Приложение
ОБУЧЕНИЕ ВО СНЕ
Образы школы, высших учебных заведений и т. д. называют присутствие устойчивых каналов между неизвестностью и спящими.
Примеры сновидений «это происходило в школе» настолько многочисленны, действия их настолько разнообразны, что затруднительно привести конкретные примеры и не сузить поле видения. Замечу, что иногда образ школы может становится защитной реакцией на неизвестность, в другом случае — высоким уровнем обобщения процессов жизни.
Индивидуальные сны с учителями могут иметь различную направленность.
«… замок, в котором мы занимаемся, играем. Потом нас собирают в одном большом зале и выстраивают у стены. Мы все садимся на корточки и смотрим на приехавших высоких людей. Кто-то у дверей встретил их агрессивно. Они обезвреживают его, спокойно и без возмущения. Один из них указывает на меня:
«Ты пойдешь с нами.»
Они вызывают незнакомый градус чувства доверия. Когда кто-то из сидящих рядом спрашивает: «Что они сделают с тобой?», я отвечаю — «Не знаю, может быть, убьют». И, хотя это действительно так, я доверяюсь им без сомнений».
Мы с ребятами едем в поезде, пробуем что-то петь, какие-то популярные мотивчики. К нам оборачивается мужчина, стоявший у окна. У него жесткий взгляд. Потом он начинает петь, это похоже на «визг эриний» — металлический дребезжащий звук. Вагон вместе с нами летит вниз, пространство уплотняется, в окна полезли какие-то змеи. Я понимаю, что он нам показывает — те суровые стороны жизни, которые мы игнорировали. Я осознаю это, тяжесть спадает, вагон вновь начинает горизонтальное движение, но уже в другом ландшафте и в другом свете.
«… понимаю, что я в Египте. Дома незнакомой архитектуры, много мужчин и женщин, свежий ветер дует со стороны океана. Прогуливаясь, я нахожу каменные плиты, расписанные какими-то рисунками, буквами.
Знаю, что это язык, он не расшифрован и, для ныне живущих, есть тайна. Кто-то дает мне каталог с фотографиями этих плит. Я листаю его и запоминаю некоторые очертания».
Как бы ни были точны произносимые имена, Происходящее остается тайной. Приведенные примеры не столько определяют различные волны воли бытия или выходы на видения общекосмической мистерии, сколько пытаются продолжить дыхание тех бесконечностей, в которых странствуют человеческие сознания. Это продление света радости сущностных сновиденческих встреч, в тех далях, где понимание неповторимости прикосновения к глубинному смыслу друг друга и мира не погружено в сон непреодоленной зауженности обыденных состояний сознания (если таковые еще обыденны).
Состояние неопосредованного словами и образами знания встречаются даже в самых иллюзорных сновидениях. Здесь научение состоит в умении быть тише чем то, что ты хочешь услышать. Явленной частью таких знаний, чья несомненность надолго запоминается телами сновидца, можно назвать сновидение библиотек, их специфическое золотое присутствие, видение книг, особенно древних, сам процесс написания книг и прочие формы Слова.
Сюда же можно отнести феномены пророчеств «небописания», разворачивание «небесных свитков» (как правило такие знания даются одновременно большому количеству людей), индивидуальные озарения, которые также невозможно рассматривать вне истории посвящения — воспоминания знаний всем человечеством.
Есть переход количества усилий веры и стремлений в качество знания — и окончание сроков забвения. Называемое термином безмолвное знание понимается как сушностные присутствия знания — того знания, которое есть другой уровень материальности, к которому восходят имена «знание — сила» и «учение — свет». Оказывается, это не метафора.
Ветры Иного, пролетающие над островами живущих, ждут и сновидческого открытия мира из личного материального в ничью пустоту, как бы пустоту, в те дали, где тайной освещается несуществование границ между «я», «ты» и ничто — но разность.
