Часть третья. СОВЛАДАНИЕ С ТРЕВОГОЙ

Глава двенадцатая

Творчество, умственные способности и тревога

Еще одну сторону проблемы можно представить в виде следующего вопроса: правда ли, что творческие личности чаще сталкиваются с вызывающими тревогу ситуациями? Мы обнаружили, что у опустошенных личностей невротическая тревога относительно слабая. Верно ли обратное? Кьеркегор высказывался об этом так: раз тревога возникает у человека при встрече с возможностью собственного развития и установления связей с людьми, творческие личности чаще находят такую возможность; следовательно, они чаще попадают в ситуации, вызывающие тревогу. В том же духе выдержано и утверждение Гольдштейна: творческий человек чаще отваживается на шокирующие поступки и, значит, чаще сталкивается с тревогой. Наш современник Пол Торренс описывает творческих детей, которые постоянно провоцируют вызывающие тревогу ситуации, способствующие их самореализации⁴⁸⁶.

⁴⁸⁶ E. Paul Torrance, Comparative studies of the stress-seeking in the imaginative stories of preadolescents in twelve different subcultures, in Samuel Klausner (ed.), Why man takes chances: studies in stress seeking (New York, 1968).

В поисках решения этой проблемы я обращусь к оценкам уровня тревоги обследованных молодых женщин, с одной стороны, и оценкам их интеллектуального потенциала, оригинальности и уровня дифференцированности — с другой. Разумеется, этот метод позволяет вынести лишь приблизительные суждения. Более того, сомнительно, что такие факторы, как умственный потенциал, оригинальность и уровень дифференцированности, подходят для описания того, что, например, Кьеркегор назвал «креативным». Он использовал немецкое слово Geist, которое обозначает способность человека (в отличие от животных) постигать и актуализировать возможность. Гольдштейн в своих исследованиях людей с поражениями головного мозга называет это способностью трансцендировать непосредственную, конкретную ситуацию в свете «возможного». Отдавая себе отчет во всех несовершенствах нашего метода, я, тем не менее, надеюсь, что мой подход по крайней мере предоставит пищу для размышлений.

Оценка интеллектуального потенциала⁴⁸⁷

⁴⁸⁷ Оценивание было проведено доктором Бруно Клопфером, экспертом по тесту Роршаха. Оценка интеллектуального потенциала основывается на тесте Роршаха, и ее нужно отличать от интеллектуальной эффективности. Я сильно сомневаюсь в том, важны ли для нашей проблемы результаты тестов, измеряющих эффективность интеллекта.

⁴⁸⁷ Случай Шарлотты опущен, поскольку психотические образования привносят в картину личности посторонние элементы, главный из которых — уклонение от любых конфликтов, провоцирующих тревогу.

⁴⁸⁷ Я стараюсь быть в курсе современной полемики относительно измерений интеллекта. «Интеллектуальный потенциал» можно назвать «творческим потенциалом», и при этом суть моих утверждений не изменится.

Сравнение оценок тревоги и интеллектуального потенциала показывает, что все молодые женщины, попавшие в высокую или умеренно высокую категорию по тревоге (кроме Ады, одной из чернокожих женщин), попадают либо в высокую, либо в умеренно высокую категорию по интеллектуальному потенциалу. И наоборот, молодые женщины из двух низших категорий в одном списке попадают в две низшие категории в другом (опять-таки за исключением Ады). Это наталкивает на мысль о том, что для девушек с большим интеллектуальным потенциалом характерен более высокий уровень тревожности.

Я не имею в виду, что сильная тревога обязательно проявляется у них открыто; более умные люди предположительно выработали более эффективные способы совладания с тревогой и ее контролирования. Кому-то из читателей больше понравилось бы выражение «потенциальная тревога», но замена термина не изменит сути дела. Потенциальная тревога все равно остается тревогой⁴⁸⁸.

⁴⁸⁸ «Я могу тревожиться» — то же самое, что «я тревожусь», но только в менее сильной форме.

Сравнив количество оригинальных ответов и уровень тревожности (см. таблицу ниже), мы увидели, что все молодые женщины, кроме одной, из высокой и умеренно высокой категорий по оригинальности попадают в высокую или умеренно высокую категорию по тревожности. Единственное исключение — Сара.

Все молодые женщины, кроме одной, из высокой или умеренно высокой категорий по уровню дифференциации также попадают в две высшие категории по тревожности. И снова Сара составляет исключение⁴⁸⁹. С учетом всех ограничений метода, результаты свидетельствуют в пользу гипотезы о том, что люди с высокими интеллектом, оригинальностью и уровнем дифференциации испытывают более сильную тревогу. Как сказал Лидделл, «тревога следует за интеллектуальной активностью, как тень» ⁴⁹⁰. Я же добавлю, что уровень тревожности пропорционален интеллекту⁴⁹¹.

⁴⁸⁹ В обсуждении случая Сары было показано, что для нее внебрачная беременность была не такой тревожащей ситуацией, как для белых женщин. Следовательно, я сомневаюсь, что ее исключительности следует придавать большое значение.

⁴⁹⁰ См. стр. 45.

⁴⁹¹ В качестве примера связи тревоги и интеллекта: Амен и Ренисон провели исследование детских страхов и сделали вывод, что более умные дети могут ярко вспомнить свои переживания страха и спроецировать их в будущее как потенциальные источники угрозы. E. N. Amen and N. Renison, A study of the relation between play patterns and anxiety in children, Gen. Psychol. Mon., 1945, 50, 3—41.

Здесь приводятся оценки оригинальности (они представляют собой просто количество оригинальных ответов в тесте Роршаха) и уровня дифференциации.

Подведем итоги. В обследованных нами случаях опустошение личности связано с отсутствием тревоги. Тревога грозит обеднить и подавить личность, и когда опустошение принимается и встраивается в структуру личности — то есть когда человек однажды принимает опустошение, — субъективный конфликт и невротическая тревога отступают. Это и многие другие исследования подтверждают положения Кьеркегора, Гольдштейна и др. о том, что чем более креативна и продуктивна личность, тем с большим количеством тревожных ситуаций она сталкивается. Студенты, хорошо успевающие в учебе и, предположительно, наиболее одаренные, испытывают более сильную тревогу, то есть реагируют тревогой на любой стресс. Студенты с пониженной соревновательной мотивацией обвиняют в своих неудачах себя или окружающих и таким образом облегчают свою тревогу⁴⁹². Более того, тревога может либо снижать, либо повышать качество выполнения действий в зависимости от своей силы и творческого потенциала человека. Более творческие люди решают интеллектуальные задачи в ситуации стресса лучше, чем менее творческие⁴⁹³. Многие психологи убеждены, что тревога способствует выполнению действий до некоторого предела, после его достижения тревога усиливается и становится всепоглощающей, а деятельность «рассыпается». Мы согласны с Дж. П. Денни в том, что, возможно, у менее способных людей тревогу вызывает сложность самой задачи⁴⁹⁴. Другие люди, предположительно более умные и творческие, обращаются за помощью к тревоге, для того чтобы достичь лучших результатов.

⁴⁹² Kristen Kjerulff and Nancy Wiggins, Graduate students style for coping with stressful situations, J. of Ed. Psych., 1976, 68 (3), 247–254.

⁴⁹³ John Simpowsky, The relation of stress and creativity to cognitive performance. Diss. Abs. Int., 1973, 34 (5-A), 2399.

⁴⁹⁴ Из Brain-Mind Bulletin, January 3, 1977, 2 (4).

Из столь презираемых исследований на крысах тоже можно почерпнуть поучительные сведения. В статье в «Science» ученые из Кембриджского университета сообщают, что любое общее возбуждение, включая боль и тревогу, способствует научению. У крыс, содержавшихся в переполненной клетке и подвергавшихся стрессу, сопротивляемость болезни (туберкулезу) была выше, чем у крыс в отдельных клетках. Иными словами, когда организм взбудоражен, пусть даже болью и неудобствами, он функционирует лучше. Для нас интересно следующее: умеренное количество тревоги оказывает на организм конструктивное воздействие. Другими словами, простая удовлетворенность не является смыслом жизни. Я полагаю, что жизнеспособность, служение ценностям и чуткость являются более адекватными целями. Возможно, поэтому парашютисты⁴⁹⁵ и солдаты, которые не были «свободны от тревоги», но испытывали тревогу на реалистическом уровне, лучше справлялись со своими задачами, чем малотревожные.

⁴⁹⁵ W. D. Fenz and S. Epstein, Gradients of psychological arousal in parachutists as a function of an approaching jump, Psychosom. Medicine, 1967, 29, 33–51.

Теперь я хотел бы предложить концепцию, которая сведет воедино некоторые излишне общие положения теории тревоги. В предыдущих разделах мы подчеркнули, что причиной невротической тревоги становится разрыв или противоречие между ожиданиями и реальностью — противоречие, корни которого тянутся к ранним отношениям с родителями. Обратим особое внимание на то, что разрыв между ожиданиями и реальностью имеет как нормальную и здоровую, так и невротическую форму.

На самом деле такой разрыв представляет собой одно из условий любой творческой деятельности. Фантазия художника создает пейзаж, который всегда многозначен. Он отчасти отражает восприятие человеком природного ландшафта и отчасти порождается его воображением. Картина — это результат его способности сочетать свои ожидания (в данном случае — свой художественный замысел) с реальностью лежащего перед ним ландшафта. Тогда созданная человеком картина обретает свою особую красоту, более яркую и проникновенную, чем неодушевленная природа, с которой она была списана. Аналогично, каждое научное изыскание представляет собой перенос ожиданий ученого — в данном случае его гипотезы — на план реальности, и когда этот процесс заканчивается успешно, он открывает некую ранее неизвестную реальность. В этике человек проецирует свои ожидания — в данном случае идеал желаемых отношений — на реальность существующих связей с людьми, и таким образом происходит трансформация его межличностных отношений.

Способность ощущать разрыв между ожиданиями и реальностью и, соответственно, воплощать ожидания в реальность является характеристикой любого творческого устремления. Эта способность проявляется у человека как способность обращаться с «возможным» и планировать⁴⁹⁶. В этом смысле человека можно назвать млекопитающим, наделенным воображением.

⁴⁹⁶ См. Лидделл, стр. 52.

Как бы мы ни определяли эту способность, она является условием как для тревоги, так и для творчества. Эта пара ходит в одной связке. По меткому выражению Лидделла, тревога — тень интеллекта и область, где есть место для творчества. Круг нашей дискуссии замкнулся. Творческие возможности человека и его подверженность тревоге — две стороны одной уникальной человеческой способности к осознанию пропасти между ожиданиями и реальностью.

Но между невротическими и здоровыми проявлениями этой способности существует большая разница. При невротической тревоге разрыв между ожиданиями и реальностью предстает в форме противоречия. Ожидания и реальность не соотносятся между собой, и, поскольку переживание постоянного напряжения от этого разрыва невыносимо, человек прибегает к невротическому искажению реальности. Хотя искажение служит защите человека от невротической тревоги, в конечном счете оно делает противоречие между ожиданиями и реальностью более ригидным, а значит, готовит почву для более сильной невротической тревоги.

С другой стороны, если деятельность продуктивна, стремления не противоречат действительности, а служат средством ее творческой трансформации. Трещина между ними постоянно затягивается, потому что человек приводит ожидания и реальность во все большее и большее соответствие. А это надежный способ преодоления невротической тревоги. Таким образом, способность человека преодолевать невротический конфликт — наша творческая способность — является в то же время способностью трансцендировать невротическую тревогу и жить с нормальной тревогой.