Часть 2. Теория и методология психоанализ
Глава 4. Психоаналитическое учение о бессознательном
Бессознательное психическое
Бытует представление, согласно которому психоанализ — это прежде всего учение о бессознательном, а Фрейд — ученый и врач, впервые открывший сферу бессознательного и тем самым совершивший коперниковский переворот в науке и медицине. Подобное представление, находящее свое отражение прежде всего в обыденном сознании, является широко распространенным, но весьма далеким от истинного положения вещей.
То, что учение Фрейда о бессознательном — важная, составная часть психоанализа, бесспорно. Но психоанализ не сводится только и исключительно к этому учению. То, что Фрейд придавал особое значение изучению бессознательных процессов, протекающих в глубинах человеческой психики, – тоже не менее бесспорно. Но он не является первооткрывателем сферы бессознательного, как это подчас полагают неискушенные в истории психоанализа исследователи или правоверные психоаналитики, пытающиеся отстоять приоритет Фрейда в этой области.
В ряде работ, посвященных раскрытию идей и концепций психоанализа и опубликованных как в нашей стране, так и за рубежом, убедительно показано, что пальма первенства в постановке проблемы бессознательного принадлежит отнюдь не Фрейду. Имеются исследования, авторы которых специально рассматривали историю обращения ученых к проблематике бессознательного, освещая ее на психологическом, философском и естественнонаучном материале.
В самом деле, история обращения мыслителей прошлого к проблематике бессознательного уходит своими корнями в далекую древность. Так, для некоторых древнеиндийских ученых было характерным признание существования «неразумной души», «неразумной жизни», протекающей таким образом, что человеку становились неподвластны его собственные чувства. В Бхагавадгите, или Гите, возникшей в период первого тысячелетия до новой эры, содержалось понятие о трояком разделении разума: разум знающий, неправильно познающий (страстный) и окутанный мраком (темный). Там же имелось представление о «каме» как страсти, вожделении, основном начале человеческой души, неразумном по своей внутренней природе. В ведийской литературе Упанишад говорилось о «пране» — жизненной энергии, которая являлась изначально бессознательной. Буддийское учение также исходило из признания наличия несознательной жизни. Йога допускала, что кроме сознающего разума имеется бессознательная, но «психически активная» область. В древнегреческих учениях содержались идеи, связанные с проблемой неудержимых, выходящих из-под контроля индивида влечений и неосознанного знания человека. Платон, например, говорил о «диком, звероподобном начале», способном увести человека куда угодно.
Начиная с древних времен и вплоть до возникновения психоанализа проблематика бессознательного так или иначе затрагивалась в работах многих мыслителей и ученых. Достаточно сказать, что идеи о бессознательном содержались, например, в трудах таких философов, как Лейбниц, Кант, Гегель, Шопенгауэр, Ницше и многих других. С некоторыми трудами названных выше философов Фрейд был знаком и вполне мог почерпнуть из этих источников определенные представления о бессознательном, например, из работ Липпса, о чем уже говорилось.
При рассмотрении предшествующего материала обращалось внимание на то обстоятельство, что в «Толковании сновидений» Фрейд несколько раз ссылался на Шопенгауэра. В одном месте этой работы он подчеркнул, что при осмыслении природы сновидений ряд авторов придерживались воззрений немецкого философа. При этом, воспроизводя некоторые идеи Шопенгауэра, Фрейд писал о том, что раздражения организма извне, из симпатической нервной системы, оказывают днем бессознательное влияние на наше душевное состояние.
Трудно со всей определенностью сказать, отложились ли в памяти Фрейда другие высказывания Шопенгауэра, имеющие непосредственное отношение к проблеме бессознательного. Например, такое высказывание, содержавшееся в главном труде немецкого философа «Мир как воля и представление» (1819), согласно которому бессознательность — это естественное состояние вещей и, следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах существ, как высший цвет ее, вырастает сознание. Но можно с полным на то основанием утверждать, что помимо работ Липпса, Фрейд был знаком с литературой, в той или иной степени содержавшей идеи о бессознательном.
Во второй половине XIX века идеи о бессознательной человеческой деятельности, что называется, носились в воздухе. Как показал английский исследователь Л. Уайт, в период с 1872-го по 1880 год на английском, французском и немецком языках вышли в свет по меньшей мере шесть научных изданий, в названии которых стоял термин «бессознательное». Впрочем и до 1872 года были работы, в названии которых фигурировал данный термин. Типичным примером являлся объемистый труд немецкого философа Эдуарда фон Гартмана «Философия бессознательного» (1869), где подчеркивалось, что горе тому человеку, который, преувеличивая цену сознательно-разумного и желая исключительно поддержать его значение, насильственно подавляет бессознательное.
Посвященный проблематике бессознательного труд Гартмана существенно отличался от работ других мыслителей, в которых хотя и содержались идеи о бессознательном, тем не менее они не получали развернутого обоснования. Немецкий философ не только обстоятельно обсудил проблематику бессознательного, признал за бессознательным несомненную ценность для понимания человеческих деяний, но и попытался рассмотреть те плюсы и минусы, которые оно включает в себя.
Выдвинув аргументы в пользу признания бессознательного, Гартман отметил следующие плюсы, которые, по его мнению, определяют ценность бессознательного.
Во-первых, бессознательное формирует организм и поддерживает его жизнь.
Во-вторых, в качестве инстинкта бессознательное служит цели самосохранения человеческого существа как такового.
В-третьих, благодаря сексуальному влечению и материнской любви бессознательное не только сохраняет, поддерживает человеческую природу, но и облагораживает ее в процессе истории развития человеческого рода.
В-четвертых, в качестве некоего предчувствия бессознательное руководит человеком, особенно в тех случаях, когда его сознание оказывается не в состоянии дать какой-либо полезный совет.
В-пятых, будучи неотъемлемым элементом любого вдохновения, оно способствует осуществлению процесса познания и благоприятствует тому откровению, к которому порой приходят люди.
В-шестых, бессознательное является стимулом для художественного творчества и доставляет человеку удовольствие при созерцании прекрасного.
Наряду с несомненными плюсами, Гартман обратил внимание и на те очевидные минусы, которые, на его взгляд, свойственны бессознательному. Прежде всего, руководствуясь бессознательным, человек бродит всегда в потемках, не ведая, куда оно его заведет. Кроме того, находясь под воздействием бессознательного, человек почти всегда зависит от случая, поскольку заранее не знает о том, придет ли к нему вдохновение или нет. Фактически нет каких-либо надежных критериев для выявления вдохновения, так как только по результатам человеческой деятельности можно судить об их подлинной ценности.
К этому следует добавить, что в отличие от сознания бессознательное представляется чем-то неизвестным, туманным, чуждым. Сознание является верным слугой, в то время как бессознательное включает в себя нечто страшное, демоническое. Сознательной работой можно гордиться, бессознательная же деятельность может восприниматься в качестве некоего божественного дара. Бессознательное всегда как бы предуготовлено, в то время как сознание можно изменять в зависимости от приобретенных знаний и социальных условий жизни. Бессознательная деятельность приводит к неподдающимся совершенству готовым результатам, над результатами же сознательной деятельности можно продолжать работать, улучшать их, совершенствоваться в своих навыках и умениях. И наконец, бессознательная деятельность человека всецело зависит от его аффектов, страстей и интересов, в то время как сознательная деятельность осуществляется на основе его воли и разума и, следовательно, эта деятельность может быть ориентирована в нужном для него направлении.
Фрейд читал данный труд Гартмана. В «Толковании сновидений» он не только ссылался на его «Философию бессознательного», но и приводил выдержку из этой работы. Правда, речь шла о переносе в состояние сна элементов бодрствования, а также о том, что примиряющие человека с жизнью научный интерес и эстетическое наслаждение вроде бы, согласно Гартману, не переносятся в сновидение. Тем не менее вряд ли Фрейд не обратил внимания на размышления немецкого философа о бессознательном, включая его позитивные и негативные характеристики.
Как бы там ни было, но остается реальным фактом, что задолго до Фрейда проблематика бессознательного попадала в поле зрения различных мыслителей. Другое дело, что, в отличие от философии второй половины XIX столетия, в науке и медицине превалировали представления о человеке как сознательном существе. В лучшем случае высказывались соображения о бессознательных физиологических реакциях. Однако психология восприятия человека в основном была ориентирована на рассмотрение его в качестве разумного, рационального, сознательного существа.
Подавляющее большинство психологов того периода считали, что психика и сознание — это одно и то же. Представление о тождестве сознания и психики уходило своими корнями вглубь истории, когда отличительной от животного характеристикой человеческого существа считалось именно сознание. В своем глубинном осмыслении представление о тождестве сознания и психики получило отражение в известном изречении французского философа XVII века Рене Декарта: «Мыслю, следовательно, существую». Правда, в своем трактате «Страсти души» он писал о борьбе между низшей, «чувствующей» и высшей, «разумной» частями души. Однако, считая, что части души практически не отличаются друг от друга («чувствующая» часть души является одновременно «разумной», а бессознательные движения относятся лишь к телу), Декарт тем самым как бы исключил сферу бессознательного из человеческой психики.
Заинтересовавшись бессознательными действиями людей, которые Фрейд наблюдал во время экспериментов с гипнозом, и восприняв некоторые идеи о бессознательном, содержавшиеся в философских работах, он прежде всего поставил под вопрос широко распространенное в науке представление о тождестве сознания и психики. Дело в том, что если психическое целиком и полностью соотносилось с сознательным, то в таком случае возникали практически неразрешимые трудности, связанные с так называемым психофизическим параллелизмом. Душа и тело выступали как несводимые друг к другу сферы человека, в каждой из которых действовали свои закономерности и как бы параллельно друг другу протекали свои обособленные процессы. Бессознательные движения и реакции относились к телесной организации человека, сознательные процессы мышления — к человеческой душе.
Фрейд выступил против подобных представлений, согласно которым психика человека характеризуется исключительно такими процессами, которые по определению являются сознательными. Он настаивал, что более целесообразным было бы признание наличия в психике человека процессов, являющихся не только сознательными. Деление психики на сознательное и бессознательное и стало основной предпосылкой психоанализа. При этом Фрейд полагал, что рассмотрение психики человека под углом зрения наличия в ней бессознательных и сознательных процессов, во-первых, способствует разрешению трудностей психофизического параллелизма и, во-вторых, дает возможность лучше исследовать и понять те патологические процессы, которые возникают подчас в душевной жизни. Апеллируя к подобным доводам, он выдвинул важное теоретическое положение о том, что сознательное не является сущностью психического.
Выступая против картезианского понимания человеческой психики, Фрейд подчеркивал, что у данных сознания имеются различного рода пробелы, не позволяющие компетентно судить о процессах, которые происходят в глубинах психики. И у здоровых людей, и у больных часто наблюдаются такие психические акты, объяснение которых требует допущения существования психических процессов, не вписывающихся в поле зрения сознания. Поэтому Фрейд считал, что имеет смысл допустить наличие бессознательного и с позиций науки работать с ним, чтобы тем самым восполнить пробелы, неизбежно существующие при отождествлении психического с сознательным. Ведь подобное отождествление является, по существу, условным, недоказанным и представляется не более правомерным, чем гипотеза о бессознательном. Между тем жизненный опыт, да и здравый смысл указывают на то, что отождествление психики с сознанием оказывается совершенно нецелесообразным. Более разумно исходить из допущения бессознательного как некой реальности, с которой необходимо считаться, коль скоро речь идет о понимании природы человеческой психики.
В своем обосновании целесообразности признания бессознательного Фрейд полемизировал с теми теоретиками, которые отвергали данное понятие, полагая, что достаточно говорить о различных степенях сознания. Действительно, в философии и психологии конца XIX века нередко отстаивалось убеждение, что сознание может характеризоваться определенными оттенками интенсивности и яркости. В результате чего наряду с отчетливо осознаваемыми процессами можно наблюдать состояния и процессы, недостаточно ясные, малозаметные, не бросающиеся в глаза, но тем не менее наличествующие в самом сознании. Те, кто придерживался такой точки зрения, полагали, что нет никакой необходимости вводить понятие бессознательного, так как вполне можно обойтись представлениями о слабо сознаваемых процессах и не совсем ясных состояниях.
Фрейд не разделял подобную точку зрения. Более того, он считал ее неприемлемой. Правда, он готов был признать, что отстаиваемые таким образом теоретические положения могут быть в какой-то степени содержательными. Однако, по его убеждению, эти положения являются практически непригодными, поскольку приравнивание малозаметных, незаметных и не вполне ясных процессов к сознательным, но недостаточно осознаваемым не устраняет трудностей, связанных с разрывами сознания. Целесообразнее, стало быть, не ограничиваться упованием на сознание и иметь в виду, что оно не покрывает собой далеко всю психику.
Тем самым Фрейд не только пересмотрел ранее существовавшее привычное представление о тождестве сознания и психики, но и, по сути дела, отказался от него в пользу признания в психике человека бессознательных процессов. Более того, он не просто обратил внимание на необходимость учета бессознательного как такового, а выдвинул гипотезу о правомерности рассмотрения того, что он назвал бессознательным психическим. В этом состояло одно из достоинств психоаналитического понимания бессознательного.
Нельзя сказать, что именно Фрейд ввел понятие бессознательного психического. До него Гартман провел различия между физически, гносеологически, метафизически и психически бессознательным. Однако если немецкий философ ограничился подобным разделением, высказав весьма невнятные соображения о психически бессознательном и сконцентрировав свои усилия на осмыслении гносеологических и метафизических его аспектов, то основатель психоанализа поставил бессознательное психическое в центр своих раздумий и исследований.
Для Фрейда бессознательное психическое выступало в качестве приемлемой гипотезы, благодаря которой открывалась перспектива изучения психической жизни человека во всей ее полноте, противоречивости и драматичности. Во всяком случае, он исходил из того, что рассмотрение психики человека исключительно через призму сознания ведет к искажению действительного положения вещей, поскольку в реальной жизни люди довольно часто не ведают, что творят, не осознают глубинных конфликтов, не понимают подлинных причин своего поведения.
Идеи о бессознательном психическом были выдвинуты Фрейдом в первой его фундаментальной работе «Толкование сновидений». Именно в ней он подчеркнул, что внимательное наблюдение над душевной жизнью невротиков и анализ сновидений дают неопровержимые доказательства наличия таких психических процессов, которые совершаются без участия сознания. Собственно говоря, признание реальности существования бессознательных психических процессов — это та сфера мыслительной деятельности, где, по выражению Фрейда, «врач и философ вступают в сотрудничество». Оно же обусловлено тем, что оба признают бессознательные психические процессы как вполне целесообразные и законные.
Говоря о сотрудничестве между врачом и философом в деле признания бессознательных психических процессов, Фрейд имеет в виду прежде всего сходные представления о бессознательном, имевшие место у него и у Липпса. Речь идет об отказе от чрезмерной оценки сознания, что является необходимой предпосылкой для правильного, с его точки зрения, понимания психического как такового. Липпс считал, что бессознательное должно лечь в основу рассмотрения психической жизни. Фрейд полагал, что бессознательное включает в себя всю полноту ценности психического действия. Отсюда берет начало его идея о психическом бессознательном.
Таким образом, открытие Фрейдом бессознательного психического было обусловлено по меньшей мере тремя факторами:
¦ наблюдениями над невротиками;
¦ анализом сновидений;
¦ соответствующими идеями Липпса о бессознательном.
Надо сказать, что бессознательное психическое не являлось для Фрейда чем-то абстрактным, демоническим, совершенно бессодержательным и неуловимым, что может выступать в лучшем случае в качестве отвлеченного понятия, используемого при описании некоторых психических понятий. Подобно некоторым философам, апеллировавшим к данному понятию, он готов был признать за бессознательным эвристическую значимость. То есть он рассматривал его в качестве теоретической конструкции, необходимой для лучшего понимания и объяснения человеческой психики. Однако, в отличие от тех, кто усматривал в бессознательном лишь теоретическую конструкцию, способствующую установлению логических связей между сознательными процессами и глубинными структурами психики, Фрейд рассматривал бессознательное как нечто реально психическое, характеризующееся своими особенностями и имеющее вполне конкретные содержательные импликации. Исходя из этого в рамках психоанализа предпринималась попытка осмысления бессознательного посредством выявления его содержательных характеристик и раскрытия специфики протекания бессознательных процессов.
Выявление и описание бессознательных процессов составляло важную часть исследовательской и терапевтической деятельности Фрейда. Однако он этим не ограничился и подверг бессознательное аналитическому расчленению. Раскрытие механизмов функционирования бессознательных процессов, выявление конкретных форм проявления бессознательного психического в жизнедеятельности человека, поиск в самом бессознательном различных его составляющих — все это представляло значительный интерес для Фрейда. Причем он не просто интересовался описанием и раскрытием бессознательного как чего-то отрицательного, находящегося вне сознания, а стремился выявить именно позитивную составляющую бессознательного психического. Он обращал внимание на те свойства бессознательного, которые свидетельствовали о самобытности и специфичности данной сферы человеческой психики, качественно и содержательно отличающейся от сознания.
Обращаясь к исследованию бессознательного психического, Фрейд исходил из того, что любое проявление бессознательного представляет собой ценный акт человеческой психики. То есть такой акт, который наделен определенным смыслом. Под смыслом имелось в виду не расхожее представление о чем-то таком, что требовало абстрактных размышлений о жизни, судьбе или смерти. Под смыслом понималось вполне конкретное намерение, тенденция и определенное место среди других психических явлений. Одна из важных задач психоанализа как раз и состояла в том, чтобы выявить смысл бессознательных процессов, раскрыть их значение и смысловые связи в содержательном, позитивном плане. Представляется, вопреки различным оценкам бессознательного в психоанализе как чего-то отрицательного, негативного (психика минус сознание), более корректно и правильно говорить о психоаналитическом понятии бессознательного как позитивного концепта.
Исследование бессознательного осуществлялось Фрейдом не изолированно, не само по себе, а в контексте его соотношения с сознанием. Это был привычный путь, по которому шли те ученые, которые признавали существование бессознательного. Однако перед Фрейдом возникли вопросы, требующие ответа в свете осмысления бессознательного психического.
Для Фрейда быть сознательным — значит иметь непосредственное и надежное восприятие. Но что можно сказать о восприятии в сфере бессознательного? И здесь основатель психоанализа сравнил восприятие сознания бессознательных процессов с восприятием органами чувств внешнего мира. Причем он исходил из тех уточнений, которые в свое время были внесены немецким философом Кантом в понимание данной проблемы. Кант подчеркивал субъективную условность человеческого восприятия, нетождественность восприятия с неподдающимся познанию воспринимаемым. Фрейд же стал акцентировать внимание на неправомерности отождествления восприятия сознания с бессознательными психическими процессами, являвшимися объектом этого сознания.
Дальнейшее развитие кантовских идей выливается у Фрейда в утверждение, что бессознательное психическое следует признать как нечто реально существующее, но восприятие которого сознанием требует особых усилий, технических процедур, определенных навыков, связанных с умением истолковывать воспринимаемые явления. Это означает, что психоанализ, по сути дела, имеет дело с таким бессознательным в психике человека, которое рассматривается в качестве специфической реальности независимо от того, является эта реальность действительной или воображаемой.
Подвергнув сомнению теорию совращения, Фрейд пришел к выводу, что в области неврозов определяющим моментом служит не реальность как таковая, воспринимаемая в качестве какого-то свершившегося факта, а психическая реальность, которая может граничить с вымыслом, воображением, но тем не менее является весьма действенной в жизни человека. Психическая реальность по большей части не является прерогативой сознания. В ней властвует бессознательное психическое, далеко не всегда попадающее в поле сознания, однако оказывающее существенное воздействие на поведение человека. Это бессознательное психическое по своей природе не пассивно и не инертно. Напротив, оно весьма действенно, активно и способно вызвать к жизни такие внутренние процессы и силы, которые могут вылиться в созидательную деятельность или оказаться разрушительными как для самого человека, так и для окружающих его людей.
К мысли о действенности бессознательного Фрейд пришел еще до того, как были сформулированы основные идеи психоанализа. Проводимые французским врачом И. Бернгеймом эксперименты заставили его задуматься над тем, что активным и действенным может быть даже то, что не является сознательным. Так, Бернгейм вводил человека в гипнотическое состояние и внушал ему, что по прошествии времени тот обязательно должен совершить то действие, о котором ему говорится. После выхода из гипнотического состояния человек ничего не помнил о том, что ему внушалось, но в определенное время совершал соответствующее действие. При этом он совершенно не понимал, почему и зачем делает что-то. Стоило только его спросить, почему он, например, раскрывает зонтик, как тут же человек находил различного рода объяснения, хотя они никак не соотносились с реальностью и не оправдывали его действие.
Из подобного эксперимента следовало, что многое у человека оставалось в бессознательном. Он не помнил того, что экспериментатор внушал ему. Не помнил ни самого гипнотического состояния, ни воздействия на него со стороны экспериментатора, ни содержания внушенного ему действия. В сознании человека всплывало только представление о конкретном действии, которое он и совершал, не имея ни малейшего понятия о причинах, заставивших его это сделать. Стало быть, у него наличествовала идея действия, которая, будучи бессознательной, являлась все же активной и готовой к реализации. Бессознательное психическое оказывалось наделенным деятельным началом.
Если, согласно Фрейду, собственно деятельным является бессознательное психическое, то как тогда следует относиться к традиционным представлениям о сознании как специфическом признаке человеческого существа? И каковы в таком случае отношения между сознанием и бессознательным? Фрейд не мог обойти молчанием эти вопросы и по-своему попытался ответить на них.
Изречения
З. Фрейд: «Вопрос о том, тождественно ли психическое сознательному, или же оно гораздо шире, может показаться пустой игрой слов, но смею вас заверить, что признание существования бессознательных психических процессов ведет к совершенно новой ориентации в мире и науке».
З. Фрейд: «Психоанализ не может считать сознательное сущностью психического, но должен рассматривать сознание как качество психического, которое может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам».
З. Фрейд: «Деление психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа, и только оно дает возможность понять и приобщить к науке часто наблюдающиеся и очень важные патологические процессы в душевной жизни».
З. Фрейд: «Наше бессознательное не совсем то же, что бессознательное философов, а кроме того, большинство философов знать ничего не хотят о „бессознательном психическом“».
З. Фрейд: «Бессознательное — это большой круг, включающий в себя меньший сознательного; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия».
