Норман Коупленд. ПСИХОЛОГИЯ И МОРАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ВОЙСК[34]

Боевой дух

Появление нового оружия неизбежно ведет к изменениям в тактике. Еще в недалеком прошлом исход сражения решался в рукопашной схватке. Человек сходился с человеком, нанося и отражая удары. В действие вступали могучие психические силы. Менее чем в метре от своего противника вражеский солдат с шипеньем произносил проклятья на непонятном языке. Он выглядел чужим и страшным, глаза его выражали ужас или злобу, а весь его вид свидетельствовал о бессмысленной жажде убийства. В таких условиях единственный выход — собрать всю энергию и мужество и сбить противника с ног.

Автоматическая винтовка, пулемет, взрывчатые вещества расширили возможности уничтожения, и армии вынуждены были окапываться для защиты от новых средств истребления. В результате психические силы, которые прежде играли столь видную роль, начали утрачивать свое значение по мере увеличения разрушительной силы оружия. Теперь оказалось сложнее поддерживать ненависть к противнику, ибо он стал почти невидим. Скорее оружие сейчас противостоит оружию, чем человек человеку. И солдаты почти перестали испытывать к противнику чувство личной вражды.

В рождество 1914 года в ничейной зоне были случаи настоящего братания между английскими и немецкими войсками. Происходил обмен чаем и табаком, сопровождаемый криками «ура!» на английском и немецком языках. Командующий английскими войсками генерал сэр Джон Френч немедленно принял меры, чтобы предотвратить в будущем подобные явления, и провел длительную кампанию бесполезной критики.

Показательно, что не известно ни одного случая братания между французскими и немецкими войсками. Сама мысль об этом в период 1914–1918 годов показалась бы французам чудовищной. Настроения двух союзных армий оставались резко противоположными с первого до последнего дня войны. Для француза война была личным, а не посторонним делом. Он сражался на своей земле; его жена и дети были вынуждены покинуть свой очаг или находились рядом с полем боя; его города, деревни, церкви превращались в руины. Если английские солдаты почти дружески называли своего немецкого противника «Джерри», то для француза он был ненавистным «бошем».

В самом деле, англосакс обычно психологически не подготовлен к войне по той простой причине, что он не способен к кому бы то ни было питать длительную и глубокую ненависть. Кельты же и романские народы личную ненависть передают своему потомству. Англосаксу чувство ненависти непонятно и ставит его в тупик. Пусть его дом уничтожен при бомбардировке, его жена и дети убиты, все самое дорогое для него уничтожено, но его ближайший сосед будет требовать гуманного обращения с врагом. Будучи сам жертвой, он не способен пылать жаждой мести. Эта поразительная особенность часто приводила критиков к выводу, что англичанин не обладает боевым духом в общепринятом значении этого термина: он упрям и бесстрашен, но уступает в огне и натиске.

Но тогда встает вопрос: что же такое боевой дух? Ибо если англичанин не обладает им, то как удается ему поддерживать высокую репутацию отличного солдата? Народ, лишенный боевого духа, не может выигрывать войны в течение столетий.

Боевой дух — это реакция человека на страх. Перед лицом неизбежной беды один бежит прочь, другой сопротивляется с яростью дикого зверя, третий противопоставляет ей хладнокровную осмотрительность.

Кто осмелится утверждать, что боевой дух третьего ниже, чем второго? Боевой дух находит свое выражение в различных формах, зависящих от национального склада, обстоятельств и т. д. У кельтов он обычно выражается в злости, у англосаксов — в упрямстве. Англосакс не способен долго ненавидеть, но когда им овладевает непреклонная решимость, перед ним не может устоять ни один противник. В опасной обстановке он способен проявить неистовую ярость, которую нельзя преодолеть.

Большой недостаток англосакса состоит в том, что он не умеет абстрагироваться. Ему свойственно чувство юмора, но не остроумия. Он не может по-настоящему оценить философию. поскольку она имеет дело с неосязаемыми категориями, которые ему непонятны. Он понимает только то, что видит и ощущает. Ребенок, сбитый автобусом в его деревне, значит для него гораздо больше, чем смерть полумиллиона женщин в Центральном Китае. Но это отнюдь не признак его бессердечности. Когда нищета приходит в его дом, он ощущает ее столь же остро, как и всякий другой человек, и чтобы избавиться от нее, он готов принести себя в жертву. Однако ему недостает воображения. Такова специфическая черта, переданная ему по наследству.

Характерная особенность англичанина состоит в том, что единственная форма борьбы, которую он понимает, заключается в испытании силы и выносливости в открытом бою. Он непригоден для такого вида боевых действий, когда требуется зарыться в землю и вести огонь по невидимому далекому противнику. Он предпочитает встречаться с противником в рукопашной схватке, когда бой становится для него личным делом. Англосакс — уверенный в себе солдат с высокой личной инициативой.

Немец, напротив, с давних пор главную ставку делает на огонь, и только на огонь. К штыку он относится как к оружию обороны, а не наступления. Штык, направленный на немца, повергает его в ужас и деморализует.

Рост могущества Германии в XIX столетии был достигнут гораздо больше, чем это может показаться, благодаря преимущественному развитию огнестрельного оружия. Это полностью соответствовало психологии армии, которая никогда не проявляла энтузиазма в наступлении, если боевой порядок не был линейным. Немцы исключали индивидуальный бой в форме рукопашной схватки, ибо в этом бою их превосходили очень многие.

По иронии судьбы оружие, находящееся сейчас на вооружении немецкой армии, требует тактических приемов, которые не соответствуют психологии немцев. Движение маятника изменилось в сторону приемов ведения боя, сходных со старым рукопашным боем. Небольшие группы солдат в бронированных машинах, называемых танками, штурмуют поле боя, чтобы войти в непосредственное соприкосновение с противником. С точки зрения немцев, этот метод хорош только в том случае, если создается ощутимое материальное превосходство. Но если наступает равенство сил, то непривычный для немцев метод ведения боя вызывает у них страх. Немцы никогда не славились высокими моральными качествами.

В Норвегии, Франции и на Крите английский солдат дал новое доказательство тому, что в ближнем бою он значительно превосходит немецкого солдата. Более того, он обескуражил своих критиков, сражаясь с такой яростью, которая в прошлом овладевала им очень редко. Появление новых методов ведения войны вызвало изменение тактики и вновь отдало врага во власть английского солдата.

Такова обстановка, которой наилучшим образом соответствует психология английского солдата. Опаснейшая ошибка заключалась в том, что этому огромному моральному превосходству придавали ничтожное значение, считая, что английский солдат способен противостоять своему противнику только при равных материальных условиях. Во Франции под массированными бомбовыми ударами пикирующих бомбардировщиков английский солдат часто шел на танки с винтовкой и штыком, и только пулеметный огонь прижимал его к земле. Никто, кому известны его выдающиеся боевые достоинства, не может сомневаться в конечном исходе войны. Если английский солдат соответствующим образом вооружен и имеет опытное руководство, он ведет бой с исключительной энергией и решительностью.

Англичанин очень скромен в оценке своих боевых качеств. Это превосходно проиллюстрировал Андрэ Моруа, который приводит свой разговор с одним из офицеров наших военно-воздушных сил.

«Трудно ли уничтожить немецкий бомбардировщик? – спросил я как-то парня лет девятнадцати, который уже имел на своем счету несколько сбитых немецких самолетов.

– Трудно? – переспросил он. – Нет, нетрудно. Нужно только точно выполнять инструкции, полученные в летной школе, а это значит — лететь за самолетом противника, не обращая внимания на его огонь, а когда до него останется метров триста, поймать его в маленький красный кружок, который видишь на переднем стекле фонаря. В этот момент, как учили меня в школе, необходимо нажать на гашетку. Тогда придут в действие все восемь пулеметов и немец будет сбит. Я всегда следовал инструкции. На расстоянии трехсот метров я брал противника на прицел, нажимал на гашетку и сбивал самолет. Вы видите, это совсем нетрудно».

Этого молодого офицера обучали инструкторы, знающие свое дело. Все искусство ведения воздушного боя было сведено к простейшей формуле: «Сблизиться с противником, тщательно прицелиться и задать ему трепку». Хорошее моральное состояние было результатом тщательного обучения. Летчик был совершенно уверен, что дело будет обстоять именно так, как говорили инструкторы.

Трудно? Нет, это совсем нетрудно.

В дополнение к таким материальным условиям, как выучка, вооружение и снаряжение, играющим большую роль в создании превосходящего боевого духа армии, существуют определенные психологические факторы, которые имеют еще большее значение.

К ним можно отнести следующие:

1) индивидуум должен верить в себя;

2) армия должна верить в свои силы;

3) армия должна верить в своего командира;

4) армия должна верить в свою страну;

5) армия должна верить в дело своей страны.

Во всех случаях, как это нетрудно заметить, необходимы вера, доверие, убежденность. Проанализируем перечисленные нами пункты.

1. Индивидуум должен верить в себя. Солдат должен быть не только обучен и вооружен не хуже своего противника — он должен испытывать моральное превосходство над ним. Он должен в большей степени обладать уверенностью в своих силах, чувством собственного достоинства, самоконтролем и личной дисциплиной. Необходимость этих качеств признана уставами. Эти качества он усваивает в результате умелой пропаганды высоких нравственных идеалов.

В этом заключается метод старого мудрого солдата лорда Бадена-Пауэлла. Он чудесно преобразил души миллионов парней. Но чтобы этот метод дал хорошие результаты, необходимо вдохновенное руководство. Каждый солдат должен проникнуться твердой верой в то, что его личный вклад чрезвычайно важен для успеха общего дела.

2. Армия должна верить в свои силы. Еще недостаточно понято влияние пацифистской пропаганды, которая в течение двадцати лет непрерывно внушала англичанину, что солдат немногим лучше наемного убийцы и что война в любой форме — чудовищное зло для англичанина.

Это учение чрезвычайно ценно для врагов Англии, и они не замедлили воспользоваться им. Призыв, повторяющийся во всех уголках страны, может вызвать массовый интерес к пацифистским книгам, которые еще можно найти в наших публичных библиотеках. Хотя под напором самой истории пацифизм был решительно отвергнут, ранее нанесенный им вред еще не изжит.

Долг всех, кто отвечает за моральное состояние солдата, – знакомить его с историей замечательного боевого коллектива, к которому он принадлежит: с наиболее выдающимися актами самопожертвования, с безупречной преданностью стране и империи, с подвигами, заслужившими бессмертную славу. Эти примеры привлекают внимание людей несравненно больше, чем вся глупая и пустая болтовня о том, каким прекрасным был бы мир, если бы англичанин позволил всем остальным бить себя.

3. Армия должна верить в своего командира. Гендерсон придерживается того мнения, что «исход сражения решается в сердцах людей и главным образом в сердце командира».

Нет конца жертвам, которые приносят войска, если ими командует человек, которому они верят и которого уважают. Когда лорд Робертс прибыл в Южную Африку, чтобы принять командование войсками, потерпевшими ряд неудач от находчивого и решительного противника, солдаты радостно приветствовали его возгласами: «Бобз и удача неразлучны!» (Бобз — уменьшительное от Робертс. – Прим. ред.)

Вскоре изменилась и обстановка. Армия, проигрывавшая сражение за сражением, стала одерживать одну победу за другой. Под влиянием волшебного руководства Робертса моральное состояние английских войск настолько окрепло, что они преодолели трудности, которые при других условиях оказались бы непреодолимыми. Глубокая привязанность Робертса к своим солдатам вызвала ответную привязанность солдат. Все, что он требовал, выполнялось войсками беспрекословно.

4. Армия должна верить в свою страну. Когда солдат переносит множество лишений и за несколько шиллингов в день подвергает опасности свою жизнь, он имеет право ждать, чтобы и все другие вносили свой вклад в общее дело. Его дело в такой же степени является делом остальных граждан. Однако солдату приходится читать и слышать о праздности, роскоши, беспутном образе жизни. Это вредно отражается на его моральном состоянии. Когда ему приходится сталкиваться с такими фактами, он невольно задает себе вопрос: «Стоит ли воевать за этих людей?» — и отвечает: «Нет».

5. Армия должна верить в дело своей страны. Моральное состояние солдата будет поддерживаться на высоком уровне лишь в том случае, если он ясно понимает, что воюет за дело всей страны и в случае поражения пострадает вместе с ней.

Современная война — это конфликт между добром и злом, и английский солдат должен считать себя инструментом божьей справедливости. С врагом он может разговаривать только так, как на рассвете говорит палач с осужденным на казнь преступником.