Часть I. Развитие двойника

Глава 4. Первые уроки


...

Личная история

Когда мир говорит с вами, невозможно сказать, он ли что-то делает с вами, или вы с ним. Вы можете воспринимать себя как существо, порождающее одни события и воспринимающее другие, но никогда не знаете, посылаете ли вы сообщения и получаете ответы или мир спрашивает вас, и вы отвечаете ему.

Эта неотъемлемая симметрия сообщений, или инвариантность, означает невозможность предпосылки, что вы — центр Вселенной, стимулирующий появление чего-то или создающий что-то. Вы — аспект мира. Этот радикальный сдвиг в самоотождествлении от центральной фигуры до участника и есть цель мистических и духовных традиций.

Если вы позволите себе переживать весь окружающий мир, то восприятие себя как части Вселенной породит кризис самоопределения. И все-таки синхронностей, хотя они и вызывают кратковременный шок, недостаточно, чтобы вытащить такого ученика, как, например, вы или я, из его эгоцентричного мира. Нам может потребоваться еще один урок.

Буддийские учения, шаманские ритуалы и просто процесс старения предполагают скорое исчезновение вашей персональной идентичности. Личная история является вашей идентичностью, вашей ролью в данном сообществе и мире. Вы мужчина, женщина, мать, отец, жена, муж, партнер, студент, механик, учитель; протестант, католик, иудей, исповедующий ислам, буддист; африканец, американец, европеец, австралиец, японец, индеец и т. д. Вы отождествляетесь со своими былыми и теперешними стремлениями, талантами и проблемами.

Вы должны стереть свою личную историю, в противном случае вы полностью будете зависеть от того, что думают о вас окружающие. Ваша идентичность ограничивает вас, загоняя в рамки отведенной вам социальной роли или того, в чем нуждается ваше общество. Мысли других людей о вас имеют власть над вами. Если вы коренной американец и поступаете учиться в университет, ваши братья и сестры могут стать подозрительными к вашему новому устремлению. Если вы домохозяйка и начинаете учиться, домочадцы могут на вас обидеться. Если вы министр и говорите о Боге, как об окружающей среде, у вас могут возникнуть неприятности с современной церковью. Если вы женщина и решили не вступать в брак, ваша семья может от вас отвернуться. Если вы гомосексуалист или лесбиянка, мир может отвергнуть вас. Ваш мир проецирует свои дары и проблемы на вашу идентичность и этим отнимает у вас свободу быть тем, кто вы есть. Тем не менее вы, сознательно или несознательно, различными способами отчуждаетесь от своей личной истории. Измененные состояния сознания, такие, как гнев или экстаз, могут нарушить вашу идентичность. Влюбляясь в кого-то не из вашего круга, вы вступаете в конфликт с тем, кем были. Ваша личная история подвергается встряске, если вы исследуете запретные темы, находитесь при смерти или заболеваете, если ваш спутник или спутница умирает или покидает вас, когда ваши дети вырастают.

Вы или отстраняетесь от своей истории, или начинаете опасаться, что смерть или увечье сделают это за вас. Жизнь состоит из постоянного страха и удовольствия стать новым человеком без истории. Я узнал, изучая детские сны, что стирание личной истории — ключевой урок, преподанный каждому с рождения. Ваши наиболее ранние воспоминания или сны часто включают в себя драматический конфликт и угрозу вашему «я»; за вами охотятся демоны, ведьмы и чудовища.

Если сильные союзники появляются в ваших ранних снах в роли антагонистов, то ваш личный миф состоит в том, чтобы противостоять союзнику, согласны вы с таким столкновением или нет. В течение жизни ваши мифические противники принимают самые различные обличья до тех пор, пока вы не измените способ самоопределения. В некоторые периоды вашей жизни натиск ослабевает, но затем возвращается, подталкивая вас к стиранию личной истории.

Вы будто бы живете и умираете много раз. Иногда кажется, что вы должны выучить один, главный урок — научиться отбрасывать всевозможные жесткие структуры «я». Даосы и буддисты кратко формулируют это так: все преходяще. Вместо того чтобы понять это, вы ждете каких-то идеальных времен, когда освободитесь от необходимости сражаться со своими снами, верите, что, победив все свои проблемы, станете свободными. Вас привлекают легенды, в которых жизнь героя зависит от исхода драматического сражения между ним самим и пришельцем извне.

Вы решаете измениться в одном направлении или принимаете программу, изменяющую вас, подчиняя одну идентичность другой или смешивая обе. Вы даже пробуете заменить свою старую идентичность чем-то новым и полезным. Но жизнь остается беспорядочной, вас по-прежнему одолевают хронические заболевания и конфликты с окружающими.

Наконец, наступает период, когда, чем больше вы меняетесь, тем сильнее чувствуете сложность всего происходящего. Но изменения идентичностей, даже освобождения от старых запретов, недостаточно. Процесс создания и отбрасывания личной истории приводит к открытию того, что вы не то и не другое, а осознавание всего.

Шаманские ритуалы расчленения или посвящения отражают этот пиковый опыт.10 В них ученик или претендент встречает невероятные силы — свирепых демонов — и переносит невообразимую пытку, когда (в видении) его тело растерзывается на части. Символизм извлеченных из тела, а затем возвращенных на место внутренностей отражает ощущения, которые многие претерпевают в течение десяти и даже двадцати лет. Хронические заболевания, чувство разрывания на части враждебными силами, переживания на грани смерти часто имеют своей целью очищение вас от собственного «я» и заполнение вас ничем или чистой сутью. В течение таких тяжелых периодов вы принуждены разобрать самого себя на кусочки, избавиться от привычки постоянно думать о себе, как об одном человеке с одной задачей. Или вы станете текучим, или природа по-своему сотрет вас.


10 Eliade. Shamanism, Archaic Techniques of Ecstasy.


Я вспоминаю об одной своей пациентке, медитировавшей и работавшей над внутренним диалогом. Видения и телесные ощущения нарастали как часть ее ментального потока. Затем вдруг раздался какой-то голос и сказал, что она потеряет ребенка, которого она носила в это время. Женщина была в глубоком шоке, так как впервые забеременела в сорокалетнем возрасте и теперь была на восьмом месяце.

Вся в слезах, она сказала, что стать матерью — это ее самое заветное желание. Появись на свет ребенок — ничего бы больше не желала в этой жизни. Что я мог предложить? «Выясни, кто стоит за этим голосом», — сказал я.

Она заглянула в себя и ответила, что голос принадлежал Богу. «Он сказал, чтобы я перестала идентифицироваться с матерью и стала ученицей, иначе он убьет меня», — сообщила она. Она решила немедленно вернуться к своим занятиям медитацией. Несколько недель спустя ее ребенок родился совершенно здоровым, но, не прожив и трех дней, умер в роддоме из-за несчастного случая. Моя пациентка была готова к этой трагедии настолько, насколько к ней можно быть готовым. Она отбросила свою личную историю себя как матери так хладнокровно, как только могла, и жила в соответствии с новым направлением в ее судьбе. Бог уничтожил ее ребенка, но прежде она уничтожила себя.

Искоренение личной истории обычно влечет за собой ужасную боль. Годы невыносимых страданий предшествуют трансформации, предзнаменованной смертью. Вы тратите массу времени, борясь с судьбой. Она всегда предстает такой изменчивой, угрожающей вам симптомами и трудностями, превосходящими ваши способности к их решению.

Одной из самых удивительных черт африканских целителей, с которыми нам с Эми доводилось встречаться, была их отстраненность от собственной личной истории. Несмотря на то что мы белые, они благословили нас, как африканцев, после ритуала обмена нашей одежды на одежду экваториальной Африки. Мы осознали, что именно дань уважения традиции в сочетании с отстраненностью от нее была столь целительна.

Дон Хуан тоже, в отличие от многих коренных американских ясновидцев, был отстранен от его собственной истории, даже от своего сообщества. Мы знаем из последних книг Кастанеды, что дон Хуан несколько раз был близок к смерти. Однажды его даже преждевременно похоронили. С годами он сознательно удалил свою личную историю, порвал со своим прошлым и открыл сердце для мира вокруг себя. Он перерос односторонность идентификации с ролью коренного жителя Америки, ненавидящего евро-американских завоевателей. Он любил культурное наследие своего народа, но извлек из него суть и перерос его, отпустив от себя ненависть к врагам. Он осознал, что его родители трагически погибли потому, что не могли отпустить от себя жажду мести мексиканским угнетателям. Он сказал, что они жили и умерли, как американские индейцы, не понимая, прежде всего, что жизнь слишком коротка, чтобы иметь только одну идентичность.