Рейс седьмой
Остров Халявин. Бенефис стихиатра
Абориген-невидимка
От цунамического удара всем нам пришлось на некоторое время лишиться сознания, но слава Богу, никто из нас ничего большего не лишился. Первым очнулся ДО.
– Куда ушло цунами, бежавшее за нами? – спросил он, как всегда, точно по делу и не заметив, что стихами.
– А здесь, понимаете ли, особый дух, так сказать, – произнес кто-то неизвестно откуда.
Голос незримого аборигена производил впечатление слегка проперченного, малость просоленного, отчасти промаринованного и в значительной степени проспиртованного. И тут я, очухиваясь, постепенно начал догадываться. Тем более что сознание со свежим следом в оперативной памяти возвратило мне надпись на флажке, которую мы успели увидеть перед тем, как нас выбросило на берег.
– Он! Это он! – закричал я и попытался подняться на ноги, но…
– А вы лежите, доктор, лежите раздался тот же голос. – Куда спешить-то? Все равно встать без подкрепления сил никак не получится.
Вдруг прямо из воздуха чья-то загорелая крепкая рука, покрытая выгоревшими рыжеватыми волосками, поставила перед моим носом рюмашку с прозрачной жидкостью и знакомым запахом, таким земным и родным.
– Не в Море ли Зависимостей мы опять заплыли? – спросила Оля, которая уже пришла в себя и поднялась на ноги без посторонней помощи.
– Никак нет-с. Остров Халявин. Независимые и неподконтрольные экстерриториальные воды. Открыты цдя всех желающих. Но по спецпропускам.
– А у нас пропуска нет, – забеспокоилась Оля.
– Ниче, оформим. Тем более для такой хорошей дружеской компании.