Духовное обострение: объяснение и врачевание кризисов преображения
Разновидности духовных обострений
С трудностью дифференциальной диагностики духовно-психических кризисов тесно связан вопрос об их классификации. Ведь вообще, насколько возможно различать и устанавливать среди них определённые типы или категории так, как это делается в «Диагностическом и статистическом руководстве по душевным болезням» (DSM-4), которым пользуются традиционные психиатры? Но перед тем как обратиться к этому вопросу, необходимо подчеркнуть, что попытки классифицировать психиатрические заболевания, за исключением тех, которые явно выказывают своё органическое происхождение, были, в общем-то, безуспешными.
Существует общее расхождение относительно диагностических категорий как между отдельными психиатрами, так и между психиатрическими сообществами разных стран. И хотя DSM пересматривался и менялся множество раз, лечащие врачи жалуются, что у них постоянно возникают трудности в согласовании симптомов, наблюдающихся у их пациентов, с официальными диагностическими категориями. Духовные обострения также не составляют исключения, и даже наоборот, прописывание людей, находящихся в состоянии духовно-психического кризиса, по заранее определённым диагностическим ящичкам особенно сомнительно из-за того, что феноменология таких состояний необычайно богата и может проявляться на всех уровнях психики.
Симптомы духовно-психических кризисов представляют собой проявление и выражение в телесном виде глубинных движущих сил человеческой психики. Ведь психика человека — это многомерное и многоуровневое образование, не имеющее никаких внутренних подразделений или границ. И элементы, происходящие из послеродовой биографии и фрейдовского индивидуального бессознательного, составляют с движущими силами околородового уровня и надличностной сферы некую непрерывность. И потому мы никоим образом не можем уповать на то, что когда-нибудь в конце концов выявим ясно очерченные и чётко разграниченные типы духовных обострений.
И всё-таки наша работа с индивидами, находящимися в состоянии духовно-психического кризиса, обмен мнениями с коллегами, проводящими ту же работу, и изучение литературы убедили нас, что, в общем-то, возможно и даже полезно выделить несколько базовых видов духовно-психических кризисов, которые обладают достаточно характерными признаками, отличающими их от других. Вполне естественно, что у них нет чётко определённых границ, и на практике мы будем рассматривать их как в значительной степени друг друга перекрывающие. Но для начала я просто представлю список наиболее важных разновидностей наблюдавшихся нами духовно-психических кризисов и коротко расскажу о каждом из них.
1. Шаманская болезнь.
2. Пробуждение Кундалини.
3. Состояния сознания, соединяющего с божественным («вершинные переживания»).
4. Психологическое обновление через возвращение к средоточию.
5. Кризис психического раскрытия.
6. Переживания прошлых жизней.
7. Общение с духами-водителями и «установление канала связи».
8. Околосмертные переживания (ОСП).
9. Близкие встречи с НЛО и переживания похищений инопланетянами.
10. Состояния одержимости.
11. Алкоголизм и пристрастие к наркотикам.
Шаманская болезнь
Ранее мы уже говорили, что начало деятельности многих шаманов — мужчин и женщин, которые в различных культурах выступают как знахари или врачеватели, связано с неким возникающим само собой волнующим духовидческим состоянием, которые антропологи окрестили «шаманской болезнью». В подобных случаях будущие шаманы психологически и даже физически уходят из своего повседневного окружения и испытывают мощнейшие холотропные переживания. Как правило, они совершают путешествие в нижний мир, царство мёртвых, где на них набрасываются демоны и подвергают ужасающим мучениям и испытаниям.
Это болезненное посвящение достигает своей наивысшей точки в переживаниях смерти и расчленения, за которыми следует возрождение и восхождение на небесные сферы. Оно может заключать в себе превращение в птицу, подобную орлу, буревестнику или кондору, и полёт в царствие космического солнца. У новопосвящяемого шамана может также быть переживание того, как эти птицы уносят его в сферы солнц. В некоторых культурах тема волшебного полёта заменяется рассказом о подъёме в небесные царства по мировому древу, по радуге, по столбу со множеством зарубок или по лестнице, сотворённой из стрел.
В ходе этих напряженных духовидческих странствий новопосвящяемые шаманы втягиваются в глубокое соприкосновение с силами природы и животными, как в их естественном виде, так и в их архетипических ипостасях: «животных духов» или «животных сил». Если такие духовидческие странствия завершаются успешно, они оказываются глубоко исцеляющими. Ведь в ходе их сами новообращённые шаманы зачастую освобождаются от эмоциональных, психосоматических и даже физических заболеваний. Как раз по этой причине о шаманах говорят подчас как о «раненых целителях».
Во многих случаях эти невольные посвящённые достигают в таком переживании глубокого проникновения в энергетические и метафизические причины болезней и учатся исцелять как других людей, так и самих себя. После успешного завершения посвятительного кризиса индивид становится шаманом и возвращается к своему народу как полноправный и почитаемый член сообщества и принимает на себя взаимосвязанные роли жреца, духовидца и целителя.
На наших семинарах и в подготовке профессионалов современные американцы, европейцы, австралийцы и жители Азии часто переживали события, которые несли в себе признаки близкого сходства с шаманской болезнью. Помимо элементов физических и эмоциональных мучений, смерти и возрождения, подобные состояния включают в себя переживания близкого родства с животными, растениями и стихийными силами природы. Индивиды, переживавшие такие кризисы, также часто выказывали возникающие сами собой стремления к проведению обрядов, которые напоминали те, что в различных культурах проводились шаманами. При определённых обстоятельствах душевно здоровые профессионалы, с которыми происходили подобные истории, были способны использовать в собственной работе уроки, почерпнутые из их путешествий, и создавать современные виды шаманских процедур.
Отношение представителей коренных культур к шаманской болезни часто объяснялось отсутствием у них зачаточных психиатрических знаний и вытекающим из этого стремлением приписывать каждое переживание и поведение, которого эти люди не понимали, сверхъестественным силам. Однако ничто не находится столь же далеко от истины, чем подобное заявление. Ибо представители шаманских культур, которые признают шаманов и оказывают им достойное уважение, не испытывают ни малейших затруднений, когда отличают их от сумасшедших или больных индивидов.
Ведь чтобы считаться шаманом, индивид должен успешно выполнить странствие преображения и включить в себя все события, случившиеся с ним в моменты, требующие напряжения всех сил холотропных состояний сознания. И уж, по крайней мере, он должен выполнять все те же обязанности, что и другие члены племени. Поэтому способ, с каким в этих обществах подходят к шаманской болезни и обращаются с нею, — чрезвычайно полезный и наглядный образец отношения к духовно-психическим кризисам вообще.
Пробуждение Кундалини
Проявления этого вида духовно-психических кризисов напоминает те описания пробуждения Кундалини, или Змеиной силы, которые встречаются в индийской литературе. Согласно последователям йоги, Кундалини — это порождающая космическая энергия, по природе своей женская, которой космос обязан своим творением. В спящем виде она пребывает в основании позвоночника человека в его тонком, или энергетическом, теле, которое является неким полем, пронизывающим, наполняющим и даже окружающим тело физическое. Эта скрытая энергия может быть пробуждена медитацией, особыми упражнениями, воздействием совершенного духовного учителя (гуру) или какими-либо иными неведомыми причинами.
Пробуждённая Кундалини, называемая шакти, поднимается по нади, токам или нитям тонкого тела. Поднимаясь, она вычищает все травматические отпечатки и распускает узлы психической энергии, называемые чакрами. Такое движение, хоть и высоко ценимое и считающееся благотворным в йогической традиции, не лишено опасности и требует опытного водительства гуру, чья Кундалини полностью пробуждена и уже приобрела устойчивость. Самыми волнующими знаками пробуждения Кундалини являются физические и психологические проявления, называемые крийя.
Крийя включают в себя сильные ощущения энергии и тепла, струящихся вверх по позвоночнику, которые могут быть связаны с напряженной дрожью, судорогами и скручивающими движениями. Мощнейшие волны, на посторонний взгляд, ничем не побуждаемых чувств, таких, как тревога, страх, печаль, радость и исступлённый восторг, могут всплывать на поверхность и временами заполонять психику. Это может сопровождаться вид?ниями сияющего света или разнообразных архетипических существ и множеством внутренне воспринимаемых звуков. У многих вовлечённых в это событие людей происходят также и мощные переживания прошлых жизней. Дополняют картину виды непроизвольного и зачастую неуправляемого поведения: говорение на неизвестных языках, пение неведомых песен или священных призываний (мантр), принятие йогических поз (асан) и жестов (мудр) или произнесение и исполнение множества звуков и движений, характерных для животных.
К.Г. Юнг и его сотрудники посвятили этому феномену ряд особых семинаров (Jung, 1996), причём воззрения Юнга на Кундалини оказались из всей его работы, наверное, самым его замечательным заблуждением. Он сделал вывод, что пробуждение Кундалини является феноменом, присущим исключительно Востоку, и предсказал, что потребуется по крайней мере тысяча лет, перед тем как эта энергия сможет прийти в движение на Западе, как плод развития глубинной психологии Но за последние десятилетия несомненные признаки пробуждения Кундалини наблюдались у тысяч представителей Запада. И заслуга в привлечении внимания к этому феномену принадлежит калифорнийскому психиатру и офтальмологу Ли Саннелле, в одиночку изучившему около тысячи таких случаев и подытожившему свои открытия в книге «Переживание Кундалини: психоз или превосхождение» (Sannella, 1987).
Состояния сознания, соединяющего с божественным («вершинные переживания»)
Американский психолог Абрахам Маслоу обследовал несколько сот людей, у которых происходили мистические переживания единения с божественным, и придумал для таких состояний термин вершинные переживания (Maslow, 1964). По отношению к западной психиатрии он высказывал очень резкие критические замечания за её склонность смешивать такие состояния с душевными заболеваниями. Согласно его представлениям, их следует рассматривать не как ненормальные явления, а, скорее, как сверхнормальные. Ведь эти состояния, если не препятствовать им и позволить протекать своим чередом, зачастую ведут к улучшению качества жизни, к «исполнению себя», то есть к способности «сбыться», более полно выразить свои творческие возможности и прожить более стоящую и плодотворную жизнь.
Психиатр и исследователь сознания Уолтер Панке выработал список характерных черт типичного вершинного переживания, основывающийся на работе А. Маслоу и У.Т. Стейс. Для описания этих состояний ума он использовал следующие критерии (Pahnke and Richards, 1966):
Единение (внутреннее и внешнее).
Сильное благодатное чувство.
Превосхождение времени и пространства.
Ощущение святости (чудесности).
Парадоксальная природа.
Объективность и действительность озарений.
Невыразимость.
Благоприятные последствия.
Как показывает это перечисление, когда с нами случается такое вершинное переживание, у нас возникает чувство преодоления обычного распадения тела и ума и ощущение, что мы достигли состояния полноты и единства. Причём мы превосходим обыденное различение между субъектом и объектом и переживаем исступлённое единение с человечеством, с природой, вселенной и Богом. Всё это связано с чувством радости, блаженства, отрешенности и внутреннего покоя. В такого рода мистическом переживании у нас возникает ощущение, что обыденную действительность, где у пространства три измерения, а время однолинейно, мы оставили, вырвавшись в метафизическое царство превосходящего, к которому уже больше не приложимы подобные категории, притом что в этом состоянии характерные свойства чудесного не обнаруживают ничего общего с религиозными верованиями, которые прежде имелись у индивида, ибо они выражают непосредственное постижение божественной природы действительности.
Обычно описания вершинных переживаний полны парадоксов. Сами переживания описываются «бессодержательными, и всё-таки всевмещающими», ибо не имеют в себе никакого конкретного содержания, но в виде возможности содержат всё. У нас возникает ощущение, что одновременно мы всё и ничто. И потому, что исчезла наша личная самобытность и наше ограниченное эго, мы чувствуем, что распространились настолько, что бытиё наше превзошло вселенную. И поэтому же мы можем внезапно воспринять все формы пустыми, а саму пустоту — как обременённую формами. Мы способны достичь состояния, в котором явственно видим, что мир в одно и то же мгновение и существует, и не существует.
Вершинное переживание, по всей видимости, может передать то, что есть изначальная мудрость и такое постижение вселенских вопросов, которое Упанишады описывают как «познание Того, знание чего даёт знание всего». И узнанное нами в миг подобного переживания — невыразимо, ибо словами неописуемо. Поскольку, кажется, что сама природа и структура нашего языка не пригодна для этой цели. И всё же такое переживание производит глубочайшее воздействие на весь строй наших ценностей и стратегию нашего существования.
В общем-то, благодаря благодатной природе и благоприятным возможностям высших переживаний это такая категория духовных обострений, по поводу которой возникает наименьшее количество затруднений, ибо подобные переживания по своей природе является преходящими и ограниченными в себе. Потому нет никакой причины, почему у них должны быть неблагоприятные последствия. И всё-таки и из-за низкого уровня нашей культуры, и из-за ложных представлений психиатрического сообщества относительно вопросов духовности множество людей, переживших такие состояния, в конце концов оказались в лечебницах, усмирённые транквилизаторами и заклеймённые патологическими ярлыками.
Психологическое обновление через возвращение к средоточию
Другой важный тип надличностных кризисов был описан калифорнийским психиатром и психоаналитиком юнгианского направления Джоном Уэйром Перри, назвавшим их «восстанавливающими движениями» (Perry 1974, 1976). Из-за глубины и напряженности этого вида духовно-психического кризиса ему, скорее всего, непременно будет поставлен диагноз серьёзного психического заболевания, ибо переживания людей, вовлечённых в восстанавливающие движения настолько странны, сумасбродны и далеки от обыденной действительности, что кажется очевидным, будто работу их мозга обязательно должен был нарушить какой-то серьёзный патологический процесс. Вовлечённые в кризис, такого рода индивиды воспринимают собственную душу как поле исполинской битвы, где происходит сражение сил добра и зла, света и тьмы. Их поглощает тема смерти — ритуальных убийств, жертвоприношений, мученичества и загробной жизни. Они заворожены вопросом противоположности, особенно связанной с различием полов. Они переживают себя средоточием невероятных событий, имеющих вселенское значение и для грядущего мира важных необычайно. А их духовидческие состояния влекут их всё дальше и дальше вспять, сквозь их собственную историю и сквозь всю историю человечества — к сотворению мира, к идеальному первоначальному райскому состоянию. И кажется, что в этом движении они взыскуют исключительно совершенства, ибо пытаются исправить неправильно произошедшие в прошлом события.
После какого-то периода смятения и запутанности, переживания становятся всё более и более приятными и начинают постепенно продвигаться к собственному разрешению. И высшей своей точки движение подчас достигает в переживани????????????? или «священной свадьбы», в которой индивид возносится до выдающегося положения, становясь подобным богам и переживая единение с не менее достойным супругом. Этим показывается, что мужская и женская стороны личности достигают своего нового равновесия. Священное единение также может переживаться и как объединение с отображением архетипической фигуры или же переноситься на идеализированную личность из собственной жизни, которая в таком случае проявляется как кармическая супруга или душа-напарница.
В то же время могут случаться переживания, вовлекающие в себя то, что истолковывается юнгианской психологией в качестве символов, представляющих Самость, то есть то надличностное средоточие, которое отражает наше глубочайшее и настоящее естество, и соотносится, но всё-таки не отождествляется во всей полноте, с индуистским пониманием Атмана-Брахмана, Божественного Внутри. В духовидческих откровениях она появляется в виде сияния света неземной красоты, в виде драгоценных камней, жемчугов, сияющих самоцветов или каких-то иных похожих символических образов. Примеры же подобного продвижения от тягостных и болезненных переживаний к открытию собственной божественности можно найти в книгах Джона Перри (Perry, 1953, 1974, 1976) или в нашей книге, посвящённой духовным обострениям: «Неистовый поиск себя» (Grof and Grof, 1990).
На этой стадии движения подобные восхитительные переживания истолковываются как личное уподобление божеству, ритуальное вознесение к славе, которое возносит переживание самого себя на высочайшее положение, возможное для человека, или же до состояний превыше всяких уделов человеческих: величайшего вождя, спасителя мира и даже вселенского владыки. Зачастую это соединяется с глубочайшим чувством духовного возрождения, приходящим на смену прежней поглощённости смертью. И в мгновения подобного исполнения и воссоединения у нас обычно возникают видения какого-нибудь идеального образа — образа нового мира, где царят любовь и праведность, где все невзгоды и всякое зло преодолены окончательно. А по мере того, как стихает сила этого движения, личность начинает осознавать, что само поразительное событие было психологическим преображением, которое было ограничено внутренним миром и даже не предполагало никакого необходимого включения внешней действительности.
Согласно Джону Перри, восстанавливающее движение толкает индивида к тому, что Юнг называл «индивидуацией», — к полному осуществлению и выражению собственных глубинных возможностей. Одна сторона исследований Перри заслуживает особого упоминания, так как предъявляет нам, вероятно, самое убедительное свидетельство, опровергающее упрощенческое биологическое понимание психозов. Ибо ему удалось показать, что переживания, которые вовлечены в восстанавливающее движение, в точности совпадают с базовыми темами тех царственных драматических постановок, которые в дни празднования нового года разыгрывались во многих древних культурах.
Во всех этих культурах такие обрядовые постановки, восславлявшие наступление нового года, исполнялись в период возвращения того, что сам Перри называл «ветхим веком воплощенного мифа». В истории этих культур то были века, когда, как считалось, правили воплощённые боги. Примеры таких царей-богов — египетские фараоны, перуанские инки, древнееврейские и хеттские цари, китайские или японские императоры (Perry, 1966). Благоприятные возможности самого восстанавливающего движения и его глубокая связь с архетипической символикой, а также с особыми периодами человеческой истории представляют собою совершенно неопровержимые доводы против тех теорий, в которых эти переживания считаются хаотическими патологическими продуктами воспалённых мозгов.
Кризис психического раскрытия
Вполне обычно и то, что во время разного рода духовных обострений необычайно возрастают и способности к интуитивному постижению, и частота проявления психических или паранормальных феноменов. Однако в некоторых случаях наплыв необычных сведений, истоки которых совершенно не понятны, как то бывает в случаях предвидения, телепатии или ясновидения, столь внезапен, ошеломителен, настолько сбивает с толку, заполоняя всю картину мира, что сам по себе причиняет колоссальные затруднения.
Переживания выхода из тела — одни из наиболее волнующих проявлений психического раскрытия. Ведь бывает так, что прямо посреди обыденной жизни и безо всякой видимой причины чье-то сознание вдруг может отделиться от тела и стать свидетелем того, что происходит недалеко, окрест его собственного тела, а что — в самых разных далёких местах. Причём оказывается, что приобретённые во время таких приступов сверхчувственного восприятия сведения зачастую полностью совпадают с действительно происходившими там событиями. А в предсмертных состояниях переживания подобного выхода из тела происходят с необычайной частотой, причём достоверность подобного «дальновидения» подтверждалась многократно в ходе целенаправленных исследований (Ring, 1982, 1985; Ring and Valarino, 1998).
Люди, переживающие напряженное психическое раскрытие, способны настолько тесно соприкасаться с внутренними движениями других людей, что могут проявлять просто изумительные способности к телепатии. Свою острую проницательность и невероятно точное проникновение в мысли других людей они без обиняков выражают в словах по разным поводам и, конечно же, часто именно таким, которые люди тщательно скрывают. Людей это невероятно пугает и настолько сильно раздражает и отталкивает, что подобное обстоятельство становится главнейшим доводом, из-за которого и принимается решение всё-таки отправить этих людей в лечебницу, даже если других причин для этого просто не существует. Таким же образом и правильное сверхчувственное предвидение грядущих событий, и ясновидение, особенно такое, которое раз за разом происходит при стечении каких-то сложных обстоятельств, причиняет серьёзнейшее беспокойство как лицам, находящихся в кризисе, так и тем, кто их окружает, поскольку сильно подрывает сложившееся у них представление о действительности.
При переживаниях, которые можно было бы назвать «медиумическими», утрачивается ощущение собственной личности, а взамен возникает отождествление с другим лицом, что может включать в себя присвоение и телесного образа другой личности, её поз, жестов, выражений лица, чувств и даже движения мыслей. Настоящие шаманы, экстрасенсы и духовные целители могут управлять подобными переживаниями и плодотворно их использовать. В отличие от лиц, находящихся в состоянии духовного обострения, усваивать самобытность других они способны по собственной воле, а после того, как все задачи лечебного сеанса окажутся выполненными, вновь возвращают себе собственную отдельную самотождественность. Но во время кризисов психического раскрытия внезапная, непредсказуемая и неуправляемая утрата кем-либо своей обычной личной тождественности может показаться чрезвычайно пугающей.
В состоянии духовного кризиса люди часто переживают поразительные совпадения, которые связывают мир реальностей внутренних, таких, как сновидения или духовидческие состояния, с происшествиями в обыденной жизни. Подобное явление впервые было осознано и описано К.Г. Юнгом, присвоившим ему имя синхронности и рассмотревшим его в своей отдельной работе (Jung, 1960а). Причём изучение синхронных событий помогло Юнгу осознать, что архетипы не являются началами, связанными исключительно с внутрипсихической областью. Ему стало ясно, что они обладают свойством, которое он назвал «психоидным» и которое подразумевает, что правят они не только психикой, но также событиями согласованной с нею действительности. В некоторых других моих работах я также освещал эту захватывающую тему (Grof, 1988, 1992).
Юнговские синхронности представляют собою подлинные феномены, и их невозможно не принимать во внимание или отвергать, как случайные совпадения. Их также нельзя огульно отбросить и как патологическое искажение действительности — восприятие бессмысленных связей, в которых на самом деле ничего не содержится. Но, тем не менее, для современной психиатрии это общая чрезвычайно распространённая практика, когда малейший намёк на какие-то значимые совпадения автоматически влечёт за собой диагноз: «мания соотнесения». Но в случае настоящих синхронностей, любые достаточно широко мыслящие свидетели, имеющие доступ ко всем относящимся к этому сведениям, непременно подтвердят, что те совпадения, что имели место, выходят далеко за пределы любой разумно допустимой статистической вероятности. Такие необычайные синхронные совпадения сопровождают многие виды духовных обострений, а в кризисных состояниях психического раскрытия они особенно распостранены.
Переживания прошлых жизней
Одними из самых впечатляющих и красочных надличностных переживаний, случающихся в холотропных состояниях, являются такие, что проявляются как воспоминания из предыдущих воплощений, то, что происходило в иные исторические периоды и в других странах и связано, как правило, с необычайно сильными чувствами и физическими ощущениями. Часто они рисуют людей, обстановку и обстоятельства того времени со множеством невероятных подробностей. Их самой замечательной стороной является убедительнейшее ощущение, что вы вспоминаете и повторно переживаете нечто уже вами виденное (дежа вю) и уже пережитое (дежа векю) в прошлом. Ясно, что именно этот тип переживания в Индии и других странах мира пробудил веру в перевоплощение и в закон кармы.
Именно изобильные и безошибочные сведения, предоставляемые подобными «воспоминаниями о прошлых жизнях», и их целительные возможности призывают нас отнестись к ним серьёзно. Ведь когда в сознании полностью появляется содержание какого-нибудь кармического переживания, оно может внезапно объяснить многие непостижимые стороны чьей-либо повседневной жизни. Странные затруднения во взаимоотношениях с некоторыми людьми, безосновательные страхи, причудливые особенности характера или увлечений, как и непонятную в иных случаях эмоциональную и психосоматическую симптоматику, по всей видимости, сегодня имеет смысл объяснять как какие-то кармические остатки, перенесённые из предыдущих жизней. Ведь, как правило, подобные трудности сразу же исчезают, как только данный кармический отпечаток полностью и осознанно изживается в переживании. И на страницах этой книги к столь загадочной теме переживаний прошлых жизней мы ещё вернёмся.
Переживания прошлых жизней могут осложнить жизнь индивидуума довольно разными способами. Прежде чем их содержание откроется само и полностью возникнет в сознании, в повседневной жизни человека могут обуревать странные чувства, физические ощущения или видения, а он не может понять, откуда они происходят и что означают. И вполне естественно, что подобные переживания, возникающие вне связи с какими-либо событиями, кажутся непонятными и беспричинными. Осложнения иного рода происходят, когда какое-нибудь особенно сильное кармическое переживание начинает проникать в сознание прямо посреди наших ежедневных занятий и мешать нормальному исполнению обязанностей.
Человек также может ощущать, что вынужден претворять в жизнь какие-то части кармического отпечатка, пока тот не будет полностью пережит, понят и завершён. Например, внезапно может оказаться, что определённое лицо, с которым мы связаны в нашей теперешней жизни, играло важную роль в нашем предыдущем воплощении, память о котором проникает в сознание. И когда такое происходит, человек ищет эмоционального соприкосновения с личностью, которая, как теперь представляется, являлась «душою-напарницей» из его кармического прошлого, или наоборот, стремится к столкновению и открытому противостоянию с противником из его другой жизни. Подобного рода действия могут вести к пренеприятным осложнениям, так как обычно у оправдывающих их кармических отпечатков нет никаких оснований в собственном опыте человека, чтобы он смог понять своё поведение.
Даже если кому-то и удаётся избежать опасности такого бестолкового разыгрывания в жизни этих воспоминаний, всё равно напасти не прекращаются. Ведь уже после того, как память прошлой жизни полностью проявилась в сознании, а её содержание и неявный смысл во всей полноте раскрылись переживающему, его ожидает ещё одно испытание. Он должен примирить подобное переживание с традиционными верованиями и ценностями западной цивилизации. Ведь отрицание возможности перевоплощения представляет собой редкий случай полного единодушия христианской церкви и материалистической науки. Поэтому в западной культуре признание памяти прошлой жизни и воссоединение с ней на уровне рассудка является задачей одинаково трудной как для атеиста, так и для лица традиционного вероисповедания.
Включение переживаний прошлых жизней в совокупность собственных представлений может оказаться гораздо более лёгким для того, кто не испытывает сильной приверженности ни христианству, ни материалистическому мировоззрению. Ибо эти переживания обычно настолько убедительны, что человек просто принимает их весть и даже может чувствовать себя взволнованным и вдохновлённым этим открытием. Однако фанатичные христиане и те лица, кто уповает на рациональность и традиционную научную точку зрения, в случае, если они столкнутся с убедительными личными переживаниями, которые, как оказывается, опровергают их систему верований, могут быть низвергнуты в состояние продолжительного замешательства.
Общение с духами-водителями и «установление канала связи»
В холотропном переживании иногда можно встретиться с неким существом, которое, кажется, выказывает заинтересованность в установлении с вами личных взаимоотношений и берёт на себя роль вашего учителя, проводника, защитника или просто подручного источника различных сведений. Обычно такие существа воспринимаются как некие бесплотные человеческие или сверхчеловеческие сущности, либо божества, существующие на более высоких планах сознания и наделённые неизмеримой мудростью. Иногда они принимают вид человека, иногда появляются, как сияющие источники света или просто позволяют ощущать их присутствие. Их известия обычно принимаются в виде прямой передачи мысли или иными сверхчувственными путями. В некоторых случаях сообщение может происходить и в виде словесных указаний.
В этой категории особенно интересен феномен установления канала связи, который в последние годы привлёк большое внимание широкой общественности и средств массовой информации. «Связывающее» лицо передаёт другим послания, получаемые из некого источника, который, как представляется, находится вне его сознания. Происходит это либо путём прорицаний в состоянии транса, либо через использование автоматического письма, либо посредством записи телепатически получаемых мыслей. Подобная передача посредством установленной связи сыграла важную роль в истории человечества. Ведь среди переданных по такому каналу духовных учений много записей, оказавших огромное влияние на культуру. Это и древнеиндийские Веды, и Коран, и Книга Мормона. Замечательным примером современного переданного посредством связи текста является «Путь чудес», записанный психологом Хелен Шукман (Anonymous, 1975).
Переживания, связанные с установлением подобного канала, могут ввергать индивида в серьёзный психологический и духовный кризис. Одна из причин этого заключается в том, что вовлечённый может истолковать переживание как указание на начинающееся помешательство. Это особенно вероятно, если подобная связь заключается в слышании голосов — хорошо известном симптоме параноидной шизофрении. Ценность же передаваемого содержания варьируется от банальной и сомнительной болтовни до сведений необычайной важности. При определённых обстоятельствах подобная передача может предоставлять точные данные о предметах, к которым получающий никогда не обращался, что может показаться особенно убедительным доказательством участия реальностей сверхъестественных и светского атеиста или учёного с материалистическим мировоззрением способно ввергнуть в серьёзное философское замешательство.
Духи-водители обычно воспринимаются как развитые духовные существа на высоком уровне развития сознания, наделённые высшим разумом и чрезвычайной моральной чистотой. Это может привести к невероятно опасному раздуванию у связующего собственного эго, поскольку он вполне может ощутить себя избранным к особому предназначению и рассматривать происходящее как свидетельство его собственного превосходства.
Околосмертные переживания (ОСП)
В мифологии, фольклоре и духовной литературе всего мира в большом количестве встречаются рассказы, связанные со смертью и умиранием, а некоторые особые священные тексты даже посвящались исключительно описаниям и разъяснениям посмертного странствия души, такие как тибетская книга «Освобождение через слушание на переходе» (Бардо Тодрол), египетская «Восхождение к свету» (Перт ем хру) и их европейский двойник «Искусство умирания» (Ars moriendi) (Grof, 1994).
В прошлом посмертная мифология расценивалась западными специалистами как плод воображения и принятие желаемого за действительное, свойственное примитивным народам, которые будто бы были не в состоянии встретиться лицом к лицу с непостоянством бытия и собственной смертностью. Но подобное положение быстро изменилось после выхода в свет получившей всемирную известность книги Раймонда Моуди «Жизнь после жизни», который предоставил научное подтверждение таким рассказам и показал, что встреча со смертью может быть удивительным приключением для сознания. Книга Моуди основывается на рассказах 150 человек, переживших тесное соприкосновение со смертью или находившихся в явственно установленном состоянии клинической смерти, но вернувшихся к сознанию и доживших до того дня, чтобы поведать о собственных переживаниях (Moody, 1975).
Моуди рассказывает, что люди, имевшие околосмертные переживания (ОСП), часто были свидетелями того, как вся их жизнь проносилась перед ними в красочном, невероятно сжатом виде, по обычному времени происходящего какую-то долю секунды. А сознание часто отделялось от тела и свободно парило над окружающей обстановкой, с любопытством и отрешённым удовольствием наблюдая за происходящим, либо отправлялось в места весьма удалённые. Многие люди описывали проход через тёмный туннель или воронку к божественному свету, прекрасному и сверхъестественно лучезарному.
Но свет этот не был по своей природе физическим, а имел отчётливые личные свойства. То было Существо Света, бесконечно сияющая, всепоглощающая любовь, всепрощение и приятие. В личном общении, зачастую воспринимавшемся как предстояние перед Богом, эти индивиды получали наставления относительно существующего и вселенских законов и имели счастливую возможность оценить своё прошлое по этим новым критериям. И тогда они принимали решение вернуться к обыденной действительности и прожить свои жизни по-новому, согласно с теми началами, которые они усвоили. Открытия Моуди со времени опубликования неоднократно подтверждались другими исследователями.
Большинство тех, кто испытал околосмертные переживания вышли из них глубоко изменившимися. У них появилось вселенское, всеохватное видение действительности, новая совокупность ценностей и в корне отличная жизненная стратегия. Они ощущали глубочайшую признательность за то, что живут, испытывали чувство родства со всеми живыми существами и обеспокоенность за будущее человечества и планеты. Однако то, что встреча со смертью обладает столь великими благоприятными возможностями, отнюдь не означает, что подобное преображение столь легко достижимо.
Околосмертные переживания часто приводят к духовным обострениям. Ведь мощное ОСП может в корне подорвать мировоззрение вовлечённых людей, поскольку внезапно выбрасывает их в противоположную действительность. Так, автомобильная авария на оживленной трассе или сердечный приступ во время оздоровительной пробежки могут всего за несколько секунд ввергнуть кого-то в удивительное духовидческое приключение, которое оставляет от их обыденной действительности лишь осколки. Поэтому после ОСП люди могут нуждаться в особых советах и поддержке, чтобы оказаться способными воссоединить эти необычайные переживания со своей повседневной жизнью.
Близкие встречи с НЛО и переживания похищений инопланетянами
Переживания встреч с внеземными космическими летательными аппаратами и похищений инопланетными существами могут подчас вызывать серьёзные эмоциональные и интеллектуальные расстройства, у которых много общего с духовными обострениями. Это обстоятельство требует объяснения, поскольку большинство людей рассматривают НЛО с четырёх исключающих друг друга точек зрения: как подлинное посещение Земли инопланетным космическим кораблём; как мистификацию; как ложное восприятие или истолкование естественных событий и устройств земного происхождения; как психотические галлюцинации. Олвин Лоусон, используя мои клинические данные, даже попытался истолковать переживания похищений на НЛО как неверные толкования травмы рождения (Lawson, 1984).
Описания наблюдений НЛО, как правило, говорят об источниках света, которые обладают необычными, сверхъестественными свойствами. Этот источник света похож на тот, что упоминается во многих сообщениях о духовидческих состояниях. К.Г. Юнг, посвятивший особое исследование изучению вопроса о «летающих тарелках», предполагал, что эти феномены, скорее, могут оказаться архетипическими видениями, берущими начало в коллективном бессознательном человечества, нежели психотическими галлюцинациями или посещениями представителями иных цивилизаций с далёких планет (Jung, 1964). Такое предположение он высказал после подробного изучения легенд о летающих колёсах, которые возникали на протяжении всей истории человечества, и отчётов о появлениях летающих тарелок в настоящее время вызывавших подчас кризисы и массовую панику.
Также отмечалось, что у внеземных существ, участвующих в подобных встречах, были важные соответствия в мире мифологии и религии, то есть в тех слоях, которые уходят своими корнями в коллективное бессознательное. Инопланетные летательные аппараты и космические полёты, описываемые теми, кто был, как они утверждают, похищен или приглашен внутрь корабля, также имеют свои соответствия в духовной литературе, такие, как колесница ведийского бога Индры или описанная в Библии пылающая машина Иезекииля. А сказочные пейзажи и города, посещавшиеся во время подобных путешествий, напоминают духовидческие переживания рая, небесных царств и городов света.
Похищенные часто рассказывают, что инопланетяне помещали их в особую лабораторию, подвергали различным опытам и болезненным обследованиям, используя различные диковинные инструменты. Они заключались в зондировании полостей тела, особенно сосредоточенном на половых органах. Часто рассказывается даже о генетических экспериментах с целью получения гибридного потомства. Причём вмешательства эти очень болезненны и временами напоминают пытки. Это сближает переживания похищаемых с посвятительными кризисами шаманов и с испытаниями новообращаемых в туземных обрядах перехода.
Существует и дополнительная причина, почему НЛО-переживания могут приводить к духовному кризису. Она сходна с трудностями, о которых мы говорили ранее в связи с духами-водителями и установлением канала связи. Ибо инопланетные визитёры обычно рассматриваются как представители цивилизаций, несравнимо более развитых, чем наши, причём не только технологически, но интеллектуально, нравственно и духовно. И потому подобные соприкосновения подчас несут в себе сильнейшие мистические обертоны и связаны с озарениями космической значимости. А их участникам чрезвычайно легко истолковать особое внимание к ним как указание на их собственную исключительность.
Похищенные могут ощутить, что они привлекли к себе интерес высших существ из более развитых цивилизаций, потому что сами они люди избранные, исключительные и потому подходят для особой цели. Но в юнгианской психологии о состоянии, в котором индивид притязает на то, что его собственная личность избрана архетипическим миром, говорится как о «раздувании эго». По этим причинам переживания «близких встреч» могут приводить к серьёзным надличностным кризисам.
Люди, прошедшие через странный мир НЛО-переживаний и похищений инопланетянами, нуждаются в профессиональной помощи тех, кто обладает общим знанием психологии архетипов, а также знаком с особыми характерными чертами феномена НЛО. Такой опытный исследователь, как гарвардский психиатр Джон Мэк, предоставил обширные свидетельства в пользу того, что переживания похищений инопланетянами представляют собою серьёзное мировоззренческое испытание для западной психиатрии и материалистической науки вообще и что наивно и бездоказательно объявлять их проявлениями душевного заболевания или разом огульно отбрасывать (Mack, 1994).
За время многолетней работы я встречался со многими индивидами, у которых происходили сильнейшие переживания похищений инопланетянами во время психоделических сеансов, сеансов холотропного дыхания и духовных обострений. За редким исключением, подобные случаи были необычайно мощными и убедительными, как будто все это происходило наяву, и иногда имели также отчётливые психоидные черты. На основании подобных собственных наблюдений я пришел к заключению, что такие переживания представляют собою своеобразные феномены и заслуживают серьёзного изучения. А позиция конформистского большинства психиатров, рассматривающих их как плоды неизвестного патологического процесса в головном мозгу, явно выглядит упрощающей и в высшей степени неправдоподобной.
Но и та точка зрения, что смотрит на посещения представителей иных миров как на подлинные, не менее неправдоподобна. Ведь те внеземные цивилизации, которые были бы способны послать космические корабли на нашу планету, должны были бы обладать такими техническими средствами, каковые мы не можем даже вообразить. Ведь о планетах Солнечной системы у нас уже накопилось достаточно сведений, чтобы ясно представлять себе, что на них нет никаких источников для подобных посещений. А расстояние до ближайших небесных тел вне Солнечной системы насчитывает много световых лет. Преодоление таких расстояний потребовало бы скоростей, приближающихся к скорости света, или прохода между измерениями через гиперпространство. Вполне вероятно, что цивилизация, способная на такие достижения, будет иметь в своём распоряжении технологию, которая сделала бы для нас невозможными различать галлюцинаци и действительность. И пока нам не будут доступны более надёжные сведения, наиболее подходящим, по всей видимости, представляется взгляд на НЛО-переживания как на проявления из коллективного бессознательного архетипических составляющих.
Состояния одержимости
При этом виде надличностного кризиса у людей возникают отчётливые ощущения, что их душа и тело захвачены и управляются какой-то злой сущностью или энергией, обладающей индивидуальными свойствами. Они воспринимают это как вторжение в их собственную личность извне, враждебное и раздражающее. Это может появляться как какая-то некая бесплотная сущность, дьявольское существо или как сознание злобного человека, вселившееся в них посредством чёрной магии и колдовских чар.
У таких состояний существует множество различных видов и степеней. В некоторых случаях истинная природа подобного расстройства остаётся скрытой. Затруднения же проявляются в виде серьёзной психопатологии, такой, как антиобщественное или даже преступное поведение, депрессия со склонностью к самоубийству, неразборчивые или извращённые половые влечения и проявления либо как чрезмерное потребление алкоголя и наркотиков. И подчас до тех пор, пока такая личность не начнёт проходить терапию переживаний, эту «одержимость» и будут определять как состояние, лежащее в основе всех этих трудностей.
Во время сеанса переживания лицо человека, подверженного подобной одержимости, могут сводить судороги, оно может превращаться в «маску зла», а глаза принимать дикое выражение. Руки и тело странно извиваются, а голос меняется и обретает такие качества, будто исходит из потустороннего мира. И когда подобному состоянию позволяется развиваться далее, то оно обретает разительное сходство с обрядом изгнания нечистой силы в католической церкви, или с обрядами изгнания демонов в различных туземных культурах. Разрешение же подчас происходит после ряда впечатляющих приступов удушья, непреодолимой рвоты и неистовых физических движений или даже временной потери сознания. Но ряд событий такого рода неожиданно может оказаться исцеляющим и преображающим, и подчас процесс завершается глубоким духовным обращением вовлечённого в него лица. Подробное описание самого впечатляющего случая такого рода (случай Флоры) из тех, что я наблюдал за время всей моей профессиональной деятельности, можно найти в моей работе (Grof, 1980).
В других случаях одержимый человек осознаёт присутствие «злой сущности» и затрачивает много усилий на попытки бороться с нею и сдерживать её влияние. В крайнем варианте состояния одержимости загадочная энергия может проявиться сама собой и возобладать непосредственно в повседневной жизни. Такое положение напоминает другое, описанное прежде в сеансах терапии переживания, но здесь индивиду не достает той поддержки и защиты, которая во время терапии ему предоставляется. В подобных обстоятельствах он чувствует себя чрезвычайно напуганным и безнадёжно одиноким. Родственники, друзья, а подчас даже и терапевты стремятся отстраниться от «одержимого» индивида и откликаются на его страдания причудливой смесью страха и отвращения. Часто они навешивают на этого человека ярлык злодея и отказываются от дальнейшего общения с ним.
Очевидно, что это состояние принадлежит к категории «духовных обострений», несмотря на то, что вовлекает неблагоприятные энергии и связано со многими предосудительными видами поведения. Ведь демонический архетип надличностен по самой своей природе, поскольку представляет собою негативное зеркальное отражение божественного. Зачастую он представляется как «феномен врат», сопоставимый с ужасающими стражами, стоящими по бокам дверей восточных храмов. Он прикрывает доступ к глубокому духовному переживанию, которое часто происходит после того, как успешно разрешается состояние одержимости. И с помощью того, кто не боится его жуткой природы и способен поддержать его полное проявление в сознании, эта энергия может рассеяться и тогда произойдет замечательное исцеление.
Алкоголизм и пристрастие к наркотикам как случаи духовных обострений
Есть большая необходимость в том, чтобы описать привязанность к алкоголю и наркотикам как вид духовного обострения, несмотря на то, что по внешним проявлениям она отличается от обычных типов духовных обострений. Ибо в случае подобной привязанности, как и при состояниях одержимости, духовное измерение сильно затемнено разрушительной и саморазрушающей природой расстройства. Если при других видах духовных обострений люди сталкиваются с трудностями из-за неспособности совладать с мистическими переживаниями, в случае пристрастия к алкоголю и наркотикам источником недуга является сильная духовная жажда и то обстоятельство, что соприкосновение с мистическим измерением всё ещё не состоялось.
Существует достаточное количество свидетельств, говорящих о том, что за пристрастием к алкоголю и наркотикам скрывается неосознаваемая жажда превосхождения и целостности. Ибо многие излечившиеся люди рассказывают о своих непрестанных поисках какого-то неведомого недостающего основания или измерения, и поясняют, что в их погоне за снадобьями, продуктами питания, любовными связями, имуществом или властью, никогда не приносящих удовлетворения и доставляющих одни разочарования, как раз и выражается непрекращающееся и неослабное усилие утолить подобную жажду (Grof, 1993).
Ранее мы уже говорили о некотором поверхностном сходстве между мистическими состояниями и состоянием опьянения, вызываемым алкоголем или тяжелыми наркотиками. В обоих состояниях общим является ощущение растворения индивидуальных границ, исчезновение беспокоящих эмоций и ощущением приподнятости над мирскими треволнениями. И хотя у опьянения алкоголем или наркотиками нет многих важнейших характерных черт мистического состояния, таких, как отрешённость, чудесность, обилие философских озарений, оказывается достаточно и этих частичных совпадений, чтобы искусить наркоманов и алкоголиков на злоупотребления.
Уильям Джеймс осознавал эту связь и писал по этому поводу в «Многообразии религиозного опыта»: «Влияние алкоголя на род человеческий, без сомнения, объясняется его свойством возбуждать мистические способности человеческого естества, обычно придавленные к земле холодными фактами и критической рассудочностью часа трезвых занятий. Трезвость умаляет, проявляет беспристрастие и запрещает, хмель расширяет, объединяет и разрешает» (James, 1961). Скрытое значение этого для терапии он также понимал, что очень кратко выразил в своём знаменитом утверждении: «Лучшее лечение для дипсомании (устаревшее обозначение алкоголизма. Прим. перев.) — религиомания».
Проявившаяся в связи с этим непредубеждённая проницательность К.Г. Юнга сыграла определяющую роль в развитии мировой сети программ «Двенадцать шагов». Ведь то, что Юнг сыграл очень важную роль в истории товарищества Анонимных Алкоголиков (АА), мало известно. Но упоминания об этой малоизвестной стороне деятельности Юнга можно найти в письме Билла Вильсона, соучредителя АА, написанном Юнгу в 1961 году (Wilson and Yung, 1963).
У Юнга был пациент, Роланд Х., который пришёл к нему, уже испробовав все средства лечения от алкоголизма. Но и после временного улучшения во время годичного лечения у Юнга он снова взялся за своё. Юнг сказал ему, что случай его безнадёжен и намекнул, что у него остался лишь один шанс — присоединиться к какой-нибудь религиозной общине и уповать на глубокое духовное переживание. Рональд Х. вошел в Оксфордскую группу — евангелическое движение, делавшее упор на личном спасении, исповедании грехов и служении. Там он испытал религиозное обращение, которое освободило его от алкогольной зависимости. Затем он вернулся в Нью-Йорк и сделался очень деятельным участником тамошней Оксфордской группы. Он даже оказался способен помочь другу Билла Вильсона, Эдвину Т, который, в свою очередь, помог Биллу Вильсону во время его личного кризиса. А у Билла Вильсона в собственном мощном духовном переживании было видение раскинувшегося по всему миру звенообразного товарищества алкоголиков, помогающих друг другу.
Спустя годы Вильсон написал Юнгу письмо, в котором обратил его внимание на ту важную роль, каковую Юнг сыграл в истории АА. Отвечая, Юнг писал о своем пациенте: «Его тяга к алкоголю была равноценна, на каком-то более низком уровне, замене духовного томления нашего существа по той полноте, о которой на языке средневековья говорили: единение с Богом». Юнг подчеркивал также, что на латинском языке слово spiritus имеет два значения: «дух» и «алкоголь». И тогда же в кратком изречении «spiritus contra spiritum»* он выразил своё убеждение в том, что только глубокое духовное переживание может спасти человека от разрушительного действия алкоголя. С тех пор прозорливость и Джеймса, и Юнга была подтверждена клиническими исследованиями (Grof, 1980).
