Глава 6. Я есмь то, что я есмь

Как воспринимает эту книгу ваша селезенка?

— Мы собрались здесь для акта творчества. На самом деле мы находимся там. Мы вступили во взаимодействие там и творим там. Там нет никаких ограничений. Это колоссальный масштаб творчества, который не ограничивается даже одной Вселенной. Я переживаю себя здесь как инструмент. Сложный инструмент, например, как руки.

Когда ставят эксперимент, происходящий в отсутствие человека, создается робот. Я чувствовал себя таким роботом, но это робот переживающий. Машина, настроенная на переживания, должна еще и осознавать себя. Это очень сложный робот, самоосознающий. С одной стороны, я переживал себя как робота, который знает, что он должен сделать то, что должен. И в то же время я был тем, кто создал этого робота, и не только его одного, а множество роботов, находящихся в очень разных реальностях. Кто-то создает Вселенные, галактики… Для кого-то это такая же работа, как здесь, например, построить дом или написать книгу. Нам нужен инструмент, мы его создаем. А.А. Пинт — инструмент для выполнения определенной задачи.

Вы никогда не задавались вопросом, что переживают ваши пальцы? Им приходится в течение дня делать массу всяких движений. Это же целая жизнь, огромная жизнь! Представьте себе, что вы — рука. Описание дня с точки зрения руки или пальцев будет очень своеобразным. Понять все это можно по собственному организму. Но только надо почувствовать организм состоящим из частей, каждая из которых проживает огромную жизнь в течение минуты, часа, дня. Вот, например, губы, селезенка, сердце… Наш организм состоит из множества частей, и каждая из них проживает в данное мгновение какую-то свою жизнь. Ее можно описать. Это будет что-то очень необычное, своеобразное.

Все эти части и есть наш организм. Повторяю, он состоит из частей, каждая из них проживает свою жизнь. Представьте себе, что глаз обменивается с пяткой переживаниями данного момента. У них будут очень разные переживания. Но они — части единого организма. Сейчас мы разговариваем, и у каждого из органов нашего тела происходит что-то свое. Если прочувствовать данную аналогию, можно понять, что есть мы как единое тело, состоящее из множества частей в ракурсе всей той целостности, которую мы представляем. Сколько наших частей находится в разных пространствах и измерениях.

Для того чтобы осмыслить то, о чем мы сейчас говорим, необходимо иметь определенное состояние сознания, широту сознания. Если мое сознание расширяется до восприятия себя как многомерного сознания, одновременно присутствующего во множестве реальностей, я вижу космический организм огромнейшего масштаба.

Что есть мы? Мы звезды, галактики, вселенные. Части Бога. Бога как огромного космического организма такой сложности, что и представить невозможно.

— Целое может воспринимать свои части. А как часть может воспринимать целое?

— Мы и являемся той самой частью, которая пытается воспринять целое. Если человек погружен в сон, он воспринимает себя как нечто целое, а все, что находится вовне, — как нечто отделенное от него. У него полное заблуждение по поводу того, что он есть на самом деле. Мы пытаемся избавиться от такого заблуждения и увидеть все так, как оно есть. И тогда мы понимаем: то, что мы из себя представляем, считая это чем-то законченным, является малой частью того, что мы есть на самом деле. То, что мы есть на самом деле, является частью организма, который мы называем Богом. Чем больше мы продвигаемся к пониманию целостности своего сознания и самого себя, тем больших масштабов восприятия можем достичь, тем больше понимаем, как все со всем связано. Мы увидим космический спектакль, космическую игру, проводимую на миллиардах площадок. Они все связаны и все влияют на все. А главное — мы поймем ту роль, которую можем выполнять в этом. Мы сами являемся теми, кто изменяет и создает сценарий данного спектакля.

Есть сцена, на которой некий режиссер ставит некий спектакль. Но сама сцена где-то находится. То, где она находится, тоже является сценой большего масштаба. И там тоже имеется свой режиссер и свои актеры. Но и та сцена — часть какой-то большей сцены и т. д. Спектакль, поставленный на одной из сцен, влияет на все остальные сцены, потому что как часть входит во все остальные спектакли. Там нет того, что можно назвать самым важным или второстепенным. На самой маленькой сцене актер, играющий последнего пьяницу, делает нечто, что влияет на все остальные сцены. Понимаете, как все взаимосвязано? Почему говорится, что стоит изменить одну молекулу вещества, и все вещество меняется? Стоит хоть одному из актеров вдруг сделать что-то не то, что он делал раньше, мгновенно меняется весь сценарий всех сцен.

— Импровизация начинается.

— Да. Но некоторые актеры играют четко заданные роли. Они не могут их изменить. Например, рассмотрим ангелов или то, что называется воинством Света. Оно создано для того, чтобы поддерживать некий порядок и выполнять определенную волю Творца. Они не могут отклониться от сценария, они будут делать то, что они должны делать. Там не существует спонтанность.

— У них тоже есть свои фрагменты?