Глава XXIII. О критериях для составления умственной оценки физиогномики
Лицо тупое и лицо интеллигентное
Посмотрев на лицо мужчины, женщины, ребенка, часто мы задаемся вопросом: сколько ума под этим черепом? Какие сокровища мысли, воображения, воли таятся за этим лбом?
Эти вопросы отчасти могут быть внушены простым любопытством; но иногда они сопровождаются большим беспокойством, именно если дело идет о лице одного из наших детей, или о любимой нами женщины, которую мы навсегда хотели бы назвать своею, или государственного человека, которому мы решаемся вручить судьбы отечества. Но если даже спуститься с этих высот в пошлую обстановку будничной жизни, то все-таки и тут, сколько раз нам приходится определять степень и качество ума на лице слуги, служанки, фермера, компаньона, управляющего и т. п.
Когда я имел честь в первый раз представляться королю Гумберту, он с живым интересом осведомился о моих исследованиях и заметил, что возможность отгадывать способности человека по строению его головы была бы драгоценным даром; он также спросил меня, в состоянии ли наука дать нам в этом отношении некоторые точки опоры.
Если заглянуть в старинные сочинения по физиономике, то там найдется множество ответов на вопрос короля Гумберта.
Прежние физиономисты не только умели с точностью определять, какое количество ума заключает в себе голова человека, но они учили даже распознавать его специальные способности и особые дарования.
Джиованни Баттиста Де Лапорта оставил нам следующее описание грубого ума[97]:
«Части, расположенные вокруг шеи, и плечи мясисты, сближены и связаны вместе, но Полемон и Адаманций утверждали, что полости соединены между собою, что большие сосуды в окружности шеи взаимно связаны друг с другом и что не видно круглого углубления (χοτδλη); χοτδλη означает часть углубленную, или, как я думаю, χοτιζ есть ни что иное, как округленная часть затылка головы; действительно, как мы уже заметили об этом при описании головы, если выпуклость на задней части головы недостаточно развита, и если голова представляется круглой, то человек с такими признаками обладает злыми чувствами и грубым умом. Слово χοτδλη истолковывалось в смысле вертлужной впадины таза; но какое отношение к уму может иметь это углубление кости, я не могу этого понять. Или же χοτδλη в смысле углубленный, приписывается задней части головы, которая должна быть круглой, но не выдающейся. Но это χοτδλη не встречается ни у Адаманция, ни у Полемона. Плечи высокие, лоб большой, мясистый, круглый, взгляд вялый (χωωσι), тупой (т. е. бессмысленный, подобно глазам коз, которые глупы). Агостина ди Серса, вследствие незнания греческого языка, переводит это так: мясистые, круглые ноги, приближенные к пяткам, большие, мясистые челюсти. Но у Полемона и Адаманция говорится: ноги и спина длинные. Я полагаю, что в тексте Аристотеля есть ошибка, и что он хочет сказать не Пαχεται, но Вραχεται, т. е. короткие, потому что руки и ноги длинные указывают на развитый ум, и наоборот, короткие составляют природный недостаток и признак грубости. Полемон и Адаманций говорит: тонкие суставы, короткая шея. Далее, они прибавляют, что несовершенные конечности, тучная короткая шея, широкое, мясистое лицо придают выражение глупости и тупости, дополняемое телодвижениями, манерами и привычками, которые обнаруживаются в лице. Но текст, как мы уже это заметили, крайне искажен. Так, Полемон и Адаманций говорят, что открытый рот придает лицу грубый вид; но Полемон употребляет слова ουμφυιζ χαεζ, а Адаманций говорит: αχαυιζ, что гораздо вернее.
Они же выставляют признаком грубости чересчур белый цвет лица (но Полемон замечает: это относится не столько к очень белому, сколько к чересчур темному цвету), и меня удивляет, что это упущено из виду другим писателем, потому что очень бледный или очень темный цвет указывают на природное несовершенство, которое вредит гению, а также на выдающийся живот, на малые и соединенные суставы, на малоподвижные конечности. Здесь надо исправить текст Полемона, где говорится τελεια, текстом Адаманция, который говорит ατελη, потому, что признаки человека остроумного совершенно противоположны признакам человека грубого; у первого из них пальцы хорошо сформированы и отставлены друг от друга, у второго же — они соединены и как бы связаны между собою. Авиценна, описывая фигуру человека хорошо сложенного, ставит на вид следующие признаки недостаточного остроумия и еще менее развитого ума: живот большой, пальцы короткие, лицо и голова округленные, рост слишком высокий или чересчур малый, лоб, шея и лицо мясистые, вся фигура напоминает полушарие, челюсти большие, голова и лоб округленные, лицо длинное, шея толстая и движения глаз очень медленные».
Во всем этом пустословии, которое Де Лапорта выдает за портрет тупого человека, кое-где несколько крупиц разгаданной истины выплывают из океана бесполезных слов, перемешанных с положительными заблуждениями, в роде, например, того, что длина рук выставляется признаком умственного развития. В настоящее время всем известно, что племена самые тупые в умственном отношении имеют особенно длинные руки.
Не более посчастливилось нашему неаполитанскому физиономисту представить нам портрет умного человека, хотя данные для этого он заимствует из сочинений Аристотеля, Полемона и Адаманция. Вот этот портрет:
Они имеют мягкое и сырое тело, не слишком шероховатое, не слишком гладкое, но среднее между тем и другим; лицо — не длинное и не короткое, приятного белого цвета с легким румянцем; волосы мягкие, посредственно густые; глаза больше, кругловатые; голова среднего размера, соразмерная с величиной шеи; плечи слегка опущенные; ноги и колени маломясистые: голос ясный, переходный между низким и высоким; руки длинные; пальцы длинные и довольно тонкие. Они мало смеются, мало плачут, а также мало шутят. Но общее выражение у них веселое и радостное.
Далее Де Лапорта рисует нам свой собственный портрет: «Вот мое изображение, которое выставляется не ради тщеславия, а для того, чтобы каждому были видны мои недостатки». Одно только лишает эту притворную скромность всякого значения, именно то обстоятельство, что автор поместил свой портрет как раз в главе, трактующей о человеке остроумном. И как бы опасаясь, что всего сказанного будет, пожалуй, недостаточно, он заканчивает главу следующими словами: «Я имею сходство с моим братом Джиовано Винченцо, который много занимался наукой».
Иезуит и богослов Гонорий Никеций издал в 1648 году свою физиономику (Physiognomia humana), где на 317 стр. он в свою очередь дает нам описание человека одаренного и человека тупого.
Лицо одаренного человека. Тело мягкое, кожа тонкая, рост средний; глаза голубые или карие; цвет кожи белый; волосы довольно мягкие; руки длинные, пальцы удлиненные; выражение лица добродушное; брови соединены между собою; смех умеренный; лоб гладкий; виски умеренно вогнутые; голова имеет вид молотка, – и этот последний признак относится к числу наиболее постоянных.
Лицо человека тупого. Мясистая шея, мясистые плечи, равно как и лицо, поясница, ребра, грудь, соски; затылок, вдавленный или круглый, но ни в каком случае не выдающийся, лоб большой, мясистый; глаз бледный, такого же цвета, как у козла или у орла; выражение лица тупое, и т. д.
Несколько позже в «Метопоскопии» Кардана (Париж, 1658 г.) гороскопические и астрологические прорицания были доведены до абсурда. (Прочтите строки о Юпитере на страницах 52 и 53 его книги и сравните рис. 39 и 40.)
Преподобный Джованни Инженьери, епископ острова Истрии, говорит в своей «Таблице достопримечательностей» (Падуа, 1626 г., стр. 61): «Малая величина головы относительно туловища служит признаком посредственного ума».
Это сказано очень хорошо, но автор умаляет свою заслугу следующей прибавкой: «Небольшая голова означает человека сердитого и злопамятного».
Достаточно этих немногих примеров, чтобы дать понятие о тех критериях, какими пользовались старинные физиономисты при распознавании ума по человеческому лицу. Приступим теперь к рассмотрению действительно научных критериев. Результаты моих опытов, с которыми я уже познакомил читателя, были бы крайне печальны, если бы в данном случае дело шло не о портретах, а о живых лицах.
При оценке красоты пользуются почти исключительно критериями анатомическими; для определения нравственного достоинства — почти исключительно мимическими; но для оценки умственных качеств сразу необходимы как те, так и другие, при чем, строго говоря, невозможно точнее определить, какую роль играет в наших суждениях каждый из этих двух критериев. Тем не менее, однако, мне кажется, что анатомические критерии вообще могут с точностью отмечать основные черты, тогда как в мимических явлениях сказываются лишь второстепенные различия и индивидуальные особенности склада ума у людей, принадлежащих к одной и той же расе. Никкотини (слепок лица которого имеется у меня), даже мертвого, нельзя принять ни за негра, ни за простого человека; но все, посещающие мой музей, когда я показываю слепок с лица Маззини, спрашивают, не святой ли это.
Анатомические признаки, служащие для приблизительной оценки умственных способностей данного индивида при исследовании его лица, все основаны на соотношении в развитии лица и черепа, – все равно, определяется ли проекция лица к черепу путем приблизительного вычисления объема головного мозга или же посредством грубого измерения известных углов.
Многими веками раньше, до появления краниологии, греческие художники, эти великие наблюдатели, наделяли Минерву и Юпитера большой головой, обширным лбом и настолько ортогнатическим лицом, что личный угол уклоняется иногда по ту сторону отвесной линии и превышает 90°. И напротив, они изображали сатиров малоголовыми, с узким, подавшимся назад лбом и большими, выдающимися челюстями. Даже и теперь еще под именем тупой слывет такая человеческая голова, у которой есть много общих признаков с головою обезьяны.
Взгляните на голову шимпанзе, и вы найдете в ней сильное сходство с выражением многих идиотов; при этом вы вспомните также, до чего отвратительны вам приплюснутый нос, два огромных уха, узкий, покатый лоб — словом все черты, свойственные обезьяне.
Некоторые анатомические особенности, не имея прямого отношения к емкости черепа или к его положению относительно лица, тем не менее, однако, вследствие морфологической гармонии, являются признаками низшей ступени умственной иерархии. Ни одна высшая раса не имеет ни очень малого черепа, ни огромных ушей, ни приплюснутого носа, ни подавшегося назад подбородка; и если мы встречаем эти черты на лице человека нашего племени, мы невольно склонны признать его мало интеллигентным, пожалуй, даже идиотом, прежде чем он откроет рот или совершит перед нами какой-нибудь психический акт, который послужит основой для нашего суждения.
Следующая таблица резюмирует все анатомические признаки, которые при современном состоянии наших знаний, могут руководить нами при определении места, занимаемого человеческим лицом в умственной иерархии.
