Глава 6
Духи и преступность
Сеанс от 6 июня 1907 года
Дух: Карл-фехтовальщик
Дух казался совершенно оцепенелым, будто пьяным, а когда наконец пришел в себя, проявил такую агрессию, что несколько человек должны были крепко держать его.
«Я — Карл-фехтовальщик и велю вас всех расстрелять!» — кричал он.
Потом он разразился дикими проклятиями по отношению к другим невидимым, потому что те заманили его сюда, потребовав от них, чтобы они помогли ему освободиться, а не стояли без дела.
Однако в конце концов его удалось успокоить и заставить выслушать наши объяснения, касающиеся его теперешнего положения. Пытаясь убедить его, что он находится не в своем собственном, а в чужом теле, мы предложили ему внимательно посмотреть на свои руки.
Посмотрев на руку медиума и поняв, что это женская рука, он в сильном испуге резко отпрянул назад и закричал: «Уберите эту руку! Уберите ее! Я не хочу ее больше видеть!»
На вопрос, что за история связана с рукой, он ответил: «Я никогда и никому не расскажу об этом! Лучше я умру! О! Это же ее лицо! И рука, которую я отрезал, чтобы снять кольцо с бриллиантом! Все это время я ни на минуту не мог забыть об этом!»
Он с ужасом оглядывался вокруг, явно видя многочисленное собрание духов.
– Взгляните на все эти лица! Я что, убил всех этих людей? Теперь они пришли, чтобы выдвинуть против меня обвинения? Вот! Вот и этот мальчишка! Его тогда повесили, но он, похоже, все равно преследует меня (Айвенс). Я убил ту женщину и велел ему взять вину на себя, чтобы спасти собственную шею. Но погоди, чертенок, я обязательно тебя поймаю, как только выберусь отсюда. Я всех вас превращу в мелкий фарш! Но постепенно ему стало ясно, что дальнейшее сопротивление бесполезно и что дни разбоя и убийств для него безвозвратно прошли. Он поведал нам жуткую историю своих преступлений и сказал, что убивал из мести, воровал, чтобы купить виски, а пил, чтобы заглушить угрызения совести и уйти от призраков, которые его преследовали.
Окруженный любовью матери, он был счастлив в отрочестве; но когда та умерла, его мачеха так безжалостно избивала его, что он часто, рыдая, убегал в свою комнату и, стоя на коленях, молил свою умершую мать о помощи.
Это только еще больше разъяряло мачеху, которая, не обращая внимания на все возражения слабохарактерного отца, вне себя от гнева продолжала избивать мальчика, запрещая ему даже упоминать мать вслух.
Издевательства мачехи переросли в такую жестокую тиранию, что в мальчике окреп неукротимый гнев против нее; более того, исполненный жаждой мести, он поклялся, став взрослым, убить как можно больше женщин.
Это ужасное намерение он действительно стал планомерно осуществлять, потратив свою жизнь на то, чтобы придумывать все новые преступления и совершать их. Жертвами бандита были главным образом женщины.
Он погиб в 1870 году после спора, перешедшего в драку, но не осознавал этого. Он бахвалился тем, что много лет подряд совершал все новые и новые преступления, никогда не попадаясь полиции.
– В Бостоне я однажды хотел убить одного полицейского; я подкрался к нему сзади и ударил его дубинкой по голове. Но дубинка прошла сквозь него, ничуть его не повредив, он даже не обернулся.
Думая, что попал в руки властей, дух изъявлял готовность сдаться, чтобы только не видеть лиц преследующих его жертв.
– Я бы с радостью пошел в преисподнюю, только бы избавиться от этих мучений.
Я рассказал ему кое-что о законе причины и следствия и о том, как этот закон отражается на условиях жизни в духовном мире. Еще слушая мои пояснения, он увидел перед собой родную мать. Ее появление произвело на него сильнейшее впечатление. Отпетый преступник сполз со стула и, сидя на полу, жалобно плакал, в то время как мать уговаривала его пойти с ней, чтобы показать ему, как искупить совершенные преступления.
Совсем раздавленный, полный сознания вины и раскаяния, он, возражая, вскрикнул: «Я не могу пойти с тобой! Милая мама, оставь меня, я не могу пойти с тобой! Возвращайся на небо, а я пойду в ад, туда мне и дорога. Пусть меня разрубят на куски и сожгут в адском огне!»
Но материнская любовь все же взяла верх, и дух, раскаявшийся и притихший, последовал за своей матерью.
В 1894 году Гарри Хейворд, внешне привлекательный, но бессовестный бонвиван, охочий до красивых женщин, нанял в Миннесоте одного негодяя, чтобы убить свою возлюбленную. За это его повесили.
Сидя в тюрьме и ожидая казни, Хейворд до последнего мгновения сохранял полную невозмутимость и душевное спокойствие, играл со своим надсмотрщиком в карты и просил приносить ему мороженое, которое любил больше всего на свете, как только представлялась такая возможность.
– Я ведь скоро отправлюсь в ад, – говорил он своему надсмотрщику, – и когда вы тоже окажетесь там, я в честь вашего прибытия угощу вас мороженым.
В это время, не указывая своего имени и обратного адреса, я послал ему книгу и различные журналы со статьями о мире духов; никаких других отношений я с ним не поддерживал.
27 февраля 1908 года одна медсестра озаботилась судьбой миссис МакЭй[13], больной, за которой она ухаживала: возникали сильные подозрения, что ее затянувшееся болезненное состояние с приступами слабости имеет медиумическое происхождение, то есть причина их в одержимости.
Медсестра, сама медиум, предполагала, что причина многих безумных фантазий ее симпатичной пациентки заключалась в одержимости. Медсестра уже сама разными способами пыталась прогнать докучливых духов.
Однажды миссис МакЭй настоятельно потребовала мороженого домашнего приготовления, хотя раньше была совершенно равнодушна к нему. Но теперь она настаивала на своем желании, чем доставляла своим служанкам немалые трудности.
Когда медсестра, наконец, вошла в комнату с мороженым, ей показалось, будто кто-то набросился на нее. В следующее мгновение она почувствовала, что какая-то невидимая сила душит ее, она стала задыхаться и выбежала из комнаты. Немного придя в себя, она вернулась в комнату и — твердо убежденная в присутствии существа-духа — широко распахнула окно, и, не произнося этого вслух, мысленно приказала всякому возможно находящемуся здесь чужому существу немедленно покинуть дом.
Вечером того же дня медсестра и одна из служанок миссис МакЭй приняли участие в нашем сеансе. Дух, который при этом заявил о себе, сразу пожаловался на боли в шее и, хотя его об этом не спрашивали, заявил, что ему сломали шею, когда вешали. А зовут его Гарри Хейворд!
– Вы не могли бы дать мне немного мороженого? Я много раз пытался раздобыть мороженое и сегодня чуть было не попробовал его, но мне опять ничего не досталось. Меня прогнала какая-то женщина, просто выбросила из окна — удовольствие, право же, сомнительное!
Хейворд осознавал, что стал духом и теперь слоняется по Земле; на вопрос, откуда он знает о жизни духов, он ответил, что в заключении получил от незнакомца несколько статей по этому вопросу. Однако он жаловался на то, что, куда бы он ни пошел, никто его не замечает; даже если он сидит в поезде, обязательно кто-то придет и усядется прямо на него, так что ему даже невозможно пошевелиться.
Он был очень рад тому, что снова мог разговаривать с людьми, и задавал множество вопросов о людях, с которыми он имел дело во время судебного разбирательства, в частности о надсмотрщике, с которым он за карточной игрой скрашивал дни заключения.
У меня было такое чувство, что этот надсмотрщик некоторое время назад умер, и я сказал об этом духу; одновременно я указал ему на потенциальную возможность найти своего приятеля в мире духов.
Услышав это, дух замолчал, явно пытаясь мысленно «нащупать» своего прежнего приятеля в пространстве, а затем со всей определенностью сказал: «Нет, он не умер. Я вижу его в доме сына в Миннеаполисе; они играют в карты».
Было совсем нетрудно объяснить Хейворду суть и смысл высшей жизни. В конце концов он попрощался, заверив нас, что приложит все усилия, чтобы подняться как можно выше в мире духов.
После этого сеанса в состоянии нашей больной, предрасположенной к медиумизму, наступило явное улучшение; кроме того, на наш письменный запрос нам подтвердили, что сказанное Хейвордом о своем старом друге-тюремщике оказалось верным. Тот был жив и здоров и во время того сеанса действительно играл в доме своего сына в карты.
Десять лет спустя после того, как в нашем кружке заявил о себе дух другого, тоже повешенного, убийцы, Хейворд явился еще раз и рассказал нам кое-что о своей земной жизни.
