Глава 4. Пробный камень
Сортировка в поисках ОЧЕНЬ СЛАБЫХ МЕСТ
Мой сын Берт в солидном возрасте пяти лет... и чувствуя свою гражданскую ответственность, заявил: «Не собираюсь больше есть ЭТУ ДРЯНЬ!!!»... имея в виду миску шпината. На что я ответил: «РАЗУМЕЕТСЯ, нет. Ты еще недостаточно взрослый, недостаточно сильный, недостаточно большой!» Мать стала протестовать: «Нет, он УЖЕ достаточно взрослый, большой и сильный». Вы, конечно, знаете, на чью сторону встал Берт...
В предыдущем разделе мы рассмотрели ситуацию человека, идентифицирующего в качестве своей «проблемы» некую форму поведения или характеристику, которая либо не поддается изменению (как, например, веснушки или факт испускания газов), либо ее изменение не является полезным или потребовало бы больше времени и усилий, чем мы имеем возможность или считаем уместным на это потратить. В таких случаях Эриксон, как правило, пытается изменить индивидуальную точку зрения таким образом, чтобы сама форма поведения или характеристика оставалась без изменений, но при этом превратилась в ресурс, служащий достижению высоко ценимой цели. Однако бывают случаи, в которых представляется как возможным, так и уместным помочь клиенту в изменении самого поведения, вместо того чтобы адаптировать его точку зрения к этой форме поведения. Важное место в психотерапии занимает вопрос о том, кто решает, что клиент должен и чего не должен изменять в себе. Если вы заметите, что ребенок собирается засунуть в розетку металлическую шпильку, не вызывает сомнений необходимость вмешательства, чтобы объяснить ребенку неразумность его поведения. Что касается взрослых, однако, существует негласное представление о том, что они уже достаточно образованны и располагают всей необходимой информацией, а потому им должно быть предоставлено право самим делать выводы, касающиеся разумности своих убеждений и форм поведения. Хорошо бы, чтобы это действительно было так, но даже краткий экскурс в личную историю ваших знакомых убедит вас в том, что уже вполне взрослые люди иногда ведут себя так, что вредят и себе, и окружающим. Бывает так, что клиент доволен собой таким, какой он есть, несмотря на то, что его поведение не согласуется с его личными потребностями или потребностями тех людей, которые с ним общаются. Такие противоречия могут возникнуть даже с ведома, а возможно, и в соответствии с намерениями человека. Поведение клиента неадекватно его окружению или ограничивает его в личном плане, однако он кажется незаинтересованным в его изменении. К примеру, мужчина может самоотверженно выпивать по двенадцать кружек пива в день, поскольку считает, что тем самым он демонстрирует свою мужественность, однако он не беспокоится, что у него начнет отрастать брюшко и считает «прискорбным», что его жену расстраивает его раздражительный нрав. В других случаях человек, возможно, слишком глубоко ушел в себя, чтобы осознавать, как его поведение отражается на нем самом и на окружающих и к чему может привести это поведение. Разумеется, в этих случаях у человека также нет практически никакой мотивации к тому, чтобы измениться.
В таких ситуациях Эриксон нередко предпочитал переориентировать своего клиента так, чтобы поведение, которое в настоящий момент является лично для него приемлемым или по крайней мере терпимым (но тем не менее вредным), стало неприемлемым, уступив место другим, более удовлетворительным. Данный паттерн фактически является противоположностью паттерна, описанного в предыдущем разделе. Вместо того чтобы придавать нежелательной форме поведения или характеристике некоторую ценность, связывая его с высоко ценимым желаемым состоянием (как это имеет место в паттерне сортировки в поисках положительных качеств), Эриксон в данном случае делает «приемлемое» поведение или характеристику неприемлемыми, связывая их с последствиями, крайне неприятными для данного человека. Приведем пример:
Один врач сказал мне, что шестилетний Билли сосет большой палец, и попросил меня приехать к нему домой, ввести Билли в транс и заставить его прекратить сосать палец. И вот я поехал по вызову на дом. Маленькому Билли сказали, что к нему приедет доктор Эриксон и сделает так, чтобы «ты ПРЕКРАТИЛ сосать свой палец». И поэтому Билли был очень враждебно настроен против меня. Я обратился к жене врача и сказал: «Итак, Билли — МОЙ пациент, а вы, мама, будете медсестрой; вы ведь знаете, что медсестра не должна вмешиваться в то, что приказывает врач. А вы, доктор, вы ведь практикующий врач и знаете, что не должны вмешиваться в работу другого врача с пациентом». Они уселись, страшно напуганные, и я сказал: «Билли, я хочу тебе кое-что сказать. Твои папа и мама хотели, чтобы я приехал сюда, ввел тебя в транс и заставил тебя прекратить сосать свой палец. Но, Билли, КАЖДЫЙ шестилетний мальчик и КАЖДАЯ шестилетняя девочка имеют право сосать свой палец сколько угодно. Разумеется, НАСТАНЕТ день, когда тебе исполнится уже целых семь лет и ты не захочешь сосать свой палец, потому что ты будешь уже большим, семилетним мальчиком. А пока ты еще маленький ребенок и хочешь сосать свой палец, я хочу, чтобы ты продолжал сосать свой палец». Билли просиял, а его родители были в замешательстве. День рождения Билли должен был наступить почти через два месяца, а для шестилетнего ребенка два месяца — это долгий, очень долгий срок. И Билли прекратил сосать свой палец ДО ТОГО, как ему исполнилось целых семь лет. Зачем так долго ждать?
Несомненно, можно было изменить точку зрения родителей Билли на сосание пальца, чтобы подобное поведение стало для Них приемлемым. При условии наличия раппорта и соответствующих навыков можно было бы, к примеру, побудить их рассматривать «настойчивость» Билли при сосании пальца как демонстрацию того, что он обучается самоутверждению и независимому мышлению. Однако на самом деле Билли в конце концов должен был бы либо бросить сосать палец, либо столкнуться с насмешками со стороны тех, с кем ему доведется общаться. Поэтому Эриксон предпочел заняться изменением поведения Билли.
Как и в приведенных выше примерах, Эриксон начинает с установления раппорта. Работа Эриксона с Билли принимает форму обращения Эриксона с его родителями таким образом, как сам Билли хотел бы обращаться со своими родителями, — иными словами, Эриксон говорит им, что они не могут приказывать ему, что он должен делать. Далее Эриксон говорит Билли, что если он хочет сосать палец, то имеет полное право делать это, — утверждение, безусловно, подстраивающееся к собственным желаниям Билли. Подстроившись таким образом к опыту Билли, Эриксон быстро зарекомендовал себя в его глазах как человек, который его «понимает» и которого стоит слушать. Кроме того, такая подстройка к опыту Билли сильно укрепила его ощущение убежденности в приемлемости и безопасности своего поведения. Разумеется, все это служило подготовкой почвы для коммуникаций, которые должны были последовать далее (точно так же, как поляризация клиента служит подготовкой почвы для изменения при использовании паттерна, описанного в предыдущем разделе). Затем Эриксон лишает поведение мальчика всякой мотивации тем, что связывает сосание пальца с положением «маленького ребенка». Он успокаивает Билли пресуппозицией, содержащейся во фразе «А пока ты еще маленький ребенок и хочешь сосать палец, я хочу, чтобы ты продолжал сосать палец», а эта пресуппозиция, благодаря уже завоеванному Эриксоном к этому моменту авторитету в глазах мальчика, а также той естественной манере, в которой была произнесена эта фраза (иными словами, Эриксон, говоря эти слова, производил впечатление полностью конгруэнтного и искреннего человека), моментально сформировала в сознании Билли знак равенства между сосанием пальца и положением маленького ребенка. То, как Эриксон понимал культуру маленьких мальчиков, позволило ему избрать контекст, на который, как он прекрасно знал, Билли обязательно отреагирует, — а именно на упоминание о «возрасте». Мальчики-ровесники Билли, как правило, очень беспокоятся о том, что они успешно пройдут все стадии взросления и станут взрослыми, большими и сильными. Спросите любого маленького ребенка, сколько ему лет, и если только сегодня у него не день рождения, он скажет, что ему «шесть с ЧЕТВЕРТЬЮ» или «шесть с ПОЛОВИНОЙ», но никогда — что ему просто «шесть». Мысль о том, что его будут считать шестилетним ребенком, когда ему на самом деле уже исполнится семь, безусловно, является ужасным сном любого мальчика, включая Билли, который, оказавшись перед таким выбором, скорее позволит своему пальцу отсохнуть, чем поставит под угрозу свой статус мальчика, уже достигшего возраста семи лет. Далее приводится алгоритм, описывающий этот пример терапевтического вмешательства.
Первым шагом при использовании данной стратегии вмешательства является идентификация того паттерна поведения, который вы хотите изменить. Описание этого поведения может как исходить от самого клиента, так и стать результатом ваших взвешенных умозаключений. Мы уже не раз говорили, что то, КАК люди размышляют о мире, о себе самих и о своем поведении, может оказывать и действительно оказывает огромное влияние на их опыт как с точки зрения их внутренних реакций, так и с точки зрения вызываемых этими реакциями новых форм поведения. Это означает, что человек вполне может знать о том, что его поведение неприемлемо (или даже хуже), и при этом, однако, не размышлять о своем поведении таким образом, который бы ВЫНУЖДАЛ изменить его. Рассмотрим, к примеру, тот факт, что в наши дни уже практически невозможно найти курящего человека, который бы не знал о том, что курение вредит его здоровью. Однако даже знание о вреде курения само по себе и без участия других факторов не удерживает миллионы людей от курения, хотя в то же самое время многие другие люди бросили курить под влиянием размышлений о самих себе и о курении или даже никогда не пробовали это делать. Смысл этого отступления в том, чтобы привлечь ваше внимание к идее, гласящей, что в контексте описываемых в этой главе паттернов «реальность» окружающего мира, его законы и ваши собственные представления о том, что хорошо и что плохо, не являются эффективными целями вашего терапевтического вмешательства при работе с людьми. Скорее они представляют собой просто оправдания проблем ваших клиентов.
Однажды ко мне пришло одна мать и сказала: «У меня ожирение. Я — мать четверых детей. Я подаю им плохой пример. Я стыжусь себя. Я всегда слишком занята, чтобы куда-нибудь с ними пойти. Правда в том, что я слишком занята ЕДОЙ! Я всегда нахожу время, чтобы пойти в магазин и купить себе конфеты и печенье — и у меня НИКОГДА нет времени куда-нибудь сводить моих детей». Я сказал: «Мне жаль ваших бедных детей, которые растут невежами... которые даже не знают, как выглядит ботанический сад, которым НИ РАЗУ не доводилось забираться на Пик Скво, которые НИ РАЗУ не были в Большом Каньоне, ни разу не видели Окаменевший Лес, или Расписную Долину, или Метеоритный Кратер, Каса Гранде, Пуэбло Гранде или старый Таксон. Мне кажется, то, что вы делаете со своими детьми, — это ужасно. А теперь идите домой и наклейте на ваше зеркало бумажку с надписью: «Пусть эти чертовы дети растут невежами», и пусть она висит там. У вас будет веская причина НЕ смотреть в зеркало. Но вы все равно не сможете забыть то, что написано на записке, приклеенной на зеркало. Через два года эта женщина позвонила мне. «Сейчас я сбрасываю вес, а мои дети посетили все достопримечательности Аризоны. Можно наконец снять с зеркала эту чертову записку?!!» Я сказал ей, что МОЖНО, но что она должна смотреть не в зеркало, а на рост и развитие своих детей. У нее ушло два года на то, чтобы научить своих детей наслаждаться достопримечательностями Аризоны. Мне кажется, такое лечение намного полезнее, чем попытки копаться в давно забытом прошлом, которое все равно НЕ изменить.
Что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО крайне важно с точки зрения терапевтической работы с другим человеком, так это природа и последствия фактических форм поведения, которые демонстрирует индивид, а также фреймы референции (убеждения/понимание/ точки зрения), которые делают это поведение возможным. Идентификация природы и последствий поведения человека важна для определения эффективности, компетентности и качества тех взаимодействий с другими людьми, которые доставляют этому индивиду удовлетворение (или наоборот) в его повседневной жизни. Точки зрения, которых придерживается конкретный человек, важны для нас, поскольку представляют собой пластичный ресурс, которому можно придавать различные формы, чтобы влиять на поведение этого человека. Так, работая с Билли, Эриксон не настаивает на правильности или неправильности сосания пальца; вместо этого он признает полезность того, чтобы Билли изменил свое поведение, а затем помогает ему изменить свои взгляды на сосание пальца таким образом, чтобы тот практически неизбежно перестал это делать (обратите внимание, что в соответствии со значением, придаваемым им личной компетентности, Эриксон структурирует свое вмешательство таким образом, чтобы Билли ощущал свой отказ от сосания пальца как плод собственных размышлений и усилий). Как уже говорилось, ваши клиенты могут иметь совершенно ясные представления о том, что они хотели бы изменить с точки зрения своего поведения. Однако возможно также, что ваши клиенты ясно представляют себе, что должно быть изменено (либо в результате их собственного опыта, либо благодаря наставлениям другого человека), но при этом могут не стремиться, или не хотеть изменить свое поведение (как в случае Билли), или даже вовсе не осознавать неприемлемость своего поведения. В этих случаях на одну чашу весов вы должны положить незаинтересованность вашего клиента в изменении и сопоставить ее с вашим собственным пониманием, касающимся возможных последствий его поведения для его дальнейшей эволюции как личности (как это делает Эриксон, принимая решение приложить руку к тому, чтобы изменить поведение Билли). Таким образом, первым шагом данного паттерна является:
1. Идентифицировать для себя паттерн поведения, подлежащий изменению, удостоверившись в том, что он поддается изменению и что изменить его будет полезно.
Билли продолжает сосать свой палец в том возрасте, когда это уже не является социально приемлемым.
А в случае паттерна сортировки в поисках положительных качеств, описанного в предыдущем разделе, то, что клиент Эриксона считал препятствием или отвратительным дефектом, связывалось с высоко ценимым желаемым состоянием, выбранным из его собственной модели мира. Связь проводилась таким образом, что условием достижения желанной цели становилось (ранее) нежелательное поведение. Одним из факторов, делающих такую форму вмешательства эффективной, является то, что Эриксон выбирает желаемое состояние, с которым связывается «проблемная» форма поведения или характеристика, из собственной модели мира клиента. Этот фактор столь же важен и для придания эффективности паттерну, который мы описываем в данном разделе. При использовании такой формы вмешательства поведение, которое является для человека приемлемым (или по крайней мере терпимым), необходимо связать с высоко ценимым результатом, и для того чтобы эта сформированная вами причинно-следственная связь оказала влияние на человека, желанный результат также должен быть взят из модели мира клиента. Очевидно, что проведение связи между курением и угрозой здоровью для человека, который нисколько не беспокоится о своем здоровье, окажет значительно меньше влияния на его мышление и последующее поведение, чем в том случае, если бы он, скажем, высоко ценил отношения со своей супругой и вы связали бы его курение с возможной утратой этих отношений.
Была одна тринадцатилетняя девочка, которая весила 95 килограммов, тогда как ее девятилетняя сестра весила 30 килограммов. Она имела избыточный вес с двух лет — страдала тучностью. Кроме того, у нее была мания преследовать повсюду свою сестренку: она боялась, что сестренку убьют. Мать также страдала от избыточного веса, но по сравнению с дочерью она выглядела тоненькой. А отец был просто красавец. А еще у них была шестимесячная дочка. Девочке уже тринадцать, и родители рассказали ей все о проблеме избыточного веса. Этак ведь и умереть можно. Она знает об ожирении все, но вы же знаете, смерть никогда не приходит именно к НАМ... только к соседям. И я знаю, что каждый из вас мог сегодня погибнуть в автомобильной катастрофе. Если бы вы подошли ко всем, кому суждено было погибнуть в автомобильных катастрофах на территории Аризоны до г января этого года, и сказали им: «До конца года вы погибнете в автомобильной катастрофе», они бы не поверили, что это может с ними случиться... это всегда случается с ДРУГИМИ. И эта девочка твердо знает, что она-то не умрет. У НЕЕ гипертонии не будет. И вот она везде ходит за младшей сестрой, она боится, что с ее сестренкой что-то случится. И вы говорите ей: «Ты НЕ слониха. Слоны умеют бегать очень быстро. А вот очень толстые люди не могут бегать быстро. И ты должна это ЗНАТЬ. И тебе очень легко устать. А твоя сестренка может забраться на гору, ей это сделать намного легче, чем ТЕБЕ: ты говоришь, что беспокоишься за свою сестру... я думаю, ты и ДОЛЖНА беспокоиться. Потому что ты НЕ В ТОЙ физической форме, чтобы успевать за ней присматривать!» Итак, вы выбираете подход к этой девочке и проблеме ее веса через ее сестренку... у нее масса причин беспокоиться, потому что она может не успеть защитить сестренку... для этого надо быть в форме. И я задал ей цель, не имеющую никакого отношения к действительности — СОВЕРШЕННО никакого, — которая будет для нее приемлемой, а когда она откроет для себя привлекательность обладания хорошей фигурой, у нее будет очень притягательный образ самой себя.
Основной акцент описанного паттерна делается на том, что вы создаете для своих клиентов причинно-следственную связь (которая может иметь, а может и не иметь под собой реального основания) между некими неприемлемыми формами поведения этих клиентов и угрозой чему-либо, что они высоко ценят.
2. Идентифицируйте в модели мира вашего клиента некий ВЫСОКО ЦЕНИМЫЙ критерий, форму поведения, обстоятельство или результат, которому угрожает или может угрожать, согласно данному описанию, неуместная форма его поведения.
Как и любого другого мальчика, Билли волнует, правильно ли другие оценят его возраст и статус.
Элементы информации, которые вы идентифицировали на шаге первом и втором, разумеется, служат базисом для новой точки зрения, которую вы собираетесь сформировать у вашего клиента. Однако лишь простое указание клиенту на связь между этими двумя факторами вовсе не обязательно окажет воздействие на этого индивида, — даже если описываемая вами причинно-следственная связь совершенно очевидна. Эриксон понимает, что факты редко бывают достаточно весомы для того, чтобы изменить точку зрения человека (и снова вспомните о том, что факты, касающиеся курения, часто не оказывают на поведение курильщиков никакого влияния), и что для того, чтобы изменить его поведение, необходимо создать соответствующую психологическую среду. Как и для предыдущего паттерна поведения, в этом паттерне Эриксон создает психологическую среду, соглашаясь со своим клиентом по вопросу о ПРИЕМЛЕМОСТИ его поведения, и делает это таким образом, что одновременно углубляет раппорт (благодаря видимости согласия с его собственными убеждениями) и УКРЕПЛЯЕТ уверенность клиента в имеющейся у него на данный момент точке зрения. Такая «подготовка почвы» необходима для того, чтобы сделать последующее ИЗМЕНЕНИЕ внутреннего состояния клиента более впечатляющим. Именно эти грандиозные масштабы изменения внутреннего состояния клиента, которые он уже не может игнорировать, вынуждают его подвергнуть свой опыт пересортировке и понять его с той точки зрения, которую ему предлагает Эриксон. Для большинства людей естественной реакцией на такое маятниковое колебание своего «внутреннего состояния» (как правило, «чувств») является попытка вычленить событие, вызывавшее это колебание, и рассматривать это событие как значимое в том или ином отношении (например, «все, что оказывает такое воздействие, наверняка должно быть значимым»).
3. Подстройтесь к вашему клиенту и укрепите в нем чувство безопасности того, что он придерживается имеющейся у него на данный момент точки зрения, касающейся неуместной формы поведения.
Эриксон говорит Билли, что его родители не могут приказывать ему, что он должен делать, и что он «имеет право сосать свой палец сколько (ему) угодно».
После того как Эриксон помог своему клиенту создать психологическую среду, максимально способствующую принятию новых взглядов, он делает «явной» связь между неуместной формой поведения клиента и угрозой, которую она означает для чего-то высоко ценимого клиентом. Слово «явной» заключено в кавычки, чтобы привлечь ваше внимание к тому факту, что высказывание клиенту идеи в явном виде не то же самое, что взять и совершенно откровенно выложить ему: «Вот как в действительности обстоят дела...» Под явным мы понимаем здесь то, что причинно-следственная связь, о которой вы хотите сообщить клиенту, преподносится ему в форме, в которой он может понять ваши слова — на осознанном или неосознанном уровне. Разумеется, это не исключает такого варианта, как прямолинейное изложение «фактов». Однако мы хотим обратить ваше внимание на то, что в вашем распоряжении имеется большое количество других, возможно, более тонких способов донести свою мысль до клиента. Так, работая с Билли, вместо того чтобы сказать ему: «Если ты будешь сосать свой палец, тебя будут считать маленьким ребенком», Эриксон внедряет в его сознание ту же идею в форме пресуппозиции, содержащейся в предложении, которое на первый взгляд поддерживает точку зрения Билли: «Разумеется, настанет день, когда тебе исполнится уже целых семь лет (пока что ты еще не такой БОЛЬШОЙ) и ты не захочешь сосать палец, потому что ты будешь уже большой семилетний мальчик (семилетние мальчики не любят сосать палец)». Огромное преимущество, которое обеспечивает Эриксону использование пресуппозиций в этом примере, состоит в том, что оно позволяет ему как сохранить раппорт, так и избежать формирования у Билли полярной реакции на прямое, заявление, при этом передавая ему всю необходимую информацию. (Существует много других возможностей для действенного, но в то же время тонкого использования языка с целью передачи информации. Читателям, заинтересованным в развитии этого навыка, мы настоятельно рекомендуем приобрести книгу Гриндера, Бэндлера и др. «Паттерны гипнотических техник доктора медицины Милтона X. Эриксона» (Grinder, Bandler et al., 1977), где подробно описываются многие из возможных лингвистических паттернов.) Предъявление новой точки зрения не обязательно должно быть вербальным. Эриксон любил организовывать своим клиентам подготавливающий почву опыт, который сам по себе мог служить целям передачи информации.
Я сказал одному адвокату, что хочу, чтобы он поднялся на Пик Скво и взял с собой своего четырехлетнего сына. Он спросил: «Вы хотите, чтобы я понес четырехлетнего Дэвида в горы?» Я ответил: «Нет... Я хочу, чтобы вы и Дэвид поднялись на Пик Скво, а целью ВАШЕГО восхождения в горы является образование; ...приходите завтра и расскажите мне о полученном вами образовании». Он пришел на следующий день и выглядел очень смущенно. Он сказал: «Я получил образование. Я выдохся, не пройдя еще и полпути, а Дэвид умудрялся отбегать то в одну сторону, то в другую и все время кричал мне: «Ну скорее, папа, ну скорее!» Я спросил: «Иными словами, не были ли вы раньше склонны чрезмерно опекать своего ребенка?» На что он ответил «Да, несомненно, был. Он может справиться с собой лучше, чем я могу справиться с СОБОЙ».
Таким образом, следующим шагом этой последовательности действий является:
4. Сделать «явной» для вашего клиента причинно-следственную связь между его текущим поведением и угрозой, которую это поведение представляет для того, что вы идентифицировали как имеющее для клиента большую ценность.
Эриксон говорит Билли, что, будучи ШЕСТИлетним ребенком, он имеет право сосать палец сколько угодно.
Итак, в сжатом виде алгоритм, позволяющий воспроизвести эту форму вмешательства, выглядит следующим образом:
1. Идентифицируйте для себя паттерн поведения, подлежащий изменению, удостоверившись в том, что он поддается изменению и что изменить его будет полезно.
2. Идентифицируйте в модели мира вашего клиента некий ВЫСОКО ЦЕНИМЫЙ критерий, форму поведения, обстоятельство или результат, которому угрожает или может угрожать неуместная форма его поведения.
3. Подстройтесь к клиенту и укрепите в нем чувство безопасности того, что он придерживается имеющейся у него на данный момент точки зрения, касающейся неуместной формы поведения.
4. Сделайте для вашего клиента «явной» причинно-следственную связь между его текущим поведением и угрозой, которую это поведение представляет для того, что вы определили как имеющее для клиента большую ценность.
Как и в случае вмешательства с сортировкой в поисках положительных сторон, описанного в предыдущем разделе, в реальной практике данный паттерн вмешательства может принимать множество форм. Важно, чтобы характер описываемой информации «накапливался», а также чтобы сохранялся способ использования этой информации. Время, затраченное на строгое следование описанной выше форме, сформирует у вас автоматическую способность проводить необходимые различения, касающиеся самой информации и ее использования, благодаря чему вы сможете применять данную форму вмешательства и другими, возможно, более тонкими и творческими способами.
В первый год моего преподавания в Государственном медицинском училище Уэйна некоторые представители факультета уже были наслышаны обо мне и с радостью пригласили меня вести занятия на факультете, поскольку там была студентка (старшекурсница по имени Джейн), установившая феноменальный рекорд... она ОПАЗДЫВАЛА на все занятия, на КАЖДЫЙ урок, на КАЖДЫЙ экзамен на протяжении всего обучения в старшей школе. Она была круглая отличница... очень способная. Ее отчитывали, наказывали, упрекали, предупреждали, а она всегда мило извинялась и сладким голосом обещала больше не опаздывать. На следующий же день она все забывала. И так на протяжении всего периода обучения — безупречная статистика опозданий на все занятия. Она проучилась в школе четыре года... опаздывая на каждый урок, на каждый экзамен, на каждую лабораторную работу, — и поступила в медицинское училище. В колледже средний балл у нее был чистая пятерка. Но все равно она опаздывала на каждую лекцию, на каждую лабораторную. Студенты-медики, которым приходилось делать с ней лабораторные работы, НЕНАВИДЕЛИ ее за опоздания, преподаватели тоже ее ненавидели. Ее брали на поруки, отчитывали, угрожали, но НЕЛЬЗЯ ЖЕ отчислить круглую отличницу за то, что она опаздывает, когда она так мило извиняется и сладким голосом обещает, что больше не будет. Но когда я стал там преподавать, я сказал: «Когда Джейн войдет в класс Эриксона...» и показал студентам известный во всем мире приветственный восточный жест — поклон со сложенными у груди ладошками, и все они с радостью стали предвкушать, что же произойдет. Перевоспитать Джейн не было никакой надежды. И вот перед вами аудитория, вот входная дверь в аудиторию, а вот здесь стою я и читаю лекцию. А за день до моего урока по училищу пролетел слух... что Джейн ожидает сюрприз, и вот все студенты собрались за полчаса до начала занятий — даже Джейн. Я вхожу с ними на первый этаж, отпуская шуточки и смеясь, поднимаюсь на лифте на второй этаж, вхожу в аудиторию. Ровно в восемь я начинаю лекцию. Все на месте, кроме Джейн. Студенты на меня не смотрят и не слушают меня — все смотрят на дверь. Минут через двадцать дверь тихонько отворилась. И в дверь очень тихо проскользнула Джейн — у нее была привычка проскальзывать в дверь, проходить перед доской на другую сторону класса, затем на задние ряды, вдоль задней стены — до середины, а затем по центральному проходу — на свое место в середине класса.
И вот Джейн открывает дверь, проскальзывает в нее, а все смотрят на меня, и все знают, что ЭТО означает... (он прикладывает палец к губам)... нужно помалкивать. И вот что я сделал (Эриксон показывает сигнал «всем встать»), они все встают, и я молча по-восточному кланяюсь Джейн, все время пока она идет на свое место... и все остальные делают тоже. В конце урока студенты со всех ног бросились к выходу. Они хотели рассказать всем, что случилось. Мы с Джейн последними остались в аудитории. Я как ни в чем не бывало заговорил о погоде, и мы пошли по коридору, тут вышла уборщица и молча по-восточному приветствовала ее, вышла секретарша — и приветствовала ее также, вышел ДЕКАН... и так все ей кланялись целый день. На следующее утро она вошла в класс первой. А три года спустя она подошла ко мне, чтобы обсудить воздействие этого единственного элемента терапии, который я применил к ней, но который полностью изменил ее образ поведения, мыслей и поступков.
