Глава 3
Сыграем в жертву и насильника?
— Я сейчас вспоминаю свою начальницу, которая, как мне казалось, противоположна мне: чопорная, стерва, жесткая, сухая, бесчувственная, закрытая и при этом еще никакая. Я увидела это и то, насколько я себе этого не разрешаю. Я здесь увидела у женщины злой взгляд и вспомнила, что сестра последнее время проявляет ко мне постоянную жестокость. Я кровать не постелила — она орет: «Иди стелить постель!» — «Ну, подожди пять минут, я поем»
— «Нет, иди, стели сейчас эту постель, я больше не могу!» — «Алечка, ну как ты можешь быть такой жестокой? Еще пять минуточек подожди!» — «Я сказала — все!» А я думаю: «Я молодец, сдержалась, у меня даже не было позыва ответить ей ничего злого». А сейчас я смотрю, во мне так много злого и я так боюсь злобно смотреть на человека.
— Заставь сейчас кого-нибудь здесь сделать что-то также злобно, как сестра тебя заставляет стелить постель.
— Хорошо. Я могу. «Вот ты, принеси эту бутылку мне сейчас! Ты вот эту бутылку мне сейчас дала быстро. Что ты смеешься? Быстро мне бутылку сюда. Ты что, не понимаешь, что я сказала? Принеси сейчас же мне бутылку, я хочу пить! На тебя что, вообще не действует то, что я сейчас говорю?!»
— Я в своем собственном состоянии. Я даже не могла отреагировать на тебя — меня разбирает смех.
— Ты принеси бутылку, а потом сиди в своем состоянии.
— Не работает.
— Как это «не работает»? Ты же вымогаешь.
— Она уже слезами уливается. Она защищает смехом свою боль.
— Бутылку мне принесла!
— Неси бутылку, а то хуже будет!
— Может помочь тебе? Принеси бутылку, в конце концов! Потом сядешь, я от тебя просто отстану, тебе же будет проще. Ты бутылку не несешь почему? Я не шучу…Мне нужна бутылка! Слышишь, ну давай же бутылку!
— Я должна реагировать или нет? Я не знаю.
— Ты все время смотришь — должна ты или не должна. Принеси бутылку, и все!
— Она же убьет тебя.
— Убить я и сама могу.
— По тебе не видно, скажу честно.
— Я маскируюсь.
— Сложно принести бутылку, что ли?
— Нет, но я просто не терплю, когда меня заставляют.
— Поэтому она к тебе и привязалась. Так ты войди в эту роль, прими ее, потому что эта роль — тебе враг. А ты сыграй ее. Смотри, ты не можешь это сделать. Она не могла перейти в эту роль, а ты не можешь перейти в другую. Так ты исполни эту роль — прими ее как друга.
— Какую роль?
— Какую я тебе предлагаю. Возьми бутылку и дай ее мне. Прими эту роль! Прими то, что я тебе сейчас приказываю!
— Она требует, приказывает тебе принести бутылку. Тебе трудно принять эту роль, а ты прими ее.
— Униженно подойди, униженно возьми эту бутылку, и как раб принеси ее сюда к моим ногам. Дай мне бутылку… Ну?!
— Не будет тебе духовного развития, если ты не можешь разотождествиться со свой привычной ролью.
— Ты опять сейчас вся правильная. Давай бутылку-то!
— Не укрепляй эту роль еще больше!
— Подними жопу свою уже, встань! Тебе же не смешно. Вставай, бутылку неси мне!
— Мне действительно смешно.
— Чтобы войти в эту роль, надо выйди из той, с которой ты отождествилась.
— Я сейчас не в состоянии перейти в другую роль.
— Надо не говорить, а просто встать и сделать это.
— Не на пол ее ставь, а дай мне ее сюда!
— Ты делай, что она требует, и отслеживай свое состояние. Сделай буквально то, что она требует.
— На коленях поползла теперь до этого стула.
— Войди в роль и прочувствуй.
— Встань на коленки.
— Да глупо это!
— Так будь глупой и прочувствуй это состояние!
— Это для меня неестественно.
— Это очень для тебя естественно. По-другому я тебя и не воспринимаю, только на коленях. Сядь на колени!
— Сядь и прочувствуй. Что ты чувствуешь? Разреши этой части проявить себя. Она у тебя есть. Не можешь? Значит, ты свой шанс не использовала.
— Мне вчера показалось, что это была какая-то игра, что Аня ничего не чувствовала.
— Говори про себя. Чего ты хочешь? То, чего ты боишься, это то, чего ты хочешь. Чего ты боишься? Унижения?
— Да.
— Хорошо, пожалуйста. От кого боишься его получить? Смотрите, как трудно признаваться в этом.
— Нет, признаваться не трудно, сложно сказать это.
— От кого?
— Когда спросили: «Ты готова к этому?» Я подумала: «Какой кошмар, если заставят раздеваться». Мне казалось, что это не унижение, а просто проявление сексуальности. Я не видела унижения. Я видела, что это красиво.
— Да, для какой-то части это замечательно, но она заблокирована, ей нельзя проявляться. Раздевайся.
