Месмеризм

Все тайное становится явным

Доктор Месмер знал, что святой престол нуждается в силе, с помощью которой околоцерковные ордена, призванные пропагандировать веру, могли бы насильно вбивать ее в головы, разжигать экзальтацию впечатлительной паствы. Месмер предлагает кандидатам богословия читать лекции о животном магнетизме, чтобы вернуть церкви могущество. Бенедиктинцы, госпитальеры и тамплиеры, картезианцы и бернардинцы, франсисканцы и «псы Господа», монашеский орден святого Доминика — все не прочь воспользоваться услугами Месмера. Однако, будучи франкмасоном, Месмер не торопится делиться секретами своего влияния, предпочитая общение со своими братьями. Кстати, Гайдн лишь в 1785 году вступил в масонскую ложу, намного позже, чем его друг Месмер.

«Тень и молчание — любимые прибежища истины», — говаривал Луи Клод де Сент-Мартен. Из средств сохранения тайны секретность стала целью, повальной манией. Принадлежность к масонам диктовала Месмеру эзотерический способ общения. Свои идеи он излагал в записках⁴³, которые выходили минимальным тиражом и не продавались, а распространялись среди избранных учеников. Записки чаще всего писал Бергасс, поскольку французский Месмера оставлял желать лучшего. Некоторые подробности теории Месмером были переданы, но лишь четырем тайным «Обществам Вселенской гармонии», или кратко — Гармоническим. Одно из них, основанное Месмером в 1787 году, располагалось в Париже, другое — в столице Эльзаса — Страсбурге. Его основал ученик Месмера, маркиз Пюисегюр, открывший магнетический сомнамбулизм. Третье общество находилось в Сан-Доминго, четвертое — на о-ве Мальта. Последнее состояло из членов ордена св. Иоанна Иерусалимского. Этим обществам он был готов объяснить подробности своей теории: о «течении» входящем и исходящем, о полюсах, которые составляют их сущность. Месмер много говорил о «течениях», но так невразумительно, что трудно было постичь, что же он имеет в виду. Впоследствии Общества с разрешения Гроссмейстера трактовали теорию «животного магнетизма» и уже писали в своих сочинениях об этом «истечении» как о вещи всем известной и объяснять которую с особой тщательностью нет никакой надобности.

⁴³ Записки Месмера, д-ра медицины, о его открытиях («Memoires de F. A. Masmer d-r en medecme sur ses decouvertes») были изданы в 1826 г. с примечаниями д-ра Picher-Granchamps, члена Медицинской академии.

Каждый слушатель месмеровских курсов, даже если он был врачом, подвергался строгому экзамену. Кроме того, он должен был представить поручительство относительно своей нравственности. Ученики давали письменное обязательство держать в тайне секреты животного магнетизма и ни под каким предлогом не разглашать сообщенные им сведения. Однако некоторые слушатели слова не сдержали, и Месмеру пришлось дезавуировать их сообщения.

В 1785 году в Париже появились три статьи, авторы которых обнародовали тайную систему Месмера. Первая публикация принадлежала ученику Деслона, лейб-медику старшего брата Людовика XVI Коле де Воморолю. Это были записанные автором наставления Месмера, как он их преподавал в Обществе гармонии. Основные положения были представлены в 344 тезисах под названием «Размышления о животном магнетизме».

4 января 1785 года в письме Месмера к издателю парижского журнала, в котором появились его афоризмы, говорится, что в них вкрались погрешности. Он добавляет, что это сочинение неточно передает его мысли, более того, искажает их. И посему он не признает этот текст и, если кто-то надумает им руководствоваться, не отвечает за последствия. Далее он говорит: «Ученик меня предал и брошенные мною бумаги без дозволения обнародовал, во зло употребил. Техника применения животного магнетизма выдумана».

Один из знатоков и поклонников учения Месмера подтверждает его обвинения. Он пишет в этом же журнале, что опубликованное сочинение вздорно и противоречит всем законам физики. Он предостерегает читателей от чтения этого бессмысленного сочинения, наносящего ущерб авторитету Месмера.

Вторая статья принадлежит перу доктора медицинских наук Доллета, она называется «Теоретическое и практическое сочинение о животном магнетизме». В ней говорится, что сочинитель жил некоторое время в Париже и выведал месмеровский метод, ныне же сам магнетизирует. Во введении автор говорит, что есть такие экстремальные случаи, когда можно нарушить обещание. В его случае — это данное Месмеру слово не разглашать метод животного магнетизма.

«Месмер вверил мне свое открытие, — пишет Доллет, — при условии что я буду хранить его в тайне; я дал ему слово, теперь его нарушаю и этим горжусь. Тайна либо полезна человечеству, либо обман. В обоих случаях для блага общества необходимо быть искренним и либо вручить миру целебное средство, которое Месмер прячет, либо оградить мир от него и от тех шарлатанов, которые им пользуют больных, не имея о нем истинного представления. Месмер не в состоянии один донести столь великое средство до всех людей». Далее он сообщает, что Деслон также не желает передавать метод в руки всех врачей и своим ученикам запретил обнародование этой тайны. Оправдывая свою публикацию, Доллет резонно спрашивает: «Если человек не может заплатить 100 луидоров за лекции Месмера, то почему он должен страдать от непросвещенной медицины? Притом что метод животного магнетизма столь легкий и простой и заслуживает всяческого внимания». Итак, по приведенным основаниям он принял решение беспристрастно изложить суть животного магнетизма.

Доктор Доллет подтверждает, что на самом деле Месмер не использует ни минеральный магнит, ни искусственный, ни электричество; он не заимствовал свой лечебный метод у древних, Месмер его открыл сам. И он у него от «живого духа». «Возбудить в воображении чувствительных больных великую надежду значит многое. Врачам известно, что многие болезни не требуют иного лекарства», — утверждает Доллет. Далее он говорит, что если скрупулезно прочесть его сочинение и затем произвести описанные в нем опыты, то эффективность животного магнетизма обязательно подтвердится.

И наконец, от него мы узнаем интересные подробности. Больные платят Месмеру за курс лечения некоторую сумму помесячно, получая взамен билет. Приходя на лечение, они сдают билет, как в театре. Месмер восстает против врачей, считая их отравителями, хотя сам использует некоторые общепринятые рецепты, применяя обычные лекарства.

Третью статью написал Монжуа и также предал гласности секреты животного магнетизма. Последовавшая за работами этих авторов энциклопедия также не преминула сообщить публике тайну животного магнетизма. Примечательно, что изложенному в этих публикациях никто не поверил. Причина была банальна: все выглядело очень просто, а простое не может производить чудесное действие, каким является исцеление. Такое убеждение сложилось в общественном сознании издревле. Зная, видимо, эту психологию обыденного сознания, открыватели «чудес» делали из них тайну. К этому их призывал и преподаватель Сорбонны святой Альберт Великий (фон Больштедский). Этот доминиканец, снискавший титул «всеобъемлющего доктора» (doctor universalis), «великого в магии, еще более великого в философии и величайшего в теологии», умолял собратьев быть скрытными:

«…прошу тебя и заклинаю тебя именем Творца всего сущего утаить эту книгу от невежд.

Тебе открою тайну, но от прочих я утаю эту тайну тайн, ибо наше благородное искусство может стать предметом и источником зависти. Глупцы глядят заискивающе и вместе с тем надменно на наше „Великое деяние“, потому что им самим оно недоступно. Они поэтому полагают, что оно невозможно. Снедаемые завистью к делателям сего, они считают тружеников нашего искусства фальшивомонетчиками. Никому не открывай секретов твоей работы! Остерегайся посторонних! Дважды говорю тебе, будь осмотрительным…» (цит. по: Соколов, 1979, с. 336).

Альберт Великий, ученый епископ, старший современник Фомы Аквинского и его наставник, многому научился от арабов и евреев. Замечательны не его богословские сочинения, в которых он хотел подкрепить философией Аристотеля христианские догматы, а его занятия естественными науками, особенно химией: здесь он предтеча новой науки. О нем создавалось в Средние века много легенд, приписывающих ему способность творить чудеса силою магических знаний.

О строгом сохранении тайны говорили и другие выдающиеся мастера трансмутаций:

Арнольд из Виллановы, Никола Фламель и его духовный наставник Парацельс. В соответствии с традициями (объясненная истина перестает быть истиной) Месмер сделал тайну из своего открытия, однако не сумел ее удержать.

Прочно укоренилась в душе человека вера в силу таинственного. Большинство лекарств, употреблявшихся в глубокой древности и в Средние века, было основано на внушении. Это видно из того, что самые странные «лекарства» приносили облегчение. Среди них были и частицы мумий, и кожа ядовитых змей, и экскременты животных, и различные вещества, обладающие резким, отвратительным запахом, и даже порошок мха, выросшего на черепе повешенного. Чем более нелепыми были ингредиенты какого-нибудь лекарства, чем больший вызывали ужас и отвращение, тем сильнее влияли на воображение и пользовались большей популярностью. Эти «лекарства» действовали за счет внушения и таким образом оказывались более эффективными там, где обычные средства не приносили облегчения. Аналогичное внушение оказывали «секретные средства», вся сила которых была в неизвестности их состава. Что таинственно, то всегда сильнее действует на сознание, особенно больных людей. В этой связи не вызывает удивления, что, как только секрет приготовления таких лекарств становился всем известен, они теряли свои свойства.

Психология bookap

Какой популярностью пользовались в народе секретные виды лечения и лекарства, показывает следующий случай. В 1910 году полиция узнала, что в одном из провинциальных городов Франции больных лечит какой-то субъект, не имеющий врачебного диплома. Окружив себя таинственной обстановкой, он применяет средства, состав которых не разглашает. Расследование этого случая дало неожиданные результаты. Таинственный субъект оказался врачом. Он объяснил, что начал практиковать как все врачи: вывесил свою табличку и выписывал обычные рецепты. Но клиентура росла так медленно, что он, не надеясь создать ее обычным путем, снял табличку, а назначение и прием лекарств сопроводил рядом странных приемов. После такой перемены пациенты стали быстро прибывать.

В Риме против жилища Галена устроился таинственный лекарь, который не имел медицинского образования. Гален признавал, что его конкурент сумел вылечить некоторых из его пациентов, с которыми колосс медицины ничего не мог сделать. Гален говорил, что когда воображение больного чем-нибудь поражено и он желает получить какое-нибудь лекарство, то ему можно дать «лекарство», не обладающее каким-нибудь действием. Невзирая на это оно может иметь весьма благоприятное действие; больной также может получить облегчение от каких-нибудь магических приемов, если уверен, что они должны его исцелить.