Часть первая. Попытки понять тревогу
Глава третья
Смерть вуду
Состояние страха и тревоги может оказаться настолько интенсивным и разрушительным для организма, что его результатом является смерть. Выражение «испугаться до смерти» в некоторых случаях оборачивается реальной смертью. Несколько лет тому назад Кэннон писал о феномене смерти вуду с этой точки зрения157. Он приводит несколько достоверно описанных случаев смерти туземцев в результате символического действия, которое, по мнению племени, должно было привести к летальному исходу. Причиной такой смерти может стать, например, магическая процедура «затачивания кости», проведенная знахарем, или ситуация, когда человек нечаянно съедает табуированную еду, если племя верит, что это должно привести к смерти. Антрополог Тригар, наблюдавший жизнь племени маори в Новой Зеландии, пишет: «Я видел смерть молодого и крепкого человека в тот самый день, когда на него наложили заклятие; жертвы такого действия умирают, как если бы вся сила из них выливалась, подобно воде»158. Местные жители верили, что наложение заклятия может убить человека. Возможно, говорит Кэннон, «сильнейшее постоянное состояние страха способно лишить человека жизни»159.
157 Walter B. Cannon, «Voodoo» death, Amer. Anthrop., 1942, 44:2, 169–181.
158 E. Tregar, в журнале J. Anthrop. Inst., 1890, 19, 100, которого цитирует Кэннон в статье «Voodoo» death, 170.
159 Ibid., стр. 176.
Существует подобное свидетельство очевидца из Африки. Леонард (1906), описывая жизнь племен Нижней Нигерии, приводит такой случай:
«Я не раз наблюдал, как закаленный воин из племени хауса постепенно умирал мучительной смертью, полагая, что его заколдовали. Ни питание, ни лекарства абсолютно не помогали: развитие болезни не приостанавливалось, не происходило ни малейшего улучшения состояния и ничто не могло изменить стойкого убеждения умирающего, что сила рока неотвратима. Подобным образом на моих глазах умирал Крумен и другие люди, которые, несмотря на все попытки окружающих спасти их жизнь, просто были убеждены в том, что находятся во власти злых духов и потому обречены на смерть. И вовсе не потому, что они (как это свойственно европейцам) желали бы умереть»160.
160 A. G. Leonard, The Lower Niger and its tribes (London, 1906), стр. 257.
Несложно представить себе физиологию смерти вуду. Описанные в литературе симптомы, которые можно было наблюдать у туземцев, умиравших после «затачивания кости» или из-за контакта с табуированной пищей, похожи на симптомы интенсивной и постоянной стимуляции симпатоадреналовой системы. Когда такая стимуляция продолжается, не находя выхода в действии, — а жертва смерти вуду парализована тревогой, поскольку верит в свою неизбежную смерть и не способна к эффективному действию, — человек умирает. В экспериментах Кэннона с кошками, у которых была удалена кора головного мозга и, следовательно, высшие центры не контролировали эмоциональное возбуждение, подопытные животные после нескольких часов «мнимой ярости» умирали. «Смерть при состоянии «мнимой ярости», как и при травматическом шоке после ранения, можно объяснить тем, что жизненно важным органам не хватает крови или, точнее, необходимого кислорода, из-за чего они выходят из строя»161.
161 Ibid., стр. 178.
Подобные случаи встречаются и в настоящее время. Ингел приводит в пример «молодых, здоровых солдат, которые умирают, не получив никаких серьезных физических повреждений, а также людей в момент стихийного бедствия, которые сдаются, потеряв надежду… Как в фольклоре, так и в реальной жизни встречаются истории, когда люди «умирают от тоски»162. И, добавим, умирают смертью вуду или из-за других причин, связанных с убеждениями, а не с физическими нарушениями.
162 George Engel, Psychological development in health and disease (Philadelphia, 1962), стр. 290, 392–393.
Но психологическая сторона смерти вуду, — то, как интерпретируют окружающий мир туземцы, переживающие такую кошмарную угрозу, — нам почти не известна. Главным образом потому, что у нас нет данных о субъективных переживаниях умирающих. Кэннон приводит свое объяснение, используя мысли Уильяма Джеймса о том, что человек, которого бойкотирует его собственная группа, как бы умирает. Очевидно, что жертва нарушения табу переживает «социальную смерть», и на этого человека сильное влияние оказывает тот факт, что все окружающие не только верят, что он умрет, но, фактически, и ведут себя так, как если бы он уже умер. Случаи смерти вследствие интенсивной тревоги наблюдались и в других ситуациях, в частности, смерть от шока на войне, когда «смерть нельзя объяснить ни физической травмой, ни каким-то осложнением шока»163.
163 Ibid., стр. 179.
Психиатр Мира, на работы которого ссылается Кэннон, во время войны в Испании в 1936–1939 годах наблюдал у солдат случаи «злокачественной тревоги» со смертельными исходами. Эти пациенты испытывали психологический стресс и растерянность, у них отмечался учащенный пульс, интенсивное потоотделение и другие признаки избыточной стимуляции симпатоадреналовой системы. На предрасположенность к такому течению болезни, как пишет Мира, влияют следующие факторы: «нестабильность симпатической нервной системы» и «серьезная психическая травма на фоне физического переутомления, недоедания, усталости, бессонницы и т. д.»164. Каковы бы ни были психологические причины в подобных случаях, очевидно одно: угроза существованию оказывается настолько сильной, что человек никакими способами не может с нею справиться, и ему приходится отказаться от существования, то есть умереть.
164 Ibid., стр. 180.
