Часть вторая. ОТНОШЕНИЯ
18. Родная кровь
Лично у меня нет ни брата, ни сестры. И у моих родителей тоже нет братьев и сестер. Более того, у моей дочери тоже никого нет. Сильно подозреваю, что и не будет.
Тем не менее, я всегда хотела. Очень. Мне до сих пор кажется, что брат или сестра — это что-то такое, неотменяемое. Друг может быть очень близким, но рано или поздно большинство друзей отваливается по разным причинам. С братьями и сестрами объединяет кровь, и она никуда не денется.
Когда я начинаю вслух завидовать тем, у кого братья и сестры есть, они обвиняют меня в глубокой наивности.
— Ты не представляешь, как это ужасно — много лет нос к носу жить в одной комнате с совершенно чужим человеком. По характеру мы с сестрой совершенно разные, с разными интересами, мы дрались до крови чуть ли не каждый раз, как оставались дома одни.
— Я всю жизнь конкурировал с братом, мне казалось, что его любят больше. Он болел, ему покупали подарки, он считал, что это нормально. Вырос спесивым и жадным — мы не общаемся лет пятнадцать.
Как журналист, я часто сталкиваюсь с тем, как ужасно братья и сестры делят имущество или просто враждуют без всякого повода. Частично это объяснимо тем, что давно известно — именно родственники, если уж начинают войну, то крайне жестокую и до последнего патрона.
Я понятия не имею, почему началась война братьев К., потому что застала ее катастрофическое окончание. Факты же заключались в том, что Сергей решил извести родного брата Захара. Почти ровесники, обоим чуть больше тридцати. Оба имеют успешный бизнес. Сергей, хорошо знавший слабые места в фирме Захара, написал на него очень обстоятельный донос в налоговую инспекцию. Захару грозил немалый тюремный срок и, чтобы откупиться, пришлось продавать квартиру и переезжать в съемную. Захар не знал, кому обязан честью «наезда» на фирму, и в трудную минуту обратился к брату за материальной помощью. Тот дал, но попросил расписку (на всякий случай). Когда Захар расплатился с братом, тот сказал:
— А расписку твою я потерял, но мы же свои люди!
Через несколько месяцев эта бумажка, в которой значились десятки тысяч долларов, оказалась в суде.
У Захара был только один вопрос:
— За что? Ты же мой брат!
На что Сергей только скрипнул зубами:
— Я тебя уничтожу! Отниму у тебя все и еще посажу лет на семь!
Сергею не удалось доказать, что он отдал долг, после суда ему пришлось продать остатки своего имущества. Через месяц размышлений над произошедшим и своей дальнейшей судьбой он умер от инфаркта. Возможно, это даже милосердно.
Я не знаю, доволен ли Сергей, но знаю, что представления о счастье у всех разные. Иногда довольно экзотические.
