Гектор и восход солнца
Гектор проснулся на рассвете. Из другого конца комнаты доносился густой храп Жан-Марселя.
Вайла спала, повернувшись в профиль, словно решила принять новую позу для скульптора, который в ее сне дарил ей бессмертие на стене храма.
Было прохладно. Он постарался не шуметь, доставая лестницу, и осторожно спустился — у лестниц нья-доа единственная стойка по центру, так что горе неуклюжему!
Он заметил нескольких женщин, уже работавших на рисовом поле, над которым висели клочья утреннего тумана. Другие женщины пряли на пороге своих домов. Маленькие дети занимались сбором рисовой шелухи. Мужчин пока не было видно. Профессор Корморан объяснил, что нья-доа пьют алкоголь только по традиционным праздникам, но Гектор не сомневался, что последних в их календаре немало.
Он направился к дому, где поселились Мико и Шизуру. Лестница уже была спущена, и он бесшумно поднялся по ней. И услышал шепот: говорили по-японски, по крайней мере так ему показалось.
Стоя у огромных рюкзаков, маленькие японки явно готовились уходить. Они вздрогнули, заметив Гектора, и были еще больше удивлены, когда он поздоровался, назвав их Лу и Ву. Девушки переглянулись. Гектор сразу понял, что Шизуру, та, что, как считалось, не знает английского, в действительности начальница Мико.
Гектор решил успокоить девушек и пообещал рассказать им много интересного, если они в свою очередь объяснят, кто они на самом деле. А поскольку он и сам о многом догадался, такая сделка выгодна в первую очередь им.
Он сел на пол, как они, по-турецки (ему было неудобно, но он не хотел стоять перед ними, словно проситель) и слушал Шизуру, которая, как выяснилось, говорила на отличном кембриджском английском (знаток, возможно, уточнил бы, что она училась в тамошнем Эммануэль-колледже). Она объяснила, что они действительно работают в крупной неправительственной организации по защите природы, и это чистая правда. Их организация интересуется исследованиями профессора Корморана, потому что полученные результаты могут помочь размножению и увеличению численности исчезающих животных видов или тех зверей, которых содержат в неволе, как панды из Шанхайского зоопарка. Тем более что их организация выбрала в качестве эмблемы изображение этого симпатичного зверька.
Гектор ответил, что все это очень интересно, но если ему будут продолжать рассказывать сказки, то он и сам сможет предложить не менее захватывающие истории. Кроме того, по его предположениям, самым интересным для Мико и Шизуру является такой исчезающий вид, как японский младенец. И добавил, что если ему не говорят правду, то он и сам склонен ее избегать.
Мико и Шизуру снова молча посовещались, и на этот раз ответила Мико: ладно-ладно, возможно, его слова о японском младенце в какой-то мере соответствуют истине. Население Японии опасно стареет, одна из причин в том, что молодые женщины рожают все меньше детей, тем более что многие из них вообще остаются незамужними.
— Японский мужчина слишком мачо, — вмешалась Шизуру, которая немного говорила и на языке Гектора. — Женщины меняться! Японский мужчина слишком много работать, ходить в ресторан всегда с мужчина, пить саке, петь караоке, вернуться пьяный, дома недобрый! Поэтому японские женщины предпочитают не выходить замуж и отдыхать с подругами. Хорошо работать, зарабатывать денег, зачем мужчина?!
И Гектор вспомнил, что среди японских туристов, приезжающих в его страну, большинство составляют пары молодых японок, совсем как Мико и Шизуру.
Поэтому японское правительство очень заинтересовано в формуле, которая обеспечивает длительную любовь между мужчиной и женщиной и благодаря которой родятся новые поколения маленьких японцев и японок, воспитанных в нежности и благополучии.
Гектор вспомнил господина Вэя, важного китайца из Шанхая. Средство доктора Корморана рисковало стать не любовным напитком, дарящим счастье отдельным людям, но фактором, имеющим решающие последствия для судеб разных стран. И даже для судьбы человечества в целом.
Но Мико прервала его размышления: теперь черед Гектора, что такого интересного он может рассказать?
Сражаясь со своим английским, Гектор мучительно пытался изложить сведения об окситоцине и допамине, когда на пороге показалось встревоженное личико Вайлы, за которым последовало ее великолепное тело, и вот она уже завершила подъем по приставной лестнице и направилась к ним гибким, но решительным шагом. Гектор притянул ее к себе, она уселась между его ног и прижалась к нему, словно к спинке кресла.
— Вот так вот, — подвел итог Гектор.
Его сообщение весьма впечатлило Мико и Шизуру.
Они снова переглянулись, потом Шизуру спросила, нельзя ли им самим проглотить на пробу по пилюле профессора Корморана. Гектор собрался ответить, что волшебное средство пришлось бы глотать вместе с их возлюбленными, как вдруг понял, что Мико и Шизуру, возможно, не просто коллеги по работе.
Ничего не скажешь, исследования профессора Корморана интересовали уйму народа.
