ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ТЕКСТЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ГЛОССАРИЙ
Аномия
Любое общество держится на том, что его члены стремятся соблюдать определенные социальные нормы, потому что они признают стоящие за этими нормами социальные ценности. О нормах и ценностях мы не узнаём — вернее было бы сказать, что мы их впитываем. Так, с детства мы усваиваем, что родителей надо слушаться, что вот эти игрушки твои, и ты можешь ими распоряжаться, а вон те — чужие, а значит — их нельзя трогать, да и вообще на многие действия требуется разрешение старших. По мере того как ребенок взрослеет, он стремится понять, откуда берутся разрешения и запреты, зачем люди ходят в церковь, почему нельзя читать письмо, адресованное другому, и т. д.
Обоснование норм ("МОЖНО/НЕЛЬЗЯ") на основе связи норм и ценностей ("МОЖНО/НЕЛЬЗЯ, потому что…") в явном виде редко формулируется рядовыми членами общества. Соответствующая функция отводится профессионалам. В зависимости от эпохи и страны, это разные лица, а иногда и целые сословия — от жрецов и священников до школьных учителей, философов и телеведущих. В наше время вовсе не требуется иметь религиозное воспитание, чтобы стремиться исполнять десять евангельских заповедей — закрепленные в них нормы и ценности давно стали частью нашей культуры.
Нормы и ценности меняются вместе с обществом и его институтами. Так, в прошлом веке в России судьба внебрачного ребенка могла быть благополучной только, если его родители (прежде всего — отец) принадлежали дворянскому сословию. Это приводило к огромному числу детей–подкидышей. Нормой был только "законный брак" и созданная в нем семья — такое понимание института семьи и брака поддерживалось церковью и государством. Одновременно реальной ценностью оставалась прежде всего индивидуальная любовь. Соответствующие конфликты были характерны не только для образованного сословия (именно такова тема "Анны Карениной"). О том же написаны "Без вины виноватые" и "Гроза" Островского, "Леди Макбет Мценского уезда" Лескова. В наше время будущее ребенка вообще не зависит от того, рожден он в браке или вне брака: с одной стороны, изменились нормы сексуального поведения, с другой — понимание института брака, семьи и социальной роли женщины.
В спокойные времена между бесспорными ценностями и теми, которые еще только формируются как следствие изменений социального бытия, есть определенный баланс. В эпохи катастроф прежние ценности и нормы рушатся, а поиски новых ценностей (смыслов) и норм приобретают трагическую напряженность. Э. Дюркгейм, основатель современной научной социологии, еще в 1897 г. назвал аномией такое состояние общества, где происходит быстрое и массивное крушение социальных норм и ценностей.
Любое общество в известной степени аномично — иначе оно перестало бы развиваться. Но если а. становится тотальной, общество как таковое исчезает и начинает походить на стаю. Замечательная модель тотальной а. создана английским писателем Уильямом Голдингом в его романе "Повелитель мух". Группа добропорядочных английских мальчиков в результате кораблекрушения оказывается заброшенной на необитаемый остров. В борьбе за выживание дети быстро разбиваются на две группы. Одна группа признает власть сильного, другая, значительно более малочисленная, вначале пытается следовать нормам "старой доброй Англии". Грубая сила неожиданно быстро берет верх, и те, кто были как будто готовы следовать принципам защиты слабого и блага для всех, покидают своих лидеров. В тупом азарте дети убивают самого разумного и доброго мальчика, носителя нормы, — близорукого и беззащитного Хрюшу.
Важно, что даже в относительно благополучном обществе в состоянии а. могут пребывать обширные социальные группы. Когда в США начали последовательно воплощать в жизнь расовую десегрегацию, и в школах и университетах южных штатов чернокожие учащиеся сели на одну скамью с белыми, политики не подозревали, сколь глубока а. среди чернокожего населения. Поэтому такой неожиданностью для Америки в целом оказались события 1992 г. в Лос–Анджелесе, спровоцированные показом по телевидению досадного, но все же, казалось бы, рядового эпизода — избиения водителя машины полицейскими (сходные ситуации представлены чуть ли не в каждом американском боевике). Но водитель был чернокожим, а полицейские — белыми. Этого оказалось достаточно, чтобы из–под пепла вырвалось пламя ненависти, и в городе начались не просто массовые беспорядки, а настоящие погромы белых кварталов.
Нормы нельзя просто провозгласить. Исполнение норм должно быть обеспечено эффективно работающими социальными институтами — системой образования, судом, общественным мнением. Но еще более важно, чтобы социальные нормы стали лично осознанными и превратились в поведенческие стереотипы. Если человек честен на уровне поведенческого стереотипа, то ему не придет в голову прочитать чужое письмо, даже если он уверен в своей безнаказанности.
Наше общество, в прошлом — советское, рассталось с многими прежними нормами и ценностями, не подвергнув их должному анализу и не поняв, что именно должно прийти им на смену. Отсюда — глубокая аномичность постсоветского общества, проявляющаяся в растерянности одних, равнодушии других, беспредельном эгоизме третьих, в распаде социальных связей и непродуктивным поискам "козлов отпущения".
