Глава 7. Понимание симптомов шизофрении
Объяснение симптомов
Этот подход к исследованию шизофрении сильно отличается от подхода, принятого в исследованиях, описанных нами в предыдущих главах, эти исследования ставили своей задачей найти причины, вызывающие шизофрению у всех пациентов с таким диагнозом. В этой главе мы рассказали об исследованиях, целью которых было найти причину отдельного симптома или класса симптомов, таких, как слуховые галлюцинации. Такой подход позволяет предположить, что разные симптомы имеют разные причины. Более того, та же причина может вызвать тот же симптом, даже если он наблюдается при другом заболевании, а не при шизофрении.
Одна из трудностей при исследовании шизофрении лежит в необычайном разнообразии проявлений заболевания. Один пациент может слышать голоса, которые говорят о нем или о ней, а другой ошибочно считает, что он — родственник королевы и что его преследует разведка МИ5. У них один и тот же диагноз, но нет общих симптомов. Это разнообразие привело некоторых специалистов к предположению о том, что нет такой болезни, как шизофрения. Они предполагают, что этот термин обозначает целую кучу разных болезней, имеющих общую основную причину. Однако такое разнообразие проявлений может наблюдаться и у одного пациента в разные периоды.
Это можно увидеть на примере г-жи М (см. ниже), пациентки Эвы Джонстон.
Госпожа М.
В момент первого поступления в больницу она казалась испуганной и сказала, что ее муж заплатит за все те ужасы, которые случились с ней. Она считала, будто бы он старался сделать так, чтобы у нее возник рак кишечника или болезнь почек, и сказала, что она боится заснуть, потому что поклонники дьявола могут забрать ее, когда она спит, и они возьмут полную власть над ее телом. Она описала ощущение, что движениями ее тела управляют, может быть, поклонники дьявола. Она связно изложила эти идеи и отрицала, что у нее были какие-либо слуховые галлюцинации. Она выздоровела после этого эпизода и была выписана из больницы.
Однако через семь лет она снова поступила в больницу, после того как перестала принимать лекарства. Она снова казалась испуганной. Сказала, что боится действий ИРА (Ирландской республиканской армии), и боялась, что бойцы ИРА находятся в палате, что люди в палате и на улице были в масках. Она постоянно думала, что психиатр в палате был ее тетей, и не соглашалась с обратным. Трудно было понять, что она говорила, так как временами связь между словами была не понятна, например: «Я не верю вам — бить — это система, — ИРА и Швейцария нейтральны — вы религиозны?» Она описала слуховые галлюцинации, но в этот раз не описала пассивных ощущений, она сказала, что у нее их не было. Она громко кричала о слуховых галлюцинациях, произнося нечто вроде: «Не говорите о распятии».
Единственным, что объединяет эти два эпизода, был страх, выражаемый пациенткой. Во время первого эпизода, по ее описанию, она ощущала, что ее телом управляют посторонние силы, но рассуждала последовательно и не сообщала о слуховых галлюцинациях. Во время второго эпизода она рассуждала непоследовательно, и имела галлюцинации.
В этом случае мы считали, что с такими разными проявлениями болезни связаны разные процессы познания и разные виды деятельности мозга. Изучая специфические симптомы, а не «шизофрению» в целом, мы можем устранить важный источник разнообразия наших данных и имеем поэтому больше шансов выявить ключевые аномалии. Однако, хотя мы можем иметь более ясную картину, изучая симптомы по отдельности, нужно помнить, что у большинства пациентов наблюдается много разных симптомов в одно и то же время.
