Правда или заблуждение?
13. Да, я тебя понимаю…
В жизни отношения между близкими людьми не всегда идут гладко. Нередко люди сердятся, обижаются друг на друга, злятся. И каждый из партнеров может быть по-своему прав. Наши чувства естественны и переменчивы.
Это свойственно природе человека. И очень важно, чтобы тебя понимали. При этом человеку необходимо не только знать, что его понимают, но и чтобы ему постоянно говорили: «Да, я тебя понимаю, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Со мной тоже было что-то подобное».
Чувства — неотъемлемая часть человека. Если они отвергнуты или не приняты всерьез, значит, отвергается сама сущность человека. Значит, человек не получает необходимого подтверждения своей ценности, значит, он не дорог для кого-то.
Разделение чувств, сопереживание очень сближает. Совсем не комфортно для каждого из нас жить в полной изоляции, прятать свои мысли и чувства от людей. Разделяя эмоциональную часть нашего существования с другими, мы прокладываем путь к интимности, к настоящей близости. Ощущение, что кто-то другой воспринимает нас, помогает нам самим принять себя.
Разделение чувств необходимо еще и потому, что положительные переживания при этом усиливаются, а отрицательные ослабляются. Есть такая поговорка: «Разделенная радость — двойная радость, разделенное горе — половина горя». Так что, разделяя чувства своего близкого, ты не только подтверждаешь его значимость в его же глазах, но и улучшаешь его душевное здоровье, то есть как бы выступаешь в роли врача-психотерапевта.
Для построения здоровых отношений один из партнеров (а лучше каждый попеременно) может брать на себя функции психотерапевта до определенной степени. Начнем с того, что будем учиться быть хорошими слушателями для своих близких. В случае серьезных разногласий лучше обратиться к специалисту.
Что делать?
Итак, если мы хотим построить интимные отношения, мы будем обсуждать с близким человеком свои переживания, особенно наиболее волнующие нас. Это называется эмоциональной честностью.
У меня две соседки, мои приятельницы. Наши квартиры расположены в одном коридоре. Они привыкли со мной делиться своими проблемами. У одной — Тамары Ивановны — есть сын Толя. Ему 16 лет.
Около года назад Толя стал тщательно следить за своей одеждой, проводить много времени у зеркала, вообще, проявлять внимание к своей внешности. Мать, боясь за его успеваемость в школе, попыталась исправить положение (хотя, что исправлять — ведь все идет нормально, сообразно природе шестнадцатилетнего юноши!).
— Уж не ради ли той девочки, что по пять раз в день справляется у тебя о домашних заданиях, ты сегодня полчаса делаешь пробор?
— Не твое дело, — грубо ответил Толя.
Мать хотела отвлечь его, стала расспрашивать об учебе, но он замкнулся и ничего не стал рассказывать. Тамара Ивановна теперь очень тревожится, как бы окончательно не порвались отношения с сыном. Толя считает, что его не понимают. Тамара Ивановна считает, что ее не уважают.
У другой соседки, Веры Максимовны, проблемы посерьезнее. Ее мама лежит с последствиями инсульта в неврологической клинике. Вера Максимовна каждый день после работы ходит в больницу. Надо и покормить маму, и перестелить постель, протереть тело, чтобы не образовались пролежни.
А муж Веры Максимовны, Виктор, вслух не возражает против частых визитов жены к матери, но ведет себя при этом как обиженный, обойденный вниманием маленький мальчик. Он как бы говорит всем своим видом: «Ты мне так нужна, без твоей заботы я чувствую себя покинутым. Что же ты продолжаешь уделять внимание только матери, а не мне?»
В обоих случаях во взаимоотношениях между людьми отсутствовало подтверждение чувств. Если бы мать юноши не ставила под сомнение истинность и адекватность чувств сына, она бы не стала посмеиваться над его пробором. Кстати, желаемая цель — направить его энергию на учебу — не была достигнута. Толя стал учиться небрежнее. Дома отмалчивался. Отсутствие открытых отношений не способствует ничему хорошему, в том числе и достижениям в учебе.
Виктор, муж Веры Максимовны, не смел вслух заявить о своих претензиях на внимание жены. Он знал, что скажет жена: мама так больна и беспомощна, мой долг быть там и т. д. Вера Максимовна была бы обижена, уязвлена, что он не понимает элементарных вещей, могла бы даже обвинить мужа в черствости. Все это были бы ее защитные формы поведения.
Если у первой истории финал пока неутешительный — сын и мать испытывают отчуждение и не знают, как поправить сложившееся положение, то у второй — финал более счастливый.
Однажды Вера Максимовна сказала:
— Я была бы рада чаще оставаться вечером с тобой, Виктор. Но ты же знаешь, что сейчас мама требует заботы.
— Не беспокойся, я тебя понимаю, — выдавил из себя Виктор, несмотря на обиду. И, удивительное дело, обида сразу куда-то делась.
— Я рада, что ты понимаешь, как я себя чувствую. Я хотела бы быть одновременно рядом и с мамой, и с тобой.
Что произошло в разговоре между Виктором и Верой? Произошло подтверждение чувств друг друга. Она сделала первый шаг навстречу. Она увидела, что он куксится, как обиженный мальчик. И своим поведением как бы сказала ему: «Я согласна с тобой. Ты совершенно прав. Мы недостаточно времени проводим вместе, мама отбирает у нас драгоценное время. Но нельзя же жить, если не делать то, что ты должен делать. Это мой долг — ухаживать за больной матерью, но я понимаю и твои нужды».
Вместо защиты своей позиции, своей безусловной правоты Вера Максимовна подтвердила только одно — его чувства реальны, истинны и уместны. Неуместных чувств не бывает. Бывает только неуместный способ их выражения.
Чувствовать обиду, негодование, раздражение, горечь, досаду нормально. А близкий человек может признать и подтвердить эти чувства. Возможно, здесь находится ключ к разрешению многих кризисов. Без подтверждения чувства (в психологических терминах — валидизации чувств) взаимоотношения могут быть испорчены непоправимым образом.
Если бы Вера не могла простить Виктору его обиду («В такой час он только о себе думает. Какой эгоист!»), то и Виктор не простил бы ей то, что она отвергла его в тот момент, когда он хотел сближения и нуждался в ней.
Понять чувства другого не значит согласиться с ним во всем. Это лишь означает, что ты уважаешь сходство и различие между вами. Подтверждение чувств — один из краеугольных камней хороших, прочных взаимоотношений. Иначе жизнь двоих превращается в борьбу за власть, в соревнование за занятие вершины. А мы вступаем в близкие отношения не для состязания, а для партнерства.
Признание чувств и достоинств другого человека вовсе не означает, что исключается всякая критика, высказывание недовольства. Если уж ты, моя дорогая, недовольна чем-нибудь (ну, допустим, тем, что он не воспользовался появившейся возможностью занять более высокую должность), то ты вполне можешь покритиковать его.
Об одном только прошу тебя — критикуй его действия, но не ставь под сомнение его человеческое достоинство. Разговор может идти примерно в таком ключе:
— Мне очень жаль, что ты не захотел стать руководителем группы.
— Зачем мне это нужно, зарплата увеличится всего ничего, а ответственности свалится ого-го сколько.
— Хорошо, что ты такой ответственный. Но тебе необходимо расти профессионально. Ты не упускаешь свой шанс?
На этом можно и закончить разговор. А теперь представь, что бы началось, если бы ты разговаривала как диктатор:
— Смотри, не упускай своего счастья. Теперь ты должен занять это место.
— Без тебя знаю.
— Много ты знаешь. Вечно позволяешь другим себя обойти, размазня.
О какой прочности отношений можно говорить в такой ситуации?!
Для построения близких доверительных отношений, может быть, много усилий и не потребуется. При условии, что во взаимоотношениях есть самое главное — доверие, честность, открытость.
