ГРАНИЦЫ ТВОРЧЕСТВА

Ограничения и их ценность

Сознание как таковое возникает из осознания ограничений. Человеческое сознание — это то, что определяет наше существование, однако в его развитии не было бы необходимости, если бы не было ограничений. Сознание — это  продукт диалектического конфликта между возможностями  и ограничениями. Младенец начинает воспринимать ограничения, когда начинает разграничивать себя и посторонние предметы; ограничивающим фактором становится также мать, которая не кормит его по любому его требованию. Посредством ряда подобных опытов младенец вырабатывает в себе способность отличать себя от других людей, объектов, а также усваивает необходимость ждать вознаграждения. Если бы не было никаких ограничений, не было бы и сознания.

На первый взгляд наши рассуждения звучат не слишком многообещающе, однако по мере углубления в эту тему наше впечатление изменится. Не случайно древнееврейский миф об Адаме и Еве в райском саду, который символизирует зарождение человеческого сознания, представлен в контексте бунта. Сознание рождается из борьбы против ограничений, которые в этом мифе явлены в виде запрета. Выйти за границы, установленные Яхве, означает подвергнуть себя наказанию, которое будет заключаться в появлении новых ограничений, действующих теперь внутри человеческой личности: страха, отчуждения и вины. Однако опыт бунта несет также и положительные ценности: чувство индивидуальной ответственности, а также рожденную из одиночества возможность любви. Осознание ограничений личностных возможностей заставляет нас понять необходимость их расширения. Поэтому ограничение и расширение всегда тесно связаны.

По мнению Альфреда Адлера, цивилизация развилась благодаря существованию физических ограничений, которые он назвал комплексом неполноценности. В состязании острых зубов и цепких когтей люди явно уступали животным. Борясь со своей природными ограничениями, люди были вынуждены развить интеллект, который помог им выжить.

Гераклит говорил: "Борьба — это царь и отец всего сущего"³⁹. Его слова я перефразировал бы следующим образом: конфликт предполагает существование ограничений, а борьба с этими ограничениями фактически является источником творческой деятельности. Ограничения необходимы так же, как рекам необходимы берега, которые не позволяют им разлиться и без которых никаких рек вообще не было бы, то есть река — это борьба между текущей водой и берегами. Именно в этом смысле необходимы ограничения искусству: иначе оно просто не появится.

³⁹ Heraclitus. Ancilla to the Pre-Socratic Philosophers // A Complete Translation of the Fragments in Diels by Kathleen Freeman. — Harward U. Press, Cambrige, Mass., 1970. — C. 28.

Творчество возникает в результате конфликта между спонтанностью и ограничениями. Ограничения служат "берегами рек", придавая спонтанности форму, поскольку форма является основным элементом живописи и поэзии. Давайте еще раз послушаем Гераклита: глупцы "не понимают, что отличное друг от друга находится в согласии между собой: гармония возникает из борьбы противоположностей, например, лиры и смычка"⁴⁰. Дюк Элингтон, объясняя, как он сочиняет музыку, говорил, что поскольку трубач и тромбонист в его ансамбле одни ноты играли хорошо, а другие хуже, он вынужден был писать музыку с учетом этих ограничений. "Хорошо иметь определенные ограничения", — заключает он.

⁴⁰ Там же.

Правда, в нашем столетии сформировался культ спонтанности и объявлена война любой регламентированности. Это связано с открытием ценности, заключающейся в детской способности к игре. Хорошо известно, что современное искусство живо интересуется детским рисунком, а также примитивным и народным творчеством как проявлениями спонтанности и, в качестве таковых, как образцами для профессионального искусства. Этот аспект спонтанности особенно важен в психотерапии. Большинство пациентов считает, что их психика оказалась подавленной или заторможенной чрезмерными и строгими ограничениями, наложенными на них родителями. Одной из главных причин, по которой они обращаются к психотерапевту, является их убежденность в том, что все эти родительские ограничения необходимо отбросить. Даже если такое убеждение и кажется некоторым упрощением, то само стремление к спонтанности должно быть оценено психотерапевтом. Люди должны вернуть себе "утраченные" аспекты личности, погребенные под грудой запретов, если они стремятся к интеграции своей личности.

Однако не следует забывать, что эта стадия психотерапии, как и детское искусство, — всего лишь переходный этап. Детское искусство — это незавершенное качество. Это только обещание, но не достижение. Динамика развития творческой личности предполагает непременное появление диалектического конфликта, свойственного любому направлению зрелого искусства и возникающего из столкновения художника с ограничениями. Скорчившиеся фигуры рабов у Микеланджело, змеящиеся кипарисы у Ван Гога, очаровательные зелено-желтые пейзажи южной Франции у Сезанна, напоминающие нам о вечнозеленой весенней свежести, — всем этим творениям присуща спонтанность, однако для них характерна и зрелость, которая возникает в результате понимания сущности конфликта. Именно благодаря этому названные произведения не просто "интересные" — они великие. Осознанный конфликт, присутствующий в произведениях искусства, представляет собой результат успешной борьбы художника против ограничений.