Глава 7
Деньги, скрытность и самообман
Четыре стратегии бедности
СТРАТЕГИЯ 1. ЛИСИЦА И ВИНОГРАД
На вопрос: «Почему мне не хватает денег?» — очень немногие могут честно ответить, как кот Матроскин: «Ума не хватает». С тем, что доходы человека являются объективным показателем его усилий и способностей, на словах согласны всего 7 % населения. Остальные склонны считать себя или не оцененными по достоинству, или не до конца реализовавшимися. В последнем случае обвинять в своих невзгодах можно как других, так и себя самого, в первом — только других.
Такая позиция — позиция несправедливо обойденного, обманутого, обокраденного — свойственна прежде всего мужчинам. С падением советской власти Россия переживает ренессанс патриархальной модели семьи: женщины, уставшие от укладки асфальта и полетов в космос, радостно соглашаются быть просто женами, уступая мужчинам роль добытчиков.
Чувствуя, что он не справляется со своей ролью, представитель сильного пола испытывает настоятельную необходимость найти виноватого в таком неудовлетворительном. положении дел. Количество «подозреваемых» при этом сведено к минимуму: виноватым можешь оказаться либо ты сам, либо родные и близкие, либо работодатель.
Первое возможно лишь в качестве временной меры: обращать свою агрессию на себя имеет смысл только в том случае, когда это приводит к конструктивным изменениям в поведении. Второе — устраивать семейные разборки по поводу перерасхода денег — остается любимым развлечением мужа, испытывающего мучительные сомнения в своей состоятельности. В ходе скандала он обычно находит повод упрекнуть жену в излишней расточительности, тем самым успокоив свою совесть.
Тем же, кто не приучен сваливать все на слабых, а также тем, у кого нет жены и кто сам вынужден покупать себе пельмени и носки, остается третий путь: заподозрить работодателей, торговцев и органы государственной власти в нечестности, а сам процесс ценообразования — в заговоре. Если не во всемирном масонском, то уж по крайней мере в сговоре против него, человека-труженика, вынужденного отдавать свои кровные разбойникам с большой дороги, которые грабят и эксплуатируют народ.
Такая модификация социалистических идей, популярная примерно у трети российского населения, объясняет нехватку денег у одного гражданина тем, что они перекочевали в карман другого гражданина, который умудрился хитростью или силой отобрать эти деньги у первого.
Однако обиженный гражданин все-таки не может решить окончательно, объясняется ли столь вопиющее неравенство его благородством или его глупостью. Поэтому на всякий случай он скрывает свое материальное положение и подозревает в том же самом своих друзей и знакомых. Его основным жизненным принципом становится недоверие.
Он не дает в долг, поскольку боится, что ему не вернут. Он сам не одалживается, чтобы не прослыть малообеспеченным. По той же причине ему неудобно требовать свой долг назад, если он все же нарушил свой принцип и ссудил кому-то червонец: вдруг приятель догадается, что он и сам на мели? Обедая с друзьями, он старается заплатить больше, чем они, тем самым подчеркивая свое превосходство.
Такое поведение представляет собой причудливую смесь из благородного негодования по поводу жуликов, ограбивших страну, и хлестаковского пускания пыли в глаза. Из чего следует, что представитель этой группы и сам не прочь попасть в категорию жуликов: он просто ждет своего часа.
