ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗВЕРИНАЯ ПОХОТЬ
I. ДАМСКОЕ СЧАСТЬЕ
Одна умная женщина бросила мне как-то фразу, которая, возможно, проливает свет на природу слабого пола: «Когда женщина выбирает любовника, ей не так важно, нравится ли он ей, как нравится ли он другим женщинам».
«Дамское счастье» — название большого универсального магазина для женщин в одноименном романе Эмиля Золя.
Женщины безумно любят проводить долгие часы в таких магазинах, с их суетой нескончаемого праздника, с калейдоскопом самых разнообразных искушений и пьянящей радостью обретения желаемого.
Впрочем, понятие «желаемое» не столько определяется истинными потребностями женщины, сколько уровнем спроса на него со стороны ее извечных соперниц — других женщин.
То же самое происходит и в том огромном магазине, который называется Жизнью, с ее необходимостями, потребностями, соблазнами, с противоречиями и расхождениями между желаемым и действительным, с жестокими и сладкими муками выбора нужного (или того, который представляется нужным) товара…
В списке необходимых приобретений ЖЕНЩИНЫ на первом месте, согласно велениям Природы, стоит МУЖЧИНА.
И женщина спешит в магазин с многообещающим названием «Дамское счастье»…
ВЛЕЧЕНИЕ
Половое влечение, называемое Фрейдом «либидо», является как необходимым условием развития жизни на Земле, так и главным побудительным мотивом контактов между мужскими и женскими особями.
Либидо — основная пружина жизнедеятельности человека, — оказывает огромное влияние на формирование мужского и женского характеров.
Как отмечает Фрейд, «только с наступлением половой зрелости устанавливается резкое отличие мужского и женского характера — противоположность, оказывающая большее влияние на весь склад жизни человека, чем что бы то ни было другое. Врожденные мужские и женские свойства хорошо заметны уже в детском возрасте: развитие тормозов сексуальности (стыда, отвращения, сострадания и т. д.) наступает у девочки раньше и встречает меньше сопротивления, чем у мальчика; склонность к сексуальному вытеснению кажется вообще большей; там, где проявляются частные влечения сексуальности, они предпочитают пассивную форму»14.
14 Фрейд З. Психология бессознательного — М., 1990, с. 182, 183.
В связи с этим можно сказать, что женское влечение — при любой его интенсивности или уровне развития запретных барьеров — всегда носит пассивный, даже жертвенный характер, присущий добровольному объекту сексуальной агрессии.
В сновидениях девственниц, совершенно незнакомых с практической стороной секса, неизменно присутствует элемент покорения насилию, и это ощущение не только не вызывает отторжения или ужаса, но наоборот, является вполне желанным и приносящим удовлетворение.
Возьмем хотя бы сон Татьяны из «Евгения Онегина», в котором Пушкин явно предвосхитил Фрейда своей сексуальной символикой. Ведь преследователь этой невинной девушки — никто иной как медведь — символ сверх-либидо, образ которого принял во сне Евгений — предмет чувственного влечения Татьяны.
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг,
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагав!
Ее на шаткую скамью…»
Эротические сновидения всех нормальных (не подверженных сексуальным отклонениям) женщин, как правило, содержат в себе покорение их властным и агрессивным самцом.
В романах классиков мы часто встречаем такие выражения, как: «она уступила ему», «отдалась» или «он грубо (или нежно) взял ее» и т. д.
Так же мы описываем и половые отношения в животном мире: «бык покрыл корову» или «петух потоптал курицу».
И это все при абсолютной добровольности вступления в эти отношения.
Даже грозная царица Тамара, убивавшая своих любовников, все- таки вначале отдавалась им.
Эта особенность физической любви женщины, естественно, накладывает отпечаток и на ее духовно-нравственную сферу.
АРГУМЕНТЫ:
«Можно сказать с положительностью, что любовь женщины к мужчине… является известного рода связью, которая устанавливается обыкновенно между низшим и высшим существом.
Капитан Stodmann был болен тяжелой болезнью, от которой был спасен благодаря заботливому уходу за ним молодой негритянки из Surinam’a. В награду за это он хотел жениться на ней и сделать ее свободной, но она отказалась выйти замуж за него, говоря: «Господин, я создана для рабства, и брак этот только повредит тебе в глазах твоих товарищей; позволь мне лучше последовать за тобой в качестве рабыни и оставаться при тебе столько, сколько я буду заслуживать этого своей любовью и привязанностью к тебе».
Одна таитянка была влюблена во французского флотского офицера. Последний однажды заметил ей, что у нее очень красивая рука. Тогда таитянка сказала: «Она тебе нравится? Отрежь ее и возьми с собой во Францию».
Г-жа Carlyle, жена знаменитого английского писателя, отличалась вообще независимым характером. Когда она была молодой девушкой, любимым занятием ее было лазить на стены и драться со своими школьными подругами. Выйдя замуж, она стала самой кроткой и послушной слугой своего странного и жестокого мужа. В это время последний был еще беден и неизвестен, и она отдала ему все свое небольшое состояние для того, чтобы он мог свободно работать, не заботясь о средствах к существованию. Из угождения к нему она поселилась в Kraighnputtock, в местности, климат которой был очень вреден для ее здоровья. В награду за такую жертву муж запретил ей заходить к нему в рабочий кабинет и все время заставлял ее починять ему платье и обувь и готовить его любимые блюда. В продолжение целых месяцев он не говорил с ней ни слова, словно не замечая ее вовсе, даже тогда, когда она была больна. Нередко он нарочно в ее присутствии начинал ухаживать за дамами высшего английского общества. Но никогда эта женщина не выразила своих страданий ни малейшей жалобой. «Прошу вас, — писала она ему, — быть немного добрее и снисходительнее к вашей Gooda (ее насмешливое прозвище), потому что она вас очень любит и всегда готова исполнить ваше малейшее желание; если вы ей прикажете, она полезет на луну… Но если господин мой не найдет для меня ни одного слова, ни одного вгляда, то что же мне останется, кроме отчаяния? Я замкнусь в себе самой и сделаюсь несносной для всех»… В «Путешествии по Австрии» Cadet-Gassicourt’a, которого цитирует Stendal, мы читаем следующее: «На свете нет более угодливого и кроткого существа, чем австрийская женщина… Одна венка была любовницей некоего французского офицера. Любовник не только обманывал ее, но даже знакомил с подробностями своих грязных похождений; она же, несмотря на это, ухаживала за ним с полной самоотверженностью и удвоила свои заботы, когда он заболел, но он тем не менее не переменил после всего своего обращения с ней и любил ее не больше прежнего».
«Любовь, — пишет Georges Sand, — это добровольное рабство, к которому стремится натура женщины». Жалуясь на то, что ее покинул Alfred de Musset, она говорит: «Я должна страдать для кого-то,
должна исчерпать тот излишек энергии и чувства, который есть во мне. Мне необходимо, наконец, питать эту материнскую заботу, с которой я привыкла бодрствовать у изголовья страдающего и изнеможенного существа».
Приведенные строки бросают истинный свет на ту психологическую задачу, изучением которой мы заняты в настоящую минуту. Именно женщина, поставленная у всех народов в условия рабства, вполне зависящая всюду от произвола мужчины, существо слабое и не способное к энергичному сопротивлению, несомненно всегда и везде старалась действовать на лучшие чувства мужчины, чтобы добиться его расположения кротостью и привязанностью. Поэтому она всегда стремилась окружить его возможно большею нежностью, довольствуясь сама лишь ничтожными частицами ее.
К подобному приему прибегают и животные. Так, например, собака увивается у ног своего господина, прыгая от радости и желая обратить на себя его внимание, чтобы добиться от него какой-нибудь ласки.
Итак, любовь женщины выражается главным образом в сильной привязанности к любимому человеку и в преданности ему, т. е. именно теми чертами, которые развиваются сплошь и рядом в слабых или более низкой организации существах, живущих совместно с более сильными и высшими.
Характер любви женщины, хотя и косвенным образом, указывает нам на то, что она стоит ниже мужчины, так как подобные чувства могли развиться в ней только благодаря ничтожной переменчивости ее личного «я». Сильные желания страсти были бы несовместимы с этой наклонностью ее сливать свою личность с личностью другого, с этой почти полной утратой ею всякой воли, которая обыкновенно наблюдается только в некоторых болезненных состояниях.
Поэтому женщина действительно испытывает сексуальное наслаждение от любви только в том случае, если она всецело отдается любимому мужчине».
КСТАТИ:
«Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины: он хочет».
Однако, что касается «сильных желаний и страстей», то здесь можно было бы возразить Ломброзо тем аргументом, что именно женщины страстные, темпераментные, одержимые похотью наиболее склонны к проявлению своего рабского начала в сексуальных отношениях. И наоборот, фригидные женщины чувствуют себя гораздо более независимо, они в меньшей степени подвержены атавистическому желанию пресмыкаться перед покрывающим их самцом.
Женщина же страстная — всегда рабыня своего влечения и объекта этого влечения (или объектов).
-------------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Мужской голос проговорил:
— Ну, теперь вы успокоились, и я вас слушаю.
Это был голос Жоффрея де Пейрака.
Анжелика осторожно приблизилась к двери и заглянула в щель. Она увидела лишь спинку кресла, в котором сидел ее муж, — его рука держала сигару, как он называл свои табачные палочки, лежала на подлокотнике.
Перед ним в луже воды на коленях стояла очень красивая, не знакомая Анжелике женщина. Она была в роскошном черном платье, насквозь ' промокшем. Валявшееся рядом с ней пустое бронзовое ведерко, где обычно охлаждали графины с вином, довольно ясно объясняло происхождение лужи на полу.
Длинные черные локоны дамы прилипли к вискам, а сама она с испугом смотрела на свои обвисшие кружевные манжеты.
— Это вы так обращаетесь со мной? — крикнула она сдавленным голосом.
— Я был вынужден, красавица моя, — снисходительным тоном выговаривал ей Жоффрей, — Я не мог допустить, чтобы вы и дальше унижались передо мной. Вы бы мне этого никогда не простили. Встаньте же, Карменсита, встаньте. В такую жару ваше платье быстро высохнет. Сядьте вот в это кресло напротив меня.
Дама с трудом поднялась. Это была высокая пышная женщина, словно сошедшая с полотна Рембрандта или Рубенса.
Она села в кресло, указанное графом. Блуждающий взгляд ее черных, широко расставленных глаз был устремлен в пространство.
— Что случилось? — опросил граф, и Анжелика вздрогнула, потому что в голосе этого человека, сейчас как бы отделенном от его лица, было что-то чарующее, чего она раньше не замечала. — Подумайте сами, Карменсита, вот уже больше года, как вы покинули Тулузу. Уехали в Париж со своим супругом, высокий пост которого был залогом того, что вас ожидает там блестящая жизнь. Вы проявили неблагодарность к нашему жалкому провинциальному обществу, ни разу не дав о себе весточки. А теперь неожиданно ворвались в наш Отель Веселой Науки, кричите, требуете чего-то… Чего именно?
— Любви! — задыхаясь, хриплым голосом простонала дама. — Я не могу больше жить без тебя. О, только не прерывай меня. Ты не представляешь себе, как мучителен был для меня этот бесконечный год. Да, я думала, что Париж утолит мою жажду удовольствий и развлечений. Но даже в разгар самого ослепительного придворного праздника мною овладевала скука… У меня были любовники. Их грубость вызывала во мне отвращение. И тогда я поняла: мне не хватает тебя. Ночами я не смыкала глаз, и ты стоял передо мной. Я видела твои глаза, освещенные пламенем камина, они так горели, что жгли меня, и я теряла рассудок, я видела твои белые, умные руки…
— Мою изящную походку! — усмехнулся граф. Он встал и подошел к ней, нарочито сильно хромая.
— Не пытайся своим презрением оттолкнуть меня. Твоя хромота, твои шрамы, какое это имеет значение для женщин, которых ты любил, по сравнению с тем, что ты им дал?
Она протянула к нему руки.
— Ты даешь им наслаждение, — прошептала она. — Когда я не знала тебя, я была холодна как лед. Ты разжег во мне пламя, и оно испепеляет меня…
Она упала на колени и вцепилась руками в камзол Жоффрея.
— Еще не поздно! Люби меня! Возьми меня! Возьми, я твоя!»
АНН и СЕРЖ ГОЛОН. Анжелика
------------------------------------------------
Этот случай демонстрирует влечение женщины не столько к личности данного мужчины и не столько к подчинению именно ему, сколько к его изощренным ласкам, которые, как ключ к секретному замку, единственные способны запустить в действие механизм ее сексуального удовлетворения.
Вообще женское сексуальное влечение — понятие неоднозначное, сложное, имеющее многоуровневую структуру, где самая примитивная физиология уживается с тончайшими нюансами таких воздействий на половую чувствительность, которые, на первый взгляд, не имеют определенного отношения к сексу как к таковому.
Первоосновой нормального либидо является возбуждение.
АРГУМЕНТЫ:
«С определенным характером напряжения при сексуальном возбуждении связана проблема, разрешение которой столь же трудно, как громадно ее значение для понимания сексуальных процессов. Несмотря на господствующее в психологии различие мнений по этому поводу, считаю нужным настаивать на том, что чувство напряжения должно носить в себе самом характер неудовольствия. Для меня является решающим, что такое чувство приносит с собой стремление к изменению психической ситуации, побуждает к действию, что совершенно чуждо сущности испытываемого удовольствия. Если же причислять напряжение при сексуальном возбуждении к неприятным чувствам, то сталкиваешься с фактом, что оно, вне всякого сомнения, переживается как приятное.
Всюду к напряжению, вызванному сексуальными процессами, примешивается наслаждение… которое вызывает потребность в еще большем наслаждении — от неудовольствия возникшим положением — к удовольствию.
Анализ перверзий и психоневрозов убедил нас в том, что сексуальное возбуждение возникает не только из так называемых половых, но из всех органов тела. У нас, таким образом, возникает представление об определенном количестве психически представленного либидо, как мы его называем, Я-либидо.
Но аналитическое исследование этого Я-либидо становится доступным только тогда, когда это либидо нашло психическое применение, чтобы привязаться к сексуальным объектам, т. е. превратиться в объект-либидо. Мы видим тогда, как оно концентрируется на объектах, фиксируется на них или оставляет эти объекты, переходит с них на другие и с этих позиций направляет сексуальную деятельность индивида, которая ведет к удовлетворению, т. е. частичному, временному угасанию либидо.
Относительно судеб объект-либидо мы можем еще узнать, что, будучи отнятым от объектов, оно остается в свободном состоянии и, наконец, возвращается к Я, так как оно снова становится Я-либидо.
Я-либидо, в противоположность объект-либидо, мы называем также нарцистическим либидо. Нарцистическое либидо кажется нам большим резервуаром, из которого исходят привязанности к объектам и в который они снова возвращаются; нарцистическая привязанность либидо к Я кажется исходным состоянием, имевшим место в раннем детстве, только прикрытым поздним его использованием, но в сущности оставшимся неизменным.
Принимая во внимание аутоэротические и мастурбационные сексуальные проявления, можно было бы выставить положение, что сексуальность маленьких девочек носит вполне мужской характер. Более того, если бы мы были в состоянии придать понятиям «мужской» и «женский» вполне определенное содержание, то можно было бы защищать также положение, что либидо всегда — и закономерно по природе своей — мужское, независимо от того, встречается ли оно у мужчины или женщины, и независимо от своего объекта, будь то мужчина или женщина.
Независимо от вышесказанного я могу прибавить лишь следующее: и у ребенка женского пола руководящая эрогенная зона находится в клиторе, следовательно, вполне гомологична мужской половой зоне у головки мужского члена. Все, что мне удалось узнать о мастурбации у маленьких девочек, относилось к клитору, а не к частям внешних гениталий, имеющим значение для последующей генитальной функции. Я сам сомневаюсь, может ли девочка под влиянием соблазнения дойти до чего-нибудь другого кроме мастурбации клитора, разве что в совершенно исключительном случае. Встречающееся именно у девочек так часто самопроизвольное разряжение сексуального возбуждения выражается в пульсирующих сокращениях клитора, и частые эрекции его дают девочке возможность правильно и без специального поучения понимать сексуальные проявления другого пола, просто перенося на мальчиков ощущение собственных сексуальных процессов.
Кто хочет понять превращение маленькой девочки в женщину, тот должен проследить дальнейшую судьбу этой возбудимости клитора. Период полового созревания, в котором у мальчика наблюдается такой большой всплеск либидо, проявляется у девочки в виде новой волны вытеснения, касающейся особенно сексуальности клитора. При этом подвергается вытеснению известная доля мужской сексуальной жизни. Возникающее при этом вытеснение в периоде полового созревания женщины, усиление тормозов сексуальности вызывает раздражение для либидо мужчины и ведет к усилению его сексуальной деятельности; с повышением либидо усиливается сексуальная переоценка, которая в полной мере может выразиться только по отношению к отказывающей, отрицающей свою сексуальность женщине.
За клитором сохраняется тогда роль — когда он при допущенном, наконец, половом акте сам возбуждается — передатчика этого возбуждения соседним частям женских гениталий, подобно тому как щепка смолистого дерева употребляется для того, чтобы зажечь более твердое топливо. Часто проходит некоторое время, пока совершается эта передача, в течение которого молодая женщина остается фригидной. Эта фригидность может быть длительной, когда зона клитора не передает свою возбудимость, что подготовляется большой (мастурбаторной. — Прим. перев.) деятельностью в детском возрасте. Известно, что часто фригидность женщин — только кажущаяся, локальная. Они фригидны у входа во влагалище, но никоим образом не невозбудимы со стороны клитора или даже других эрогенных зон. К этим эрогенным поводам к фригидности присоединяются еще психические поводы, также обусловленные вытеснением.
Если перенесение эрогенной раздражимости от клитора на вход во влагалище удался, то вместе с этим у женщины изменилась зона, играющая руководящую роль в более поздней сексуальной деятельности.
Эти условия, следовательно, теснейшим образом связаны с сущностью женственности».
Попросту говоря, этот напряженный желанием естественный механизм женщины требует удовлетворения, и прежде всего физического.
Есть немалое количество женщин, которые удовлетворяют свое влечение чисто механическим путем, называемым мастурбацией, с помощью тех или иных подручных средств (пальцами рук, самодельными приспособлениями, овощами типа моркови или бананов, многочисленными модификациями фаллоимитаторов промышленного производства вплоть до сложных электронных систем, встроенных в «тела» надувных мужчин).
АРГУМЕНТЫ:
«Многочисленные опросы, проводимые в разных странах, свидетельствуют о том, что многие одинокие женщины (особенно разведенные) прекрасно чувствуют себя в обществе любовника, которого можно сложить и засунуть в шкаф или коробку для обуви. Достоинство такого парня в том, что он всегда готов к делу и никогда не оставляет возле кровати грязные носки или трусы. Никогда не напивается, не пытается навязать женщине свое мнение. Немало есть одиноких женщин, не выпускающих воздух из куклы после ее использования. Вместо этого они покупают парню шелковую пижаму, прося составить им компанию ночью в кровати. Есть такие женщины, которые так привыкли к своему резиновому другу, что отправляясь в дорогу, берут его с собой в чемодане».
Различного рода «заменители мужчин» были известны еще во времена Древней Греции и Рима.
Гораций, например, утверждал, что жена легендарного Одиссея, Пенелопа, ставшая признанным образцом супружеской верности, в первый же год разлуки с мужем сделала себе искусственный фаллос по совету богини Земли — Геи. И все долгие двадцать лет разлуки с Одиссеем она не расставалась с этим предметом, который помог ей с честью выдержать все испытания и устоять против всех соблазнов.
Широко применялись искусственные фаллосы и в последующие времена.
--------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Осмотр уже заканчивался, не было найдено никакой контрабанды, как вдруг этот грубый таможенник, достав со дна сундука какой-то длинный футляр красного бархата, спросил:
— А это? Что это такое?
— Золотые вещи… — отвечала madame с уверенностью.
— Откройте его.
— Говорю же вам, что это золотые вещи.
— Откройте…
— Нет… Я его не открою… Вы злоупотребляете властью… Говорю вам, не открою… А потом, у меня нет и ключа…
Madame была в страшном смятении. Она хотела вырвать этот спорный футляр из рук таможенного чиновника, но тот попятился и пригрозил:
— Если вы не откроете этого футляра, то я сейчас схожу за инспектором…
— Это оскорбление… позор.
— А если у вас нет ключа от этого футляра, так его сломают.
Madame кричала в раздражении:
— Вы не имеете права… Я буду жаловаться в посольстве… министрам… я пожалуюсь королю…
— Откройте футляр.
Этот спор нарушил ход таможенных операций, и вокруг нас собралась кучка любопытствующих путешественников… Меня саму сильно заинтересовали перипетии этой маленькой драмы и в особенности этот таинственный футляр, которого я не знала и никогда не видала у madame и который, наверно, она положила в сундук потихоньку от меня.
Вдруг madame сразу переменила тактику, сделалась кроткой и почти ласковой с неприступным чиновником и, подойдя к нему очень близко, она стала его упрашивать шепотом:
— Пожалуйста, удалите всех этих людей… И тогда я открою футляр…
Наверно, этот грубиян подумал, что madame хочет подстроить ему какую-нибудь штуку. Он с недоверием покачал своей старой головой.
«Ну, довольно ломаться… Все это притворство… Открывайте футляр…»
Тогда madame, смущенная, раскрасневшаяся, вынула из своего маленького портмоне крошечный золотой ключик и, стараясь сделать гак, чтобы не было видно зрителям, открыла этот красный бархатный футляр, который поднес ей чиновник. В ту же самую минуту он в смущении отскочил назад, как будто бы боялся, что его укусит ядовитая змея.
— Ах, черт возьми! — выбранился он.
Потом, когда чиновник опомнился от изумления, он весело воскликнул, поводя носом:
— Надо было сказать наперед, что вы — вдова!»
ОКТАВ МИРБО. Дневник горничной
---------------------------------------------------
Но механическое удовлетворение либидо способно только дать разрядку тому напряжению, о котором писал Фрейд, не касаясь других уровней женского томления.
Следующим за сугубо физиологическим можно считать подспудное желание женщины быть взятой, покрытой грубым и жестоким самцом.
В сочетании с физиологией, это уже дает гораздо более широкий спектр ощущений, который возлюбленная одного моего приятеля выразила как-то неожиданно романтичной, но весьма точной фразой: «По мне будто колесница проехала». На такую образность способна только женщина!
Ей хочется быть укрощенной кобылицей, почувствовать и настойчивость, и властную жесткость, даже свирепую грубость дикаря, так как это и есть знаковая система того природного начала, которое живет даже в самой цивилизованной женщине.
Это желание заставляло гордых римских матрон отдаваться своим рабам, позднее — барынь своим конюхам, изнеженных леди — своим шоферам или садовникам.
Этот живой матрац нетерпеливо хочет, чтобы из него — хотя бы время от времени — выбили пыль и этим возвратили в первобытное состояние добычи.
Здесь кроется и стремление к грязи, пороку, унижению, которое тем сильнее, чем более оно является экзотическим для образа жизни той или иной женщины.
----------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«— Видишь ли, Гуинплен, мечтать — это творить. Желание — призыв. Создать в своем воображении химеру — значит наделить ее жизнью. Страшный, всемогущий мрак запрещает нам взывать к нему напрасно. Он исполнил мою волю. И вот ты здесь. Решусь ли я обесчестить себя? Да. Решусь ли стать твоей любовницей, твоей наложницей, твоей рабой, твоей вещью? Да, с восторгом. Гуинплен, я женщина. Женщина — это глина, жаждущая обратиться в грязь. Мне необходимо презирать себя. Это превосходная приправа к гордости. Низость прекрасно оттеняет величие. Ничто не сочетается так хорошо, как эти две крайности. Презирай же меня, ты, всеми презираемый! Унижаться перед униженным — какое наслаждение! Цветок двойного бесчестья! Я срываю его. Топчи меня ногами! Тем сильнее будет твоя любовь ко мне. Я это знаю по себе. Тебе понятно, почему я боготворю тебя? Потому что презираю. Ты настолько ниже меня, что я могу возвести тебя на алтарь. Соединить твердь с преисподней — значит создать хаос, а хаос привлекает меня. Хаос всему начало и конец. Что такое хаос? Беспредельная скверна. И из этой скверны Бог создал свет. Вылепи светило из грязи, и это буду я…
Делай же со мной, что хочешь. Я создана для того, чтобы Юпитер целовал мне ноги, а сатана плевал мне в лицо… Никогда я еще не переживала того, что испытываю возле тебя… Оскорбляй меня! Ударь! Плати мне за любовь! Обращайся со мной как с продажной тварью! Я боготворю тебя…»
ВИКТОР ГЮГО. Человек, который смеется
------------------------------------------
Или вот что пишет столь скандальный в свое время Октав Мирбо в своем «Дневнике горничной»:
«В двенадцать лет я сделалась женщиной, совсем женщиной… и уже перестала быть девушкой… Меня изнасиловали? Нет, не совсем то… Сама согласилась? Да, почти что так… по крайней мере, насколько это позволяли наивность моего порока и непорочность моего разврата… Однажды в воскресенье, после поздней обедни, один помощник мастера с фабрики, где приготовляли сардины, старик, такой же волосатый и вонючий, как козел, и лицо которого, обросшее волосами и бородой, представляло собой колючий кустарник, потащил меня на берег, около Saint Jean’a. И там, в пещере утеса, в мрачном отверстии скалы, где вьют свои гнезда чайки… куда матросы прячут находимые в море вещи… там, на постели из загнивших водорослей, без всякого отказа и борьбы с моей стороны… он овладел мною… за апельсин!.. У него было очень странное имя: Клеопа Бискуль
И вот непонятная вещь, объяснения которой я не нашла ни в одном романе. Monsier Бискуль был безобразен собой, груб, отвратителен… Кроме того, когда он таскал меня в мрачную пещеру скалы — а это было четыре или пять раз — я могу прямо сказать, что он не доставлял мне никакого удовольствия, — напротив… и вот, когда я думаю о нем — а я думаю о нем часто, — отчего происходит то, что я не питаю к нему ненависти и не проклинаю его? При этом воспоминании, которое я охотно вызываю в своей памяти, я чувствую к нему как будто глубокую благодарность… как будто нежность и вместе с тем как бы настоящее сожаление о том, что я уже никогда не увижу этого отвратительного человека…»
Здесь нужно искать и корни того любопытства, которое очень часто толкает самых благополучных женщин на рискованные сексуальные приключения. И это любопытство — не стремление к познанию чего-то нового, неизведанного, а скорее к возвращению «на круга своя»… Могучий, почти непреодолимый мотив женского влечения.
Многих женщин подсознательно влечет к себе промискуитет — древнейшая форма половой любви, исключающая какие бы то ни было личностные контакты и предусматривающая свободное и беспорядочное владение женщиной многими партнерами.
Поэтому не следует брать на веру то выражение оскорбленной добродетели, которым женщины (в большинстве своем) реагируют на идею группового секса. Если бы их подвергнуть испытанию на детекторе лжи, то результат оказался бы прямо противоположным их реакциям.
АРГУМЕНТЫ:
* «Но вчера я переступила все свои возможности.
Я была в постели с двумя мужчинами сразу. Поначалу было стыдно. Но потом ничего, понравилось. Я занималась любовью с одним мужчиной, от которого я без ума, который доводит меня до бешенства. При одном только его виде я возбуждаюсь. А с ним что творится! Он темпераментный, сильный, прекрасно сложен. Но, занимаясь с ним любовью, я ощутила чужой взгляд, который наблюдает за мной. Мой партнер поманил его пальцем и он оказался уже возле нас. Стыдно. Но потом… всего не описать. Это нужно только ощутить или же наблюдать со стороны…»
(Из письма в газету)
* «Именно с той прекрасной парижской поры я храню воспоминания о моих открытиях в групповой любви.
В одной их таких групп я встретила Атиллу, с ним скучать не приходилось: свободолюбивый, выпивоха, жуир, он научил меня любви втроем.
Это был период обучения владению оружием для ведения партизанской войны массовой сексуальности.
…Мы разыгрывали сцены, создавали живые картины, играли в похищение сабинянок и воздвигали Шартрский собор. Я предавалась острому наслаждению проникновения в меня восемь, десять раз за вечер, сравнимому, может быть, с наслаждением Поля Валери, только что закончившего свою лучшую поэму. Я считаю, что объединение красивых раскрепощенных людей в ласках, проникновениях, творческих образах является наиболее благородным занятием Homo Sapiens.
Одним из наших любимых удовольствий было посещение площади Клода Дебюсси. Я известна здесь как примадонна леса, Мария Каллас хлорофилла. Как только наш автомобиль останавливался, из кустов к нам направлялись около трех десятков любителей с фонариками в одной руке и еще не готовыми «приборами» в другой. Видение этих фосфоресцирующих медуз вызывало у меня такие же чувства, какие, вероятно, испытывал Андрэ Мальро перед храмом в Ангкоре.
Лучи света направлены на мою Триумфальную арку. Я поднимаю юбку и начинаю ласкать себя, они делают с собой то же самое. Коллективный онанизм, достойный Феллини. Подталкиваемая моими друзьями, но не желающая пока прерывать ритм начала вечера, я выхожу из автомобиля, прислоняюсь к стволу дерева. Гостеприимно раздвинув ноги и распахнув руки для объятий, я приглашаю 5 или 6 уже приготовившихся избранников, которые по очереди радостно проникают в меня, не произнося ни единого слова. Я наслаждаюсь один раз, два, три — затем наслаждение охватывает меня полностью. Наконец, концерт на открытом воздухе заканчивается. Меня благодарят, и мы погашаем ристалище, чтобы приступить к заслуженному ужину».
Разумеется, здесь дело вовсе не в количестве проникновений, которое с не меньшим успехом обеспечил бы простейший фаллоимитатор, а в той атмосфере, которая соответствует знаковой системе психологии женщины и пробуждает ее подспудные желания.
Еще более тонким и загадочным мотивом женского влечения является слово, совсем далеко отстоящее от чисто механического снятия напряжения.
Принято считать, что мужчина любит руками, а женщина — ушами. Также принято считать, что слова, произносимые высоким и страстным голосом, действуют на женщин особенно возбуждающе. Возможно, этим можно объяснить пылкое пристрастие многих женщин к солистам-тенорам.
Катализаторами женского влечения признаны, как ни странно, и нецензурные слова, которые, весьма вероятно, в комплексе с физической грубостью и неумытостью так влекут рафинированных дам к представителям низших слоев населения.
Слово можно с полным правом отнести к тому явлению, которое Р. Краффт-Эбинг характеризует как любовный фетишизм, где какой-то раздражитель, на первый взгляд не имеющий прямого отношения к сексуальному акту, может вызвать сильнейшее влечение. будучи связанным с ним сложной системой ассоциаций.
На этом принципе построена служба телефонного секса.
--------------------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Вы звоните диспетчеру. Диспетчер объясняет, сколько это будет стоить и как происходить. Затем выясняет, на какую тему вы будете разговаривать, предлагая выбрать из возможных вариантов: групповой, гомосексуальный. садомазохистский, традиционный или любые другие виды секса по вашему желанию…
В начале разговора очень важно обрисовать женщине массу мелочей, которые позволят ей представить объект. Чем ярче и проще будут эпитеты, тем сильнее будет образ. Как только женщина нарисовала в своем воображении картинку, надо форсировать события.
Как правило, устроители телефонного секса недалеко ушли от создателей порнофильмов. Сюжет прост: мужчина приходит к женщине в гости, она его встречает в одном халате. Первое совокупление происходит прямо в коридоре, потом в комнате. Затем мужчина звонит друг, и пока она готовит чай, открывает другу дверь. Следующий акт происходит на кухне, как правило, на столе.
Женщины хотят мужчин грубых, но чтобы при этом грубость была нежной. И активных. Раздень, возбуди, доведи до оргазма — а я тебя приму. Внешние качества большой роли не играют.
Собственных мужей в таком сексе женщины игнорируют — он ведь рядом спит. И только одна женщина (из практики киевского секс-шоумена), склонная к некрофилии, попросила рассказать о том, как она занимается любовью с трупом мужа, хотя муж и поныне в добром здравии».
СВЕТЛАНА МОСКАЛЕНКО. Журнал «Натали», май 1996 г.
---------------------------------------------------
Стимуляторов женского полового влечения, как и суррогатов его удовлетворения, чрезвычайно много, но основным и главным объектом, привлекающим женщину в магазин «Дамское счастье», является, несомненно, Мужчина, которого она настойчиво хочет сделать своей «половиной», стараясь не брать во внимание того очевидного факта, что в этом магазине «товар» и «покупатель» — понятия весьма и весьма относительные…
