Постулат седьмой. Революция приведет к расцвету русской культуры.
Десакрализация государства.
Первым условием успешной революции (любого толка) является отщепление активной части общества от государства. Это удалось за полвека подготовки революции 1905-1917 гг. в России. "В безрелигиозном отщепенстве от государства русской интеллигенции — ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции", — писал в пророческой книге "Вехи" П.Б.Струве.
Тогда всей интеллигенцией овладела одна мысль — "последним пинком раздавить гадину", Российское государство. В.Розанов пишет в дневнике в 1912 г.: "Прочел в "Русск. Вед." просто захлебывающуюся от радости статью по поводу натолкнувшейся на камни возле Гельсингфорса миноноски... Да что там миноноска: разве не ликовало все общество и печать, когда нас били при Цусиме, Шахэ, Мукдене?".
То же самое мы видели в перестройке, когда стояла задача разрушить советское государство как основу советского строя. Для этого приходилось подрывать идею государства как стержень культуры. Поднимите сегодня подшивку "Огонька", "Столицы", "Московского комсомольца" тех лет — та же захлебывающаяся радость по поводу любой аварии, любого инцидента.80
80 Сильный удар по моему перестроечному простодушию я получил в 1986 г. на Конгрессе по истории науки и техники (в Испании). Английский историк сказал, что мировая культура входит в странную и тревожную полосу. Технологические катастрофы всегда вызывали общую озабоченность и солидарность. Катастрофа в Чернобыле породила взрыв радости и глумления над СССР. И самое необъяснимое (тогда!) для англичанина было в том, что эта радость и это глумление гнездились прежде всего во влиятельных кругах советской интеллигенции. Я после того доклада стал другими глазами читать советскую прессу.
Демократы использовали культурные средства, в принципе подрывающие любую государственность. На левых интеллигентов действовали "от марксизма". Возьмите труды марксиста, философа и профессора МГУ А.Бутенко. Сегодня, в 1996 г. он пишет об СССР: "Ни один уважающий себя социолог или политолог никогда не назовет социализмом строй, в котором и средства производства, и политическая власть отчуждены от трудящихся. Никакого социализма: ни гуманного, ни демократического, ни с человеческим лицом, ни без него, ни зрелого, ни недозрелого у нас никогда не было". Почему? Потому что "по самой своей природе бюрократия не может предоставить трудящимся свободу от угнетения и связанных с ним новых форм эксплуатации, процветающих при казарменном псевдосоциализме с его огосударствлением средств производства". Здесь антигосударственность доведена до степени тоталитаризма: бюрократия, т.е. государство, по самой своей природе — эксплуататор!
Обывателя пугали "бюрократией". Советское государство, как обычно в традиционном обществе, было иерархическим и казалось громоздким. Однако и статистика, и опыт людей, знающих не понаслышке западную жизнь, показывают, что в действительности оно было очень экономным ("демократизация" привела к совершенно чудовищному разбуханию административного аппарата — в Москве ему уже не хватает зданий всего аппарата РСФСР, всего аппарата СССР, всего аппарата КПСС и даже СЭВ).81
81 В государственном аппарате управления в СССР было занято 16 млн. человек. Около 80 процентов его усилий было направлено на управление народным хозяйством. Сегодня в аппарате РФ 17 млн. Хозяйством он принципиально не управляет (75 проц. его приватизировано, остальное парализовано), а населения в РФ вдвое меньше, чем в СССР. Можно считать, что "относительное разбухание" чиновничества в результате либеральной революции десятикратно!
Инструментом для слома государства была его дискредитация в общественном сознании.82 Настолько была продумана "молекулярная агрессия" в сознание, что даже семиотику привлекли: не напрасно были введены совершенно чуждые русской (и близкой к ней немецкой) государственной традиции должности мэра и префекта, начата бессмысленная чехарда с перекройкой районов, муниципалитетов, префектур — все должно было стать зыбким, ирреальным.
82 Всесоюзный (и через "Литературную газету") опрос показал значительное расхождение между интеллигенцией и основной массой населения в отношении к государству. Социологи отмечают: "Для менее образованных и менее урбанизированных слоев населения характерна меньшая критичность в отношении государственной машины. Эта часть населения относится к кризисному состоянию общества скорее не как к "заболеванию" всей общественной структуры, а как к "ржавчине" ее механизма".
Цель была достигнута — государственный механизм разрушен. Одновременно разрушена целая череда священных символов и образов. Вот, под аплодисменты демократической интеллигенции, прибывает ОМОН отдубасить как следует красно-коричневых у Останкино 22 июня, в годовщину начала войны. И люди видят в этот символический день такую символическую сцену: два омоновца догоняют парня, убегающего с красным флагом, он садится на землю, они вырывают у него флаг и рвут его, скручивают парню руки, а подошедший офицер бьет ногой в пах. И как будто специально для усиления разрушительного эффекта от этой сцены телевидение показывает торжественное построение в воинской части недалеко от Останкино, которая проходит парадом под тем же красным флагом. Совмещение этих двух образов может преследовать единственную цель — расщепление сознания людей.
А разве не на это было направлено устройство грандиозного концерта поп-музыки на Красной площади и именно 22 июня? И чтобы даже у тугодума не было сомнений в том, что организуется святотатство, диктор ТВ объявил: "Будем танцевать на самом престижном кладбище страны". То, что в могилах на Красной площади лежит много ненавистных демократам покойников, несущественно. Цель — обесчестить святое для русского государственного сознания место, разрушить традиционные культурные нормы русского человека (ведь не только Мавзолей наблюдал кривлянье, а и Лобное место, и Василий Блаженный). Но это заложено в самой идеологии западничества. Как писал упомянутый В.Г.Щукин, "с точки зрения западников время должно было быть не хранителем вековой мудрости, не "естественным" залогом непрерывности традиции, а разрушителем старого и создателем нового мира". У нынешних западников до созидания руки не доходят, а разрушение символов государства приобрело характер тотальной психологической войны.
