ВЕНА. ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
Волшебник Парацельс
Еще Парацельс, живший в XVI веке, считал, что магниты обладают особой силой. Этот знаменитый врач, алхимик и мистик эпохи Возрождения и по сей день остается странной и загадочной фигурой. Родился он в 1493 году в деревне неподалеку от Цюриха, южнее Боденского озера. Отец его Вильгельм Бомбаст из Гогенгейма был потомком старинного рода, чьей древней резиденцией служил замок Гогенгейм вблизи Штутгарта в Вюртемберге. В своей деревне отец стал известным врачом, женился на сестре-хозяйке из местного аббатства. Через год у них родился сын, названный Филиппом Ауреолом Теофрастом Бомбастом из Гогенгейма.
Существует легенда, что в детстве мальчик был оскоплен. То ли это произошло в результате несчастного случая, то ли над ним надругался пьяный солдат, точно не известно. Известно, однако, что на лице Парацельса не росла борода, и череп, сохранившийся до наших дней, по форме больше напоминает женский, чем мужской. Обычно таким его и рисовали — такой он и на портрете, который до сих пор можно увидеть в Зальцбурге.
В ранней юности Парацельса приучил к наукам отец, преподавший сыну основы алхимии, хирургии и терапии. Затем он обучался у монахов монастыря св. Андрея, расположенного в Северной Италии около города Савоны. В шестнадцать лет его отправили на учебу в университет Базеля, основанный в середине XV столетия папой Пием II в швейцарском городе на Рейне.
После этого он брал уроки у знаменитого богослова и историка Иоганна Тритемия, настоятеля монастыря св, Иакова в Вюрцбурге — одного из величайших адептов магии, алхимии и астрологии. От него он воспринял склонность к оккультным наукам, что привело его в лабораторию еще одного алхимика Сигизмунда Тирольского. Этот любитель тайного знания принадлежал к типу образованных алхимиков, которыми скорее руководил чисто познавательный интерес, а не страстное желание найти рецепт получения золота и философского камня.
В лаборатории адепта тайного алхимического искусства Парацельс перенял многие секреты «целомудренной блудницы», как называл алхимию Иоганн Тритемий, — «она никогда ничьим объятиям не отдающаяся, а те, кто домогался ее, уходили ни с чем». И всякий раз, когда алхимики терпели неудачу в «производстве» реального золота, это делало их мошенниками, а успех — еретиками, так как их алхимическая практика противоречила нормам теологической ортодоксии.
Парацельс побывал в Германии, Франции, Нидерландах, Дании, Швеции и России. В Италии он служил военным хирургом, участвовал во многих военных экспедициях. Считают, что он даже посетил Индию, после того как был захвачен в плен турками. У них он пробыл восемь лет и в 1521 году оказался в Константинополе, где будто бы получил «философский камень» — вещество, с помощью которого якобы можно было обращать неблагородные металлы в золото и серебро, а также получить бессмертие.
По другой версии, этот «камень» попал к нему от соотечественника, некоего Соломона Трисмозина, якобы обладавшего универсальной панацеей долгожительства. Тогда же, в плену, ему и открыли свое тайное учение восточные адепты оккультизма.
Но что вернее, гак это то, что свои знания по оккультизму он приобрел у странствующих европейских астрологов и алхимиков. И вообще он собрал много полезных сведений, причем не только по алхимии, но и по медицине от врачей. Как написано в одной книге о нем, «он черпал знания и от великих, и от малых, у ученых и среди простонародья; его можно было встретить в компании погонщиков скота или бродяг, на проезжих дорогах и в трактирах».
Так, в скитаниях, он провел целых десять лег. За это время ему приходилось быть и врачом, и магом, и алхимиком.
В поисках истины Парацельс отправился путешествовать. Он писал: «Я скитался в поисках моего искусства, нередко подвергая опасности свою жизнь. Я не стыдился даже у бродяг, палачей и цирюльников учиться всему, что считал полезным». И считал, что знание, для которого предназначен человек, не ограничено пределами одной страны. Никто не сможет овладеть практическим опытом, не выходя из дома, и обнаружить учителя тайн природы в углу своей комнаты. Поэтому нельзя презирать того, кто отправился на поиски. «Те, кто остается дома, — говорил он, — возможно, живут спокойнее и богаче, чем те, кто странствует; но я не желаю ни спокойствия, ни богатства. Счастье лучше богатства; счастлив же тот, кто путешествует, не имея ничего, что требовало бы заботы».
Далее следует такая сентенция: «Желающий изучить книгу природы должен ступать по ее страницам. Книги изучают, вглядываясь в буквы, которые они содержат, природу же — исследуя сокрытое в сокровищницах ее в каждой стране. Каждая часть мира есть страница в книге природы, и вместе все страницы составляют книгу, содержащую великие откровения».
Следуя этому своему изречению, Парацельс и пустился в странствия. В 1525 году он осел в Базеле. Два года спустя был назначен профессором физики, медицины и хирургии с приличным жалованьем. Занял также должность городского врача. Начал же с того, что публично сжег книги медицинских авторитетов прошлого — Гиппократа, Галена и Авиценны. Это свое аутодафе он сопроводил словами: «Теперь поле медицины очищено».
В своих лекциях он призывал прислушиваться к «голосу природы», а не к ложным учениям древних. Особо превозносил при этом «медицинских химиков» и ввел новый термин «ятрохимия», то есть химия в приложении к медицине. В качестве лекарств он призывал использовать «простые вещества», такие как ртуть, опиум, хинин, рвотный корень. В дальнейшем вражда между галенистами и ятрохимиками вылилась в так называемую «сурьмяную войну»: первые использовали в своих микстурах связанную сурьму, в то время как вторые старались применять «химически чистый» ее препарат. Иначе говоря, Парацельс выступал за химиотерапевтическую медицину, потому его и стали называть «отцом химиотерапии».
В качестве главного городского врача он обратился в городской совет Базеля с предложением передать все аптеки города под его надзор и разрешить ему проверять, как работают провизоры, хорошо ли они знают свое дело и достаточно ли у них настоящих лекарств — так он мог бы контролировать неоправданное завышение цен. Естественно, все аптекари и провизоры обрушились с хулой на городского врача. К ним присоединились врачи и профессора, не разделявшие взглядов этого выскочки, к тому те возомнившего себя последователем Лютера. Как великий реформатор отказался от Библии на латыни, переведя ее на немецкий, так и этот зазнайка читает лекции не на латыни, как все, а по-немецки. Это было неслыханной дерзостью.
И вообще, резкие его высказывания и суждения возмущали спесивых профессоров. В отместку они выставляли его хвастуном и пьяницей. Отвечая им, он говорил, что знает, что он не тот человек, который сообщает людям только то, что им по вкусу, и не привык давать смиренные ответы на высокомерные вопросы. «Я знаю свои привычки и не желаю менять их; не могу я изменить свою натуру. Я грубый человек, рожденный в грубой стране, я вырос в сосновых лесах и, возможно, получил в наследство их иголки». Действительно, в его характере сочетались благородство и наглость, светлый ум и грубейшие суеверия, он мог быть вежливым и дружески настроенным, а мог быть грубым и наглым.
Дошло до того, что профессора заявили, будто Парацельс занимает кафедру в университете незаконно, поскольку его Назначение состоялось без их согласия. И вообще, кто такой этот Парацельс? — чужестранец, неизвестно откуда взявшийся. Более того, сомнительно, что он является настоящим врачом.
Короче говоря, конфликт разрастался и кончился тем, что Парацельс восстановил против себя и членов городского совета. Тогда, чтобы не доводить ситуацию до крайности и не подвергать себя риску быть изгнанным или, того хуже, оказаться в тюрьме, Парацельс предпочел тайно покинуть Базель. Снова начались скитания.
В Нюрнберге коллеги-врачи встретили его в штыки и поспешили ославить как мошенника, шарлатана и самозванца. Чтобы опровергнуть навет, Парацельс обратился к городскому совету доверить ему лечение нескольких пациентов, считавшихся неизлечимо больными. К нему направили нескольких больных слоновой болезнью. Он излечил их в короткий срок, причем не потребовав никакого вознаграждения, о чем свидетельствуют бумаги в архиве Нюрнберга. Но этот успех не повлиял в лучшую сторону на жизнь Парацельса, Провидение и дальше предначертало ему судьбу скитальца.
Он вновь исколесил всю Европу, пока не обосновался в Зальцбурге. Его пригласил сюда герцог Эрнст, пфальц-граф Баварский, большой поклонник тайных наук. Здесь наконец Парацельс получил признание и обрел даже славу. Увы, длилось это недолго.
В сентябре 1541 года после непродолжительной болезни он скончался в гостинице «Белая лошадь», что на набережной тихоструйного Зальцаха. Похоронили Парацельса на кладбище св. Себастьяна. Причина его смерти так и осталась неясной. Некоторые из современников полагали, что она была преднамеренной. Будто во время званого обеда на Парацельса было совершено нападение бандитов, нанятых кем-то из его врагов — врачей. В результате он погиб, ударившись о камень и проломив себе череп.
Позже останки Парацельса были перезахоронены, и на памятнике сделали надпись: «Здесь лежит Филипп Теофраст звания доктора медицины, что те многие язву, проказу, подагру, водянку и некоторые неизлечимые заразные болезни тела чудесным искусством излечил и распределением и отдачей своего имущества бедных почил. В год 1541, в 24-й день сентября, сменил жизнь на смерть».
Под этими словами изображен герб Парацельса — серебристый луч, на котором расположены один над другим три черных шара, а внизу надпись: «Мир живым, вечный покой умершим».
Парацельс был хорошо знаком с терапевтическим воздействием магнита и применял его при различных заболеваниях. Он знал силы минерального, человеческого и звездного магнетизма, что получило подтверждение после его смерти. О силе магнетизма Парацельс говорил, что то, что составляет магнит, есть притягивающая сила, которая находится вне нашего понимания, но тем не менее вызывает притяжение железа и других вещей.
«Наши лекари всегда имели в своем распоряжении магниты, но они не уделяли им большого внимания, не ведая, что магниты можно использовать для чего-то еще помимо собирания гвоздей. Доктора наши, — продолжает он, — перестали учиться на опыте, но занимаются лишь пустой болтовней; стыдно и досадно, что представители нашей науки знают столь мало. Каждый день они имеют возможность видеть магниты и все же продолжают действовать так, словно магнитов не существует».
На вопрос о том, почему он не следует методам, завещанным древними, в свойственной ему манере с возмущением заявлял: «Почему я должен следовать тому, в чем, как я знаю, они не правы? Они не могли знать вещей, опыта которых у них не было, и было бы глупо следовать им в том, в чем они ошибались. Все, что я знаю, я постиг путем опыта, и я полагаюсь на собственное знание, а не на невежество других».
Доктора говорят, продолжал Парацельс, что магниты притягивают железо, и поистине не надобно много учиться, чтобы понять то, что может увидеть всякий невежественный мужик; но есть у магнита свойства, неизвестные невежде, и одно из них есть то, что магнит притягивает также все воинственные токи, что существуют в организме человека. Он любил пророчески повторять: то, что считают невозможным, непонятным, невероятным или вообще невообразимым, станет поражающе верным.
О волшебных свойствах магнита в мире было известно давно. В Древнем Китае его называли «камнем материнской любви». Точнее говоря, это был магнитный железняк, являвшийся как бы «матерью» железа (из него выплавляли железо), преисполненный к нему материнской любви, которая и порождает таинственную силу притяжения. В древних книгах эпохи Борющихся царств (III век до н. э.) магнитный железняк упоминается как сырье для выплавки железа.
Узнав о свойстве магнитного железняка притягивать железо, китайцы открыли поляризацию этого минерала и использовали это свойство для определения стран света.
Так, в Китае, когда он только еще вступал в железный век, появился компас. Здесь его называли «сынань», то есть «указывающий на юг».
В труде известного китайского философа III века до н. э. Хань Фэй-цзы говорится: «Императоры древности создали «сынань» для определения направлений».
По дошедшим до нас его описаниям этот компас имел вид ложки из магнита. Ее выпуклая часть устанавливалась на отполированной пластине так, что черепок не касался пластины, а висел над ней. Это позволяло ложке свободно вращаться вокруг оси своего выпуклого донышка. Пластина была деревянной или медной с нанесенными на нее для указания стран света обозначениями циклических зодиакальных знаков, соответствующих делениям (градусам) компаса. Черепок магнитной ложки играл роль магнитной стрелки. Но почему компас имел форму ложки? Ответ дает старинная легенда. Компас был создан в глубокой древности богиней ветров Фын-хоу, избравшей для него форму созвездия Большой Медведицы, которую в Китае называют «Небесным Ковшом».
Известны были китайцам и лечебные свойства магнита. Вслед за ними индусы, арабы, евреи использовали его как лекарство, в качестве амулетов и как средство сохранения молодости, ускорения родов и успокоения нервов.
Магнит являлся обязательным атрибутом в изысканиях алхимиков, кабалистов и адептов черной магии. Жрецы черной магии и кабалистики объясняли «волшебные» свойства магнита единством и борьбой противоположностей. Они, например, говорили о жизни и смерти, боге и дьяволе, мужчине и женщине, праве и долге, тепле и холоде как о южном и северном полюсах магнита. Все противоположности кабалисты считали едиными.
В Европе, еще до того как здесь был также изобретен компас, магниты широко применялись а качестве универсального лекарства. О магните как о лечебном средстве писал Плиний (I век до н. э.). В главе «Магнит» своей «Естественной истории» он говорит об излечении магнитом болезней глаз. С помощью магнита знаменитый индийский хирург Сусрута, живший за пять столетий до нашей эры, производил операции на глазу.
Римский врач Диоскурид (I век н. э.) в книге «О простых лечебных средствах» замечает, что у тех из меланхоликов, кто носит с собой магнит, улучшается настроение. А французский философ и врач Марцелл (IV век н. э.) рекомендовал при головной боли надевать магнитное ожерелье. Великий Авиценна (XI век) лечил магнитом больную селезенку, а Альберт Великий (XIII век) считал, что ношение магнита на левой руке избавляет от ночных кошмаров и излечивает безумие.
С начала XVI века магнит почти повсеместно использовался как лечебное средство против нервных болезней. Использовал его в своей врачебной практике и Парацельс. Особенно полезен магнит, считал он, при воспалениях, истечениях из глаз, ушей и носа, при язвах, заболеваниях кишечника и матки, кровотечения у женщин, при внутренних и наружных болезнях. Кроме того, магнит оттягивает грыжу и исцеляет переломы, вытягивает желтуху, оттягивает водянку. Так, в случае падучей, при огромном притоке нервного флюида к мозгу, отталкивающий (отрицательный) полюс магнита прикладывается к спине и голове, а притягивающий (положительный) полюс других магнитов — к животу. Вообще же, заключал он, существует великое число прочих болезней, которые могут быть излечены правильным применением магнита.
