Беседы с семинара «Женитьбы дурака. Повторение и закрепление»

Первая беседа Скомороха

Это продолжение большого летнего семинара, который назывался «Битва за любовь», это продолжение Святочного семинара, который в рамках битвы за любовь изучал, как женятся дураки и назывался «Женитьба дурака».

Семинар посвящен тому, как надо жить, когда сказка завершилась. Сказка, помните, очень подробно рассказывает, как дураку жениться. А о том, что потом, говорит кратко — жили долго и счастливо. И все знают «долго и счастливо» — уже четвертый раз замуж выхожу, и никак не пойму, где это долго и счастливо?! И где тот дурак, который должен сделать меня счастливой?

Тот семинар, который был на Святках, был, в общем, посвящен этой теме, а этот семинар, больше у нас мужской. Условно говоря, как ухаживать за своей избранницей, как ухаживать, чтобы заранее подготовиться, чтобы сделать ее счастливой.

Итак, задача. В принципе задача, которую вы в любом случае будете решать. Как говорили в старину «ни хитру, ни горазду, ни птицею горазду, суда божьего не минуть». И вот этот суд божий и называется семейное счастье. Причем, это скучная тема-то. <…> Никому не интересно делать эту ячейку общества. Так ведь делаете. И не раз делаете, и еще раз делаете. И еще пытаетесь. И опять что-то не так.

Значит, хотите вы это исследовать как психологи, как прикладники, или не хотите, исследовать вы это будете. И это не самое плохое. Гораздо хуже, что вы будете это исследовать в этой жизни и много-много последующих, пока не решите задачу. Однажды от этого надо освободиться. Можно не решать, можно сделать вид, что этой проблемы нету. Тоже выбор. Можно принять ее. Стоит хотя бы раз повернуться к ней лицом и заняться — чем раньше, тем лучше. Раньше сядешь, раньше выйдешь.

Итак, вроде как семейное счастье. Но для нас с вами это часть того, что мы назвали «битва за любовь». Мы провели не только семинар, но еще несколько сетевых семинаров. И, я надеюсь, уже очевидно, что основная беда в том, что вы не обладаете культурой самоосознавания, вы очень доверчиво относитесь к самим себе. Вы считаете, что раз вы хорошие люди, то всё, что из вас выходит, не дерьмо. Увы! Выходит хорошее. Ребята, если вам кажется, что раз вы так думаете, то так оно и есть, это значит, что вы еще не начали исследовать сами себя.

<…> Психология — точная наука, это самая точная наука? Потому что все науки математики, физики, логики, наконец, работают с тем материалом, который является предметом психологии — они работают с образами. Чтобы там они не изучали, они всего лишь заняты символической перестановкой образов. Но ни одна их этих наук не занимается природой своих символов. Только психология изучает природу образов, а значит, и устройство человеческого сознания. <…> при этом вдруг оказывается, что нам очень сложно с вами жить, потому что уложены эти образы так непросто, что вы хотите сказать одно, а говорите другое. При этом уверены, что сказали то, что и хотели.

В симе, вы помните, говорите в ответ на вопрос «Можно ли оказаться дураком, если ты идешь строго по предписаниям культуры?»: Вообще нет, а так по жизни всё время дурак, когда по культуре иду. И когда вы это отвечали кратко, это выглядело, как желание вставить палку в колесо. А когда начинаете расписывать, вдруг видите — врете, врете, постоянно врете… <…>

Вы пришли в какую-то культуру, и если вы проходите по ней до конца, всё это общество, которому принадлежит эта культура, или по-русски обычай, ощущает вас правильным человеком, и ощущает вас умным человеком. Но вы приходите туда, оставаясь в другой культуре. И из другой культуры ощущаете либо этих людей дураками, либо пытаясь туда занырнуть, осознаете себя со стороны дураком, и вам неловко, что вы такой, весь в костюме с галстуком, «как дурак себя чувствовал».

Нет, ребята, не достаточна культура самоосознавания. Там, внутри одной культуры, всё выстрое-но строго по законам того, как убежать от дурака. Там невозможно, немыслимо быть дураком. Просто потому что в основе культуры лежит такое понятие как «образцы поведения». Образцы поведения — это всегда лучшие образцы из тех, что найдены человечеством для решения определенных задач. Но искало их не просто человечество, а челове-ческий разум, когда задача впервые появлялась. Она была новой. И когда ее впервые решали люди, они оказывались дураками. Но потом кто-то нашел решение, а кто-то нашел еще лучшее решение, и оно закрепилось, став образцом. И это решение было найдено разумом. И это решение, которое выросло из борьбы с дураком, когда-то в самом начале. И значит, оно предельно разумно. И если это лучшее решение человечества, и ты идешь им, ты идешь от дурака к умному. Принципиально нельзя внутри культуры стать дураком. Ты делаешь всё по культуре. Про тебя все говорят «вот умная баба», «это умный мужик», и добавляют «вот только судьба не задалась, что-то счастья нет, а ведь вроде всё правильно делала». Чтобы выйти на это «судьба не задалась», сначала надо пройти в точном рассуждении от начала этой самой судьбы до того места, с которого она не задалась, видя, что ты не врешь и остаешься внутри одной культуры, и значит, внутри одного строгого рассуждения. Где образы, из которых и состоит наша культура, или содержание нашего сознания, все одной природы.

Если вы выстраиваете нить, или последовательность одной природы, вы можете увидеть, где в них вмешиваются посторонние силы. Если же вы постоянно, как хитрый козлик, успеваете скакнуть в соседнюю нить, а потом еще через нить перескочить каждый раз, когда вам неудобно в том мундире, то вам самим потом надо распутывать свои собственные скачки. А вы же хитрые! Вы же немало напетляете! И эти петли не дают понять, где же было утеряно счастье, обещанное в сказке. Для того, чтобы найти потерю, надо быть просто точным и строгим в своих рассуждениях. Психо-логия потому и точная наука, что она должна работать с простым и точным рассуждением.

Мы с вами обозначим задачу. <…>

Задача для нас с вами не может состоять в том, чтобы взять и подарить всем счастье. Она не может быть и в том, чтобы найти универсальное решение. У нас с вами учебный семинар и задача простая — научиться строить свое счастье. И то, конечно, ограниченно, в рамках того, что мы можем. И хотя бы насколько возможно — поучиться учиться. И учиться можно только там, где ты есть, и где ты разумен, даже если дурак. Поэтому наш исходный семинар и назывался «Женитьба дурака», что значит поиски своих разумных решений в том, как выстраивать свое счастье.

Почему вообще возможна такая тема, такой предмет исследования? Потому что старая культура разрушена. И получить сейчас счастье, живя по-старому, не получается. Пришло время, когда пора задуматься. Ее разрушали больше века, то есть сначала разрушала советская власть, как прежнюю культуру, а потом советская власть сама разрушалась, а после неё, начиная с 90-х годов, а может и раньше, так называемая масс-медиа culture, или поп-культура, выстраивает нам образцы американ-ского типа. То есть, в сущности, мы с вами хотим в семейном счастье жить как американские звезды. Нет, не как американцы. А как американские звезды. Вот американцы хотят жить как американцы, у них, между прочим, квакерская культура, пуританского такого типа. Там очень жесткая семейная культура, и их звезды для них — это чудовища и извращенцы. Все они там либо сектанты, либо неправильно ориентированы. А мы почему-то мечтаем жить не как американцы, а как их звезды, которых нам выставили как рекламку.

Это не важно, важно то, что слои того, как разрушались старые представления о том, как надо быть счастливым.

Можем ли мы сказать, что до революции, до разрушения прежнего образа, всё было хорошо? Тоже наверное, нельзя. Иначе откуда эти печальные песни о том, «что отдадут тебя замуж, во чужую семью, во чужу деревню, семью не согласну». Там положение женщины было жутким. Иногда положение мужика было жутким.

Представляете, выдают 18 летнюю деваху за 12-летнего пацана. Ему до того, чтобы до нее дорасти нужно минимум 5–6 лет. Ну дитя! Она у него сопли вытирает, кормит его. Там династический брак, крестьянский условно. И она начинает сожительствовать с отцом. Как их называли снохач. Жизнь уже вся нехорошо идет, уже всё плохо. Проблема снохачества была страшной до революции, болезненной очень. Так что и тогда, наверное, идеала не было, но это и не важно. Важно, что эта задача не была решена и той культурой, которая создала сказку. Не случайно же на этом обрывается.

Хотя мы знаем с вами несколько сказок, в которых парень находит себе Василису Премудрую. Василиса — это греческое имя, производное от базилевс, то есть правящий, правитель, властитель. Условно говоря, мы можем перевести это словосочетание как «правящая мудрость», то есть женщина, достигшая мудрости, потому имеющая возможность править. Елена прекрасная шла как образ от той самой Елены, из-за которой началась Троянская война. Елена Прекрасная наших сказок — это всегда она по имени. Василиса Премудрая — это образ греческой принцессы, византийской, той, которая должна править государством. Находит, спасает как-то, то ли лягушкой, которая стреляет, то ли змеей, которая горит на камне. Придет какой-нибудь Андрей-стрелок, видит камень, на нем змея, а вокруг костер, и она ему кричит:

— Спаси меня!

— Как я тебя спасу?

— Протяни палку или ружье.

Он протягивает ружье, она по ружью на шею к нему и в кольцо. Он в страхе. Она ему:

— Отнеси меня домой, сделай то, что нужно, ты не пожалеешь.

Он уносит. Делает. Она, в конце концов, спрыгивает с шеи, превращается в прекрасную девицу, выходит за него замуж. И дальше она его учит, как ему стать царем. И он делает много таких подвигов, в которых открывается не только правящая мудрость. Там явно и способности раскрываются, волшебные способности, магические. И они счастливы. И это сказка рассказывающая о том, что было после брака. Таких сказок мало, но они есть. В основном мы понимаем, что сказка тоже не нашла решения, чтобы жили долго и счастливо. И всё-таки что-то мы можем найти.

Если сказка не нашла таких решений, это значит, что их в принципе не было в культуре. А если и были, то редкие места, где действительно задумывались о том, что же такое эта мудрость. Мы с вами можем вглядеться в сказку, получится, что мы не поняли. Значит, придется вглядеться в себя и подумать, и поискать решение. Ошибемся — сверимся со сказкой. Но у нас всегда есть возможность поглядеть, ошибемся ли мы, — это поглядеть на то, что происходит рядом. Если рядом становится лучше, то мы ошибаемся, но мы на верном пути, и мы можем всегда по этому, что рядом, себя оценить.

Вопрос, имею ли право я читать подобные лекции, не показав то, что рядом? Это пусть свидетельствуют те, кто здесь живут. Мне кажется, что я имею такое право. Мне нравится то, что со мной рядом. Так что я не буду давать просто теорию. Я буду давать вам то, что не только понято, но и прожито.

Итак, мы вынуждены будем поискать то место, начиная с которого можно почувствовать себя дураком, потому что твои решения не самые умные. Мы должны пробиться туда, где начинается разум. Там мы можем учиться и учить его. Все остальные поля, такие как сумасшествие, культура, мы вынуждены будем понять, научиться распознавать, либо вычищать, либо отбрасывать, проходя мимо и не зацепляясь за них. <…>

Как только мы окажемся в этом пространстве, где вы готовы говорить именно о разуме, мы сделаем простое упражнение, для желающих работать искренне. Для тех, кому уже наплевать, как они выглядят перед людьми, а важно, наконец, хоть раз в жизни, попробовать, а что же такое счастье. И мы возьмем ту парочку, в которой мужчина пытается заранее, до того, как они оказались вместе, понять, что же это такое женщина, которая показалась ему подходящей и как ее сделать счастливой? Пусть ненадолго, всего на год, на два, но чтоб она насытилась простым бабьим счастьем, бабьим в лучшем смысле. Не бабским. Хоть раз в жизни, хоть раз за воплощение, как глоток чистого воздуха, живительного.

Может быть, они быстро расстанутся, какая нам разница. Важно одно, пока вы вместе, как вы ощущаете себя.

<…> Мне важно одно — это семинар для тех, кто избрал быть вдвоем. То есть вы можете потом гулять, вы можете потом быть с кем угодно. Мы с вами исследуем, как быть счастливыми с тем, с кем ты встретился, пусть год, пусть месяц, пусть один вечер. Вот этот наш доброволец попробует, у вас на глазах исследует. Он естественно как-то умеет. И любой из нас умеет исследовать того, с кем мы хотим быть, мы же все друг друга долго изучаем, едите с ним соль. Водите его в рестораны, делаете разные подарки, долго врете, что вам нравится, и долго скрываете, что вам действительно не нравится э-э-э… наверное затем, чтобы сделать его счастливым, когда объявите, что все его подарки были дерьмом. Потому что вы хотели другого…

Это здорово начать со лжи и надеяться потом, что придет счастье. Потому что если ему сейчас поддакивать и покивать, то он вот и поймет, какая ты хорошая…

Увидьте, почти все встречи, начиная с той, когда вы почувствовали, что это он, начинаются с того, что вы его крепко обманываете и потом удивляетесь, почему же семья не состоялась. Причем это в мужскую и женскую сторону одинаково. Мы с вами будем совершать ошибки, а как же их не совершать? Нужна определенная смелость… Смелости мы добавим… Чего-чего, а этого добавим. Тут же найдутся друзья. И умные друзья и друзья-дураки, которые тут же пообщаются с его ребрами. А ребра между прочим, место, с которого начинается учеба разума, там записывается на каждое ребро своя задача, типа того, здесь Ева, здесь Света, Таня…

Надеюсь, что в этот раз мои помощники героя будут чуточку продвинутее, чем те два дурака. Ой, два умных друга, которые были, потому что они были очень сдержанными. Они редко-редко рисковали открыть рот, что-то такое брякнуть. Если уж вы друзья дурака. То вы должны быть либо уж совсем умными. И говорить умные вещи, либо уж совсем дураки и что-то так ляпать и ляпать, ляпать и ляпать.

Задача друзей такая: они должны показать, как в нас с вами устроена культура. Что такое культура? Это образы. В сознании больше ничего нету, всё те же образы, но какого-то другого качества, чем те которыми обычно живем, как кажется. В сущности то, что мы называем латинским словом культура. Это образец, то есть образы закрепленные жестко. А в действительности образцы мышления. Но не разума, а мышления. То есть те образы, которые в разуме были созданы, получили оценку правильных, закреплены и переведены в обязательное пользование, то есть мышление. То, что делает нас людьми. С «мы» сливает, с людьми сливает.

И вот этот слой сознания у нас с вами, живущих в одной культуре, почти одинаков. И значит, сидит человек и мычит, не может сказать что-то.

Почему чаще всего не может сказать? У него слишком много что есть сказать. И он не может выбрать. Надо чтобы друзья начали по этому поводу лепить то, что у них по этому поводу рождается. У него там это точно есть. Всё, что ни выскажут, у него всё есть. И у вас тоже. Почему отзовется? Слышали, отозвалось. Всё равно как. Засмеялись, умно покивали, осудили за то, что как грубо сказано, значит, это есть. Это есть! И когда вы это от них увидите, вы поймете. Вот сидит человек и готовится сделать счастливой какую-то девушку, а в нем, как в двенадцатиголовом змее, выскакивают одновременно умные друзья, дураки, папы, мамы, бабушки дедушки, и все успевают что-то сказать. А она сидит и думает, что же он такой дурак, почему он меня просто не поцелует? А в это время весь этот театр вокруг выдает, выдает, выдает всё, что у него за его долгую жизнь накопилось. А он занят простым делом — он отлавливает это, отстреливает и прячет. Почему? Ну, позволишь сказать дураку, всё испортишь. Позволишь умному — она обалдеет, всё испортишь. Скажут мама, папа, и она уже напугана. И это бесконечно. Там еще учительница обязательно. Хорошо одна, чаще ее много. Так и друзей за жизнь-то сколько было. А книжек сколько перечитано. Вдруг выскакивает из тебя Александр Дюма или Бальзак и произносит что-нибудь пошлое. <…> И девочки знают такое состояние, когда он тебя провожает первый-второй раз, чего-нибудь такое залепит, ты не знаешь чего ему сказать. И только «ладно, ладно, он волнуется». Э-э…

Психология bookap

Сейчас у нас мужской семинар, поэтому я не говорю про женщин. У них всё не так, у них всё хорошо. Всё беленькое, пушистое, в цветочках и керамике. Поэтому она просто ждет правильных действий. Она их заранее знает и очень не любит, когда ты насвистываешь… песенки.

Мне очень важно, чтобы те профессионалы, которые хотят это освоить, прошли этот театр, театр Петрушки, встали за нашим умным другом, и, не стесняясь, за него высказывали все возможные мысли. И невозможные тоже. А за девушку я сам скажу. Ей ничего делать не надо. Ей достаточно сидеть и изображать полное непонимание.