Бедное мудрое тело

Где взять тонус

Семь условий хорошего тонуса

Если вы:

1) ежедневно двигаетесь (физически работаете, любым способом — копаете ли землю, играете ли в пинг-понг) в два раза больше, чем вам хочется (а это значит, округляя, в два раза меньше, чем можете), и притом хоть единожды разогреваетесь до пота;

2) едите в два раза меньше, чем можете съедать, или примерно в полтора раза меньше, чем хочется, питаясь разнообразной, но преимущественно живой растительной пищей;

3) в той же пропорции к возможностям и желаниям имеете половые общения (у минимизации пределов нет);

4) проводите на свежем загородном воздухе хотя бы 14 часов в неделю (лучше всего по 2–3 часа ежедневно или, что хуже, только полные выходные);

5) спите и пьете (воду, соки, чай) ровно столько, сколько хочется;

6) по крайней мере через день — совершаете прохладные купания или ежедневные (а лучше два раза в день) интенсивные обтирания и самомассаж;

7) и наконец, пусть раз в день, а лучше 2–3 раза, в течение 5—10 минут в состоянии полного покоя и расслабления занимаетесь самовнушением (спокойствие, уверенность, бодрость),

то вы тем самым уже делаете ВСЕ, ОТ ВАС ЗАВИСЯЩЕЕ, для своего тонуса.

…И это все? Да нет же, конечно! Семь условий можно было бы довести и до семидесяти, и до семисот. Это только минимум миниморум, реальнейшее из реального. Но спросите себя, делаете ли вы все это?

Если нет, если делаете, но не все, если делаете, но не регулярно — то… Ну что тут сказать? Как говорят на Востоке, можно подогнать ишака к воде, но пить его не заставит и шайтан.

Ориентироваться и продолжать. Если же делаете все и регулярно (в чем я сомневаюсь), а ровным счетом ничего не меняется, значит, надо продолжать, только и всего. Но продолжать не тупо. Не долбить в одну точку. Искать, экспериментировать, изменять акценты, присоединять что-то новое, все из того же хорошо забытого старого. Ориентироваться — и продолжать!

Арсенал ОК бесконечно богат и гибок. Для повышения тонуса к вашим услугам:

• разные виды движения и спорта, как-то: ходьба, пеший туризм, бег, плавание, теннис, лыжи, коньки и т. д.;

• гантельная гимнастика;

• статическая гимнастика;

• комплекс хатха-йоги;

• солнечные и воздушные ванны;

• бани или сауны;

• самомассаж.

Все вышеперечисленное и множество прочего в разнообразнейших сочетаниях. Множество кажущихся пустяков, мелочей, частностей, каждая из которых может стать той крупинкой, что перевесит чашу весов в пользу бодрости и здоровья. Ели ли вы в больших количествах морковь? Пробовали ли сочетать яблоки и орехи? Съедали ли по лимону в день? По головке хорошего чеснока? Гуляли ли полный выходной в лесу?

Вы потратили на овладение хатха-йогой год, и другой, и третий, как она того требует, — и без малейшего результата?..

Если «да», то позвольте вам не поверить. Я еще не знаю ни одного человека, РЕГУЛЯРНО занимающегося хатха-йогой, который жаловался бы на свой тонус. Не бывает, исключено. А вы, как сами же пишете, пока еще не в ладах и с обыкновенной зарядкой.

Воля к нездоровью. Ах вот оно что! «Все это мне тяжело, неприятно, неинтересно, наконец, скучно. Все это надо, а мне не хочется. У меня нет воли. Безнадежно, мне себя не заставить…»

Слышу, слышу. Знакомое. Расшифруем, переведем:

Отсутствие силы воли?… Нет, скорее, недостаток чувства реальности. Надежда на манну небесную. Присутствие воли к нездоровью, к маразму — потрясающая сила воли.

Не продолжил — не начал. Самопринуждение откроет вам и мир новых желаний, и радость отдыха, и драгоценное чувство меры. Оно, и только оно, разовьет вашу волю, как ежедневное поднятие тяжестей развивает мышцы.

Главная же беда ваша и вам подобных в том, что начало самопринуждения не продолжается. А начало непродолженное — не начало. Невозобновленная попытка — попытка не бывшая. Нетерпение и тревожность, тревожность и лень… Отступление, поспешное отступление… Нет, не безволие, а выбор образа жизни, основанного на недоверии к самому себе. Все эти начинающие и бросающие подобны тому, кто, задав вопрос собеседнику, отворачивается и не слушает.

Поделюсь личным опытом. Заверю вас сразу же: я не ас самопреодоления, отнюдь не сверхчеловек. Победил себя далеко не во всем и далеко не в той мере, в какой это удается людям более организованного и систематического склада, в том числе и некоторым моим бывшим пациентам, по сравнению с которыми я выгляжу «сапожником без сапог». Нет, к сожалению, не могу порекомендовать себя в качестве образца примерного поведения. Но вкус целительного самопринуждения мне все же знаком.

Месть забытой Природы, по счастью (именно так — по счастью), довольно рано приперла меня к стене. Имея неважную сосудистую наследственность и ведя образ жизни преимущественно сидячий и аритмичный плюс курение плюс дурное питание (колбасы, консервы) плюс брошенный спорт плюс нервная работа плюс еще многое — я уже в двадцать-тридцать лет узнал, что такое грудная жаба. Приступы стенокардии. Сначала просто «сдыхал», когда случалось иногда по старинке поиграть в бадминтон или в футбол, некогда страстно любимый. Сдавливало грудь, заходилось дыхание. А потом вдруг обнаружил, что не могу пробежать и тридцати метров, не ощутив холодный кол за грудиной; не мог больше играть не только в футбол, но и в волейбол, не мог быстро ходить, появились сердечные боли даже в покое, поползла вниз и умственная работоспособность. Таскал с собой валидол, была уже и плоховатая кардиограмма, диагностировали «ишемическую болезнь»… Все это, разумеется, мало способствовало жизнерадостности. В то время книга Гарта Гилмора «Бег ради жизни» не была еще широко известна; стенокардию лечили лишь химией и «покоем». И вот тут-то, когда призрак инфаркта замаячил совсем уже неподалеку, что-то во мне взбунтовалось — я понял, а вернее, какой-то глубиной вспомнил: спасение в ДВИЖЕНИИ! В том самом движении, которого меня хочет лишить проклятая жаба… И долой табак, и да здравствует свежий воздух!..

Борьба началась с поражения.

Бросив курить, я оказался вышибленным из творческой колеи: за год некурения не сумел написать ни одной страницы связного текста, ни толкового письма — ничего… Узкое место — зависимость, захватывающая высшие умственные механизмы. Курящие писатели поймут, о чем речь. (Хотя знаю и некоторых, бросивших стопроцентно успешно). Моральный ущерб от творческого бесплодия перевесил физические плюсы — пополз в депрессию. Понял, что придется пойти на компромисс: приняв свою дисгармоничность по этой части как данность, постараться, насколько возможно, нейтрализовать вред табака обходными мерами, отобрать свое на других фронтах. Хватило ума не запрезирать себя — отступил: закурил снова, но с постоянным стремлением держать минимум дозы, с очистительными перерывами.

Изменил питание. Подружился со свежим воздухом, с водою и холодом. И — в моем случае главный фронт — начал РАСХАЖИВАТЬСЯ. Много и быстро ходить, ходить ТОЛЬКО БЫСТРО. И бегать…

Пробивание. Сперва, как и следовало ожидать, очень скоро наступил момент спазма, боли — и… Несколько раз пришлось остановиться. Был и страх смерти: казалось, что вот-вот, сейчас — все… Боль ворчала, угрожала и скалилась. Но после какого-то ПОРОГА, который я назвал ПОРОГОМ ПРОБИВАНИЯ, начинала слабеть, съеживалась, отступала… Потом уже не останавливался, а лишь на время снижал скорость.

Что за «пробивание»?

Преодоление инерции. Вытаскивание тела из глухой защиты, пассивности (она же самоубийство). В активность, в полноценную жизнедеятельность! Освобождение сосудов от спазма, трусливого сжатия. Прочистка клеток и капилляров, включение в действие дотоле преступно простаивавшей, заживо распадавшейся биотехники организма. Переход на новый энергобаланс.

Новый уровень жизни. Теперь я почти каждый день прохожу, а иногда пробегаю, не менее 8—10 километров, и с непривычки угнаться за мной сложновато. Стенокардия, во всяком случае, осталась далеко позади. Лыжи, плавание, велосипед — живу в радости движения и при всякой возможности с упоением играю в подвижные игры. Принимаю контрастный душ, а зимой еще и снежные ванны, в любой мороз. Не могу передать вам, какое наслаждение растирать снегом обнаженное тело, какой праздник сосудов и торжество тонуса! Теперь я знаю, что сердце, как волка, ноги кормят; что сосуды аплодируют скорости; что за час интенсивной ходьбы на открытом воздухе — ходьбы яростной, ходьбы радостной, ходьбы до пота, до счастья — мозг платит тремя-четырьмя, а то и пятью-шестью часами хорошего тонуса…

Мое здоровье идеальным не стало. Но форма, в которой я себя ныне держу, позволяет мне полноценно работать умственно по 12–14 часов в сутки.

Во время прогулок и гимнастики мозг мой не только отдыхает, но и выполняет множество рабочих операций. Найти подход к сложному пациенту, ключ к решению какой-то проблемы, найти слово — все это делается за столом лишь на 15–20 процентов, а остальное — в движении. (Еще иногда процентов 5—10 — лежа, в расслаблении). Лучшими страницами, любимейшими мыслями, интереснейшими решениями я обязан двум своим друзьям: свежему воздуху и собственным мускулам. И когда пишу книгу или большое письмо, то, возвращаясь с прогулки, обычно имею в голове несколько готовых страниц текста, которые остается лишь побыстрее перенести на бумагу. (Это письмо к вам тоже, в основном, выхожено в парке «Сокольники» около часа тому назад).

Пробивать снова и снова. Внимание! Все эти плоды гарантированы лишь тем, кто уже втянулся, кто прошел порог пробивания! И — внимание! — пробивание это должно происходить КАЖДЫЙ РАЗ сызнова, на каждом очередном сеансе спасательного движения! Разница между еще не втянувшимся и уже втянувшимся только в том, что для первого это тяжкий труд, борьба со страданием, а для второго — труд радостный.

«Тело глупо», — сказал великий учитель здоровья Поль Брэгг. Тело глупо, сказал этот человек, волей и умом исцеливший тел множество, и свое в том числе. И не согласиться нельзя: да, тело глупо. Тело упрямо, как упрямейший из ослов. Тело трусливо, капризно, коварно.

Но сказано это лишь о том теле, которое забыло свою Природу.

Психология bookap

Не будем же неблагодарны. Тело податливо и благодарно, восприимчиво и внушаемо, как малый ребенок. И мудро — как тот же ребенок, как зверь, как растение. Тело, знающее Природу, одухотворенное тело — прекрасно и гениально.

Обозначим