этого делать! Однажды утром я проснулся и заметил, что почему-то нахожусь на берегу, а мне опять хотелось в море.

Врач. Вы бесцельно скитались по земной сфере и при этом вошли в соприкосновение с этим молодым человеком, который очень восприимчив для духовного влияния. Он слишком много учился и потому стал таким восприимчивым. Вы вошли в его магнетическую ауру, действовали через него и провоцировали на поступки, которых он вообще-то совершать не хотел. Разве вы совсем недавно не завербовались в матросы, чтобы снова выйти в море?

Дух. Однажды утром я рано проснулся, и мне опять захотелось в море, потому что мне показалось, что я попал куда-то не туда, заблудился.

Врач. Вы не заметили, что вы были не совсем в себе?

Дух. Я чувствовал себя так странно. Можно сказать, что я был в состоянии, похожем на сон. Поверьте мне, у меня не было намерения причинить кому-то вред.

Врач. Мы полностью понимаем ваше положение и знаем, что вы хороший человек. Мы ни в чем вас не упрекаем!

Дух. Кто же этот молодой человек?

Врач. Его фамилия Би.; ему 17 лет.

Дух. Он утверждал, что ему 21 год; иначе его не приняли бы во флот.

Врач. Он высокого роста и выглядит старше своих лет. Мы мысленно настроились на него и, вероятно, тем самым вытащили вас на берег.

Дух. У меня было ощущение, как будто меня кто-то тянет, а потом я заметил, что нахожусь в воде. Я вспоминаю — мы тогда были в Нью-Йорке или где-то поблизости, ужасно штормило, дул ледяной ветер. Я что-то делал и вдруг упал в воду. Вокруг был лед. Вообще-то мы пробыли в Нью-Йорке довольно долго, но ничего больше я не помню. А как же я вошел в этого молодого человека?

Врач. Во время ваших скитаний вы просто вошли в его ауру.

Дух. О, пришла моя мать! Я уже давно ее не видел. Она умерла в Нью-Йорке. Она говорит: «Джон, я так долго тебя искала». Об этом я ничего не знал; если я умер, то почему же я тогда сразу не пошел к ней?

Врач. Многие после земной смерти впадают в глубокий сон и долго остаются в этом состоянии.

Дух. Значит, я был в Девачане! Это там я спал, чтобы воплотиться вновь!

Врач. Теперь вам нужно пойти с вашей матерью, она отведет вас в свой дом.

Дух. Я пойду к моей матери и моему отцу — моему старому отцу.

Врач. А ваш отец — он в курсе своего положения?

Дух. Мама говорит, да, но одно время ей пришлось с ним очень трудно. Отец хотел увидеть Спасителя. Я никогда до конца не верил в эту историю и хотел обрести полную ясность в этом вопросе, но мне это не удалось. Я все же считаю теософию самым лучшим учением, потому что в ней ничего не говорится о прощении грехов через кровь, пролитую на кресте. Я не верю в Спасителя, умершего за других.

Если я сделал что-то дурное, почему не я сам должен расплачиваться за это? Ведь Бог есть любовь, и он, конечно, не хотел, чтобы кого-то замучили до смерти, чтобы спасти других. Что за чушь! Церковники так не любят евреев, а ведь Иисус сам был евреем!

Врач. Теперь вам пора идти с вашим отцом и вашей матерью.

Дух. Я побывал в очень приятном обществе; это был прекрасный вечер! Я чувствую себя довольно хорошо. В кои-то веки я вновь поговорил с приятными людьми и прекрасно провел несколько часов. Вы утверждаете, что не можете видеть других людей, присутствующих здесь; а их здесь немало.

А сейчас мама, моя любимая милая мама говорит, что мне пора идти. Она так долго не видела своего сына. Нам нужно так много рассказать друг другу. Я ведь вам уже говорил, какая хорошая у меня мама. Теперь я должен сказать всем вам: «Прощайте!» (Пытается встать, но не может.) Вот это да, что у меня с ногами? Я не могу встать!

Врач. Вы сейчас владеете вашим телом только до пояса.

Дух. Выходит, я только наполовину мужчина! (Смеется от души.) Ужасно, просто ужасно! Наполовину женщина, наполовину моряк! А теперь мне нужно идти с моей любимой милой мамой.

Врач. Вы должны научиться правильно думать.

Дух. Думать! Разве я раньше никогда не думал? (Смеется.) Прошу прощения, но все это кажется мне очень смешным.

Врач. Ну хорошо! Теперь вы можете передвигаться только силой мысли.

Дух. Не ногами? То есть мне мои ноги уже не понадобятся? Ах, у меня и ног-то нет; знаете, я теперь только половинка мужчины.

Врач. Вам достаточно мысленно направиться в сторону вашей матери, и вы тут же окажетесь подле нее.

Дух. То есть мне нужно просто подумать, что я иду к маме, и сразу буду рядом с ней? Тогда я пошел. Но вы такие славные люди; думаю, что в один прекрасный день я приду опять. Вы не возражаете? Кстати, передайте, пожалуйста, молодому человеку: я искренне сожалею, что по моей вине он претерпел столько неприятностей!

Врач. А вы не хотите ему помочь? Теперь вы сможете это сделать.

Дух. Я смогу ему помочь? Но как?

Врач. Повлияйте на него так, чтобы он вернулся домой. Ваша мать все вам объяснит.

Дух. Моя мама просит от всего сердца поблагодарить вас за то, что с вашей помощью она наконец меня нашла. Но она нашла своего сына в теле женщины! И в теле женщины она меня не узнала, но приходится принимать вещи такими, каковы они есть. А теперь я пойду — спокойной ночи!

Через день после этого сеанса поведение мистера Си. Би. полностью изменилось. Он написал своим родителям, настаивая в письме на том, чтобы они сделали все, чтобы освободить его от службы, потому что он хочет вернуться домой и вновь заняться любимым делом. Молодой человек написал, что не может понять, почему он вообще пошел на морскую службу, ему казалось, что он совсем помешался.

Так как молодой человек, записываясь на службу, выдал себя за совершеннолетнего, хотя ему было всего 17 лет, его без особых сложностей и проволочек отпустили из военно-морского флота, и он совершенно нормальным человеком вернулся домой.