Часть V. ДУХОВНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ
13. Будущее терапии
В течение нескольких месяцев, после нашего пятинедельного пребывания в Эсалене, мы размышляли над вопросами более широкого контекста, которые возникли при работе над этой книгой. Следующая глава была порождена обсуждениями нашей работы и нашими семинарами в Эсалене.
Наша сегодняшняя работа, наши сомнения и страсти должны каким-то образом пояснить природу терапии. Но каким образом? Каждый из нас, кто сегодня является социальным работником и оказывает помощь, стремится к тому, чтобы изменить подход к идеям, касающимся медицины и психологии Наш интерес к трансперсональным вопросам побуждает нас осознать замкнутость нашей теперешней работы, но он также и разочаровывает нас, если не приносит результатов в работе с обычными людьми, повседневными проблемами. Каким образом воплотить наши небесные идеалы в современной практике?
Перемены, происходящие в нашей совместной жизни на этой земле, также влекут за собой и перемены в терапии. В Третьем мире племенная жизнь и ее шаманские ритуалы отмирают, и тем не менее здесь, на Западе, мы наблюдаем возрождение интереса к целительству. Это возрождение, возможно, будет способствовать объединению тех аспектов нашей жизни, которые в настоящее время разделены традициями и убеждениями, среди которых искусство, музыка, танец, драма и прежде всего измененные состояния транса, экстаз, изумление и ярость. Древние ритуалы и методы содержат как раз ту смесь политики, духовного исцеления, музыки и искусства, которую мы все так искренне жаждем.
Мы полагаем, что наш интерес к смешиванию и использованию элементов трансперсональной психологии, юнгианства, нео-фрейдизма, гештальта, телесной работы, танца, целительства и шаманических методов подразумевают как раз такую новую терапевтическую форму. Действительно, мы полагаем, что многие уже опередили свое время и уже практикуют новые формы терапии, не дожидаясь, пока они будут названы. Отдельные практики всегда шли впереди теорий, которыми они руководствовались; часто наша работа сама по себе более обширна, чем мы могли бы это сформулировать.
Однако “новая” форма также порождает сомнения в наших умах: не станет ли она еще одной формой старых редукционистских методов? Старые формы, подобные буддизму и даосизму, неотразимо привлекательны, потому что они подчеркивают простоту, осознавание и “пустоту” человеческого бытия. Любая новая или усовершенствованная форма работы должна, по крайней мере, нести в себе обещание объединить нас с этим древним восточным идеалом ради стабильности и глубины и наделить нас свободой при встречах с сегодняшними проблемами перенаселения, терроризма, расизма, войн мафий, наркотиков, СПИДа и насилия.
