ТАРАНОВ Павел. "СЕКРЕТЫ ПОВЕДЕНИЯ ЛЮДЕЙ"
185. Закон "последействия"
В романе Ф. М. Достоевского «Подросток» есть такая сцена. Герой романа, от лица которого ведется повествование, читает записку, оставленную самоубийцей, и обсуждает эту записку с другими действующими лицами романа, Васиным и Версиловым. Вот эта сцена.
"Маменька, милая, простите меня за то, что я прекратила мой жизненный дебют. Огорчавшая вас Оля".
— Какая странная записка! — воскликнул я в удивлении.
— Чем странная? — спросил Васин.
— Разве можно в такую минуту писать юмористическими выражениями?
Васин глядел вопросительно.
— Да и юмор странный, — продолжал я, — гимназический условный язык между товарищами… Ну, кто может в такую минуту и в такой записке к несчастной матери, а мать, она ведь, оказывается, любила же — написать: "…прекратила мой жизненный дебют"!
— Почему же нельзя написать? — все еще не понимал Васин.
— Тут ровно никакого и нет юмора, — заметил, наконец, Версилов, — выражение, конечно, неподходящее, совсем не того тона, и действительно могло зародиться в гимназическом или там каком-нибудь условно-товарищеском, как ты сказал, языке или из фельетонов каких-нибудь, но покойница, употребляя его, наверное, и не заметила, что оно не в тоне, и поверь, употребила его в этой ужасной записке совершенно простодушно и серьезно.
— Этого быть не может, она кончила курс и вышла с серебряной медалью.
— Серебряная медаль тут ничего не значит. Нынче многие так кончают курс".
В этой записке вовсе нет простодушия приготовившейся умирать девушки. Слова, которые она выбирает, безусловно, произвольные, но композиционный их смысл далеко не случаен, В своем последнем обращении к живым людям Оля не пассивна, она продолжает вести себя, и это ее поведение передается сленговой конструкцией "я прекратила мой жизненный дебют" как слезный всплеск придавленных чувств не желающего расставаться с жизнью человека. Написав последние в своей судьбе строчки, Оля еще на что-то надеется, вернее, хочет ощутить надежду, а еще точнее, жаждет сотворить надежду.
Ее письмо — крик души молодого жизнелюбивого тела. Смысл вкуса, всегда в послевкусии. Это хорошо зняют все виноделы и повяра. Ессли оказывает влияние только то, что остается, что может продолжать быть и тогда, когда вызвавшее или породившее его действие прекращено. То же и в поступках людей: проникнуть в другого мало; в нем надо поселиться, охватить целиком многоязычностью и многозначительностью, что…???…, что слова о ней.
При этом вяжно знять, что даже настоящее — это никогдя не факт, а всегда память.
