Раздел IV. Манипуляция сознанием в ходе разрушения советского строя.
Глава 22. "Мягкие" черные мифы о советском строе.
§ 4. Экологический миф.
Начиная с середины ХХ века промышленная цивилизация в целом натолкнулась на естественные ограничения для непрерывного роста производства и потребления. Экологические ресурсы Земли в некоторых отношениях оказались близки к исчерпанию (при том конкретном способе их использования, который сложился именно в индустриальном обществе). То, о чем предупреждали многие ученые уже в XIX веке (прежде всего, творцы термодинамики — в связи с возможностью исчерпания пригодной для использования энергии), стало очевидным для многих. Возник тяжелый, но пока еще подспудный культурный кризис — под сомнения были поставлены главные идеи, на которых стоит индустриальная цивилизация, идея свободы и идея прогресса. На этом кризисе, оказавшем сильное воздействие на умы интеллигенции, сразу стали паразитировать идеологи. Экологический страх стал мощным средством манипуляции сознанием. Во время перестройки он был использован в СССР в полной мере.
По мнению одного из ведущих социологов Института социологии РАН О. Н. Яницкого, "экологический протест 1987-1989 гг. стал в СССР первой легальной формой общедемократического протеста и общегражданской солидарности" (выделено им). Вот что вылупилось, например, из этого яйца: "Экологические конфликты в республиках Прибалтики послужили стимулом к созданию Народных фронтов в защиту перестройки и моральной легитимации их борьбы за экономическую независимость, а затем и выход из СССР... В феврале 1989 г. состоялась первая в СССР массовая (более 300 тыс. участников в 100 городах страны) антиправительственная акция протеста против строительства канала Волга-Чограй".
Таким образом, вот — пусковой мотор, запустивший машину разрушения страны. Разумеется, когда мавр сделал свое дело, ему велели уйти, и все это "экологическое движение" как корова языком слизнула. По словам О. Н. Яницкого, в 1990-1992 гг. "начался процесс фронтального отступления новых национальных политиков от декларированных ими экологических программ,. . в целом — общая демобилизация движения". Борьба против Игналинской АЭС была прикрыта буквально на другой день после заявления Литвы об отделении, а теперь и армяне стараются запустить свою трижды проклятую ими во время перестройки атомную станцию.
В истории этого экологического протеста много поучительного. Он был широчайшей, организованной в масштабах всего СССР и прекрасно скоординированной программой манипуляции сознания. Блестящей операцией в экономической сфере можно считать элегантное уничтожение целой отрасли — промышленного птицеводства. Белковая проблема в СССР была решена во многом благодаря созданию общесоюзной сети птицефабрик и снабжающих эти фабрики заводов по производству комбикорма. В 80-е годы было запущено около двух сотен небольших современных заводов, выпускающих необходимые для комбикорма добавки — витамины, антибиотики, белковые добавки. Вся эта система работала, как часы. В 1990-91 гг. во всех городах, где расположены эти заводы, одновременно были проведены экологические демонстрации c жестким требованием закрыть эти предприятия. Под давлением "общественности" они были закрыты, и оказалось, что почти моментально было парализовано производство комбикормов, и птицефабрики были вынуждены сразу забить около половины поголовья птицы. Рядовые участники демонстраций в разных концах страны были искренне уверены, что они выступили против своего местного заводика стихийно.
Поразительно, насколько эффективно действовала экологическая риторика на сознание, несмотря на то, что она цинично отбрасывалась политиками буквально на другой день после достижения конъюнктурной цели. По оценкам социологов, "вес" экологических проблем в предвыборных программах 1989 г. составлял 72%, но из нескольких сотен выступлений на I Съезде народных депутатов СССР всего в 42 были упомянуты вопросы экологии.
Поучительным экологическим психозом, раздутым буквально как эксперимент над массовым сознанием, был т. н. "нитратный бум". Одним из главных манипуляторов стал поэт Андрей Вознесенский. Он опубликовал в "Огоньке" паническую статью-дезинформацию. Смысл ее в том, что из минеральных удобрений в овощи переходят нитраты, якобы страшный яд. И студенты в столовых едят винегреты из овощей, содержащие до 500-1000 мг нитратов в порции, вот почему среди них так много психически больных и преступников. А дальше пошло и пошло, по всем газетам.
А. Вознесенский даже привел "научные" данные: дескать, "предельно допустимая концентрация" (ПДК) нитратов составляет 11 мг/кг. Ясно, что советская власть травит студентов. Тогда после потока таких статей начался театр абсурда: с овощных баз начали вывозить на свалку лук и морковь. Хорошо еще, что пьяницы этот лук собирали и отвозили на рынок — хоть кто-то в народе не потерял здравый смысл.
В чем же подлог, "запущенный" в прессу поэтом-демократом? Что это за цифра — 11 мг/кг? Милиграммов чего? В килограмме чего? В действительности это — особый показатель, "ПДК азота в питьевой воде для детей в возрасте около 7 месяцев". В этом возрасте происходит трансформация желудочно-кишечной системы ребенка, и в течение короткого периода в кишечнике может идти превращение нитратов в другие, вредные азотистые вещества. Вознесенский перенес эту ПДК с воды на овощи, и с грудных детей на студентов.
Кстати, нитраты — это не азот, и если пересчитать, то для нитратов ПДК имеет в 4,4 раза большее значение, то есть 45 мг нитрата в 1 л питьевой воды. А главное в том, что в отличие от питьевой воды, которая вся усваивается в организме, масса овощей пролетает через кишечник, и ПДК по нитратам для них составляет от 500 до нескольких тысяч мг/кг, в зависимости от вида овоща, его используемой части, способа выращивания и приготовления.
"Нитратный психоз" был создан, чтобы подкрепить распространенный в то же время, наряду с "тракторным" мифом, миф об удобрениях. Говорилось, что абсурдная плановая экономика заставляет бедных русских крестьян заваливать поля удобрениями. На деле в самом лучшем, 1988 г. в СССР было внесено 122 кг удобрений на 1 гектар (при том, что вынос питательных веществ с урожаем составлял 124 кг). В Голландии, которую нам тогда же ставили в пример как идеал сельского хозяйства, вносилось 808 кг удобрений на 1 га. Сегодня в России 3/4 пашни не удобряется вообще, в целом внесение удобрений упало в 7 раз. Начиная с 1995 г. количество вносимых в почву удобрений колеблется в Россио около13 кг/га. Для сравнения: в Китае 386 кг (в 1995 г.). И при этом нас пугают нитратами в отечественной продукции и завозят помидоры из Голландии.
Рассмотрим подробнее одну крупную мистификацию, созданную СМИ и политиками в ходе кампании по разжиганию экологического психоза.
Сероводородный бум. Известно, что особенностью Черного моря является наличие в нем "сероводородного слоя". Его обнаружил сто лет назад русский боцман, понюхав опущенный на глубину канат, от которого слегка пахло тухлыми яйцами. Уровень "сероводородного слоя" колеблется, иногда его граница поднимается до глубины всего в 50 м. В 1927 г. во время большого землетрясения были даже "морские пожары", и в море в районе Севастополя и Евпатории наблюдались столбы пламени.
Перестройка в СССР совпала с очередным подъемом сероводородного слоя, а гласность дала газетам пикантную информацию о "морских пожарах" 1927 г. (раньше, когда не было привычки пугать людей, эти сведения широко не публиковались). Возникли удобные условия для крупного бума, и он был "раскручен". Вот примеры истерических прогнозов 1989-1990 гг. только в центральных газетах:
"Литературная газета": "Что будет, если, не дай Бог, у черноморских берегов случится новое землетрясение? Вновь морские пожары? Или одна вспышка, один грандиозный факел? Сероводород горюч и ядовит... в небе окажутся сотни тысяч тонн серной кислоты".
"Рабочая трибуна": "Достаточно небольшого землетрясения, чтобы сероводород вышел на поверхность Черного моря и загорелся — и его побережье превратится в пустыню".
"Совершенно секретно": "Достаточно совпадения во времени и пространстве... резкого понижения атмосферного давления и вертикального течения. Вскипев, вода насытит воздух ядовитыми парами горючего газа. Куда будет дрейфовать смертоносное облако — одному Богу ведомо. Оно может вызвать жертвы на побережье, может за считанные секунды превратить пассажирский лайнер в "летучий голландец"293.
293 Эта же газета пугала мировое сообщество страшной картиной: по Черному морю дрейфует ракетный крейсер "Слава" с мертвой, отравленной сероводородом командой и стоящими на боевом дежурстве ракетами с ядерными боеголовками.
Наконец, сам М. С. Горбачев предупредил мир о грядущем из СССР апокалипсисе. Он заявил с трибуны международного Глобального форума по защите окружающей среды и развитию в целях выживания (каково название форума!): "Верхняя граница сероводородного слоя в Черном море за последние десятилетия поднялась с глубины 200 м до 75 м от поверхности. Еще немного, и через порог Босфора он пойдет в Мраморное, Эгейское и Средиземное море". Это заявление было опубликовано в "Правде".
Ученые — и океанологи, и химики — пытались объяснить политикам, что все это — невежественный бред (так они наивно думали). Были опубликованы в научных журналах хорошо известные данные:
1. "Морские пожары" 1927 г. никакого отношения к сероводороду не имеют. Они наблюдались в местах, отстоящих от границы сероводородной зоны за 60-200 км. Их причина — выход на поверхность во время землетрясения природного газа метана из Криворожско-Евпаторийского тектонического разлома. Это — газоносный район, там ведется бурение для добычи газа, выходы природного газа на этой акватории в виде "факелов" наблюдаются регулярно. Все это хорошо известно, и отказ всех основных газет опубликовать эту справку ученых прямо указывает, что речь шла о сознательной дезинформации.
2. Максимальная концентрация сероводорода в воде Черного моря 13 мг в литре, что в 1000 раз меньше, чем необходимо, чтобы он мог выделиться из воды в виде газа. В тысячу раз! Поэтому ни о каком воспламенении, опустошении побережья и сожжении лайнеров не может быть и речи. Уже сотни лет люди пользуются в лечебных целях сероводородными источниками Мацесты (возможно даже, ими наслаждался сам М. С. Горбачев). Ни о каких взрывах и возгораниях и слыхом не слыхивали, даже запах сероводорода там вполне терпимый. Но содержание сероводорода в водах Мацесты в сотни раз больше, чем в воде Черного моря.
Бывали случаи, когда в шахтах люди встречались с сероводородными струями высокой концентрации. Это приводило к отравлению людей, но взрывов, в отличие от метана, никогда не было и не могло быть — пороговая взрывная концентрация сероводорода в воздухе очень высока.
3. Смертельные концентрации сероводорода в воздухе составляют 670-900 мг в кубометре. Но уже при концентрации 2 мг в кубометре запах сероводорода нестерпим. Но даже если весь "сероводородный слой" Черного моря внезапно будет выброшен на поверхность какой-то неведомой силой, содержание сероводорода в воздухе будет во много раз ниже нестерпимого по запаху уровня. Значит, в тысячи раз ниже уровня, опасного для здоровья. Так что не может быть речи и об отравлениях.
4. Математическое моделирование всех мыслимых режимов в колебании уровня мирового океана и атмосферного давления над Черным морем, проведенное океанологами в связи с заявлением М. С. Горбачева, показало, что переток сероводорода в Мраморное море и дальше, с отравлением милой его сердцу западной цивилизации, абсолютно невозможен — даже если над Ялтой пройдет самый мощный из известных тропических циклонов.
Все это было досконально известно, сероводородная аномалия Черного моря изучается сто лет множеством ученых всего мира. Когда советская пресса начала этот бум, ряд авторитетных ученых, включая академиков (!) обратились в газеты — ни одна из них не взялась дать успокаивающую информацию. Самое популярное издание, в которое удалось пробиться — журнал АН СССР "Природа", журнал для ученых. Но он не мог сравниться с тиражами "Правды", "Литературной газеты", "Огонька" той поры или с воздействием телевидения.
Прозорливо завершает группа океанологов (Т. А. Айзатулин, Д. Я. Фащук и А. В. Леонов) одну из последних посвященных проблеме статей в "Журнале Всесоюзного химического общества" (№ 4, 1990):
"Работая во взаимодействии с выдающимися зарубежными исследователями, восемь поколений отечественных ученых накопили огромные знания о сероводородной зоне Черного моря. И все эти знания, накопленные за столетие, оказались невостребованными, ненужными. В самое ответственное время они были подменены мифотворчеством.
Эта подмена — не просто очередное свидетельство кризиса в социальной сфере, к которой принадлежит наука. В силу ряда особенностей это, по нашему мнению, является ярким индикатором социальной катастрофы. Особенности заключаются в том, что на всех уровнях надежное количественное знание об очень конкретном, однозначно измеренном объекте, относительно которого в мировом научном сообществе нет разногласия по существу, подменено опасным по своим последствиям мифом. Это знание легко контролируется с помощью таких общедоступных измерительных средств, как канат и боцманский нос. Информацию о нем легко получить в течение десятка минут — часа обычными информационными каналами или телефонным звонком в любой институт океанологического профиля АН СССР, Гидрометеослужбы или Министерства рыбного хозяйства. И если в отношении такого, вполне определенного знания оказалась возможной подмена мифами, то мы должны ожидать ее обязательно в таких областях противоречивого и неоднозначного знания, как экономика и политика.
Множество кризисов, в которые погружается наше общество, представляет собой болото искусственного происхождения. Утонуть в нем можно только лежа. Дать топографию болота кризиса на нашем участке, показать наличие горизонта, подняв человека с брюха на ноги, — цель настоящего обзора".
Как известно, поднять советского человека "с брюха на ноги" в созданном искусственно болоте не удалось — не дали заинтересованные и стоявшие на ногах манипуляторы сознанием. Сейчас мы изучаем этот случай уже как патологоанатомы — делаем вскрытие. Но очень интересно и продолжение — с еще живым сознанием.
После того как истинная цель сероводородного психоза (как части большой программы) была достигнута, о сероводороде внезапно все забыли, как и о заводах белково-витаминных добавок к птичьему корму. Но 7 июля 1997 г. столь же внезапно, после многих лет полного молчания, по телевидению вновь прошла передача о сероводородной угрозе. На этот раз был запущен в сознание бред, оставивший далеко позади прогнозы 1989 г. Был обещан взрыв всего сероводорода Черного моря такой мощности, что он, как детонатор, вызовет атомный взрыв урана, залежи которого есть на Кавказе! Таким образом, сероводород увязали с ядерным оружием — символом современной опасности294.
294 Впрочем, в самой боевой демократической прессе уже и в 1990 г. говорилось, что сероводородный взрыв Черного моря будет равен 10 ядерным взрывам. Но это еще выглядело как метафора.
Скорее всего, эта передача — пробный шар, для изучения состояния общественного сознания. Видимо, сейчас оно более закрыто, и на сероводородной мякине его не проведешь. Но всяческой мякины наши опытные уже манипуляторы могут приготовить достаточно.
