СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ
Как и всюду в Европе, русская семья переживает серьёзный кризис. Число разводов неуклонно растёт, число детей столь же резко сокращается. Страшная цифра: 70% беременностей в России заканчиваются абортом. Правда, после беседы с психологом 20% женщин всё же соглашаются рожать… Только подумайте: если бы абортов не стало, может, не исчезла бы и проблема депопуляции страны?!
Во времена, когда даже в царской семье, при идеальном уходе и лучших докторах, дети умирали один за другим, простым людям оставалось только рожать побольше: кто-нибудь да выживет и будет содержать родителей в старости. Снизилась детская смертность, и детей стало появляться много меньше: куда их столько!
Больше того, на многодетную мать стали смотреть одни с насмешкой, другие с отвращением. Совсем недавно мать с десятью детьми была окружена почётом, а сейчас окружающие думают: наверное, она нарожала столько, надеясь улучшить квартирные условия и получать пособия!
Я подозреваю, что в большом количестве случаев тут дело в элементарной зависти: издавна в русской семье дети были главной ценностью, остаются они такими и сегодня, а если у вас нет детей или всего один, чужое счастье раздражает, и хочется придумать объяснение, почему у вас так, а у них иначе. Дети — цветы жизни, но пусть они цветут под окном у соседа.
Ну и, конечно, сегодня хочется, чтобы у вашего ребёнка было всего как можно больше: и еды, и одежды, и игрушек, — а как напастись на целую ораву? Раньше потребностей было куда меньше, и всё казалось проще.
В этом плане русские, пожалуй, мало отличаются от своих западных соседей. И там, и тут материальное благополучие, пусть даже относительное, обязательно ведёт к сокращению населения.
Но зато уж единственный ребёнок в семье — это нередко настоящий тиран и эгоист. Лозунг «Всё лучшее — детям!» у нас превратился во «Всё лучшее моему единственному чаду!». У меня было трудное детство, так пусть у моего ребёнка будет всё, что ему нужно и не нужно.
Стоит задуматься вот о чём. Нынешнее поколение русских детей отличается от предшествующих поколений самым кардинальным образом. В большинстве своём они не знают нужды, войну видели только по телевизору или как компьютерную игру, они могут ездить куда угодно, не ограничены в еде и развлечениях, ночью не просыпаются от стука в дверь в страхе, что за их родителями пришли с ордером на арест. Всё это было с их дедушками и бабушками, которые пытаются им что-то рассказать, но для внуков это в лучшем случае надоевшие байки.
Разумеется, огромное счастье, что нынешние дети родились в более спокойное время. Но одновременно здесь кроется и большая опасность. Дети не готовы к решению собственных проблем, жизнь кажется им лёгкой игрой. Тем более что родители своей бесконечной опекой готовы это заблуждение подтвердить. И если молодой человек, идя на свидание с девушкой, требует у мамы денег на цветы и на два билета в кино, никто не удивляется и тем более не негодует: это в порядке вещей. И если он плохо учится в университете и не получает стипендии, его это особенно не беспокоит: «предки» всегда помогут. Помогут сыграть свадьбу, помогут устроиться на работу, накопят деньги на квартиру и будут оплачивать счета молодых счастливых супругов. И естественно, возьмут на себя большую часть заботы о внуках.
Самые лучшие родители — это те, которые смогут дотянуть своих детей до пенсии. А там можно и помирать…
Какие жестокие родители эти англичане! Как можно раньше отправляют своих отпрысков в пансионаты и студенческие общежития, заставляют их начать зарабатывать хотя бы на карманные расходы! Не любят, не любят они своих детей!
А может, наоборот, именно потому, что любят, заставляют их поскорее познакомиться с суровой прозой жизни, помогают им учиться постоять за себя. Набьют пару шишек? Ну что ж, на ошибках учатся.
Впрочем, и у нас всё не так-то просто. Сейчас, когда у нас уже много лет не было большой войны, беспризорных детей у нас огромное количество. Детские дома переполнены, пьянство родителей приводит к ужасающему числу умственно неполноценных детей и, соответственно, росту количества специальных школ для них. Появилось несколько ханжеских терминов, вроде «неблагополучные семьи» или «трудные подростки». В первом случае имеются в виду семьи, где родители пьют и меньше всего думают о детях, во втором — о результате такого, простите за выражение, воспитания, когда заброшенные при живых родителях, недокормленные и недоразвитые дети сбиваются в банды, наводящие ужас на всю округу.
Парадокс: в нормальных семьях родители изо всех сил стремятся дать своим дорогим деткам высшее образование, даже если интеллектуальных предпосылок для такой карьеры у ребёнка — кот наплакал, а дети из семей пьяниц вообще учиться не хотят, да порой и не могут. Результат? У нас переизбыток людей с высшим образованием и катастрофически не хватает техников, слесарей, машинистов, просто рабочих. В производственно-технические училища молодёжь не идёт: непрестижно, хоть и довольно денежно. Хороший сварщик получает куда больше университетского профессора, но учиться на сварщика неохота, да и работа физически тяжёлая и неприятная. К тому же и интеллект тут, как ни странно, нужен… Одна проблема идёт, другую ведёт. В большинстве восточных стран материальное положение много хуже, чем в России. Плохо и в бывших советских республиках. После того как оттуда были вытеснены русские специалисты, остановилась промышленность, ослабла торговля. Удивительно ли, что в поисках лучшей доли уроженцы Азии хлынули в Европу, и европейские демографы уже всерьёз обсуждают проблему «мусульманизации» своего континента.
Тем более что многодетные семьи в Азии и сегодня явление типичное. Удивляться нечему: детская смертность там по-прежнему высока, так что традиция многодетности не прерывается. При одно-, двухдетных семьях в Европе восточные семьи из десяти и более детей очень быстро приводят к тому, что вокруг нас становится всё больше людей с азиатским разрезом глаз.
Объективно ничего плохого в этом для нас, естественно, нет. Если, конечно, не учитывать очень близкую перспективу серьёзного изменения этнического состава россиян. Китайцы — прекрасная нация трудолюбивых людей, наследников очень высокой древней культуры. В одном романе Ильи Эренбурга китаец говорит европейцу: «Когда ваши предки ещё сидели на деревьях, мои ходили в шёлковых халатах и писали слегка декадентские стихи». А численно китайцев примерно в десять раз больше всех россиян, не говоря уж о русских.
На сегодняшний день о заселении России китайцами, пожалуй, говорить ещё рано. Но вот узбеки, таджики, все жители Средней Азии давно облюбовали нашу страну как место, где можно что-то заработать. Безработные узбеки и таджики охотно берутся за тяжёлую, грязную, отвратительно оплачиваемую работу, на которую русского калачом не заманишь. Живут они в невыносимых условиях, экономят на всём, на чём можно, чтобы послать своим семьям большую часть своего жалкого дохода.
К этому можно добавить, что некоторые «пришельцы» устроились в России совсем неплохо. Можно ли было себе представить во времена завоевания Кавказа, что какой-нибудь грузинский или азербайджанский джигит встанет за прилавок? Это был бы для него такой позор! А вот теперь те же азербайджанцы заняли все российские рынки и, спасибо им, весьма успешно торгуют, снабжая нас южными овощами и фруктами.
Молодую израильтянку спросили, сколько она собирается иметь детей. Одного-двух — был ответ. Когда этот же вопрос задали арабке того же возраста, она, не задумываясь, ответила: сколько Аллах пожелает… Как вы полагаете, что ответила бы русская женщина? Сегодня у нас мать с тремя детьми официально считается многодетной. А ведь для того, чтобы население не сокращалось, число детей в каждой семье должно быть как раз не меньше трёх: двоих за родителей и ещё одного, так сказать, «за того парня», то есть за тех, кто по той или иной причине остался бездетным. А теперь скажите, сколько у вас должно быть детей, чтобы население нашей страны ещё и росло?
Разводы… Кажется, ещё совсем недавно на разведённую женщину смотрели косо, осуждали. Бытовал даже обидный термин «разведёнка». Выйти замуж ей было труднее, чем ещё не создававшей семью. Сегодня в ходу весёлая фраза: «Схожу-ка я замуж!» Сошлись, разошлись — что тут такого? Раньше жена без мужа оставалась без средств к существованию, а сейчас ещё неизвестно, кто больше зарабатывает.
Да, женщина в нашей стране полностью уравнена в правах с мужчиной. Что конечно же хорошо. Но хорошо ли, когда оба супруга настолько уверились в собственной независимости, что и думать не хотят о том, чтобы во имя «мира во всём мире» чем-нибудь поступиться? Почему я должна (должен) ему (ей) уступать? Пусть он (она) уступает! Ах, не хочет? Ну пусть тогда и катится ко всем чертям!
Если речь идёт о чисто русской семье, стоит сказать ещё об одной важной её стороне — ведущей роли женщины. Сегодня у нас глава дома — именно женщина. На неё падают все основные семейные обязанности. И, к стыду нашему, надо признать, что русский мужчина без боя и даже с удовольствием отдал руководство семьёй женщине.
Две шутки.
«Загадка демографии. В семье Мартыновых, когда муж уходит на работу, на руках жены остаются двое детей. А когда муж возвращается, детей оказывается уже трое…»
«Американский репортёр спрашивает русского мужа: кто у вас убирает дом? Ответ: жена. А кто стряпает? Жена. Кто отводит детей в садик? Жена. Кто стирает? Снова жена. Кто делает покупки? Опять же жена. А кто помогает детям делать уроки? Она же. Репортёр телеграфирует в Штаты: „Точно установил, что в России процветает многожёнство!“».
Достоевский считал, что всё лучшее в русском народе сосредоточено и воплощено в русской женщине: «Да здравствует русская женщина! и нет ничего лучше её безгранично преданной любви на нашем русском свете».
В печати много пишут о невесёлой судьбе многих женщин, вышедших за иностранцев и уехавших на их родину. Нет-нет, многие живут там вполне благополучно, но немало и таких, которых иностранцы выбрали, чтобы они исполняли роль домашней хозяйки, и горе тем, кто надеялся на сладкую и беспечную жизнь за рубежом. С тех пор как россиянам разрешили ездить за границу и даже возвращаться, большинство поняли, что там, «за бугром», не всё мёдом намазано.
В этой связи вспомним о такой неоднозначной вещи, как брачный контракт. Вот уж что до отвращения противно романтичной русской душе! Прагматичный западный житель воспринимает такой договор совершенно нормально: мало ли что в жизни может случиться, надо быть готовым и к возможным неприятностям. Русские возмущены: как можно с первых дней брака задумываться о разводе! Брак — это же на всю жизнь! Да мы никогда-никогда-никогда не разлюбим друг друга, нам эти западные штучки не нужны!
Последнее время по всей стране получил распространение свадебный обычай вешать на какую-нибудь ограду — лучше реки — замок посолиднее, а ключ торжественно выбросить в воду: наш союз вечен, и теперь его не разомкнуть!
Обычай неплохой. Вот только число разводов в России примерно такое же, как в странах Запада: около половины союзов распадается, — и забытые замки скучно ржавеют рядом с их более удачливыми «собратьями».
Женщина в России по-прежнему считается «слабым полом», и в уважении к ней нередко скрывается некоторое снисхождение. Это резко расходится с положением женщины во многих западных странах, где широко распространено движение феминисток и где за комплимент женщине или даже за пристальный взгляд можно подвергнуться судебному преследованию как за сексуальное домогательство. Русский джентльмен придержит перед женщиной дверь, уступит ей место в транспорте, подаст пальто, поможет поднести тяжёлый чемодан. Всё это американка будет рассматривать как тяжёлое оскорбление: мужчина и женщина равны во всём, и оказывать предпочтение какому-либо полу — значит подчёркивать его второстепенность.
Абсолютное большинство русских будет рассматривать такой взгляд как несусветную глупость: мужчина и женщина не равны, никогда не были равны и никогда не будут равны. Главное, они и не должны быть равны: у них разные задачи и цели, они, наконец, физически не равноценны. Вот права у них должны быть одинаковы, но это ведь совсем про другое!
Ну и вообще, послушайте: это же так приятно — дарить женщине цветы и говорить комплименты. Уверен, что все русские женщины не возразили бы против такого к ним отношения.
Феминизм у нас непопулярен. И не надо!
Вот где нас не сдвинуть с раз и навсегда занятых позиций, так это по отношению к однополым бракам. Как говорится, у нас на эту тему три ответа: нет, нет и ещё раз нет! Это чудовищно, нельзя, это разврат и безобразие. Не так уж давно за гомосексуализм можно было получить тюремный срок, теперь этого нет, но гнев и отвращение остались. У более лояльных русских позиция чуть мягче: да ладно, если им так нравится, пусть развлекаются как хотят. Но только пусть не тычут нам свои особенности в глаза, тем более пусть не гордятся, что они такие вот. Гей-парады? Тьфу!
В связи с «нетрадиционной сексуальной ориентацией» давайте рассмотрим проблему проституции. Ведь вопрос-то сложнее, чем может показаться. Находятся люди, которые утверждают, что проститутка скорее укрепляет семью, чем её разрушает, как думают другие: она, говорят, снимает у мужчины напряжение, которое нет-нет да и возникает в семье. Порой она даёт ему именно то, чего ему так не хватает дома. Даром, что ли, этот вид сексуальных отношений существовал у людей тысячелетия? Древнейшая профессия, чёрт возьми!
Специалисты утверждают, что, по крайней мере, у нас в стране женщин, которые избрали такой способ заработка от безысходности, процентов 15–20, не больше. Все остальные пошли в бордели, так сказать, по зову сердца. Нравится так жить, вот и всё! И никак нельзя сказать, что так думают какие-нибудь там ущербные девицы. Если верить анкетам, стать проституткой, прежде всего валютной, мечтает не одна десятиклассница. А что? Шикарная жизнь, подарки от богатых иностранцев, лучшие отели, наряды, прекрасная еда и вина… Сейчас вроде бы такие мечты начали встречаться пореже — всё-таки валюта перестала быть такой притягательной для глупой девчонки, — но красиво жить ух как хочется, и чтобы трудов было поменьше. А тут какие труды? Подумаешь!
И уже ходит предложение проституцию узаконить, создать профсоюз «работниц в сфере сексуальных услуг». В конце концов, в царской России публичные дома существовали совершенно официально, а проститутки получали соответствующие документы. Опять же налоги: казна пополнится миллионами, которые теперь оседают у сутенёров, содержателей подпольных борделей и крышующих их милиционеров.
Другие резоны: будет строгий врачебный контроль — снизится количество венерических заболеваний. А их число выросло катастрофически. Пожилые медики рассказывают: когда мы учились в мединституте, нас, как на экскурсию, водили посмотреть на единственного сифилитика, он служил редким учебным пособием. А теперь…
Есть страны, где на «свободную любовь» смотрят достаточно снисходительно, и дело тут не всегда в бедности. Но в России позорнее проституции занятия просто не было. Так что вполне можно говорить о резкой смене курса в национальном самосознании.
Говоря о русской семье, невозможно обойти вопрос о русской бабушке. О, это целый институт, равного которому вы в Европе не найдёте. По-английски «бабушка» — grandmother, но между двумя этими членами семьи разница больше, чем между божьим даром и яичницей.
Что делает американская бабушка, выйдя на пенсию? Она идёт в салон красоты, платит бешеные деньги за косметику, надевает прозрачную розовую кофточку и юбочку выше колен и отправляется в путешествие в какую-нибудь экзотическую страну, Таиланд или Россию. Внуки? Раз в год на Рождество внуки обязаны нанести скучный визит любимой бабуле, самый младший становится на табурет и читает ей стишок, получает за это маленькую шоколадку и с чувством исполненного долга отправляется с мамой домой.
Жить в доме дочери или сына и нянчить малышей? Вы что, с ума сошли? Пожилой возраст — самое время пожить для себя. Если у божьего одуванчика плохо со здоровьем, она отправляется прямёхонько в дом престарелых, где ей обеспечат врачебный уход, отдельную комнату со всеми удобствами и такими же, как она, «ветхими» соседями. Заметьте: это её выбор, её никто в эту богадельню силком не тащит! Вспомните про западный индивидуализм, и вы всё поймёте и оправдаете. Независимость — вот главная ценность западного жителя.
Конечно, многое ещё зависит и от состояния домов для престарелых. Может быть, и наши старики подумывали бы о том, не освободить ли молодых от забот о себе, беспомощных и ставших ненужными. Но наши богадельни на сегодняшний день — позор нации, и сослать туда мать или отца могут только жестокие и циничные дети. Да и коллективистское общество этих детей осудит: как можно так поступать с родными стариками?! В самом крайнем случае в богадельню идут те, у кого не осталось или никогда не было детей.
Ну а как с нашей родной бабушкой? На моём холодильнике укреплён магнитик с изображением доброй старушки с тарелкой пирожков в руках и надписью: «Бог не мог уследить за всем и поэтому создал бабушку». Вот уж Бог точно не имел в виду американский вариант! Наша бабушка, став таковой, моментально переодевается в затрапезу, предпочтительно ватник и резиновые сапоги, отправляет косметику в мусорное ведро, вычёркивает из записной книжки адрес парикмахера и отправляется самозабвенно служить внукам. Весь смысл её жизни теперь — внуки. Как говорится, первый ребёнок — последняя кукла, первый внук — первый ребёнок. Всё для любимого внука, и это опять-таки её собственный выбор, как богадельня для американки. И внучек очень хорошо усваивает: если мама запрещает, топай к бабушке, она обязательно разрешит! Ведь она в нём души не чает. И надо признаться, частенько портит.
Когда у бабушки выдаётся свободная минутка, она усаживается на скамейку у подъезда рядом с другими старушками и ведёт с ними многочасовые разговоры про… даже трудно сказать про что. Про всё. Кто что купил, к кому кто пришёл, кто кого домой привёл. От бдительного глаза этих старушек не укрыться ничему и никому. В своё время в «Литературной газете» на последней странице, где юмор, было напечатано примерно следующее:
«Если вы хотите знать, в каком часу к Петру Ивановичу пришла его новая знакомая, брал ли свою жену под руку Сидор Михайлович, какого цвета рубашка была на Николае Петровиче в прошлую пятницу, до какого часа горел свет в спальне у Никитиных, — спросите у сидящих на скамеечке Маши Маниной и Мани Машиной. Важное, нужное дело делают эти незаметные труженицы!»
Если у вашего подъезда бабушки сидят и молчат, проверьте их пульс!
Немного о дальних родственных связях. Патриархальная семья — это многочисленное племя близких и дальних родственников. Но если бабушки, прабабушки, тёщи и зятья есть повсюду, в русской традиции родственниками признаются те, для кого где-нибудь в Англии или Америке не существует даже названия. Вот, например, родители жены по отношению к родителям мужа будут кем? Правильно, сватами. Пушкин и Дантес были женаты на родных сёстрах и являлись, следовательно, свояками. Таких терминов на Западе не знают и за родственников соответствующих людей не признают. А у нас есть ещё более дальние связи, и про таких людей мы сами шутим, что они нам «Седьмая вода на киселе» или «Нашему слесарю двоюродный кузнец».
Распад патриархальной семьи привёл к утрате или забвению многих таких названий. Где теперь «вуй» (дядя со стороны матери) и «стрый» (дядя со стороны отца)? Раньше эта разница имела значение, скажем, при решении проблем о наследстве.
В признании между людьми определённых отношений есть большой смысл. Когда купцу рекомендовали нового приказчика, одним из важных пунктов такой рекомендации было что-нибудь вроде: «Он приходится внучатым племянником вашему дяде с материнской стороны». Часто именно это решало вопрос, взять или не взять его на работу. Вспомним бессмертное грибоедовское: «Ну как не порадеть родному человечку!» Да и в самом деле: свой, скорее всего, воровать у своих же не станет, в случае чего спрос будет с его родственников, которые и тебе кем-то приходятся. Великое дело — русская семейственность!
Уже не один век у нас существуют учреждения, называемые домами престарелых или попросту богадельнями. Во все времена это было жалкое зрелище, сразу по нескольким причинам. Прежде всего, на них всегда не хватало денег, но самое главное — по русским стандартам они место позорное. Русские семейные связи всегда были достаточно крепкими, и отправить своего родственника на прокорм к чужим людям считалось почти преступлением. «Он свою мать в богадельню устроил!» — звучало как приговор жадному и безжалостному негодяю.
И тем не менее богадельни существовали для тех престарелых людей, которые работать уже не могли, а детей, готовых их содержать, не имели. Сейчас количество таких учреждений выросло многократно, что, разумеется, свидетельствует, помимо всего прочего, об ослаблении семейных связей: сплавить беспомощную бабку в богадельню уже не так стыдно, как раньше.
И всё бы ничего, если бы условия проживания в наших домах престарелых были хоть сколько-нибудь приемлемыми. Состояние их, судя по сообщениям прессы, не просто плохое, а граничит с садизмом или полным равнодушием к беспомощным старикам.
