Глава 20. Эрих Фромм и диалектический гуманизм, или гуманистический психоанализ.

Основные концепции.

На теорию Фромма оказали воздействие работы многих известных ученых и мыслителей. Пять основных источников, сформировавших образ мысли Фромма: доктрина человека в ортодоксальном иудаизме, революционный дух Карла Маркса, столь же революционные идеи Зигмунда Фрейда, мышление дзэн-буддизма и работы Иоганна И. Бахофена о матриархальных обществах.

С точки зрения Фромма, отдельная личность может быть понята только в свете истории всего человечества. "Оценка социальной обстановки должна предшествовать анализу личности, а психология должна базироваться на философско-антропологической концепции человеческого существования" (Fromm, 1947, р. 45). Основной тезис Фромма состоит в том, что в процессе эволюции люди утратили свое доисторическое единство с природой и друг с другом, в то же время развив способность мышления, предвидения и воображения. Сочетание недостатка животных инстинктов с избытком рационального мышления превратило человека в своеобразную ошибку природы. Самосознание порождает чувство одиночества, изоляции и неприкаянности. Чтобы избавиться от этих чувств, человек стремится снова соединиться с природой и с себе подобными.

Человеческая дилемма.

В книге "Человек для себя" (1947) Фромм утверждал, что, в отличие от других представителей животного мира, человеческие существа лишились своей изначальной связи с природой. У людей нет мощных инстинктов, позволяющих адаптироваться к постоянно меняющемуся миру, однако они овладели способностью мыслить, оказавшись тем самым в состоянии, которое Фромм называет человеческой дилеммой (human dilemma).

"Наделенный сознанием и самосознанием, человек научается выделять себя из среды, понимает свою изолированность от природы и других людей. Это приводит затем к осознанию своего неведения, своей беспомощности в мире и, наконец, к пониманию конечности своего бытия, неизбежности смерти" (Fromm, 1973).

Мы переживаем эту основополагающую дилемму, поскольку отделены от природы и в то же время можем осознать себя в этом качестве. Наша способность мыслить одновременно является и благом, и проклятием. С одной стороны, она позволяет нам выжить, но с другой — толкает нас к попыткам разрешить вопросы, на которые нет ответа. Фромм называет эти вопросы "экзистенциальными дихотомиями" (existential dichotomies), поскольку их природа коренится в самом существовании. Они неустранимо определяют жизнь человека, различаясь лишь в соответствии с типами культуры и нашими индивидуальными особенностями.

Первая и самая главная дихотомия — жизнь и смерть. Разум говорит нам: рано или поздно мы умрем. Однако мы изо всех сил стараемся отрицать эту истину путем веры в жизнь после смерти — веры, не изменяющей того факта, что смерть рано или поздно прервет наше земное существование.

Психология bookap

Вторая базовая дихотомия заключается в том, что, живя под знаком идеального представления о полной самореализации личности, мы никогда не можем достичь желаемого уровня, поскольку жизнь слишком коротка. "Только в том случае, если продолжительность жизни отдельного человека была бы сопоставима с продолжительностью существования человечества в целом, он бы оказался в состоянии принимать участие в общечеловеческом развитии, которое происходит в ходе исторического процесса" (Fromm, 1947, р. 42). Люди пытаются решить этот вопрос по-разному: одни уверяют себя в том, что их исторический период является пиком человеческой эволюции; другие надеются на продолжение развития после смерти.

Третья экзистенциальная дихотомия состоит в том, что мы абсолютно одиноки, но не можем обходиться друг без друга. Мы осознаем, что разделены непреодолимой преградой, и в то же время отдаем себе отчет в том, что счастье человека зависит от объединения с себе подобными. Будучи не в состоянии полностью разрешить конфликт одиночества и единства, мы вынуждены предпринимать шаги в этом направлении, чтобы не потерять рассудок.

Экзистенциальные потребности.

В книге "Здоровое общество" (1955) Фромм утверждал, что психически здоровый человек отличается от больного тем, что оказывается в состоянии найти ответы на экзистенциальные вопросы — ответы, которые в наибольшей степени отвечают его экзистенциальным потребностям. Как и поведение животных, наше поведение мотивируется такими физиологическими потребностями, как голод, секс, безопасность и т. д., но их удовлетворение не приводит к разрешению человеческой дилеммы. Лишь специфические экзистенциальные потребности, присущие только человеку, могут подтолкнуть нас на путь воссоединения с природой. Эти потребности выявляются в ходе эволюции человеческой культуры, они вырастают из наших попыток раскрыть смысл своего существования, избежав при этом помрачения рассудка. Другими словами, здоровый индивидуум обладает лучшей способностью находить пути соединения с миром, удовлетворяя потребности в установлении связей, преодолении себя, укорененности в мире, самоидентичности, наконец, в наличии системы ценностей.

Потребность в установлении связей

Первая экзистенциальная потребность человека — это потребность в установлении связей, стремление к объединению с другими людьми. Фромм определяет три основных направления, по которым человек может вступать во взаимоотношения с миром: подчинение, власть и любовь. Чтобы достичь единства с миром, человек может подчиниться другому человеку, группе, социальному институту. "Делая этот шаг, он переступает границы своей обособленности, своего индивидуального существования, становясь частью чего-то большего, нежели он сам, и осознает себя в контексте власти, которой подчиняется" (Fromm, 1981, р. 2).

С точки зрения Фромма, подчинение и власть — непродуктивные стратегии, не дающие личности нормального здорового развития. Покорные люди ищут взаимоотношений с властными, а властные — с покорными. Когда покорный и властный человек находят друг друга, они часто вступают в союзные отношения, удовлетворяющие их обоих. Хотя такой союз и может приносить партнерам радость, он так или иначе препятствует движению к целостности и психологическому здоровью личности. Партнеры "живут друг другом, удовлетворяя жажду близости и вместе с тем испытывая недостаток внутренней силы и уверенности в себе, которых требует от них свобода и независимость" (Fromm, 1981, р. 2).

Люди, находящиеся в союзных отношениях, привязаны друг к другу, но не любовью, а отчаянной жаждой установить связь, потребностью, которая никогда не может быть удовлетворена с помощью подобного партнерства. В глубине такого союза лежит бессознательное чувство враждебности, заставляющее человека, живущего в союзе, обвинять своего партнера в том, что тот не может полностью удовлетворить его потребности. По этой причине они ищут нового подчинения или новой власти и в результате становятся все более зависимыми от своих партнеров и все менее свободными.

Единственная продуктивная стратегия установления связи — это любовь. Фромм определяет любовь как "союз с кем-то или с чем-то находящимся вне человека при условии сохранения последним обособленности и целостности своего Я" (Fromm, 1981, р. 3). Несмотря на то что любовь включает в себя непосредственное участие в жизни другого человека и общность с ним, она в то же время предоставляет человеку свободу быть уникальным и самостоятельным и позволяет ему удовлетворить потребность в установлении связей, не нарушая своей целостности и независимости. В любви двое становятся одним целым, хотя при этом каждый остается самим собой.

Фромм был убежден, что подлинная любовь является единственным путем, с помощью которого человек может стать единым с миром и одновременно прийти к своей индивидуальности и целостности. В книге "Искусство любить" (1956) он выделил четыре основных элемента, которые являются общими для всех форм подлинной любви: заботу, ответственность, уважение и знание. Если мы любим другого человека, мы должны интересоваться им и проявлять о нем заботу. Любовь также означает желание и способность нести ответственность за другого человека. Любя другого, мы удовлетворяем физические и психологические потребности этого человека, принимаем и уважаем его таким, какой он есть, и не пытаемся изменить его. Но мы можем уважать других, только если располагаем определенным знанием о них. В данном случае "знать" означает смотреть на других с их собственной точки зрения.

Потребность в преодолении себя

В отличие от животных, людьми движет потребность в преодолении себя, определяемая как желание подняться над пассивным и случайным существованием в "царство целеустремленности и свободы" (Fromm, 1981, р. 4). Подобно тому как потребность в установлении связей может в равной степени удовлетворяться продуктивными и непродуктивными методами, потребность в преодолении себя можно удовлетворить как позитивно, так и негативно. Мы можем преодолевать нашу пассивную природу как путем созидания жизни, так и путем ее разрушения. Помимо созидания через воспроизводство, общего для всех представителей животного мира, человек способен осознать эту свою функцию и по аналогии с ней создавать искусственные творения, такие как произведения искусства и научные концепции, религиозные верования и общественные институты, материальные и моральные ценности, главной из которых является любовь.

Творить означает быть деятельным и заботливым по отношению к тому, что создано человечеством. Однако есть и другой путь: преодоление жизни путем ее разрушения и превращения другого в жертву. В "Анатомии человеческой деструктивности" (1973) Фромм обосновывает мысль о том, что человек является единственным биологическим видом, для которого характерна злонамеренная агрессия (malignant aggression), которая означает способность убивать не только ради выживания, но и по другим причинам. Хотя для некоторых индивидов и даже в некоторых культурах злонамеренная агрессия является мощной доминирующей силой, ее нельзя отнести к числу универсальных человеческих свойств. В частности, многие доисторические общества и некоторые современные традиционные, или "примитивные", культуры²⁹ не имеют представления о нем.

²⁹ Английский термин "primitive", традиционно переводившийся на русский как "первобытный", невольно привязывает определяемую культуру к доисторическому периоду, что противоречит ее современному бытованию, протекающему параллельно так называемому "цивилизованному обществу".

Потребность в укорененности

Когда человеческие существа развиваются как отдельный вид, они теряют свой дом в мире природы, что осознается ими благодаря уникальной способности мыслить. Последовательно возникающие при этом чувства изоляции и беспомощности становятся невыносимы. От этого проистекает третья экзистенциальная потребность — потребность в обнаружении своих корней, жажда в буквальном смысле "укорениться" в этом мире и снова почувствовать его своим домом.

Потребность в укорененности можно рассматривать и в контексте филогенеза, то есть развития конкретного представителя человечества как вида. Фромм абсолютно согласен с Фрейдом в том, что инцестуальные стремления присущи человеческим существам, но, в отличие от него, не считает, что все они основаны на сексуальной почве. Фромм утверждает, в частности, что стремление к инцесту базируется на "глубокой жажде возврата в теплое уютное материнское чрево или к ее питающей груди" (1955, с. 40). В этом смысле на Фромма оказала большое влияние концепция раннего матриархального общества, выдвинутая Дж. Дж. Бахофеном (1861-1967). В отличие от Фрейда, который считал древние общества патриархальными, Бахофен придерживался той точки зрения, что центральной фигурой в этих древнейших социальных группах была все же мать. Именно она сообщала своим детям чувство укорененности, именно она побуждала их либо к развитию личной индивидуальности, либо к фиксации, тормозящей психологический рост.

Потребность в укорененности может быть удовлетворена с помощью более или менее продуктивных стратегий. Продуктивной является стратегия, которая предполагает, что, оторвавшись от материнской груди, человек рождается по-настоящему. Это означает, что он активно и творчески взаимодействует с миром, приспосабливается к нему и достигает целостности. Эта новая связь с реальностью обеспечивает безопасность и восстанавливает чувство принадлежности к миру и укорененности в нем. В поисках своих корней люди могут выбирать и обратную стратегию, а именно, непродуктивную стратегию фиксации (fixation). Фиксация означает упорное нежелание индивида двигаться за пределы безопасного мира, изначально очерченного матерью. Люди, которые используют для удовлетворения потребности в корнях стратегию фиксации, "боятся подняться на следующую ступень развития, оторваться от материнской груди. Они страстно желают, чтобы их опекали, по-матерински холили и лелеяли, защищали от неблагоприятных воздействий окружающего мира; по характеру они очень зависимые, пугливые и крайне неуверенные в себе" (Fromm, 1955, р. 40).

Самоидентичность

Четвертой экзистенциальной потребностью является потребность в осознании себя отдельной сущностью, или в самоотождествлении. Будучи оторваны от природы, мы вынуждены самостоятельно формировать концепцию своего Я, воспитывать в себе способность ответственно заявить: "Я — это я" или "Я отвечаю за свои действия".

В эссе "О непослушании" (1981) Фромм подхватывает известную мысль антропологов о том, что в традиционных культурах люди очень тесно отождествляли себя со своим кланом и не мыслили себя отдельно от него. В общих чертах то же самое характерно и для Средневековья, чей представитель был в значительной степени отождествлен со своей социальной ролью в феодальной иерархии. Вслед за Марксом Фромм полагал, что подъем капитализма существенно раздвинул границы экономической и политической свободы, однако не принес человеку истинного ощущения своего Я. Для большинства людей самоидентичность означает привязанность к другим или преданность различным институтам — нации, религии, профессии, социальной группе. Вместо отождествления с кланом развивается стадный инстинкт, покоящийся на чувстве несомненной принадлежности толпе. Причем этот факт остается неоспоримым, несмотря на то что однородность толпы и конформизм ее участников зачастую прикрываются иллюзией индивидуальности.

Не отождествляя себя ни с чем и ни с кем, мы рискуем потерять рассудок. Эта угроза является для нас мощным фактором мотивации, заставляя сделать все возможное, чтобы приобрести чувство самоидентичности. Невротики пытаются находиться возле сильных людей либо стараются закрепиться в социальных или политических институтах. Психологически здоровые люди имеют меньшую потребность соответствовать толпе и отказываться от ощущения своего Я. Им не нужно ограничивать свою свободу и проявления собственной индивидуальности, чтобы существовать в человеческом обществе, поскольку сильной стороной их самоидентичности является ее подлинность.

Система ценностей

Последняя описанная Фроммом экзистенциальная потребность — потребность в системе ценностей. Мы нуждаемся в некой маршрутной карте, системе взглядов и ценностей, помогающей нам ориентироваться в этом мире. Без такой карты мы были бы "абсолютно растеряны и не имели бы возможности действовать целенаправленно и последовательно" (Fromm, 1955, р. 230). Система ценностей позволяет нам организовать то огромное количество стимулов и раздражителей, с которыми мы сталкиваемся на протяжении жизни. "Человек окружен множеством загадочных явлений и, имея на это полное основание, вынужден придавать им смысл, вкладывать их в понятный для него контекст" (Fromm, 1955, р. 63).

"Самый первый витальный интерес заключается в сохранении своей системы координат, ценностной ориентации. От нее зависит и способность к действию, и в конечном счете — осознание себя как личности" (Fromm, 1973).

Каждый человек имеет свою философию, т. е. внутренне согласованную систему взглядов на мир. Многие люди воспринимают эту философию в качестве жизненной основы. Таким образом, если какие-либо явления и события не вписываются в рамки упомянутой системы, они трактуются человеком как "ненормальные", "неразумные"; если же, напротив, вписываются, то рассматриваются как проявление "здравого смысла". Чтобы приобрести и сохранить свою систему ценностей, люди способны предпринять практически любые шаги вплоть до самых радикальных — например, избрать путь иррационального авторитаризма, как Адольф Гитлер и другие фанатики, сумевшие выбиться в лидеры.

Структура характера.

Если личность определяется Фроммом как "сумма врожденных и приобретенных психических свойств, характеризующих индивида и определяющих его уникальность" (Fromm, 1947, р. 50), то характер интерпретируется как основное приобретенное свойство и понимается, в свою очередь, как "относительно постоянная совокупность всех устремлений индивида, не являющихся инстинктивными по своей природе, при помощи которых человек соотносит себя с культурной и природной средой" (Fromm, 1973, р. 226). Фромм был убежден в том, что характер восполняет недостаток инстинктов, поскольку может не осознаваться своим носителем. В то же время именно главные свойства нашего характера позволяют нам вести себя последовательно и эффективно.

Люди соотносятся с окружающим миром в основном по двум направлениям: через ассимиляцию — приобретение и использование вещей (непродуктивный путь) и через социализацию — познание себя и других (продуктивный путь). Среди непродуктивных ориентаций Фромм выделяет четыре типа.

Рецептивный тип (receptive character) предполагает, что источник благ находится где-то вне личности, вследствие чего контакт с миром сводится к пассивным попыткам завладеть людьми и вещами. Такой человек не настроен на то, чтобы отдавать кому-либо себя и свое материальное и духовное имущество, но постоянно ищет возможность его пополнения за счет других, поскольку его самооценка всегда занижена.

Эксплуативный тип (exploitative character) отличается от предыдущего наличием агрессии в отношении людей и вещей. Такой человек стремится сам завладеть тем, что представляет для него интерес. Эксплуататор может полюбить замужнюю женщину не потому что действительно нуждается в ней, а потому что стремится к превосходству над ее мужем. В интеллектуальном отношении эксплуататор более склонен к заимствованию и плагиату, нежели к выдвижению оригинальных идей.

Накопительский тип (hoarding character) выражается в стремлении во что бы то ни стало сохранить то, что уже есть в наличии. Такой человек копит все — деньги, вещи, чувства, мысли — для себя одного, нисколько не пытаясь изменить или обновить их. В любви он стремится безраздельно овладеть своим партнером, после чего избегает развития отношений, пытаясь застраховать их от любых изменений. Накопитель с подозрением смотрит в будущее; он предпочитает жить воспоминаниями о прошлом. Фромм считал подобную стратегию поведения результатом влечения к смерти, углубляя и расширяя чисто сексопатологическую интерпретацию Фрейда.

Рыночный тип (marketing character) представляет собой продукт современной концепции рынка, где торговля перестает быть частным делом и начинает осуществляться гигантскими безликими корпорациями.

"Для рыночной личности весь мир превращен в предмет купли-продажи — не только вещи, но и сам человек, его физическая сила, ловкость, знания, умения, навыки, мнения, чувства и даже улыбка" (Fromm, 1973).

Подстраиваясь под требования тотальной коммерции, люди этого типа воспринимают самих себя как товар, чья индивидуальная ценность напрямую зависит от той цены, которую за них готовы заплатить на рынке. Их сверхзадача состоит в том, чтобы убедить рынок в своей экономической конкурентоспособности. Они пребывают в постоянном беспокойстве, конструируя свою личность в соответствии с требованиями моды. Их девиз: "Я существую настолько, насколько вы хотите мной обладать" (Fromm, 1947, р. 73).

В противоположность многообразию непродуктивных стратегий, Фромм выдвигает лишь одну продуктивную, имеющую три измерения. Условно эту стратегию можно обозначить как адекватную самореализацию. В терминах Фромма абстрактное понятие "продуктивной ориентации" воплощается в трех конкретных ипостасях: труд, любовь, мысль. С продуктивным типом характера связано также понятие биофилии - любви к жизни и особого рода этики, которая "имеет собственные критерии добра и зла. Добро — это все то, что служит жизни; зло — все то, что служит смерти. Поклонение жизни — это хорошо, ибо это уважение ко всему тому, что способствует росту и развитию. Зло — это то, что душит жизнь, сужает, зажимает (и в конце концов раздирает в клочья)" (Fromm, 1973).

Расстройства личности.

Биофилии, любви и абсолютной свободе, с точки зрения Фромма, противостоят три формы психических расстройств: некрофилия, злокачественный нарциссизм, инцестуальный симбиоз.

Некрофилия

В своей книге "Анатомия человеческой деструктивности" Фромм писал: "Некрофилию в характерологическом смысле можно определить как страстное влечение ко всему мертвому, больному, гнилостному, разлагающемуся; одновременно это страстное желание превратить все живое в неживое, страсть к разрушению ради разрушения; а также исключительный интерес ко всему чисто механическому (небиологическому). Плюс к тому, это страсть к насильственному разрыву естественных биологических связей" (курсив автора). Фромм расширительно толкует термин "некрофилия", первично означающий сексуальное влечение к мертвым. В понимании Фромма это — негативная альтернатива биофилии, то есть любви к жизни во всех ее проявлениях. Некрофилия означает чувство дискомфорта в обществе, ориентированном на созидательные ценности, дискомфорта, переходящего в ненависть. Типичными свойствами некрофильской личности являются расизм, культ войны и разрушения, террора и геноцида. Некрофил стоит на страже жесткого надличностного закона и тоталитарного порядка, его воодушевляет идея надзора и наказания, непременно изощренно жестокого. В отличие от здоровой личности, становящейся агрессивной в экстремальной ситуации, некрофил считает агрессию нормой жизни. Фромм писал по этому поводу: "Некрофильский характер может проявляться в убежденности, что единственный путь разрешения проблем и конфликтов — это насилие".

"Некрофилию можно определить как злокачественную форму проявления анального характера" (Fromm, 1973).

Злокачественный нарциссизм

В своей мягкой форме нарциссизм (narcissism) выражается в повышенном внимании к собственной персоне, собственному телу, забота о котором пересиливает остальные жизненные потребности. Как и некрофильские тенденции, нарциссизм может в той или иной степени проявляться в поведении любого индивида. Однако в злокачественном проявлении нарциссизм приводит к тому, что индивид игнорирует все, не имеющее к нему прямого отношения. Внимание нарцисса сосредоточено исключительно на самом себе, причем его чувствительность в отношении собственного тела ведет к ипохондрии, гипертрофированному беспокойству за свое физическое и моральное здоровье. "Мера нарциссизма определяет у человека двойной масштаб восприятия. Лишь то имеет значимость, что касается его самого, а остальной мир в эмоциональном отношении не имеет ни запаха, ни цвета; и потому человек-нарцисс обнаруживает слабую способность к объективности и серьезные просчеты в оценках" (Fromm, 1973). Нарцисс охвачен глубоким чувством вины за свои прошлые прегрешения. Происходит это вот почему. Поскольку он воспринимает себя как идеальную личность, любая критика в его адрес встречает гневное сопротивление. Если нарцисс сознает неопровержимость критики, он направляет свой гнев в глубь себя и в результате погружается в депрессию, его охватывает чувство собственной бесполезности, которое есть не что иное, как бессознательное проявление нарциссизма.

"Такие люди страшно ревнивы (им хочется сохранить свое исключительное положение) и одновременно они очень неуверенны в себе и тревожны, когда надо решить конкретную задачу. И хотя не всегда они обязательно терпят крах, но размер успеха никогда не равен самомнению нарцисса, который откровенно заявляет о своем превосходстве над всеми (хотя испытывает неосознанное чувство подчиненности)" (Fromm, 1973).

Инцестуальный симбиоз

Третья из рассматриваемых Фроммом патологий — это инцестуальный симбиоз (incestuous simbiosus), т. е. чрезмерная зависимость от матери или человека, который ее заменяет. Инцестуальный симбиоз является одной из форм фиксации на матери. Мужчины с таким психическим отклонением нуждаются в женщине, которая будет заботиться о них, создавать им комфорт, восхищаться ими; они могут испытывать страх, тревогу и даже впасть в депрессию, если их желания не исполняются. Подобное состояние не приносит особого вреда и в целом не препятствует нормальному течению повседневной жизни. Однако люди, подверженные инцестуальному симбиозу, настолько зависят от хозяина — человека, который заменяет им мать, что практически теряют свою индивидуальность. Инцестуальный симбиоз возникает у младенца как естественная привязанность к матери, более основательная, нежели сексуальный интерес, развивающийся, как правило, на эдипальной стадии.

"Нормальные инцестуозные узы — это естественная стадия в развитии индивида, в то время как злокачественные инцестуозные влечения — патологическое явление, которое встречается там, где развитие нормальных инцестуозных связей оказалось каким-то образом нарушено" (Fromm, 1973).

Психология bookap

Фромм больше соглашался с Салливаном, чем с Фрейдом, когда утверждал, что привязанность к матери основана на потребности в безопасности, а не на потребности в сексе. "Сексуальные стремления являются не причиной фиксации на матери, а результатом этой фиксации" (Fromm, 1964, р. 99).

Люди, живущие в отношениях инцестуального симбиоза, испытывают сильную тревогу и страх, если этим отношениям что-либо угрожает, — они считают, что не способны жить без человека, заменяющего им мать. Хозяином для таких людей может служить не только другой человек, но и семья, клан, церковь, страна. Инцест отрицательно сказывается на умственных способностях человека, делает его неспособным к настоящей любви и препятствует достижению независимости и личностной целостности.

Фромм писал по этому поводу:

"Тенденция оставаться привязанным к матери или человеку, ее заменяющему, а также к семье, племени является врожденной для всех людей. Она контрастирует с другой не менее естественной тенденцией — быть рожденным для того, чтобы развиваться, расти. Если психологическое развитие человека протекает нормально, то вторая тенденция одерживает верх. В противном случае выигрывает ее противоположность — склонность к симбиозным отношениям, рождающая в человеке несостоятельность и ограниченность" (Fromm, 1964, р. 107).

У некоторых людей, имеющих особенно тяжелые психические отклонения, — таких как, например, Адольф Гитлер — некрофилия, нарциссизм и инцестуальный симбиоз комбинируются и образуют так называемый синдром упадка (syndrome of decay) Этих людей привлекает смерть, они получают удовольствие от уничтожения тех, кто, по их мнению, находится у них в подчинении. Наиболее распространенная мотивировка, которой они оправдывают свои действия, — это интересы родины, клана, партии. Фромм противопоставлял синдром упадка синдрому роста (syndrome of growth), состоящего из комбинации противоположных качеств, таких как биофилия, любовь и абсолютная свобода.

Психотерапия.

Целью фроммовской психотерапии является установление доверительных и искренних отношений с пациентами с целью восстановления их утраченного единства с миром. Несмотря на то что Фромм учился в эпоху господства ортодоксального психоанализа, ему быстро наскучила стандартная техника, применявшаяся Фрейдом. "Со временем я понял, что неудовлетворенность возникает из-за того, что я не соприкасаюсь с жизнью моих пациентов, не участвую в ней" (Fromm, 1986, р. 106). Поэтому Фромм ввел собственную систему психотерапии, которой дал название гуманистический психоанализ, т. к. его больше интересовали межличностные аспекты терапевтических сеансов. Он считал, что целью терапии является самопознание пациента, поскольку без знания самих себя люди не способны познать другого человека или вещь.

"Как можно жить и адекватно реагировать на мир, если инструмент, с помощью которого мы действуем и принимаем решения, — наше Я — неизвестен нам самим? Мы являемся наставником, руководителем этого Я, которому удается некоторым образом существовать в реальном мире, принимать решения и формировать систему ценностей. И если мы плохо знакомы со своим Я, то из этого напрашивается вывод, что все наши действия и решения производятся и принимаются в состоянии полусна-полубодрствования" (Fromm, 1994a, р. 45).

Терапия должна быть построена на межличностных отношениях психотерапевта и пациента. Врач должен относиться к пациенту "как человек к человеку, с предельным вниманием и предельной искренностью" (Fromm, 1963, р. 184). В результате такого отношения пациент почувствует, что он общается с человеком, а не проходит курс лечения. Несмотря на то что внутри этих отношений может иметь место эффект переноса (transference) и даже контрпереноса (countertransference), важно другое — то, что два человека вовлечены в процесс общения друг с другом.

Пытаясь лучше узнать пациентов, Фромм часто расспрашивал их о содержании снов и вызванных ими ассоциациях. Он считал, что сны, подобно мифам и сказкам, выражены на языке символов — единственном языке, который может быть понят всеми людьми без исключения (Fromm, 1951). Однако символика снов не является универсальной. Некоторые сны имеют случайный характер и зависят от настроения, в котором человек лег спать; другие сны могут быть связаны с этническими и культурными стереотипами, третьи могут даже зависеть от климата, в котором живет человек. Символ как таковой многозначен. Например, увиденный во сне огонь может значить для одних людей тепло и дом, а для других — смерть и разрушение. Так же и солнце: для людей, живущих в очень жарком климате, оно может символизировать угрозу, в то время как для живущих в холодном климате — жизнь.

Фромм был убежден: для того чтобы понять пациента, психотерапевт не должен слишком углубляться в науку. Человека можно по-настоящему понять лишь при условии человеческого отношения к нему и проявления искреннего интереса к его жизненным проблемам. Пациент должен рассматриваться не как носитель болезни и не как вещь, но как живой человек, с такими же, как и у психотерапевта, потребностями.